* * *
Первое за много лет собрание Ордена Феникса проводилось в Годриковой Лощине, в старом доме Альбуса Дамблдора. Альбус уже давно там не жил, предпочитая коротать время в своих апартаментах в Хогвартсе, отчего его родовое гнездо медленно приходило в состояние ветхого запустения. Молли Уизли пришлось не менее сорока минут интенсивно использовать свой разнообразнейший арсенал чистящих заклинаний, прежде чем она посчитала гостиную и кухню дома более-менее пригодными для встречи. Центральным предметом в гостиной и объектом восторгов Артура Уизли служил старинный телевизор пятидесятых годов марки «Raytheon» с выпуклым круглым экраном, напоминающим иллюминатор. Над этим чудом маггловской техники колдовал еще Аберфорт, пока через несколько лет он окончательно не покинул родительский дом, накопив достаточно денег для приобретения «Кабаньей головы» в Хогсмиде. Сам Аберфорт появляться на встрече отказался, заявив, что не видит в том нужды, однако зачарованный им аппарат работал до сих пор, беззастенчиво нарушая закон об использовании маггловских изобретений волшебниками. По телевизору, периодически шипя и мигая белым шумом, шла местная новостная передача, где миловидная дикторша в строгом костюме рассказывала о сбежавшем международном преступнике: «Гриндельвальд вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии». – Гляди-ка, даже магглам про него рассказали! – почесал затылок Мандангус Флетчер, попыхивая черной закопченной трубкой. На журнальном столике перед ним валялся уже читанный «Ежедневный пророк», основная статья которого гласила: «Геллерт Гриндельвальд на свободе! Сегодня Министерство магии было вынуждено сообщить общественности, что Геллерт Гриндельвальд – печально известный во всем мире темный волшебник – таинственным образом покинул Нурменгард, тюрьму, в которой пребывал вот уже 48 лет. – Аврораты всех стран объединяются и обмениваются сведениями, чтобы как можно скорее отыскать Гриндельвальда, – заверил нашего корреспондента министр Фадж. – Я призываю волшебное сообщество сохранять спокойствие. Этот маг стар, полубезумен и более не имеет сторонников. Он уже не представляет такой угрозы, как в прошлом. Тем не менее, Международная конфедерация магов настояла на том, чтобы о побеге Гриндельвальда было сообщено маггловскому премьер-министру Великобритании. – А как бы вы поступили на их месте? – риторически поинтересовался у нашего корреспондента Фадж. – Там же повсюду культисты! А Гриндельвальд достаточно беспринципен, чтобы связаться с этими мерзавцами. Несмотря на старческое слабоумие, этот маг знает достаточно о нашем мире, чего совсем не стоит знать сторонникам Древних Богов. Тем более, что за пределами Англии ситуация с ними складывается гораздо хуже, чем у нас. Магглам сообщили, что Гриндельвальд вооружен и очень опасен. Несмотря на то, что для Отдела магического правопорядка гораздо важнее разобраться с проблемой культа Древних в нашей стране, он все же выделил специалистов для поисков Гриндельвальда на территории магических поселений. Помимо этого Министр магии распорядился отправить нескольких дементоров патрулировать территорию Хогвартса: есть подозрения, что Гриндельвальд планирует отыскать Альбуса Дамблдора и отомстить». – Чушь! – буркнул себе под нос Аластор Моуди, разглядывая статью своим вращающимся волшебным глазом. – Вздор! – Почему вы так считаете? – с любопытством осведомилась у него Гестия Джонс, розовощекая черноволосая волшебница, лишь недавно получившаяся работу в Секторе контроля за метлами и оттого не слишком знакомая с министерской кухней. – Да потому что Фадж – дурак и трус! – развернулся к ней Шизоглаз. – Он не за Дамблдора боится, а его самого! Понимает, что если Альбус хорошенько тряхнет стариной и поднимет связи, то запросто столкнет нынешнего министра с пьедестала, чего бы там некоторые про него ни говорили! – Я думаю, вы не совсем правы, Аластор, – улыбнулся Элфиас Додж, проводя рукой по своим волосам, торчащим во всем стороны, точно пушинки одуванчика. – Корнелиус напуган, да. Но тревожит его, скорее, не авторитет нашего дорогого Альбуса, а Тот-Кого-Нельзя-Называть за спиной кресла. Признаться, мне до сих пор невдомек, о чем думал глава Отдела тайн, весьма неглупый человек, инициируя подобную встречу. – Полагаю, он думал о том, как ему защитить простых волшебников от Древних Богов, – мягко заметил Дамблдор, заходя в гостиную. – В Отделе тайн принято мыслить несколько иначе, чем в нашей с вами компании, друзья. Там пекутся исключительно о благе магического мира в целом. Мистеру Нободи, как главе этого Отдела, глубоко безразлично, какая политическая группировка Великобритании займет лидирующее положение, если в целом волшебное сообщество выживет и сохранит стабильность. – Что-то я сомневаюсь, что магглорожденные выживут или хотя бы сохранят стабильность, если у руля встанет Тот-Кого-Нельзя-Называть, – проворчала Арабелла Фигг, после трагических событий в Литтл-Уингинге переехавшая в недавно отстроенное в Годриковой Лощине общежитие для одиноких сквибов. Ее оставшихся в живых полукнизлов любезно приютил у себя Дедалус Диггл, отчего его любимый фиолетовый цилиндр теперь постоянно покрывал слой пестрой кошачьей шерсти. – В Министерстве ходит слух, что Тот-Кого-Нельзя-Называть принял решение смягчить свое отношение к магглорожденным, – заметил Кингсли Шеклболт, прибывший на собрание Ордена Феникса прямиком из аврората, – хотя выживание магглов, конечно, вряд ли входит в его планы. – Сейчас мало кто его осуждает за такие мысли, – хмыкнул Билл Уизли, вернувшийся в Англию в связи с обострением ситуации с культистами в Египте. – Всем прекрасно известно, кто начал конец света в нашем мире, и даже то, что в Орден Древних вступает все больше магов, не останавливает остальных от мысли, что в демонических прорывах виновата исключительно маггловская сторона. – Смягчить отношение, подумать только! – громко фыркнула Молли Уизли, входя в гостиную с кухни. – А то, что магглорожденные, поняв, что их родичей-магглов убивают, мигом переметнутся на сторону культистов, Того-Кого-Нельзя-Называть не волнует! Да он тому даже рад будет – вот, мол, я им поблажки всяческие предлагаю, а они наш вид предают! Она возмущенно взмахнула палочкой, трансфигурируя диван в гостиной в обеденный стол – да так шустро, что прикорнувшая на его краешке Эммелин Вэнс еле успела вскочить на ноги. – С родителями магглорожденных и сейчас ситуация не из простых, – заметила она, приводя в порядок скособочившуюся мантию. – Пять шестых из них бесследно исчезли в застенках Отдела тайн. И даже если предположить, что невыразимцы стерли всем пойманным культистам память, мне совершенно не ясно, где они скрывают их тела. Складывают штабелями под стазисом в застенках Министерства? – Дементорам на корм пустили, – хохотнул Флетчер, выпуская изо рта клуб вонючего зеленого дыма, – или испытывают на них новые заклинания, как на добровольцах! – Я один-единственный раз тебя предупреждаю, Мандангус, – пригрозила ему пальцем миссис Уизли, – вздумаешь еще курить эту дрянь, когда мы собираемся ужинать... – Все-все, Молли, прекращаю! – засуетился тот, пряча трубку в карман засаленной мантии. – видишь, уже прекратил! Помочь тебе накрыть на стол? – Чтобы потом Альбус не досчитался половины тарелок? – хмыкнула Молли, впрочем уже не так раздраженно. – Пускай мне лучше Артур поможет. Арту-у-р! – Иду, дорогая! – раздался с кухни ответный возглас, и вскоре через дверной проем друг за дружкой, подчиняясь заклинанию Мобилиарбус, полетели тарелки, ножи и вилки, а следом за ними – большой пышущий жаром котелок с ирландским рагу, горячо любимым всеми мужчинами семейства Уизли. Стерджис Подмор, втянув носом исходящий от пролетающего мимо котелка аромат, довольно потер руки и призвал из стоящего в гостиной старинного буфета бокалы и загодя переданные Аберфортом пузатые пивные бутылки. Вскоре все члены вновь собранного Ордена Феникса расселись за столом. Всего их, включая Дамблдора, оказалось тринадцать человек: Моуди, трое Уизли, Эммелин Вэнс, Дедалус Диггл и Элфиас Додж, Гестия Джонс, Флетчер, Шеклболт, Арабелла Фигг и Подмор. Аберфорт, как уже говорилось ранее, не счел нужным посещать эту предварительную встречу; Чарли Уизли остался в Румынии, дабы иметь возможность наблюдать за происходящим на материке; у Снейпа было какое-то другое, не менее важное дело. – Я не опоздал? – в приоткрывшуюся дверь дома Дамблдоров с извиняющейся улыбкой заглянул человек в потрепанной мантии и с синяками под глазами от недосыпа. – Как раз к ужину, Ремус, – приветливо махнул ему Альбус, – я уж было начал переживать, куда ты запропастился. Думаю, теперь мы можем приступать. – Сириуса не будет? – потоптавшись на пороге и очистив руки Тергео, Люпин скромно примостился за краешком стола. Сердобольная Молли тут же навалила ему большую порцию рагу в тарелку. – Увы, парень, – хлопнул Ремуса по плечу Моуди, – но Блэку наше нынешнее собрание не по вкусу. У него теперь другие друзья-приятели. – Аластор, – Дамблдор укоризненно взглянул на старого аврора, – я уже говорил тебе: то, что Сириус отказался приходить на нашу встречу, вовсе не означает, что он поддерживает Волдеморта. – Причем здесь Волдеморт?.. – Люпин удивленно посмотрел на директора Хогвартса. – Я думал, вы решили собрать Орден Феникса из-за побега Гриндельвальда! – О, Геллерт меня сейчас совершенно не волнует, – отмахнулся Дамблдор. – На самом деле у него нет никаких резонов бежать в Англию, где я, как ему прекрасно известно, снова с легкостью смогу его одолеть. К тому же он слишком стар, чтобы начинать все сначала, и изрядно разочарован в своем прошлом образе жизни. Подозреваю, он просто забьется в какую-нибудь щель до тех пор, пока не закончатся все эти неприятности с Орденом Древних, надеясь, что ему удастся меня пережить. – Значит, мы собрались, чтобы дать отпор Древним Богам? – полуутвердительным тоном осведомилась Эммелин. – Не похоже, чтобы Министерство всерьез занималось этой проблемой... – Министерство вполне справляется, – покачал головой Дамблдор, – ситуация в Англии не такая запущенная, как кое-где на материке, а своевременные действия авроров, невыразимцев и обливиаторов удерживают ее в необходимых пределах. В любом случае, тут без вмешательства Международной конфедерации магов не обойтись. А там никто не станет действовать, покуда культисты не подпалят всем верховным чародеям пятки. Нет, друзья, я собрал вас здесь по той же причине, по которой когда-то созывал единомышленников двадцать три года тому назад – по причине возвышения Волдеморта. – Ох, Альбус, – Элфиас Додж сокрушенно покачал головой, – сейчас-то это тебе зачем?.. Время совершенно неподходящее, это тебе любой скажет. Того-Кого-Нельзя-Называть на пике своей полезности нашему обществу, с компанией своих гнусных слуг и подпевал. Его Пожирателей, выпущенных из Азкабана, чуть ли не в каждой бочке затычкой делают. Или почему, ты думаешь, у нас в стране культисты почти не шалят? – Может, оно и верно? – посмотрел на Дамблдора Флетчер. – Выждем малость, а там, глядишь, эти и так друг дружку поубивают. Чего нам к ним лезть? – Когда двух книзлов от драки разнимаешь, все одно именно ты поцарапанная ходить будешь, – согласно покивала Арабелла. Дамблдор обвел долгим взглядом своих потенциальных соратников и тяжело вздохнул. Все они, кроме разве что Аластора, не испытывали никакого желания вступать в очередной конфликт с Темным Лордом. Они не понимали, что выбора у них, на самом-то деле, нет. – То, что я вам скажу сейчас, – негромко произнес Альбус, отставив в сторону свою тарелку с рагу, – не должно выйти за пределы этого дома. Отсутствующим сегодня членам Ордена я повторю рассказанное сам. Эта тайна напрямую касается Волдеморта. Если он или кто-то из его сторонников узнают об этом раньше срока, беды, которые сейчас обрушились на нашу страну, покажутся нам всем праздным времяпровождением. Я не буду брать с вас Непреложный Обет или какие-либо другие клятвы, но я настаиваю, чтобы вы отнеслись к моим словам со всей возможной серьезностью. – Не томи уже, Альбус, – проворчал Шизоглаз, – выкладывай, чего у тебя там. – Как вам всем уже должно быть известно, – немного помолчав, сказал Дамблдор, – Волдеморт является прямым потомком и наследником Салазара Слизерина. Одним из доказательств этого служит способность Волдеморта разговаривать со змеями на специальном языке, парселтанге. Издавна владеющих этим языком считают темными магами. Скажите, кто-нибудь из вас интересовался, почему? Сидящие за столом волшебники запереглядывались. – Ну, – наконец, робко подала голос Гестия Джонс, – я всегда думала, что это из-за того, что змеи – злые. Скользкие противные ядовитые гады. Ни одному нормальному волшебнику и в голову не придет с ними заговорить! – А вот тут ты ошибаешься! – воодушевленно хлопнул ладонью по столу Додж. – Во многих странах змея – это символ мудрости и просвещения. Кое-где ее считают символом плодородия, в других местах змеи плотно связаны с круговоротом в природе. Часто считаются символом целителей. Еще до появления Статута лекари всегда привечали змееустов, могущих убедить змей дать своего яда для изготовления могущественных целительных эликсиров. – Однако и тогда парселмутов не слишком одобряли, считая их мрачными и недружелюбными личностями, – заметил Шеклболт, тоже почитывающий на досуге книги по истории магии. – Они, равно как карги и оборотни, селились всегда наособицу и с простыми волшебниками особых дел не имели. Их уважали, да, но любить – не любили. – В наше время, – заметил Альбус, – само понятие темных искусств запутано и искажено как Министерством, так и нашими традициями. Что такое темная магия на своих уроках весьма неплохо объясняет Сириус Блэк – это магия, которую нельзя сотворить с хорошими намерениями. Но откуда тогда берутся темные твари?.. Темные зелья и минералы?.. Темные растения и магические сущности?.. Темные маги, наконец?.. Орденовцы задумчиво молчали. – Я провел это расследование еще до того, как стал директором Хогвартса, – признался Дамблдор. – Мне было интересно: неужели темная магия и темные материи действительно так влияют на волшебников, что искажают их природу и превращают в злодеев изначально обычных, в сущности, людей? Или тяга к тьме заложена в нас изначально, и темные маги просто не в силах изменить свою пагубную природу?.. Ища ответы на эти вопросы, я постепенно опускался по цепочке событий к самому началу истории появления волшебства. Я даже самостоятельно узнал о существовании Древних Богов, увы, тогда не придав этому факту особого значения, отнесясь к ним так, как обычно магглокровки относятся к маггловским верованиям, не объясняющим им реального положения дел. И только сейчас, когда Древние более не кажутся мне выдуманными персонажами, я начал понимать всю суть сделанного мной открытия. Альбус вновь сделал драматическую паузу, точно размышляя, стоит ли ему разделять эту тайну с соратниками или же все-таки позволить ей кануть в Лету. Маги, знакомые с манерой Дамблдора вести повествование, невозмутимо выжидали. Новички, посетившие собрание Ордена Феникса впервые, принялись обмениваться нетерпеливыми взглядами. – Я узнал, – наконец, сказал директор Хогвартса, – что все создания – растения, животные, чудовища и минералы – именуемые темными изначально, еще до Статута, без оглядки на законы Министерства, являются темными, потому как они все – детища Древних Богов. Где-то далеко в прошлом кто-то из предков всякой темной твари был плотью от плоти Древнего, порождением их чресл. Темные растения корнями впитывали испарения телесных жидкостей Древних, темные минералы откристаллизовывались в их крови. Но так или иначе – именно сродство с Древними Богами и превращало сущность реципиента в глазах наших пращуров в то, что они называли тьмой. Сами же они, опережая ваши вопросы, хотя и получали свои магические способности из рук Древних, однако иными способами их не касались; и даже волшебные расы, выращенные Древними из людей, были по сути просто людьми или просто животными, не имеющими в своей природе ничего иномирного. Поэтому в глубине души мы ощущаем, что единороги, домовики или вейлы – дружественные этому миру волшебные существа. В то время как вампиры, фестралы или... – ...или оборотни, – в ужасе прошептал Люпин, зажимая ладонью рот от подступившей к горлу тошноты. – ...или змееусты, – невозмутимо продолжил Дамблдор, – относятся к созданиям, происходящим из самой тьмы. – Получается, что Салазар Слизерин... – медленно произнес Дедалус Диггл, глядя на Дамблдора круглыми от удивления глазами. – Именно, – кивнул тот, – Салазар Слизерин имел кого-то из Древних Богов в своих прямых предках. Этой сущности он и обязан своим специфическим даром – способностью общаться с заведомо глухими животными. И только Мерлин и сами Древние, наверное, знают, чего еще перенял от своего пращура этот темный маг! Мне же известно только одно. Влияние, которое Древние оказывают на наш мир, непомерно. Но мы, исконные жители, можем ему сопротивляться по мере своих скромных сил. Однако темные твари – сопротивляться не могут. Потому как суть их искажена и по праву принадлежит Древним Богам. И право это передается из поколения в поколение. Так что я практически не сомневаюсь, что как только Волдеморт встретится с Древними лицом к лицу, как моментально, без какого-либо сопротивления, перейдет под их руку. И утащит за собой всех тех, кто сдуру признал его своим господином. Это, друзья мои, и есть истинная причина того, почему мы обязаны его остановить. Потому как сам он в любом случае не остановится.* * *
Собрание сторонников Темного Лорда, проводимое в конце августа в Лестрейндж-холле, формально носило неофициальный характер. Помимо настоящих Пожирателей Смерти, горделиво фланирующих по территории с оголенными Метками на предплечьях, на встрече так же присутствовало множество посторонних людей. Точнее, как полагал Волдеморт, сами они, в большинстве, посторонними себя не считали. Это были союзники Пожирателей, сочувствующие им волшебники и те, кто полагал принятие стороны Темного Лорда в настоящий момент выигрышным для себя решением. Тех же, кто еще сомневался в верности своего выбора стороны, было необходимо в ближайшее время решительно переубедить. И Волдеморт по праву считал себя мастером подобных переубеждений. Здесь были все его отмеченные Пожиратели Смерти – ровно двадцать семь человек. И даже Снейп не осмелился в пользу Дамблдора проигнорировать эту встречу. Так же здесь присутствовало новое подрастающее поколение сторонников его идей – от заканчивающих школу в этом году Маркуса Флинта и Урсулы Гойл до магглорожденных Дадли Дурсли и Гермионы Грейнджер, наглядно демонстрирующих смягчение политики Темного Лорда тем гостям, которым для принятия окончательного решения требовался подбадривающий толчок. Само собой, такие радикально настроенные союзники, как, например, Долорес Амбридж или Альберт Ранкорн, порой посматривали на грязнокровок с плохо скрываемым неодобрением, да и те Пожиратели, которые вынужденно провели в Азкабане несколько последних лет, явно не одобряли изменившуюся за время их отсутствия политику. Но как раз их мнение Волдеморту было безразлично. Они в любом случае уже связали с Темным Лордом свою судьбу, и отступать в нынешних обстоятельствах им попросту было некуда. Совсем иначе обстояли дела со спорными союзниками. Сириус Блэк, наконец уступивший боевому напору своей кузины, нахохлившись, цедил вино из бокала в углу главной залы Лестрейндж-холла, практически не обращая внимания на бурно жестикулирующего Рабастана Лестрейнджа, который был явно рад встретиться со свояком за пределами тюрьмы, в которой они разделяли общую стенку камеры. Нимфадора Тонкс, пришедшая с Квирреллом, Руквудом и прочими известными Темному Лорду невыразимцами, нервно цеплялась за рукав черно-белой мантии Петтигрю, явно стараясь избежать внимания своего двоюродного дядюшки. Конечно, вряд ли бы Блэк решился затеять дуэль с Питером на собрании Пожирателей Смерти, но вот незамысловато засветить неприятелю в глаз он точно не отказался бы. Изначально Тонкс вообще не собиралась никуда идти – тем более втайне от родителей, поддерживающих Дамблдора – но Питер, как отмеченный Пожиратель, выбора не имел. Да и проконсультировать их насчет исследования Арки собравшиеся на встрече темные маги могли чуть ли не лучше любых профессоров. Все-таки перечень запретных знаний, с которыми они имели дело в течение своей жизни, порою выглядел весьма впечатляющим даже для Волдеморта. Дадли Дурсли чувствовал себя на собрании чуть ли не второй по степени важности персоной. Ну, после своего наставника, конечно. Это лето он, безобразной истерикой вынудив родителей пойти на уступки, полностью провел в компании Темного Лорда. Конечно, большую часть времени его учитель был занят: после заключения союза с Министерством магии и освобождения бывших в заключении последователей дел было невпроворот. Всех бывших постояльцев Азкабана – помимо тех, кто подался в Хогвартс или к невыразимцам – обязали создать так называемую группу экстренного реагирования, которую то и дело отправляли разбираться с вызванными Орденом Древних проблемами в тех случаях, когда авроры попросту не справлялись. Курировал эту группу Темный Лорд самолично, появляясь в самый последний момент и вытаскивая темных магов из таких ситуаций, в которых, казалось, простое волшебство было не в силах помочь. Разумеется, ликвидацией демонических прорывов деятельность Пожирателей Смерти не ограничивалась. Наиболее опытные из них поступили на временную службу в аврорат в роли тренеров, а по сути – дрессировщиков неопытных новичков, жаждущих своими силами справиться с проблемами магического сообщества. Антонин Долохов, Рейнард Мальсибер и Теобальд Нотт уже год являлись молодым аврорам в кошмарах, даже во сне заставляя их наворачивать круги по тренировочной площадке, возведенной на лужайке возле коттеджа Руфуса Скримджера, который практически перестал появляться дома, полностью поглощенный кризисной ситуацией в стране. В процессе тренировок молодого поколения каменные стены коттеджа главы аврората покрылись жирной копотью от сотен пущенных в них темных заклинаний, трава на лужайке была полностью вытоптана, а уютная беседка в саду таинственным образом сожжена. Теперь на ее месте красовались на скорую руку трансфигурированные манекены для отработки особо опасных чар, рядом с которыми всегда дежурил кто-нибудь из Пожирателей послабее, в любой момент готовый остановить распространение случайно вырвавшейся из-под контроля магии. Портключ в больницу Святого Мунго неизменно находился у каждого дежурного под рукой. Самих Пожирателей Смерти тренировал, разумеется, Темный Лорд, спешно приводя их в форму после длительного пребывания в заключении. На едва закончившего второй курс ученика времени у него практически не оставалось. Да и Маркус Флинт с Урсулой Гойл, которым вменялось в обязанность обучение подрастающего поколения, не часто находили свободное время для занятий. Бо́льшую часть своего лета они проводили на полигоне с аврорами наравне: в следующем году они заканчивали Хогвартс и готовились вступить в настоящие Пожиратели Смерти. Но Дадли не унывал. Тех знаний, что ему давали, вполне хватало, чтобы начать серьезно опережать проводящих лето в праздности соучеников. Любознательным магглокровкой поневоле заинтересовался Флавиан Розье-старший, пожилой волшебник, обладающий достаточными средствами и связями, чтобы сохранить свободу после развоплощения Волдеморта, даже несмотря на доказанную причастность его покойного сына к организации. Разумеется, помимо Дадли в Лестрейндж-холле периодически появлялись и другие дети – те же Грейнджер или Малфой-младший, например – но часами впитывать щедро передаваемые Розье-старшим знания, порою слишком темные и пугающие для обычного третьекурсника, без последствий в виде дурных снов мог только самый настоящий равенклоец. К тому же Дадли всегда любил смотреть фильмы ужасов по телеку и был достаточно практичен, чтобы понимать, что темную магию полезнее знать, но не пользоваться, нежели иметь необходимость ей воспользоваться, но не знать. Ну, а шестикурсники Теренс Хиггс и Джереми Стреттон, усердно зарабатывающие авторитет среди Пожирателей Смерти, никогда не отказывали в тренировке личному ученику самого Темного Лорда, отрабатывая новую тему. Северус Снейп, наскоками посещающий поместье Лестрейнджей и запойно варящий целебные зелья для коллег, не упускал случая пройтись по умственным способностям тыкающих друг в друга палочками подростков, но исправно снабжал их заживляющей все повреждения мазью. То, с чем не могли справиться его эликсиры, исправляла Тильда Роули, молодая супруга одного из Пожирателей, встреченная им в больнице Святого Мунго после одной из особо кровавых стычек с Орденом Древних. Темный Лорд, завершивший беседу с одним из своих последователей и вставший в центре главной залы Лестрейндж-холла, отвлек Дадли от размышлений о прошедшем лете. Волдеморту не требовалось повышать голос или выпускать искры из палочки, чтобы привлечь к себе внимание окружающих. Один за другим Пожиратели Смерти замолкали и отворачивались от собеседников, привлеченные настойчивой пульсацией Метки. Вслед за ними поворачивались к Темному Лорду и все остальные. Сестры и жены, союзники и сочувствующие, слишком юные, слишком старые или слишком слабые, чтобы воевать, горделиво нося череп со змеей на левой руке. Они не бились с демоническими отродьями на равных, как это делали истинные Пожиратели Смерти, но словом или делом помогали там, где была ценна любая поддержка даже без темного волшебства. Они верили в идеи, являющиеся основой их организации, верили в Темного Лорда. Все до единого авроры, прошедшие тяжкий путь тренировок с Долоховым, Мальсибером и Ноттом, также присутствовали здесь. Волдеморт не сомневался, что они еще до заката преклонят перед ним колени, желая встать со своими учителями в один ряд. Только темная магия и ее бессмертный господин гарантировали им безопасность в этом до неузнавания изменившемся мире. – Мы проделали долгий путь, – произнес Волдеморт, и малейший шум в зале окончательно стих, – следующий год будет решающим для судьбы магического мира. Год – не больше! – я даю маггловскому сообществу, чтобы окончательно пожрать самое себя и униженно пасть перед перед лицом безумных Древних Богов. Вас удивляет подобная скоропостижность?.. Извольте. В отличие от Министерства магии я не боюсь разглашать моим друзьям и соратникам реальное положение дел. Темный Лорд в раздумьях прошелся туда-сюда по зале, и волшебники молчаливо расступались перед ним. – Мир обречен, – сказал он, – мы думаем о стабильности, но это лишь затишье для людей, укрывшихся от стихийного бедствия в глазу бури. Маггловский мир на всех континентах пожирает самое себя. Их правительства рушатся, они объявляют войны друг другу, их захлестывают волны болезней и мутаций, причины которых они не могут себе объяснить. Лишь некоторые маги, подобные нам, сдерживают магглов от применения оружия столь разрушительного, что оно безвозвратно уничтожит все земли, которых не касается волшебство. Но и сами маги в иных странах давно уже не чувствуют себя в безопасности. Многие поселения брошены, а беженцы толпами обивают пороги более защищенных соседей. Недавно я отправлял своих сторонников в земли Африки и Австралии в поисках наемников, готовых переселиться в нашу страну и защищать ее с нами наравне. Там почти никого не осталось! А порождения Древних Богов беспрепятственно ходят среди поклоняющихся им людей. Все, кроме Пожирателей Смерти, и так уже знакомых с текущим положением дел, ощутили, как смертельный холодок липкого страха крадется по их взмокшим спинам. Волдеморт не стращал своих союзников – напротив, он сухо и спокойно выкладывал факты, известные ему самому. Многие маги и так знали, что кое-где ситуация складывается гораздо хуже, чем в Великобритании, но когда об этом говорил кто-то столь же могущественный, как Темный Лорд, истина поневоле принималась гораздо ближе к сердцу. – И что же нам делать? – нерешительно спросила вслух Гертруда Гойл, зябко ежась и обхватывая себя руками. – Если мир обречен?.. – Маггловский мир обречен, – Волдеморт жестоко улыбнулся, поняв, что достиг нужной степени отчаяния окружающих, – маггловский, а не наш. Но медлить больше нельзя. Необходимо создать сдерживающий буфер между нами и магглами, окончательно завершив то, что начали наши предки. Магглы сами призвали в этот мир свою смерть. Что ж – я не буду возражать, если они погибнут, или уйдут, или станут новыми волшебными расами. Но я не намерен терпеть их попытки сломить магическое сообщество, попытки подчинить нас безумным Древним Богам! Обычный маг не может убить божество, это верно, но вместе мы сможем заблокировать проход в этот мир, отбросить Древних туда, откуда они пришли, вместе с поклоняющимися им магглами! Древние идут сюда на зов – так пусть же Орден Древних призывает своих повелителей подальше от этого места! Незаметно для окружающих из группы присутствующих на собрании невыразимцев вышагнул мистер Нободи и встал подле Темного Лорда. – Отдел тайн уже прорабатывал идею постепенной ликвидации всех культистов, – сухо сообщил он, когда Волдеморт сделал жест, дозволяющий невыразимцу вступить в беседу, – увы, это невозможно чисто технически: мы просто не успеем избавиться от всех до того, как они завершат свой ритуальный призыв. И это я даже не упоминаю о магглорожденных волшебниках в их числе. Темный Лорд, на мой взгляд, предлагает действительно самый разумный выход – разделить наш мир уже не метафорически, а по факту – на часть, принадлежащую нам, и часть, которую мы отдадим культистам на откуп. Именно нашу часть мира будет необходимо очистить от сторонников культа и всего, что с ним связано. Величина этой части напрямую зависит от того, поддержит ли нашу идею Международная конфедерация магов. Силами одной страны с этой проблемой справиться будет сложновато. – Все равно ерунда какая-то получается, – в наступившей тишине растерянно сказал Сириус Блэк. – Ну отдадим мы культистам полмира, и что? Они там Древних Богов призовут, а богам закон о территориальном разделе имущества не писан! Что им помешает прийти к нам? – А это – следующий шаг нашего масштабного плана, – Волдеморт оскалил зубы в хищной улыбке. – Когда разделение мира будет близиться к логическому завершению, мы нанесем удар, который одномоментно уничтожит все на непринадлежащей нам более стороне. Иногда, чтобы спасти жизнь, требуется безжалостно отсечь зараженную часть организма. – Разумеется, если мы найдем более гуманный способ спасения нашего мира, то непременно попытаемся им воспользоваться, – успокаивающе добавил мистер Нободи, – но, боюсь, если среди нас не окажется никого, готового на самый решительный шаг, иного шанса на победу может и не быть. Теперь, чтобы сторонники Древних Богов, лазутчики которых вполне могут оказаться даже среди нас, не передали своим верховным жрецам суть нашего плана, я предлагаю всем спокойно подождать своей очереди, пока один из невыразимцев не подойдет и не примет у вас Непреложный Обет. Что бы вы ни решили – поддержать нас или равнодушно отвернуться от проблемы – тайна не должна покинуть пределов Лестрейндж-холла. – Дамблдор ни за что не согласится на подобное, – ошарашенно пробормотал себе под нос Сириус Блэк, залпом допивая вино из бокала и начиная постепенно осознавать масштабы встающей перед волшебным миром задачи. – Значит, в скором времени ему придется нас покинуть, – хмыкнул разливающий новую порцию напитка Рабастан.* * *
В новом 1993-м учебном году церемония распределения в Хогвартсе выглядела гораздо более тревожной. Не было такого предвкушения и ажиотажа, как год назад, при появлении новых предметов. Теперь все прекрасно понимали, что такие послабления и усиления в учебной программе делаются далеко не просто так. Прошлогодняя гибель Энтони Рикетта от взгляда василиска и траурная лента на гербе Хаффлпаффа служили тому самым печальным примером. Денниса Криви, ссутулившегося под осуждающими взглядами других учеников, распределили на Равенкло, и его сокурсники поспешно отсели от него в сторону. Впрочем, если бы он оказался на Гриффиндоре, подобно Колину, ситуация для него могла бы сложиться гораздо хуже. Единственной, кому оказалось плевать на брата маньяка, устроившего в прошлом году беспредел, оказалась Луна Лавгуд, из-за потери памяти о событиях прошлого года вынужденная начать первый курс заново. Девочка яростно сопротивлялась подобному решению директора Хогвартса, но так и не смогла обосновать свое желание поторопиться с обучением. Впрочем, профессор Флитвик пообещал, что если она будет в достаточной степени усваивать материал, в конце года ей позволят сдать экзамены за первый и второй курсы сразу, и в случае успеха переведут на третий вместе с ее прошлогодними соучениками. Третьекурсники в этом году не ленились набирать дополнительные предметы для обучения. Даже Рон Уизли и Гарри Поттер добавили себе в нагрузку целых три дополнительных предмета, выбрав маггловедение с профессором Лавкрафтом, а так же уход за магическими созданиями и прорицания. Блейз Забини, как большинство равенклойцев и слизеринцев, подписался на нумерологию, ритуалистику и древние руны. Дадли Дурсли, поминая про себя Мерлина и Моргану, добавил к этому списку еще и алхимию, понимая, что в противном случае наставник его леность не поймет. Успокаивало мальчика только то, что часть древних рун и ритуалистики он умудрился выучить еще летом, исследуя в компании Розье-старшего кое-какие старинные обряды. Ну, а с алхимией ему обещала помочь Сандра Фосетт, готовая обменять все свои прошлогодние конспекты на подробный рассказ о лете в Лестрейндж-холле, куда ее категорически не отпустила миссис Фосетт, считающая присоединение к союзникам Темного Лорда изрядно преждевременным шагом для четырнадцатилетней девочки. Ее супруг Сирилл имел несколько иное мнение на этот счет, но до поры до времени в воспитание дочери предпочитал не встревать. Гермиона Грейнджер, разумеется, выбрала все возможные дополнительные предметы из списка. – Этот учебный год открывает для всех нас новую веху, – произнес Альбус Дамблдор, когда церемония распределения и последовавшее за ней пиршество завершились, – время, которое объединяет волшебников перед лицом окружающих нас невзгод, заставляя отбрасывать в сторону все прошедшие ссоры и распри. Время, когда друзья и враги встают рука об руку, делая все, что необходимо для выживания. Время, когда многие проступки будут прощены, а обиды забыты ради того, чтобы и в будущем было кому прощать и забывать. Время, которое наши внуки и правнуки когда-нибудь назовут эпохой перемен. Дети молча слушали директора Хогвартса. Большинство из них прекрасно понимало его полунамеки. Хогвартс, как средоточие всего волшебства Великобритании, казался срезом того, что сейчас происходит по всей стране. Окраины магической школы патрулировали трепещущие на ветру темные фигуры дементоров. Ворота замка охранял патруль молодых авроров, усиленный наставником из числа Пожирателей Смерти. Филиус Флитвик, как и еще несколько школьников-полукровок, с этого года открыто носил на груди обязательный регистрационный знак. Многие окидывали своих соучеников-магглорожденных настороженными недобрыми взглядами. И каждый исподволь ждал опасности. – В этом году, – продолжил Дамблдор, – никто не должен пытаться покинуть школу без разрешения. Дементоров, окружающих ее территорию, не провести никакими фокусами или артефактами. Они не будут слушать ваши мольбы о пощаде. Поэтому я очень вас прошу, всех и каждого: не давайте им повода. Тех же, кто, игнорируя это правило, попытается покинуть Хогвартс, будут ждать очень суровые санкции – не только от меня, но и от многоуважаемых авроров, добровольно вызвавшихся нас с вами защищать. Дамблдор на миг замолк, окидывая внимательным взглядом шушукающихся за столами студентов – точно пытаясь на глаз определить потенциальных нарушителей спокойствия. Впрочем, в этом году даже близнецы Уизли не предпринимали никакой дурацкой попытки пошутить. Все рыжее семейство сидело за столом Гриффиндора с сосредоточенными мрачными лицами и ловило каждое слово директора. – Закончу я на более оптимистичной ноте, – чуть более оживленным голосом сказал тот. – Уже традиционно я хочу сообщить о некоторых заменах, произошедших в составе профессорского коллектива. Во-первых, нас покинул профессор Крауч-старший, вернувшись к своим обязанностям в Отделе международного магического сотрудничества. Все мы прекрасно понимаем, что сотрудничество нам сейчас необходимо как никогда. Вместо него в этом году историю магии будет преподавать многоуважаемый Саул Крокер, который так же, как и профессор Боуд два года назад, был направлен в нашу школу прямиком из Отдела тайн. Худощавый мужчина средних лет с остроконечной бородкой на традиционно незапоминающемся лице невыразимца поднялся со своего места и поклонился под аплодисменты студентов, оправив полы своей переливчатой мантии. Казалось, он был несколько растерян оказанным ему приемом, не ожидая подобного воодушевления учеников. Впрочем для тех из них, кто еще помнил профессора Биннса, любой живой преподаватель истории магии казался вполне себе приятным человеком. – Во-вторых, – тем временем продолжил говорить Дамблдор, – я с сожалением напоминаю, что профессор Сильванус Кеттлберн, специалист по уходу за магическими созданиями, в конце прошлого года подал прошение об отставке. И с удовольствием сообщаю, что с этого года вместо него этот предмет будет преподавать мой хороший друг профессор Ремус Люпин! Мужчина в потертой, местами покрытой аккуратными заплатками мантии, быстро привстал со своего места, кивнул головой и снова сел за стол, повернувшись к Блэку, не на шутку увлеченному разговором со своей кузиной и игнорирующему любое чужое внимание. Снейп, вперившийся в нового преподавателя выражающим сильнейшее отвращение взглядом, раздраженно дернул рукой, чуть не опрокинув на профессора Крокера полный кубок тыквенного сока. Впрочем, тот тоже особо не обращал внимание на коллег, устремив свой пристальный взгляд к столу Слизерина, за которым, задумчиво накручивая на палец висящую на шее цепочку, усердно читала учебник Гермиона Грейнджер.