* * *
Рождественские праздники Перси Уизли, как примерный сын, вознамерился провести с семьей, невзирая ни на какие препятствия на своем пути. Он слишком беспокоился за отца и мать, дабы не проведать их хотя бы на Рождество. К тому же Перси давно хотелось поговорить с младшими братьями начистоту, чтобы понять, что с ними творится. И он рассчитывал, что Билл, оставшийся в «Норе» присматривать за матерью, пока отец на работе, поможет убедить Фреда, Джорджа и Рона быть достаточно откровенными. Гриндельвальд, все это время благополучно скрывающийся под чужой внешностью в чайной Розы Ли и, судя по сплетням, проникший к госпоже Ли даже в спальню, неожиданно вознамерился отправиться в Оттери-Сент-Кэчпоул вместе с Перси, которого в каждое посещение гриффиндорцем Хогсмида обучал редким и полезным чарам, могущим пригодиться в их будущей совместной эскападе – похищению первых двух Даров Смерти и поиску третьего. Гриндельвальд регулярно напоминал своему молодому союзнику, что именно наличие у их стороны всех трех Даров убедит большинство сомневающихся культистов присоединиться к первым ренегатам Ордена. Без Даров возможность открытого противостояния Древним Богам вызывала крайние сомнения даже у самого Геллерта. Рождественских праздников, считал Гриндельвальд, должно было хватить им с Перси, чтобы окончательно подготовиться к операции. К тому же Геллерта банально начинала утомлять напряженная атмосфера Хогсмида, где авроры регулярно совершали обходы в поисках беглеца. Оттери-Сент-Кэчпоул в этом плане представлялся старому магу гораздо более безопасным местом для создания будущего штаба. Перси не был уверен, что ему следует тратить бо́льшую часть запланированного времяпровождения с семьей на отработку заклинаний с Гриндельвальдом, но сомневался, что темный маг примет его протест. Поэтому, проследив сначала за отправлением братьев, Перси добрался до Хогсмида, откуда с Геллертом под руку аппарировал в Оттери-Сент-Кэчпоул. Уизли планировал выдать Гриндельвальда за своего куратора из Отдела международного магического сотрудничества, в котором Перси якобы собирался работать после школы. Со служащими в этом Отделе волшебниками Артур Уизли реже всего пересекался по работе, следовательно, был шанс, что инкогнито Гриндельвальда окажется не раскрытым. Причиной того, почему уважаемый министерский маг вдруг решил провести Рождество у Перси в гостях, гриффиндорец собирался назвать сложную ситуацию с семьей, отложив варианты с применением заклинаний Конфундо или Империо на самый крайний случай. Дом Уизли, как и все прочие жилища в Оттери-Сент-Кэчпоул, в последнее время окружала целая уйма всяческих защитных чар, отчего Перси и Гриндельвальд были вынуждены аппарировать не на порог дома, а в достаточном отдалении, на окраину покрытого снегом верескового поля, которое им теперь предстояло пересечь. По одну сторону этого поля располагалась «Нора», а по другую – ничуть не менее примечательный дом семьи Лавгуд, издали похожий на старую шахматную ладью. Так что встретить на полпути Луну Лавгуд, уже вернувшуюся домой на каникулы и теперь старательно лепящую снеговика, было нисколько не удивительным, хотя и мало предсказуемым событием. С тех пор, как Джинни умерла, у Луны не было никаких особых причин пересекать поле. Тем не менее, заметив Перси, на локоть которого чинно опирался Гриндельвальд, притворяющийся куда более дряхлым магом, чем был на самом деле, Луна Лавгуд оторвалась от своего занятия, приветливо улыбнулась и помахала рукой. – Привет, Перси, – дружелюбно произнесла равенклойская первокурсница, – как поживаешь? Не мог бы ты попросить свою маму об одном одолжении? Я хотела встретиться с вашим упырем и немного поговорить с ним, ты же не против? Но твоя мама не пускает меня к вам на чердак без Джинни. А я не могу позвать Джинни с собой, ведь она умерла... Перси нахмурился и стиснул зубы, не желая говорить о своей покойной сестре даже с Лавгуд, пострадавшей в той же истории. Гриндельвальд успокоительно похлопал спутника по руке и с любопытством посмотрел на девочку. – С упырем, kleines fräulein? – переспросил он. – Но что за причина могла возникнуть у тебя для беседы со столь неприятным созданием? Луна перевела на него взгляд своих странных чуть выпуклых глаз. – Разве для того, чтобы скрасить чье-либо одиночество, нужна причина... мистер Гриндельвальд? – в свою очередь спросила она, даже не вздрогнув от резкого движения Перси, потянувшегося за своей волшебной палочкой. – Только не стирайте мне память снова, пожалуйста. Это ужасно на самом деле – когда ты не помнишь ничего и знаешь то, чего на самом деле не можешь вспомнить. – И что же ты такого знаешь, junge seherin? – Геллерт жестом придержал Перси, продолжая обращаться к Лавгуд спокойным и дружеским тоном. – Помимо моей настоящей фамилии, разумеется? – Ну, я не помню этого, – улыбнулась ему Луна, – но иногда у меня просто получается делать некоторые вещи быстрее, чем я успеваю о них подумать. Например, сначала я поздоровалась с вами, мистер Гриндельвальд, и только потом поняла, что вы совсем не похожи на старого злого волшебника, про которого пишут в «Ежедневном пророке». Наверное, главный редактор этой газеты никогда не видел, как вы выглядите на самом деле. На вашем месте я не стала бы давать интервью в эту газету, сэр. Лучше поговорите с моим папой, и он непременно напишет всю правду о вас в «Придире». Вот только, – тут девочка вздохнула, – ему, как всегда, практически никто не поверит. – Похоже, ваш отец – удивительный человек, kleines fräulein, – заметил Гриндельвальд. – Прямо как вы. – О да, он замечательный! – широко улыбнулась Луна. – Он даже согласился пригласить к нам на Рождество моего нового друга Денниса. Бедного Денниса почти никто никуда не зовет, потому что его старший брат в прошлом году сотворил кое-что ужасное в Хогвартсе, и теперь все наши сокурсники думают, что Деннис непременно пойдет по его стопам. А ведь они даже не спрашивали у Денниса, чего он собирается делать на самом деле! Перси задумчиво потер подбородок. Он был уверен, что Деннис Криви в Орден Древних не вхож – по крайней мере, Уизли его там точно не видел. И если у младшего Криви отношение к Ордену из-за брата сложилось такое же, как и у Перси из-за сестры... что ж, в будущем эта информация может оказаться полезной. – А еще папа кое-что подарил мне на Рождество, – тем временем продолжила Луна, запуская руку за воротник зимней мантии и нашаривая там тонкую цепочку. – Он собирался, как полагается, положить эту вещь в повешенный над камином носок, но мне пришлось забрать подарок прямо сегодня. Ведь для каждой вещи есть свое время и свое место, не так ли, мистер Гриндельвальд? Луна наконец вытащила из-под мантии и продемонстрировала серебряный кулон, висящий у нее на шее на цепочке. – Он принадлежал еще моей маме, – сказала она. – Видите: здесь палочка, треугольник и круг? Это символ Даров Смерти. Папа говорил, что по таким кулонам искатели Даров всегда могли узнать друг друга. Именно так он когда-то познакомился с моей мамой. Один кулон был у него, а другой – у нее. Геллерт протянул руку и бережно прикоснулся к отполированной долгим ношением грани кулона. Старый маг выглядел необычайно воодушевленным, но пока молчал, по грустному голосу Луны догадываясь, что за простой историей наверняка спрятана целая семейная драма. – Ее мать погибла, когда Луне было девять лет, – негромко сообщил своему спутнику Перси, – из-за какого-то неудачного эксперимента с чарами, как мне кажется. – Маме просто не повезло, – вступилась за нее Луна, – она была самой умной на свете волшебницей! Папа говорил, что она даже работала на Отдел тайн. – Похоже, мне действительно следует познакомиться с вашим замечательным отцом, liebe fräulein, – пробормотал Геллерт, не отрывая взгляда от символа Даров Смерти. – Уверен, нам, как двум искателям, будет что друг другу рассказать.* * *
Саул Крокер, любящий и примерный семьянин, отец двух очаровательных дочек и увлеченный сотрудник Отдела тайн, проводил последний вечер перед началом рождественских праздников в полнейшем одиночестве. Он, наконец, закончил свой последний эксперимент по увеличению глубины погружения во время с помощью хроноворотов, и был вынужден расписаться в очередной неудаче. Впрочем, невыразимец был привычен к отсутствию результатов своей деятельности, и уже практически не расстраивался. Вот и сейчас, вместо того, чтобы жаловаться на жизнь жене или доставать коллег, Саул предпочел просто заглянуть в паб «Белая виверна» в Ноктюрн-аллее и помянуть свою неудачную разработку стаканчиком огденского. – Мистер Крокер, если я не ошибаюсь? – неожиданно раздался решительный женский голос у него за спиной. – Рада, что застала вас здесь. Нам с вами необходимо серьезно поговорить. Саул нехотя повернулся. К нему подошла и бесцеремонно устроилась за его же столиком высокая худощавая волшебница лет двадцати пяти – тридцати на вид. Свои каштановые волосы она заплетала в тугую косу, прижав лишние прядки к голове многочисленными заколками. След макияжа на ее лице был полностью неуловим. Ногти на руках оказались коротко обрезаны, а простой крой мантии мог подойти магу как женского, так и мужского пола. В общем, это была явно не охотница за успешными чистокровными волшебниками, как было подумал поначалу Крокер. Но кому еще он мог понадобиться прямо перед Рождеством? Саул готов был поклясться, что никогда не встречал эту волшебницу ранее. – Я женат, – на всякий случай все же предупредил он. – Меня зовут Гермиона Грейнджер, мистер Крокер, – она не обратила никакого внимания на его предупреждение. – Вы со мной пока не знакомы. Но при этом лично я знаю вас вот уже множество лет. Полагаю вам, как работающему с хроноворотами невыразимцу, несложно будет сделать выводы о причинах столь необычной связи? Саул почувствовал, как обычный предрождественский вечер вдруг становится ощутимо интереснее. – Полагаю, вы сейчас скажете, что прибыли сюда из будущего, – заключил он, подергав себя за бородку. – И, раз уж вы утверждаете, что мы знакомы много лет, мне следует сделать вывод, что разработка хроноворота с глубоким временны́м погружением в итоге будет успешна? – Более чем, – сухо заверила невыразимца Грейнджер, – и именно в этом заключена проблема, по которой я прибыла сюда. Вы, мистер Крокер, воспользуетесь своим изобретением, скажем так... не во благо. – Даже так? – Саул удивленно посмотрел на волшебницу. – Могу я узнать причину своих действий? Ведь, как я понимаю, прибыв сюда из будущего, последствий нарушения пространственно-временного континуума вы совсем не страшитесь? – Я бы охотно побеседовала с вами о склонности мироздания к самовосстановлению, невзирая на любые вмешательства, – пожала плечами Грейнджер, исподволь разглядывая собеседника, – но, боюсь, несмотря на то, что все время мира находится практически у нас в руках, времени на принятие ключевых решений остается все меньше. Проблема в том, что я – не единственный человек, пришедший из будущего, мистер Крокер, и сейчас мы с вами действуем практически наперегонки. – То есть, второй человек – это я, – понял Саул, – и, судя по вашим словам, намерения мои отнюдь не добрые. Но почему я должен вам верить, мисс Грейнджер? Тем более, если в будущем мы – далеко не друзья? – Именно потому, что мы не друзья, я хочу, чтобы вы все увидели своими глазами, прежде чем принимать какое-либо решение, мистер Крокер, – холодно сказала Гермиона. – Поверьте, этой вашей версии причинять неприятности я не намерена. Однако нам действительно стоит аппарировать прямо сейчас, если вы хотите убедиться в том, что я буду рассказывать вам исключительно печальную правду. – Почему нет? – поразмыслив, протянул Саул, поднимаясь со своего места. – В конце концов, на сегодня у меня не запланировано ничего более интересного. Проследовав на невыразимцем к выходу из паба, Грейнджер уже на ходу наложила на них обоих дезиллюминационные чары и, взяв Крокера за руку, аппарировала прочь. Они приземлились в какой-то сельской местности, в густом, но, по счастью, не колючем кустарнике, растущем аккурат под окнами стоящего на отшибе дома. Пригнувшись, несмотря на сокрытие магией, и стараясь не шуметь, Саул осторожно приблизился к окну и заглянул внутрь. Там, на старом, но еще добротном диванчике, небрежно облокотясь на спинку, сидел... да, пожалуй, сидел именно что он сам, разумеется с некоторой скидкой на возраст. Рядом с ним находилась девочка в слизеринской мантии, пожалуй, третьего или четвертого года обучения в Хогвартсе. Несмотря на юный возраст, мисс Грейнджер узнавалась в ней довольно-таки легко. Напротив них, в тяжелом кресле с кожаной обивкой, расположился немолодой, но еще полный сил волшебник, с коротким ежиком седых волос на голове, вертикальными морщинами на лбу и ясными голубыми глазами, скрывающимися за поблескивающими стеклами очков в тяжелой роговой оправе. Он был по-маггловски одет в теплый свитер с вышитыми на нем оленями и твидовые брюки. Только волшебная палочка, настороженно зажатая у него в руке и украдкой направленная на явно незваных гостей, выдавала в этом человеке волшебника. Неожиданно для себя Крокер узнал этого мага. Это был никто иной, как Лайелл Люпин, сотрудник Отдела регулирования магических популяций и контроля, известный специалист по явлениям нечеловеческих духов, за консультациями которого обращались многие невыразимцы. Впрочем, сам Саул никогда ранее не общался с мистером Люпином – их специализации были довольно далеки друг от друга. – Что ж, я догадываюсь, почему вы обратились именно ко мне, – тем временем говорил мистер Люпин Крокеру-хронопутешественнику и более юной версии Гермионы Грейнджер, – хотя ни Древние, ни земные боги, как и прочие исчезнувшие существа, долгое время не входили в мою компетенцию. На взгляд большинства моих коллег, вопрос происхождения любых божественных сущностей всегда относился скорее к мифологии, нежели к чему-то, имеющему под собой хоть какую-то реальную подоплеку. – Понимаю, – покивал Саул, сидящий напротив него. – Однако, я уверен, сотрудники Отдела тайн, занимающиеся поисками решения текущей проблемы с Древними, не могли не обратиться к вам за рекомендацией. Мне известно, что даже не имея у себя под рукой реальных исторических фактов, вы как никто иной приблизились к пониманию той задачи, которую поставил перед собой Орден Древних. – Когда я буду окончательно уверен в своих выводах, я непременно извещу об этом Отдел тайн, – ворчливо ответил ему Люпин. – В чем смысл этого вашего прибытия и допроса накануне Рождества? Скоро приедет мой сын, и я хотел бы провести вечер с ним, а не с непонятными сотрудниками Министерства, один из которых еще даже не вышел из школьного возраста! – Поверьте, наша с вами беседа крайне необходима, – терпеливо начал объяснять Крокер. – Дело в том, что только мы с мисс Грейнджер в Отделе тайн вплотную занимались изучением времени и различных путешествий сквозь него. Отправить к вам других волшебников было бы просто нелогично! К тому же, мы не имеем права предупреждать кого-либо о том, что грядет в будущем. Я даже не говорю, что это сломает пространственно-временной континуум – просто мы с мисс Грейнджер совершенно не уверены в отсутствии шпионов среди коллег. – Мне тоже вы не будете рассказывать о будущем? – нахмурился Лайелл. – Несмотря на то, что грядущее связано непосредственно со мной? – Именно поэтому мы и молчим, мистер Люпин, – Гермиона умоляюще посмотрела на старшего мага. – Нам известно лишь то, что информация, исследованная вами, в будущем так и не дойдет до Отдела тайн. Если мы попытаемся вмешаться и, например, спрячем вас в каком-нибудь убежище, то в будущем мы можем даже не вспомнить причины, по которой должны отправиться на ваши поиски. Возникнет временна́я петля, понимаете? А если мы не поговорим, то известная вам информация так и не сможет помочь магическому миру! – Ладно, ладно, я понял! – явно смягчившись, Лайелл отвернулся в сторону от просящего взгляда девочки. – Только не пытайтесь давить на мою жалость, юная мисс! Заметьте, я все еще не убежден в том, что вы – именно те, за кого себя выдаете. Откуда мне знать, что не вы – причина моей смерти или исчезновения в будущем? И сейчас, узнав все, что вам важно, не убьете меня взамен? – У меня есть доказательство искренности моих слов, мистер Люпин, – сказал Крокер, напоказ медленно потянувшись к карману своей мантии. – Вот, позвольте мне продемонстрировать... Сквозь покрытое легкой изморозью окно Крокеру из настоящего времени оказалось не так легко разглядеть, что же демонстрирует Люпину его двойник из будущего. – Надо же... – негромко пробормотал Лайелл, осторожно беря то, что протягивал ему невыразимец. – Револьвер отца моей покойной жены... что ж, пожалуй, я вынужден вам поверить, мистер Крокер. Ради плохого человека я бы не выпустил эту вещь из рук. И эта гравировка... даже сейчас я чувствую в ней след собственного волшебства. – В таком случае перейдем к делу, мистер Люпин, – Саул вернул продемонстрированный предмет обратно в карман с расширенным пространством, – вернемся к теме культистов и Древних Богов. Опустим их происхождение и классификацию, которым вы, как теоретик, наверняка посвятили бо́льшую часть своего научного труда. Нас с мисс Грейнджер интересуют исключительно практические вопросы. А именно: цели культистов и их способы воплощения Древних в нашем мире. – Точнее, способы воспрепятствовать их воплощению, – нахмурившись, поправила своего спутника Гермиона. – Извольте, – пожал плечами Лайелл Люпин, – однако вам следует помнить, что в настоящий момент мое исследование не закончено. Учтите, что я могу ошибаться в некоторых деталях. Однако, если основательно изучить историю образования культов поклонения Древним в нашем мире и поискать в их околорелигиозных суевериях общее звено... что ж... Я допускаю, что в настоящем Орден Древних действительно вознамерился призвать весь сонм своих зловещих божеств в этот мир, невзирая ни на какие губительные последствия. Но, по счастью, несмотря на то, что земные боги покинули свою обитель, любые ритуалы призыва внешних сущностей все так же требуют соблюдения определенных правил и последовательностей, уклонение от которых недопустимо – просто потому, что на этих принципах основана вся наша Вселенная. И до тех пор, пока культисты не призовут сюда гостей из иной реальности со своими законами, они обязаны эти принципы соблюдать. – Чтобы изменить старый пароль на новый, необходимо сначала ввести старый пароль, – пробормотала за плечом Крокера взрослая Гермиона Грейнджер, тоже внимательно прислушивающаяся к происходящему, несмотря на то, что все это, очевидно, уже случалось с ней самой в молодости. – Все это безусловно интересно, мистер Люпин, – тем временем поморщился Крокер из будущего, – но, прошу вас, переходите уже к делу! Поверьте, я охотно задержался бы у вас в гостях на пару дней и поговорил о том, как призыв иномирных тварей влияет на законы нашего мироздания, однако сейчас на это у нас практически не осталось времени. – Что ж, – специалист по явлениям духов явно расстроился, обидевшись на резкую отповедь собеседника, – не будем задерживаться на предыстории, наведшей меня на выводы, которые я сейчас изложу. Грубо говоря, чтобы открыть врата для пришедших извне богов, подвижники Древних должны сломать девять метафорических Печатей, символизирующих собой законы мироздания, впустив на Землю девять инородных сущностей, природа которых искажает саму нашу реальность. Каждая из Печатей должна быть сломана девять раз – в девяти разных точках нашего мира. – Почему именно девять Печатей? – тут же дисциплинированно подняла руку Гермиона. – Не семь, или не двенадцать? – Учите нумерологию, юная мисс, – скупо улыбнулся ей Лайелл. – Девять – магическое число. Это символ неуничтожаемой материи, так как сумма цифр любого числа, кратного девяти, также дает девять. Эта цифра по сути своей – граница и ограничение всех начальных чисел. Значение этой цифры прекрасно отражено в культуре магического Китая, где она тождественна понятию вечности. Девять земных Печатей, мисс Грейнджер, мы с вами можем условно поименовать ригелями – опорными балками нашего мира, на которые возложена созданная земными богами реальность. Это – аксиома, тот самый принцип, который культистам необходимо учитывать при их действиях. – «Dos moi pu sto, kai tan gan kinaso», – пробормотал Саул. – «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». – Совершенно верно, мистер Крокер! – обрадовался Люпин. – Вы все правильно поняли. Хотя ригелями в нашем с вами случае являются не точки, а довольно обширные территории нашего мира, размерами с целые континенты, меняющие свои границы в зависимости от положения звезд. Воздействовать на них возможно только посредством ритуалов и жертвоприношений, совершенных в центре каждого ригеля в строго определенной последовательности. Хорошая новость в том, что это означает, что нам вовсе не обязательно противостоять культистам во всех девяти ригелях: достаточно заблокировать Ордену доступ хотя бы к одному – и весь их ужасающий замысел, охватывающий мир целиком, просто перестанет работать, – как пентаграмма, у которой задули свечу на одном из лучей. – Ну, а плохая новость? – тут же уточнил у Люпина Крокер. – Непременно должна быть какая-то плохая новость, иначе вы не заговорили бы о хорошей. – Плохая? – Лайелл задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Плохая новость в том, что все мои измышления – сугубо теоретические. Я запросто могу ошибаться в одной или нескольких деталях. Меж тем, новости из разных уголков мира прямо указывают на то, что некоторые из Печатей культисты уже открыли. В Великобритании – три или четыре, на мой взгляд. А в других ригелях – возможно, и больше. Следовательно, несколько иномирных сущностей уже проникло в наш мир и подвергает его своему пагубному воздействию. И даже если мы сумеем остановить дальнейшее открытие Печатей, я понятия не имею, как от этих сущностей избавиться. – Будем решать проблемы по мере поступления, – вздохнув, сказал Саул Крокер. – Сначала предотвратим конец света, а уже потом займемся незваными гостями. Пока что их воплощение в нашей реальности не полноценно. И, чтобы воспрепятствовать им, как я вас понял, достаточно просто не позволять культистам проводить ритуалы в центре одного любого ригеля на наш вкус. Вдобавок, нам даже вычислять его точное место не придется: известно, что в нашей стране все ключевые ритуалы Ордена Древних до сих пор проходили на территории Хогвартса. – И все же я бы уточнил некоторые детали, с вашего позволения, – покачал головой Люпин, – если мы ошибемся в какой-нибудь мелочи, последствия могут быть ужасающими. Нам следует помнить, что в будущем, из которого прибыли вы, мистер Крокер, бедствие все-таки произошло. – Я рассказал все, о чем имел право не умалчивать, – развел руками Саул, поднимаясь с диванчика одновременно с Гермионой, – иные излишние детали могут лишь ускорить падение нашего мира, не предотвратив ничего. Так что придется нам довольствоваться уже известным. Но я буду признателен, мистер Люпин, если вы отправите мне до конца этого года сову – с описанием всех возможных уточнений и подробностей. Засим откланявшись, Крокер с Грейнджер покинули Лайелла Люпина и аппарировали прочь. Саул из настоящего времени отвернулся было от окна дома специалиста по явлениям духов, но взрослая Гермиона из будущего придержала невыразимца за рукав. – Это еще не все, – шепнула она.* * *
С точки зрения нетерпеливо ерзающих в заснеженном кустарнике наблюдателей прошло не менее четверти часа, когда дом Лайелла навестили очередные посетители. Насторожившийся волшебник, вновь взявшийся за палочку, опасливо приблизился к зачарованной входной двери и негромко поинтересовался: – Кто там? – Это снова я, мистер Люпин, – раздался за дверью встревоженный голос, – это Саул Крокер! Я только что помог мисс Грейнджер вернуться в Хогвартс, и теперь мне хотелось бы поговорить с вами наедине. Тема, которую я планирую обсудить, не слишком-то подходит для восприятия юной девушки. – Вот как? Ну, ладно... – судя по бормотанию и взмахам палочки, Лайелл принялся отменять защищающие дом заклинания, мешающие посторонним войти. Не успел он полностью убрать все свои чары, как дверь дома резко распахнулась, отбрасывая немолодого волшебника в сторону, и на его порог вступила компания, от которой Крокера, подглядывающего в окно, существенно передернуло. Лидером группы вторжения оказался высокий и поджарый мужчина с грязными седыми волосами и всклокоченными бакенбардами. Он скалил крупные желтые зубы в неприятной усмешке, явно узнав свою будущую жертву в лицо. Мантия на нем была заношена до дыр на локтях и покрыта грязными бурыми пятнами. – Фенрир Грейбек, – с ненавистью прошипел Люпин, пытаясь подняться с пола. – Бездушная тварь... Вожак оборотней с лающим смехом пнул Лайелла в живот, вынуждая скрючиться в клубок и издать болезненный стон. Следом за Грейбеком в дом вошла еще пара оборотней, а так же человек в мантии невыразимца. Кое-как сумев приподняться на локтях, Люпин бросил в его сторону отчаянный взгляд. – Но почему, Крокер?! – воскликнул он со злостью и разочарованием в голосе. – Почему?! За что?! – Ничего личного, Люпин, – равнодушно произнес Крокер из будущего, даже не посмотрев в ответ на пожилого мага. – Просто... так сложились обстоятельства. Он ваш, мистер Грейбек. А потом... сожгите здесь все. – Наш выход, – негромко сообщила Грейнджер своему спутнику, доставая из кармана и взмахом палочки увеличивая в размерах две маггловские карнавальные маски, аляповатые, зато закрывающие все лицо. Саул поспешно надел одну из них – он прекрасно понимал, почему Грейнджер не желает быть узнанной. В конце концов, в этом времени ей было всего лишь четырнадцать лет. – Бомбарда Максима! – не тратя время на бессмысленное обсуждение стратегии, Гермиона буквально взорвала оконное стекло вместе с частью стены, моментально впрыгивая внутрь дома сквозь проем. Ближайший к ней оборотень, не ожидавший внезапного вторжения, оказался весь иссечен осколками стекла, и Грейнджер безжалостно воспользовалась его растерянностью, коротким Секо перерезав ему глотку. Второго тут же прикончил Крокер, даже не заходя в дом, используя Авада Кедавру в целях экономии времени. В сложившемся тяжелом положении применение Непростительного нисколько не смущало невыразимца. Поняв, что ситуация складывается не в его пользу, Крокер из будущего грязно выругался и, не раздумывая, аппарировал прочь. Грейбек, помянув Мордреда, последовал за ним, напоследок отправив в сторону Люпина какое-то замысловатое проклятие. Впрочем, Лайелл оказался тоже не промах, вовремя откатившись за диван и тем самым избежав сверкнувшей в воздухе смерти. С минуту все участники битвы переводили дыхание, сбрасывая излишний адреналин. – Что это такое было, Мерлин Моргану за ногу да об стенку?! – наконец, вызверился Лайелл, тяжело поднимаясь на ноги и держась за спину. – Может, мне следует позвать авроров, Крокер?! – Я сам понимаю едва ли больше вашего, Люпин, – буркнул Саул, осторожно перешагивая через разбитое стекло. – Единственное, что я могу сказать наверняка: если кто-то пытается вас убить, значит то, что вы знаете – это нечто действительно очень ценное. – Кто-то! – фыркнул Люпин. – Это был не «кто-то», а вы, мистер Крокер! Что я такого знаю, что это стоит моей жизни?! – А это, мистер Люпин, – вступила в разговор Грейнджер, – нам с вами теперь и предстоит выяснить. Она подошла к каминной полке, на которой стоял на подставке отполированный до блеска револьвер «Webley», взяла его и протянула Крокеру. – Кажется, именно это оружие понадобится тебе в будущем, – заметила она. – Мистер Люпин, вас не затруднит нанести на него дарственную гравировку?