* * *
Мистер и миссис Полкисс, когда-то жившие в двенадцатом доме по Прайвет Драйв, но переехавшие в Аш-Вейл, когда воздух в Литтл-Уингинге оказался загрязнен выбросом отравляющих химикатов после взрыва на пригородной фабрике, всегда считали себя, слава богу, совершенно нормальными людьми. Их сын Пирс также был образцом абсолютно нормального ребенка: веселым, энергичным и худощавым. Конечно, как и любой подвижный мальчик его возраста, Пирс иногда проказничал в новой школе, куда перевелся вместе со своими друзьями Гордоном, Малькольмом и Деннисом. Но, разумеется, все дети его возраста вели себя точно так же, разве нет?.. Жизнь семьи Полкиссов была вполне заурядной, и они, как разумные взрослые люди, были весьма благодарны всевышнему за отсутствие каких бы то ни было странностей. Ранним утром 14-го июня 1994 года мистер Полкисс, как обычно, усевшись за кухонным столом в ожидании завтрака, развернул свежий выпуск «Daily Mirror» и погрузился в чтение. Миссис Полкисс, поджаривая весело шкварчащий бекон на толстостенной чугунной сковородке, свободной рукой потянулась к пульту и настроила телевизор на местный новостной канал. Весь год репортеры и журналисты пугали добрых англичан происками какого-то маньяка, Гриндельвальда, сбежавшего то ли из тюрьмы, то ли из психиатрической лечебницы, и миссис Полкисс желала узнать, поймали наконец прохиндея, или же бобби снова облажались. – Пи-ирс! – громко позвала она сына. – Завтра-ак! Спуска-айся! Ее сын был совсем не утренним человеком, но готовку матери обожал и старался не пропускать тот ранний час, который семья, как правило, проводила вместе. После завтрака мистер Полкисс обычно отправлялся на работу, Пирс шел гулять с друзьями, а миссис Полкисс оставалась убирать беспорядок, оставшийся после мужчин, после чего обзванивала подруг, желая услышать от них все свежие сплетни. Однако нынешнее утро оказалось несколько отличным от остальных. – Мы прерываем нашу обычную программу вещания, – внезапно сказал диктор по телевизору, – для сообщения чрезвычайных новостей. Честно говоря, я и сам в шоке от узнанного! По всему миру прокатилась волна крайне жестоких нападений на людей похожих на мутантов существ. Вероятно, эти чудовища имеют внеземное происхождение. Каким-то неизвестным образом их призывают или создают члены секты, называющей себя Орден Древних – возможно, террористической организации. Требования секты пока не были озвучены. В свете происходящего правительство Великобритании, равно как и лидеры некоторых других стран, были вынуждены признать, что от простых людей до этого времени скрывалось существование на нашей планете колдунов и ведьм, а так же представителей нечеловеческих рас, похожих на сказочных фей и гоблинов. Боже, я сам не верю, что это говорю! – диктор закатил глаза и недоверчиво покачал головой. – Колдуны отличаются от обычных людей тем, что носят плащи и остроконечные шляпы, а так же владеют самыми настоящими волшебными палочками. Разумеется, могущество колдунов не сопоставимо с силой британской армии, однако один на один они могут представлять определенную угрозу для человека. При встрече с колдунами рекомендуется немедленно отойти в сторону и, по возможности, обратиться в полицию. Правительство просит не предпринимать против колдунов и ведьм никаких решительных действий. Премьер-министр Мейджор принял решение раскрыть тайну существования колдовского сообщества для объединения с ним в целях противостояния угрозе вторжения внеземных монстров. Если вам что-либо известно о нападениях чудовищ, или ваши соседи и близкие состоят в Ордене Древних, мы настоятельно просим вас немедленно обратиться в полицию или иные правоохранительные органы за помощью. Ситуация может быть крайне опасна и угрожать вашей жизни! И напоследок, отдельно, для колдунов, смотрящих наш канал, я должен объявить: Статут о Секретности пал! Повторяю, Статут о Секретности пал! Немедленно вернитесь на территорию любого волшебного поселения и дожидайтесь выступления Министра магии по радио! – Что за бред?.. – недоуменно пробормотал мистер Полкисс, отрываясь от своей газеты. – Это что, какая-то театральная постановка? – Не уверена, – задумчиво ответила ему миссис Полкисс, выкладывая на тарелку подрумянившуюся яичницу. – В конце концов, это официальный новостной канал. Хотя, если какие-нибудь хулиганы вмешались в вещание... – Это все долбаные хакеры! – мистер Полкисс раздраженно стукнул кулаком по столу, от чего лежащие на нем вилки жалобно звякнули. – Богом клянусь! А я говорил, что этот чертов Интернет не доведет честных людей до добра! – Привет мам, привет пап, – энергичный топот ног по лестнице предвозвестил появление Пирса на кухне Полкиссов, – чего это вы ругаетесь в такую рань? – По телевизору показывают какую-то чушь, милый, – миссис Полкисс обняла сына и чмокнула его в щеку. – Садись за стол, я уже все приготовила. Тебе налить молока или апельсинового сока? – Я только сока выпью, мам, а то уже опаздываю, – отмахнулся от тарелки Пирс. – Мы сегодня с парнями на рыбалку хотели сходить, ну ты же в курсе. А отец Денниса вызвался нас подвести. – Подожди, я хотя бы сделаю тебе сэндвич в дорогу! – миссис Полкисс вытащила пару кусков хлеба из пакета. – Тебе с тунцом и огурчиком, милый? Или... – она помедлила. – Может... может не стоит тебе сегодня никуда ехать? Что-то мне неспокойно на сердце. И новости эти... – Ну, ма-ам! – возмущенно возопил Пирс. – Ну мы же договаривались! – Да плюнь ты на эти глупости, дорогая, – добродушно проворчал мистер Полкисс. – Ясно же, что это просто утка. В газете, между прочим, ни слова ни о каких странных нападениях нет! Тем более, отец Денниса подбросит мальчиков. Уверен, если он заметит что-то не то по дороге, то сразу же вернет всех по домам. – Ну хорошо, хорошо, – вздохнув, миссис Полкисс передала сыну сэндвич в бумажном пакете и, шутливо взъерошив мальчику волосы, выпроводила того за дверь. – А ты, дорогой, не опаздываешь на работу? – Мне сегодня к одиннадцати, – пожал плечами мистер Полкисс, откладывая газету и принимаясь за еду. – Вчера вечером звонила секретарша мистера Мейсона, помнишь? Говорила, с утра будет какое-то внеочередное собрание. Наверняка, опять какие-то новости про конкурентов. Мистер Полкисс допил чай и поднялся из-за стола. Миссис Полкисс тут же вручила ему свежевыглаженную рабочую одежду, в которую мистер Полкисс принялся неторопливо переоблачаться. – Кстати, ты не забыла постирать школьную форму Пирса? – уточнил он у жены. – У него с друзьями на завтра запланирован слет этого их факультатива, мне отец Гордона говорил. А без формы там появляться не престижно, сама понимаешь. – Да я замучилась ее отстирывать! – возмутилась в ответ миссис Полкисс, всплескивая руками. – Скоро уже до дыр протру, честное слово! Пусть он запасной комплект твоей рабочей одежды возьмет, вы с Пирсом сейчас почти одного роста! А выглядят что его форма, что твоя – один в один. – Это ты верно заметила, – пробормотал мистер Полкисс, педантично поправляя на себе складки длиннополого рабочего одеяния густо-багряного цвета. – Один в один... ...На заднем дворе дома Полкиссов тоскливо завыл посаженный на цепь пес Спайк, чистопородный английский сеттер, любимый питомец Пирса. Его собачьи зубы недавно выпали, и теперь вместо них из челюстей торчали в разные стороны острые шипы, распирающие воспаленные десны. Пара дополнительных полусформированных лап, торчащая из грязной свалявшейся шерсти, то и дело судорожно подергивалась, когда собака пыталась почесаться. Раздутое брюхо пса превратило веселое подвижное животное в бесформенную бочку на ножках. Когда Спайк ложился на бок, было видно, как внутри его пуза шевелятся какие-то тонкие и длинные существа. Деннис, Гордон и Малькольм с нетерпением ждали потомства от Спайка. Пирс клятвенно обещал подарить по щенку всем своим собратьям по факультативу.* * *
Закрытое собрание представителей различных религиозных конфессий чем-то напоминало Гилдерою Лавкрафту начало анекдота. Помимо него, проводника воли Конгрегации доктрины веры, на возвышении конференц-зала в Ватикане восседали: седобородый мудрец аятолла, представитель мусульман; хитро улыбающийся даян – член раввинского суда иудеев; бритоголовый буддистский рабчжамба, философ и астролог; представители конфуцианства, синтоизма и индуизма. Разумеется, все они были волшебниками. Представители иных конфессий и их разнообразных ответвлений восседали на местах зрителей. Дабы не превращать спор о будущем мира в перепалку, слово было предоставлено только шестерым. Они должны были передать окружающим решения, согласованные с главами их религий, предложить дальнейшие действия, наметить путь и цель. Они бы никогда не смогли полностью прийти к консенсусу. Но могли хотя бы попытаться предотвратить войну. – Меньше всего проблем ожидается от магглов азиатского происхождения, – продолжил Лавкрафт на мгновение прерванный диалог. – Ни буддизм, ни даосизм никогда полностью не запрещали магию. – Магия – это выражение мудрости, – склонил голову рабчжамба, – если она основывается на сострадании, терпении и обетах. Она дает надежду в трудные времена и спасает во время потрясений. Она является не конечной целью, но опорой. Далай-лама предлагал открыться магглам сразу же, как рабы Древних Богов подняли свои головы. Когда люди массово начинают желать волшебства, следует дать им это волшебство – в той форме, которая будет полезной для их кармы. – Ой, да каббалистика, например, никогда и не запрещалась, – отмахнулся от сентенций буддиста даян, – а каким-то дуракам все равно приспичило начать влиять на мир нечистыми именами Древних! При этом колдунами почему-то считают нас... Но в целом добрые иудеи прекрасно понимают, чем члены Ордена Древних отличаются от честных еврейских волшебников. И не собираются требовать смертную казнь только потому, что одних иудеев волшебная палочка слушается, а других – нет. Казнью в иудаизме наказывали исключительно магов, практикующих некромантию и ведовство: чары, основанные на заимствовании сил у чуждых земной природе существ и духов. На прочих же волшебников налагался карет – символическое отсечение части души, несущей в себе грех. Лавкрафт всегда считал этот способ наказания рожденных магами наиболее демократичным. По крайней мере, иудеи не звали своих волшебников оскверненными, как христиане. К слову, евреи-ортодоксы в Ордене Древних действительно попадались реже всего. – Шариат вообще запрещает только то колдовство, которое идет от шайтана, – заметил аятолла. – Один из хадисов гласит, что никто не попадет в Рай из тех, кто убежден, что магия оказывает воздействие сама по себе, а не по соизволению Аллаха. Когда Статут о Секретности пал, мы сразу же сказали народу, что Древние – это шайтаны. А волшебники – уже рождаются такими по воле Аллаха. Если бы Аллах не хотел, чтобы волшебники рождались, их бы и не было. Да, предки магов и сами когда-то поклонялись шайтанам. Но теперь, когда Орден Древних пытается вернуть шайтанов в наш мир, волшебники могут попробовать искупить грех своих предков и изгнать чужаков, пробравшихся на Землю. Может, после этого они перестанут быть волшебниками и попадут в Рай. – На словах все это, конечно, прекрасно, – сказал Лавкрафт, – вот только обычные люди, ранее с волшебным миром не сталкивавшиеся, первым делом спрашивают, откуда вообще появилось волшебство, и почему у одних людей оно есть, а у других – нет. И как им говорить правду? Что наша магия – тоже от Древних, просто от самих Древних волшебники когда-то отреклись, а от дарованного ими – нет. А почему не отреклись? Не смогли?.. Чем же тогда маги от про́клятых отличаются, которых Древние в наш мир призывают? – Свободой воли! – выкрикнул кто-то из зрительного зала, вероятно, представитель другой ветки христианства. – Свободой воли, да, – подтвердил Лавкрафт. – Маги не обязаны подчиняться Древним, в отличие от культистов и порождений зла. Вот только доказать это, как и существование души, невозможно. Конечно, истинно верующие прислушаются к своим духовным наставникам. Вот только далеко не все из тех магглов, которые Бога чтут, при этом считают, что и к священникам следует прислушиваться. И для того, чтобы взяться за оружие, им вполне достаточно факта, что всю магию в этот мир когда-то принесли Древние. Именно поэтому Конгрегация доктрины веры настоятельно не рекомендует этот факт разглашать. – Нельзя говорить, что вся магия – от Древних, – покачал головой рабчжамба. – Магия и обыденной бывает. Цветение цветка – магия. Рождение ребенка – магия. Просто магия Древних – она зрелищная, искажающая наш мир. А земную магию никто за магию и не считает. Хотя истинное волшебство жизни – именно в ней. – И в исламе, и в христианстве присутствуют как сторонники признания магов людьми, так и противники, – сказал аятолла. – Официальная позиция у нас такая же, как у инквизиции. Но муджахидины не будут внимательно смотреть, от шайтана у человека магия или от предков. Они скажут: лучше всех отправим на тот свет, и пусть Аллах разберется. – Ой, да давайте тогда вообще всех людей перебьем! – раздраженно всплеснул руками даян. – Взвалим всю работу Богу на плечи! Только чем это от массового самоубийства отличаться будет? – Проблема в том, – заметил индуистский ачарья, – что мы, волшебники по рождению, в отличие от магглов, знаем, что земные боги оставили этот мир. И знаем это как факт, в отличие от неволшебников. Другое дело, что мы верим, что такова была воля наших богов: наказание смертным за их грехи или проверка перед лицом будущих испытаний. А магглы в большинстве своем до сих пор считают, что если земные боги не вмешиваются в их дела, значит они все делают правильно. И этой правильностью оправдывают любые свои деяния. – Если мы не позволим магам участвовать в борьбе с Древними, – внес свое веское слово синтоист-каннуси, – в одиночку неволшебники, может, и победят. Но запечатать приоткрытый Орденом Древних проход в наш мир – не смогут. Сотворенное магией можно уничтожить только другой магией. А земной магии, которая была у земных богов, у магглов нет. И земных богов с нами тоже нет. Поэтому, если допустить уничтожение всех магов магглами, запечатывать проход будет некому. А если пленить всех магов и приказать им действовать во имя блага мира насильно, то волшебников, не продавших свои души Древним, и вовсе не останется. Маги лучше магглов сопротивляются зову Древних – но и Древние тоже не дураки. И зовут к себе волшебников куда сильнее, чем простых смертных. Пока магам есть за что бороться – они будут бороться. Но если их лишить цели борьбы – они отдадут себя во власть Древних куда быстрее магглов. – А почему вы все так уверены, что земные боги не вернутся, если поймут, что мы, их дети, не справляемся? – задал окружающим вопрос представитель конфуцианства. – Настолько я знаю из исторических документов, в прошлый раз они тоже вступили в битву в самый последний момент, когда казалось, что сопротивление Древним бессмысленно. – О, это моя любимая притча! – внезапно улыбнулся даян. – Про верующего человека во время потопа, который надеялся, что Бог спасет его от смерти. И спасателям он говорил, что Бог его спасет. И рыбакам на лодке обещал, что Бог его спасет. А когда он умер и обратился к Богу с претензиями, Бог спросил его, отчего же тот проигнорировал и спасателей, и лодку, посланных ему Богом в помощь. – То есть вы предлагаете говорить магглам, что маги были оставлены Богом в живых для будущего спасения человечества от Древних? – с усмешкой поднял брови Лавкрафт. – Предлагаете сделать из магов... избранных? – А почему нет? – развел руками даян. – Если у магов получится – хорошо. И магглам хорошо, и нам, как волшебникам – тоже. А уж там, после смерти, Бог пускай сам решает, прощать нам за это грех колдовства или нет. И никакого смертоубийства не потребуется. – Если, конечно, во время спасения мира от Древних, те сами всех волшебников не перебьют, – мрачно заметил каннуси, – и магию свою из нас не высосут. – Возможно, такое избавление от магии Древних и станет для волшебников истинным спасением, – задумчиво погладил свою бороду аятолла, – если подать эту идею магглам именно в таком ключе. Полагаю, в этом случае волшебников никто не тронет – пока магглы будут считать, что маги призваны Аллахом пожертвовать собой во имя спасения. – И что потом? – скептически посмотрел на него Лавкрафт. – Что если волшебники изгонят Древних Богов и одолеют их служителей, но ни магии, ни жизни при этом не лишатся? – Об этом пусть главы наших конфессий думают, – отмахнулся аятолла, – а для нас это сейчас не имеет никакого значения.* * *
Примерно в то же время на другом конце мира проходило заседание Международной конфедерации магов. МКМ включала в свой состав волшебников примерно из ста стран: достаточно крупных, чтобы маги, населяющие их, имели хотя бы какое-то влияние на мир в целом. Каждую страну представляла небольшая делегация: наиболее доверенное лицо текущего лидера страны, его помощники, а так же те, кто желал выступить в процессе заседания. Делегаты из Африки и Австралии в этом году отсутствовали. Магический купол, окружающий эти материки, не пропускал наружу никого, включая представителей МКМ. И мало кто знал, что на самом деле происходит в этих про́клятых землях. От Великобритании, помимо Альбуса Дамблдора, официального президента Конфедерации, в этом году присутствовали: Альберт Ранкорн, как заместитель главы Отдела международного магического сотрудничества; Амос Диггори, глава Отдела регулирования магических популяций; и мистер Нободи, представляющий Отдел тайн. Впрочем, в этом году в состав британской делегации входил еще один англичанин, чьего присутствия Дамблдор более прочих желал избежать. Однако беспристрастность, требуемая от президента Международной конфедерации, вынудила Дамблдора просто постучать специальным молоточком по кафедре с постоянно действующим на нее заклинанием Сонорус, призывая делегатов к вниманию и тишине. – Следующим докладчиком объявляется, – сухо сказал он, – лидер организации темных магов Великобритании, известный как Темный Лорд Волдеморт. От своего имени замечу, что к предложению, которое намеревается выдвинуть спикер, я отношусь скептически, однако, при согласованности мнений большинства многоуважаемых делегатов, воздержусь от голосования в данном вопросе – как заинтересованное в результате лицо. – Благодарю, мистер Дамблдор, – Волдеморт холодно улыбнулся пожилому волшебнику, выступая вперед и становясь за трибуну оратора. – Сейчас, когда Статут о Секретности пал, мое предложение как никогда более актуально. Немногие из вас, здесь присутствующих, слышали о моих идеях, но те, кто слышал, знают, что все мои наихудшие предположения о грядущем будущем оправдались. Мир замер на пороге войны: не только волшебников с магглами, но и куда более ужасающей. И мы обязаны ликвидировать эту угрозу незамедлительно, иначе станет поздно уже для всех. – И что же вы предлагаете? – послышался голос с трибуны французских волшебников. – Я предлагаю отделить зерна от плевел, – сказал Волдеморт. – Часть мира – Африка и Австралия – уже отгорожена магическим куполом от прочих материков. Я хочу довести эту инициативу до ее логического завершения. Провести границу. Нижняя часть карты: те же Африка и Австралия, а так же Южная Америка, Антарктида и острова – все это станет частью мира, которую мы добровольно передадим на откуп Ордену Древних. Верхняя часть: Арктика, Евразия, Северная Америка и близлежащие к ним земли – их мы оставим себе, изгнав оттуда все, что будет угрожать магическому миру. Не жалея никого – ни культистов, ни магглов, ни предателей. Лишь так мы сохраним волшебную природу нашей Земли. И волшебную разумную жизнь – ту, что вступит с нами в союз и, в последствии, пройдет соответствующую проверку. Мне наплевать, кто это будет: чистокровные маги, магглорожденные, гоблины или великаны – мы все должны стать едиными перед лицом бедствия, охватившего наш мир. И должны быть готовы идти на жертвы. – Что за проверка? – поинтересовались с китайской трибуны. – Испытание ядами, – негромко пояснил неосведомленным делегатам Дамблдор. – Лорд Волдеморт убедил своих союзников в британском Министерстве магии подвергнуть всех должностных лиц следующей проверке: тестируемому вводят смертельный яд, а следом за ним – противоядие. Как известно, на членов Ордена Древних зелья не действуют тем же способом, каким они влияют на обычных магов. Поэтому культисты от яда – погибают. Вне зависимости от степени их вины. – Это варварство! – возмутился волшебник с североамериканской трибуны. – Известно, что огромное количество детей было подвергнуто обращению в культ принудительно! Ильверморни... – Вы уже потеряли Ильверморни! – резко бросил ему Волдеморт. – Или это не ваше правительство, уважаемый, потребовало приютить в Хогвартсе беженцев из оставшихся американских школ?.. Вы действительно полагаете, что Англия проигнорирует угрозу со стороны этих пришельцев? – Детей проверять не будут, – твердо возразил Дамблдор. – Это уже было обговорено мной с министром Фаджем. К тому же состав крови членов Ордена Древних постоянно изменяется и мутирует. Неизвестно, в какой момент на культистов перестанет действовать тот или иной яд. А составами, против которых даже у нас не имеется противоядия, их травить бесполезно. – Пусть так, – раздраженно махнул рукой Волдеморт, – в любом случае, отделив бо́льшую часть культистов от представителей магического мира, мы сможем пресечь проведение обрядов по призыву Древних Богов. Сравнительно недавно я получил информацию от Отдела тайн нашего Министерства магии. Из нее я узнал, что ритуалы культистов работают лишь в строго определенных местах нашего мира, для которых, впрочем, невозможно очертить точных границ. Слишком много неопределенных факторов... Однако размытые абрисы фигур нам известны. Их всего девять и, предположительно, в них входят Арктика, Антарктика, Северная и Южная Америки, Африка, Европа, Азия, Австралия и еще какая-то часть. Вероятно, Океания или же покрытые льдом северные острова. Это не столь важно. Вне зависимости от того, где мы проведем границу барьера между магами и поклоняющимися Древним Богам отступниками, мы в любом случае лишим культистов доступа примерно к половине ритуальных точек. И, следовательно, остановим дальнейшее продвижение их планов по призыву Древних. Тем более, что магов и магических народов на Земле гораздо меньше, чем их врагов, и контролировать слабо заселенную территорию нам будет куда проще, чем смешанную. – Немыслимо! – воскликнул кто-то с мексиканской трибуны. – Вы предлагаете нам все бросить и бежать? А другим – просто подвинуться?! – Да, именно это я и предлагаю, – насмешливо посмотрел на южноамериканского делегата Темный Лорд. – Иные способы противодействия культистам маги уже упустили. Необходимо действовать радикально и действовать срочно, потому что Статут о Секретности пал, и, если мы не начнем двигаться сами, то подвинут нас, и нам может не понравиться, куда именно нас подвинут. В глазах магглов мы все – не более чем часть того проклятия, которое они сами призвали на свои головы. Им запросто может прийти на ум превосходная идея смешать волшебников с культистами и изгнать их с насиженных территорий. Я же предлагаю действовать на опережение. – И что помешает магглам атаковать нас этими своими бомбами, если территория волшебного мира так явственно отделится от маггловской? – поинтересовался делегат славянского происхождения. – Сейчас, когда земли нашего проживания смешаны, маги, в случае войны с магглами, смогут вести хотя бы партизанскую войну. Если же мы обозначим себя как отдельное государство, магглы обретут возможность обрушиться на все наши головы сразу. И, уверяю вас, вам не понравится оружие массового поражения, которым они попробуют нас достать! – Значит, вначале нам следует избавиться от этого оружия, – развел руками Волдеморт. – До сегодняшнего дня маги, насколько мне известно, не пытались устроить массовое разоружение в рядах магглов. И я всегда считал – совершенно зря. Более того, я предлагаю делать это втайне, заменяя бомбы и отравляющие вещества безобидными материальными иллюзиями. Так мы, по крайней мере, узнаем, готовы ли магглы в действительности на нас напасть. Если же нет... возможно, в будущем мы сможем пойти с ними на переговоры. – Господа! – Альбус постучал молоточком по своей кафедре, привлекая внимание. – Мы несколько отдалились от темы, вам не кажется? Мы перешли к обсуждению противостояния магов и магглов, совершенно упустив из виду, что дело – совсем не в нем. – Разумеется, – Темный Лорд одарил Дамблдора небрежным взглядом, – культисты-маги также нуждаются в отселении на отдельную территорию. Впрочем, я бы настоял на полном их уничтожении по причине наибольшей опасности для нашего сообщества... но, полагаю, слишком многие из здесь присутствующих почитают эту идею излишне негуманной. – Но я сейчас подумал не только о них, – мягко заметил Дамблдор. – Как вы намереваетесь поступить с магглами, не входящими в культ, лорд Волдеморт? Вы же не предлагаете просто оставить их на растерзание Ордену Древних? – Именно это я и предлагаю, – холодно ответил тот. – Кто, как не они, их дети, братья и сестры ответственны за то, что Древние Боги вновь вторгаются в наш мир? И кто гарантирует нам, что магглы, которым мы позволим остаться жить на нашей земле, не попробуют снова воззвать к Древним чуть позже? Их жажда волшебства неистребима! И теперь, доподлинно зная о нашем существовании, зависть магглов к владеющим магией существам легко превысит их страх перед чудовищами, шепчущими со звезд. Надеюсь, – тут он окинул трибуны делегатов насмешливым взглядом, – никто из здесь присутствующих, подобно новичкам-магглорожденным, не станет утверждать, что магический мир попросту вымрет без притока новой крови со стороны магглов? В каждой стране – от четырех до десяти тысяч волшебников. В то время как даже маггловским ученым известно, что для того, чтобы избежать инбридинга, вполне достаточно лишь пятисот неродственных пар. Мы вполне справимся и своими силами, тем более, если переселимся на одну общую территорию. – А как же законы? – спросил делегат с арабской трибуны. – Они совершенно разные для многих из наших народов! – Этот вопрос действительно требует отдельного обсуждения, – согласно кивнул Темный Лорд. – Однако я убежден, что его следует решать после предотвращения конца света, а не в процессе. Пускай живые судят мертвых, а не наоборот. – Это совершенно бредовая и нелепая идея! – подскочила со своего места делегатка с новозеландской трибуны. – В отличие от Англии, во многих других странах процент магглорожденных неоспоримо более велик. И, разумеется, все магглорожденные имеют родственников и со стороны магглов! А вы предлагаете выкинуть их всех в про́клятую часть мира?! Отцов и матерей, сестер и братьев? Да кто из магглорожденных пойдет на такое?! – Ну я, например! – тут же подняла руку немецкая делегатка. – Я – магглорожденная. А моя маггла-мать и ее второй супруг, мой отчим – обратились к культу. И мне самолично пришлось их убивать после того, как они принесли в жертву Древним моего сводного брата, призывая демонических изродков в Мюнхен! Если вы думаете, что после такого я испытываю хоть малейший пиетет перед магглами, то вы – еще большая ослица, чем мне казалось ранее! В зале заседаний МКМ моментально вспыхнула перебранка. Магглорожденные и чистокровные волшебники орали друг на друга, словно едва покинувшая школьные скамьи молодежь. Волдеморт с ядовитой усмешкой наблюдал за тщетными прениями. – Тишина! – Дамблдор вновь несколько раз стукнул молоточком по кафедре. – Прошу всех успокоиться! Господа, вы забываете еще об одном факторе! О представителях религиозных конфессий! Вспомните: Статут о Секретности блюли не только из-за страха перед Древними! Многие годы он закрывал наш мир от тех, кто зачастую требовал карать за любое сотворенное волшебство. И даже сами маги, вхожие в ряды священнослужителей, всегда считали себя проклятыми либо отщепенцами. И если мы сейчас, проигнорировав любые трудности, примем предложение лорда Волдеморта, эти маги, служащие земным богам, никогда не согласятся оставить свою маггловскую паству! – Так в чем проблема? – насмешливо развел руками Темный Лорд. – Пусть отправляются вместе с ней за барьер. – Боюсь, они скорее отправят за барьер нас, во имя спасения тех, чьи предки никогда не преклоняли колен перед Древними, – покачал головой Дамблдор. – Да вы и сами видели представителя инквизиции в Хогвартсе, лорд Волдеморт! А сколько еще их тайных агентов скрыто в наших рядах? Они ни за что не позволят провести желаемую вами границу. Отделить культистов с одной стороны, а незапятнанных волшебников и магглов с другой – пожалуйста. Но это возвращает нас к первоначальному вопросу: как отличить культистов от остальных? Представители Международной конфедерации магов принялись переговариваться. Кто-то был убежден, что даже превозносящие земных богов волшебники согласятся с тем, что мир необходимо разделить – даже ценой многих невинных жертв. Кто-то был уверен в обратном. А кое-кто опасался за своих родных и близких, которые могли оказаться по другую сторону купола. – Засим я накладываю временное вето на этот вопрос, – убедившись, что никто из делегатов не видит иного решения, произнес Дамблдор. – Пока я остаюсь президентом МКМ и не имею надежного способа отличать культистов от невинных магглов, я не приму на рассмотрение возможность отделения волшебников от прочего мира. В конце концов, что помешает части культистов спрятаться по эту сторону барьера? В то время как мы все расслабимся и перестанем остерегаться их так сильно, как сейчас? Я полагаю, нам следует заняться иной проблемой. А именно – вычислением всех возможных точек приложения сил Ордена Древних и ликвидации даже не доступа к ним, но самой возможности творить их гнусные ритуалы. Я тоже видел отчеты Отдела тайн, лорд Волдеморт. И читал, что культистские обряды можно проводить только в насыщенных магическими или религиозными эманациями точках. Если же поменять места их координат... И тема заседания Конфедерации углубилась в более научную сферу. Темный Лорд лишь досадливо стиснул зубы, возвращаясь на свое место среди прочих членов британской делегации. Он точно знал, что рано или поздно волшебники все же увидят истину в его словах. А ликвидация эманаций магии в центрах ригелей ничего не решит. Половина культистов и сами маги – что помешает создать им новые эманации?.. Волдеморт надеялся, что Дамблдор будет все еще жив к тому времени, когда волшебный мир поймет, как ошибался, отказываясь сразу принять идеи Темного Лорда. Ему хотелось видеть, как ужас осознания собственных ошибок наполнит сердце старого дурака. Что ж... рано или поздно, но так и произойдет. А до тех пор Темный Лорд сумеет защитить своих людей. И не только их. Пускай предложение о создании купола провалилось – он и не сомневался, что так случится, пока Дамблдор является президентом МКМ. Однако с трибуны оратора Волдеморт так же видел множество внимающих ему и согласно кивающих делегатов. Множество будущих союзников, планирующих его поддержать.