* * *
Новый учебный год в Хогвартсе начался с всеобщей проверки. Школьников просили продемонстрировать наличие Знака Мага на руке – всех, даже будущих первокурсников. Ошибиться авроры, встречающие детей на построенной подле школы каминной станции, не имели права: за каждую пропущенную нежелательную персону Скримджер спросил бы лично. Карьера главы аврората и так висела на волоске: еще одного провала она бы не выдержала. В эти нелегкие времена волшебное сообщество мало доверяло руководителям, на левой руке которых не было Темной Метки. Ныне Пожирателей Смерти воспринимали чуть ли не как единственную силу, способную защитить гражданских от козней Ордена Древних. И Министерству магии все сложнее было дистанцироваться от Темного Лорда – как от наиболее успешного в настоящее время военного и политического лидера. Собравшиеся в Большом зале ученики Хогвартса, Салема и Мискатоника с любопытством посматривали на стол преподавателей. В этом году за ним вновь появилось несколько новых лиц. К тому же всем присутствующим было уже известно о начавшемся восстании гоблинов и участии в нем профессоров Флитвика и Мануэлито-Керквлиет. Разумеется, присутствия в школе террористов-полугоблинов никто бы не потерпел. Следовательно, кто-то должен был их заменить. Во главе преподавательского стола, в золоченом директорском кресле восседал Северус Снейп – новый директор Хогвартса, избранный после отстранения Дамблдора. Снейп оказался компромиссной фигурой: будучи Пожирателем Смерти он много лет проработал в Хогвартсе на должности декана Слизерина – следовательно, имел опыт в административных делах. Кое-кто из профессоров предпочел бы видеть в директорском кресле Минерву МакГонагалл, однако та числилась особой, слишком приближенной к прошлому директору, и оттого не вызывала доверия у Попечительского совета. Впрочем, несмотря на свое низложение, Альбус Дамблдор все так же присутствовал в Хогвартсе. Он сидел за преподавательским столом по праву руку от Снейпа и обменивался негромкими репликами с профессором ЛеФлером. Разумеется, всем ученикам Хогвартса было до крайности интересно, как же Дамблдор добился от Министерства магии дозволения остаться в школе. Наконец, Снейп поднялся со своего кресла, и Большой зал моментально накрыла напряженная тишина. Никто не рисковал подать голос, не желая испытать на себе недовольство нового директора. Всем было любопытно, что он скажет, какие изменения привнесет в учебный процесс. – Как известно большинству из вас, – негромко произнес Северус, внимательным взглядом окидывая притихших учеников, – этим летом Альбус Дамблдор был снят с должности директора Хогвартса. На его место Попечительский совет предложил меня – и я счел уместным принять эту должность. Школе Хогвартс, на мой взгляд, давно требовалось больше контроля и дисциплины. И я взял на себя обязанность проследить за наведением в этих стенах порядка. Кое-кто на Гриффиндоре недовольно заворчал: этот факультет до сих пор полагал Снейпа одним из наибольших зол Хогвартса. Впрочем, шепотков было на удивление мало: после битвы при Черном озере, когда некоторые школьники открыли свою принадлежность к Ордену Древних, за столом Гриффиндора появилось множество пустых мест – куда больше, чем за столами других факультетов. И теперь хаффлпаффцы посматривали на оставшихся гриффиндорцев с некоторой опаской, а равенклойцы – с расчетливым подозрением: словно пытаясь вычислить оставшихся сторонников культа. Несмотря на предпринятые действия по обеспечению безопасности и чистке рядов волшебников никто уже не сомневался в том, что кто-нибудь из культистов да уцелел. И вполне мог учиться на Гриффиндоре. Впрочем, и друг на друга дети смотрели без былой уверенности в друзьях. Даже Слизерин не избежал утраты доверия к союзникам. Разве что Друзья Темного Лорда продолжали держаться вместе, наверняка зная, что в их рядах культистов не может быть. – С этого года ученики Института салемских ведьм и Мискатоникского университета магии обязаны будут пройти церемонию распределения, – тем временем продолжил Снейп. – Из-за уменьшившегося, в результате прискорбных прошлогодних событий, количества студентов Хогвартса необходимость в двух дополнительных столах отпала. Отныне все учащиеся в школе дети будут иметь равные условия и права. Нет никакой причины сохранять сегрегацию – тем более теперь, когда мы точно знаем, что возвращаться в Америку волшебники в ближайшее время не будут. Так что попрошу тех учеников, чьи фамилии назовет профессор МакГонагалл, подойти к шляпе и пройти распределение. Возражений практически не последовало. Воспитанники Мискатоника уже были приучены к дисциплине, насаждаемой в их университете Катаржиной Марш. Салемцы же были слишком расстроены предательством своей директрисы, чтобы сопротивляться нововведениям. Больше всего возмущались студенты Хогвартса – мало кто желал видеть на своем факультете потенциально опасных новичков. Хотя весь прошлый год салемцы и мискатоникцы провели в стенах Хогвартса, крепких дружеских отношений с англичанами они не завели. Потому-то Северус и принял решение объединить учеников всех трех школ: чтобы те могли познакомиться поближе. За теми, кто сидит с тобой за одним столом, куда проще следить. Следовательно, шанс вычислить темных лошадок в рядах иностранных магов был куда выше. Северус Снейп тоже не верил, что Хогвартс полностью очищен от культистов. И планировал усилить наблюдение за оставшимися в школе подростками. Хотя столы факультетов все же пришлось магически удлинить: после распределения салемцев и мискатоникцев количество учеников за каждым столом удвоилось. Следом за иностранцами церемонию распределения традиционно прошли первокурсники. На столах появились праздничные угощения, позволяя школьникам отвлечься от тревожных мыслей и как следует набить животы. Когда все наелись, Снейп вновь поднялся с кресла. – В связи с кончиной Николаса Фламеля, алхимию с этого года будет преподавать профессор Дамблдор – как волшебник, наиболее знакомый с этим предметом, – окидывая мрачным взглядом Большой зал, произнес Снейп. – Обучать вас зельеварению вместо меня будет профессор Хорас Слагхорн, ранее уже занимавший эту должность в Хогвартсе. Так же с этого года профессор Слагхорн становится деканом Слизерина. Со своего места за столом приветливо помахал тучный пожилой волшебник с большими залысинами на голове и пышными седыми моржовыми усами. Его коричневую мантию в крупную клетку украшали золотые пуговицы. Слизеринцы сдержанно похлопали профессору, не сводя с его лица внимательных изучающих взглядов. – Вместо присоединившейся к восстанию гоблинов Аламеды Мануэлито-Керквлиет должность профессора по уходу за магическими созданиями займет Чарльз Уизли, – с видимым неодобрением в голосе сказал Снейп. – Мистер Уизли – профессиональный драконолог, однако, в связи с закрытием Румынского драконьего заповедника, этот специалист предложил свои услуги нашей школе. Несмотря на молодость мистера Уизли, я счел возможным принять его на работу – разумеется, с испытательным сроком. Гриффиндор бешено зааплодировал. Послышалось несколько приветственных выкриков. Веснушчатый волшебник с длинными рыжими волосами, собранными в хвост, широко улыбнулся и помахал рукой своему бывшему факультету. – Вместо Филиуса Флитвика, покинувшего нас по той же причине, что и профессор Мануэлито-Керквлиет, чары с этого года будет преподавать Долорес Амбридж, – тем временем продолжил Снейп, игнорируя оживившихся гриффиндорцев. – Отмечу, что мисс Амбридж так же была назначена генеральным инспектором Хогвартса. Эта должность была утверждена в Министерстве магии специальным Декретом об образовании. Полагаю, мисс Амбридж с удовольствием поведает вам о своих должностных обязанностях. Из-за стола поднялась невысокая полная волшебница в мантии глубокого розового цвета, отделанной кружевом на воротнике. Ее коротко стриженные кудрявые волосы были подвязаны тонкой шелковой ленточкой в тон мантии. Широко раскрытые, чуть на выкате, глаза этой волшебницы наблюдали за Большим залом с немигающей холодностью змеи. Даже расшумевшиеся гриффиндорцы настороженно притихли под ее взглядом. – Кх-м, кх-м, – негромко откашлялась Амбридж и растянула губы в нарочито-приветливой улыбке. – Благодарю вас, директор Снейп, за добрые слова приветствия. Я очень рада вновь оказаться в Хогвартсе, в окружении столь юных и жаждущих знаний лиц! С нетерпением жду знакомства со своими будущими учениками. Полагаю, никто не сомневается в том, что именно вас, молодых волшебников и ведьм, Министерство магии считает наибольшей ценностью нашего сообщества. Мне была доверена величайшая обязанность: удостовериться в вашей безопасности в этих стенах. Все ученики Хогвартса находятся под опекой деканов и профессоров – лиц, несомненно вызывающих исключительное доверие. Однако великое доверие порождает великую ответственность. И я, как генеральный инспектор Хогвартса, желаю удостовериться в том, что доверие это – оправданно. Что каждый из профессоров в должной степени знает свой предмет и обучает вас добросовестно и с должным прилежанием – ровно так, как диктует Министерство магии. Я обязана убедиться, что дисциплина в Хогвартсе пребывает на высоте, порядок не нарушается, а ваш ученический потенциал не растрачивается впустую. Долорес Амбридж снова негромко покашляла в полной тишине и сделала маленький глоток тыквенного сока из своего кубка. – Каждый новый директор Хогвартса привносил в руководство этой старинной школой нечто новое, – продолжила она, – как и до́лжно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и стагнация. Однако прогресс должен быть на что-то направлен. И моя обязанность – проследить, чтобы его направление служило как интересам Министерства магии, так и всего волшебного сообщества в целом. Древние верования должны отмереть, дабы во вспаханную обучением почву наших разумов могло пустить корни зерно здравого смысла. Те же из вас, кто закостенели в своих убеждениях, должны будут найти в себе стремление к новшествам, которые требует текущее положение дел в нашей стране. Однако не следует забывать и о накопленном за многие годы богатстве знаний и умений волшебного мира. Богатстве, которым нам всем непременно следует воспользоваться, чтобы раскрыть свой магический потенциал. Так сделаем же шаг в новую эру волшебного мира – эру великих свершений и великой ответственности, сохранив все то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано и искореняя то, чему более нет места в нашей жизни! Она села. Снейп сдержанно похлопал волшебнице. Его примеру последовали прочие преподаватели, а так же те из учеников, которые хоть что-нибудь поняли из напыщенной речи Долорес Амбридж. – Разве Амбридж – не заместитель министра? – шепотом поинтересовался у сокурсников Терри Бут. – Что она забыла в Хогвартсе? Или Фадж ее уволил? – Не думаю, – покачал головой Забини. – Скорее, наоборот: Фадж с помощью своего доверенного лица планирует установить в Хогвартсе свои порядки. Похоже, все ее инспекторские обязанности будут состоять в том, чтобы следить, насколько учителя следует политике, диктуемой Министерством. – Амбридж – сторонница Темного Лорда, – заметила Чо Чанг. – Она была среди тех, кто пригласил его в Министерство магии на переговоры. – Темной Метки у нее нет, – парировал Дадли, – а верить ей на слово я не собираюсь. Министерские прихвостни вечно пытаются выгадать что-то для себя – чтобы не остаться не у дел после нашей победы. – Профессор Снейп недаром стал новым директором Хогвартса, – отметила Сандра Фосетт, – Темного Лорда давно беспокоили продамблдоровские настроения в школе. Культистов слишком щадили – и посмотрите, к чему это привело! Думаю, профессору Снейпу позволили стать директором, чтобы он мог закрутить гайки. Вопрос в том, собирается ли Министерство оказывать ему поддержку или планирует вести свою игру. Амбридж за нас – или против? – Разберемся, – флегматично пожал плечами Дадли. – Если она попытается влезть туда, куда не просят... что ж, тогда Друзьям Темного Лорда придется ею заняться.* * *
В первые же выходные, последовавшие за праздничным пиром в честь начала нового учебного года, все Друзья Темного Лорда собрались в коридоре третьего этажа – аккурат накануне наступления комендантского часа. Присутствовал весь состав: тридцать семь человек, включая Невилла Лонгботтома и Гермиону Грейнджер. Среди прочих было несколько новичков: Викки Фробишер с Гриффиндора, Оуэн Колдуэл с Хаффлпаффа, Малькольм Бэддок и Грэхэм Притчард со Слизерина, Стюарт Акерли с Равенкло. Члены клуба, закончившие Хогвартс в прошлом году, уже присоединились к действующим Пожирателям Смерти. Друзья Темного Лорда могли позволить себе игнорировать комендантский час: Пожирателям Смерти, охраняющим школу по ночам, было приказано беспрепятственно пропускать их. А авроры, несущие вахту наравне с Пожирателями, в дела Друзей Темного Лорда тем более старались не лезть. Плакса Миртл, привидение заброшенного туалета на третьем этаже, боязливо спряталась при вторжении на ее территорию столь большого количества школьников, да еще владеющих темной магией. Кто-нибудь из них мог знать чары изгнания призраков и запросто мог в случае нужды применить их к любящему порыдать привидению. – Не толпимся! – сурово скомандовал Дадли, выступая вперед. – Прыгаем в проход строго по одному! А то съездите еще ногами по башке кому-нибудь... Из кармана мантии Дадли извлек небольшую шкатулку с наложенными на нее лично Темным Лордом защитными чарами. Открыв ее, равенклоец достал оттуда золотой медальон, украшенный буквой «S», выложенной мелкими самоцветами. Дадли страшно гордился тем, что ему доверили хранение этой реликвии – пусть и временно, до той поры, пока в медальоне будет нужда. Один раз Дурсли по незнанию надел медальон себе на шею, благо это было вовремя замечено Темным Лордом. Волдеморт сопроводил строгие инструкции по хранению медальона профилактическим Круцио, и его ученик назубок запомнил, что за попыткой надеть медальон последует строгое наказание. Вынимать артефакт из шкатулки, защищенной как от проникновения извне, так и от воздействия изнутри, можно было не более чем на пару минут. ...При виде знакомого медальона глаза Гермионы Грейнджер изумленно расширились. Однако слизеринка предпочла не подавать вида, что реликвия ей сколь-либо известна. – Открой проход, пожалуйста, – вежливо попросил Дадли у медальона. Он уже выяснил, что артефакт был вредной и упрямой штуковиной, и без должного обращения не работал. Из медальона раздалось змеиное шипение: – Откройс-с-ся! Медный кран на одной из раковин, украшенный изображением крохотной змейки, вспыхнул опаловым светом и принялся вращаться. Умывальник начал опускаться куда-то вниз и в сторону, открывая разверстый темный зев широкой трубы, приглашающий начать спуск. Сандра Фосетт достала список и сверилась с ним. – Так, Стюарт Акерли прыгает первым, – объявила она. – Майлз Блетчли готовится. – А чего это я первый? – испуганно запротестовал равенклойский второкурсник. – Я вообще на вашем собрании в первый раз присутствую! – И потому нам тебя не жалко, – зловеще ухмыльнулся Блейз Забини, встав аккурат за Акерли и легонько толкнув его в спину. Оступившись, Стюарт с воплем полетел по трубе. Фосетт дождалась, когда вопль затихнет и невозмутимо скомандовала: – Следующий! Спустя тридцать минут все Друзья Темного Лорда оказались под Хогвартсом. Они переместились в темный каменный тоннель, достаточно высокий для того, чтобы встать во весь рост. Школьники осветили себе пространство Люмосами. Гермиона обратила внимание, что с момента ее последнего посещения Тайной комнаты здесь явно наводили порядок. Стены тоннеля были отмыты от потеков ила и плесени; пол был сухим и очищенным от костей мелких животных. Похоже, тут сравнительно недавно кто-то был. Медленно продвигаясь вперед по извилистому тоннелю, компания школьников, наконец, достигла конца пути: тупика, стену которого украшал барельеф – две сплетенные друг с другом змеи с поднятыми головами. Вместо глаз в свете Люмосов у них посверкивали огромные изумруды. – Прежде чем мы пойдем дальше, – сказал Дадли, – я хочу вас предупредить. Всем нам предстоит испытание. С этого дня у нас все будет по-серьезному. Сильных волшебников не хватает, и оттого Друзей Темного Лорда могут начать привлекать к некоторым операциям Пожирателей Смерти. Ну, не самым опасным, конечно. В основном, мы будем решать вопросы в Хогвартсе и Хогсмиде. В первую очередь, этим займутся старшеклассники. Но и младшие должны быть готовы в случае чего прийти и оказать помощь. Мы в такие времена живем, что никогда заранее не знаешь, что может произойти. Ну, например, как в битве при Черном озере. Тогда ни один из Друзей Темного Лорда не погиб! Потому что мы готовились ко всему такому, а другие – нет. И Темный Лорд сказал мне этим летом, что мы молодцы. Но если мы не собираемся отступать, нам нужно пройти еще одно испытание – последнее. И тогда он начнет принимать наш клуб всерьез и позволит участвовать в событиях, которые повлияют на наше будущее. Нам не придется ждать окончания Хогвартса – многое мы сможем сделать здесь и сейчас! Но для этого надо будет пройти последнее испытание. – А если кто-нибудь не пройдет? – тут же боязливо осведомился Акерли. – А кто не пройдет, тот покинет наши ряды навсегда! – зловеще ухмыльнулся Забини. – Блейз, прекрати запугивать второклашек! – резко одернула его Сандра и повернулась к Стюарту. – Не навсегда, а до тех пор, пока не почувствует себя готовым попробовать пройти испытание еще раз. Но вторая попытка будет доступна только единожды! Учти, Акерли, слабаки Темного Лорда не интересуют. – Надеюсь, никто старше третьего курса не провалит испытание, – угрожающе сказал Дадли. – Вас не для того столько лет мадам Лестрейндж учила! Чтоб даже не думали меня опозорить! Дадли снова попросил медальон прошипеть, и в стене появилась щель, вынудившая каменных змей расплестись и отползти в разные стороны. Проход плавно расширился. Школьники ступили внутрь. Они оказались в просторном тускло освещенном магическими светильниками помещении. Массивные колонны, высившиеся справа и слева от прохода, были украшены множеством искусно вырезанных змей, а их вершины терялись во тьме сводчатого потолка. Колонны отбрасывали на пол длинные черные тени. Дальнюю стену Тайной комнаты заслоняла собой огромная статуя волшебника. Его лицо с покатым лбом и широким носом обрамляла борода, ниспадающая почти до самого подола каменной мантии. Из-под мантии виднелись носки старомодных остроконечных туфель. Рот статуи был раскрыт. Казалось, каменный волшебник заходится в яростном крике. Когда все вошли в помещение, проход за спинами школьников закрылся. Стоящие подле статуи Пожиратели Смерти, также присутствовавшие в комнате, отменили дезиллюминационные чары. Но они были не одни. Помимо Антонина Долохова и Беллатрикс Лестрейндж, организаторов данного мероприятия, в Тайной комнате были и иные люди: ровно тридцать семь человек, в маггловской одежде, оглушенные и связанные Инкарцеро. Беллатрикс весело улыбнулась и помахала рукой членам своего факультатива. У нее явно было отличное настроение. – Кто это? – робко спросила Викки Фробишер, указывая на магглов. – Это материал для нашего испытания, – сухо объяснил Дадли. – Все они – культисты. Пожиратели поймали их прямо в тот момент, когда они поклонялись Древним Богам. Тут все по-честному, чтобы вы там себе ни думали. А испытание будет в том, что каждый из нас должен будет убить одного из них. Это докажет, что мы готовы не просто в сторонке стоять, а на равных участвовать во всех грядущих событиях. Знаете, чем боевые маги отличаются от обычных? Они могут ликвидировать угрозу самостоятельно, а не предоставляют право решать этот вопрос другим. И Темный Лорд ясно дал мне понять, что в рядах нашей организации он желает видеть только боевых магов. На слабаков тратить время больше никто не будет. Если вы не готовы идти до конца и подчиняться приказам Темного Лорда – значит вы ему больше не Друзья. – Я вообще-то только на второй курс поступила! – возмущенно воскликнула Рут Крокер. – Мы Авада Кедавру еще не проходили! – А я про Непростительные ничего и не говорил, – заметил Дадли. – Вы должны продемонстрировать готовность убивать во имя нашей цели, а не талантливость в волшебстве. Можете хоть ножом их зарезать, никто против не будет. Хотя, конечно, лучше Секо использовать. – И я опять первый по списку? – упавшим голосом проговорил Стюарт Акерли. – Да нет, – Дадли рассмеялся, – пусть первым будет тот, кто не зассыт. – Может, тогда ты сам продемонстрируешь, как надо убивать? – вкрадчиво поинтересовался Захария Смит. – А то на словах-то ты храбрый... – Ну ничего не могут без меня! – притворно пожаловался Дадли мадам Лестрейндж и попросил: – Давайте начинать, что ли... Беллатрикс подмигнула равенклойцу и Мобиликорпусом вытащила из кучки магглов ближайшего. Бросив его на пол перед группой школьников, Лестрейндж отменила действие оглушающих чар. – Что... где я? – маггл недоуменно заворочался. – Что со мной? Почему я связан?! Отпустите меня! Слышите?! Немедленно отпустите! – Давай, Биг Ди, – Блейз хлопнул Дадли по плечу, – покажи класс! Дадли медленно наставил на маггла палочку. Несмотря на хвастовство, он тоже делал это в первый раз. Темный Лорд не тренировал его заранее, будучи уверенным в том, что Дурсли не осмелится его опозорить. Маггл явно почуял неладное. Извернувшись в своих путах, он повернулся лицом к Дадли и встретился с ним взглядом. – Пожалуйста, не надо, – прошептал он. – Отпустите меня, пожалуйста. Я... – Авада Кедавра! – холодно произнес Дадли Дурсли. Из его палочки выстрелил яркий изумрудно-зеленый луч и ударил маггла в грудь. Тот замолк на полуслове. Глаза его остекленели. Беллатрикс радостно захлопала в ладоши. – Я в тебе даже не сомневалась, Дадли! – воскликнула она. – Вот даже ни на чуточку! Молодец! Кто следующий? Может ты, Драко? Драко Малфой отвел взгляд и отступил за спину более высокого Майлза Блетчли. – Следующей буду я, – решила Сандра Фосетт, – чтобы потом не отвлекаться. Я считаю, ни к чему оттягивать момент испытания. Хотя и не буду скрывать, оно меня немного беспокоит. Маггл, которого Беллатрикс бросила перед Сандрой, злобно ощерился после отмены оглушающих чар. – Сволочи! – прорычал он, явно с ходу понимая, что к чему. – Ничего у вас не выйдет, жалкие ничтожества! Вы – пустое место перед Древними... – Авада Кедавра! – спокойно проговорила Сандра, обрывая его сентенции. – Фух, а я боялась, что будет сложнее... Маггл Блейза Забини избрал другую тактику. – Нет! – прорыдал он. – Нет! Отпустите меня! Вы ошиблись! Я ни в чем не виноват! Вы ошиблись! Пожалуйста!.. Блейз стиснул зубы и отвел глаза. Авада Кедавра у него не вышла. В итоге Забини перерезал горло своему магглу обычным Секо. Впрочем, и этого было достаточно для прохождения испытания. Главное было решиться – и перейти черту. Выйти из группы простых обывателей, пусть и поднаторевших в защитных чарах, и вступить в ряды тех, кто свободен от моральных запретов, которым не место в бою. И цепочка смертей продолжилась. Кто-то убивал легко – в основном, старшекурсники. Кого-то, как и Блейза, хватало только на Секо. Кое-кто, напротив, пытался показать себя в лучшем свете, демонстрируя перед взрослыми Пожирателями Смерти особо изощренные проклятия, заставляющие магглов умирать не обычной, а мучительной смертью. От одного такого Асторию Гринграсс стошнило в углу Тайной комнаты, после чего она наотрез отказалась проходить испытание, несмотря на все уговоры старшей сестры. Следом за ней отказались совершать убийство второкурсницы Викки Фробишер и Хелен Долиш. Стюарт Акерли долго мялся, но все же, зажмурившись, бросил Секо в своего маггла. Дадли одобрительно хлопнул мальчишку по плечу. Гермиона Грейнджер в свою очередь также прошла испытание, хоть и не сумела скрыть неприязненную гримасу на лице. Слизеринка недавно обнаружила одну особенность своих драконьих глаз: похоже, они позволяли ей отличать служителей Древних Богов от простых волшебников и магглов. Тех, кто поставил свою подпись в Книге имен, словно окружал в ее глазах некий светящийся ореол. Разумеется, сообщать о своей новой способности Грейнджер никому не планировала. Кроме, возможно, Гриндельвальда – когда она доподлинно убедится в искренности его намерений. Несмотря на вступление в ряды ренегатов, всецело доверять бывшему Темному Лорду Гермиона пока не могла: слизеринке было прекрасно известно, что на самом деле произошло с Фламелем. Если бы Гриндельвальд посчитал, что смерть Грейнджер поспособствует достижению их общей цели, его рука бы не дрогнула. В какой-то мере Гермиона даже одобряла подобную целеустремленность. Убежденный в верности избранного пути лидер приведет ренегатов к цели куда быстрее, нежели во всем сомневающийся. Однако открывать все свои секреты такому лидеру не хотелось. Кое-что следовало и придержать – на всякий случай. Вдруг в какой-то момент придется доказывать свою полезность?.. В общем, Гермиона отчетливо видела, что далеко не все магглы, используемые в испытании, были служителями Древних Богов. Но, разумеется, рассказать об этом слизеринка никому не могла: подобное заявление непременно вызвало бы ненужные вопросы. Потому Гермиона и молчала, ограничившись лишь просьбой Беллатрикс самостоятельно выбрать себе жертву – сделав пару намеков на какую-то личную неприязнь. Пребывающая в отличном расположении духа мадам Лестрейндж не стала отказывать своей воспитаннице. Никакой жалости к другим культистам Гермиона Грейнджер более не испытывала. Ее Авада Кедавра была практически такой же яркой, как у Дадли. Драко Малфой долго стоял перед своим магглом. Ему досталась женщина; к тому же она рыдала без перерыва и жалобно упрашивала его оставить ее в живых. Наконец, он опустил палочку. – Я не могу, – сокрушенно признался он. Беллатрикс Лестрейндж в ярости отвесила ему оплеуху. – Маменькин сынок! – процедила она сквозь зубы. – Жалкий сопляк! Малфой покраснел и опустил голову. Убить однако он так и не решился. Другие слизеринцы презрительно смотрели на него. Так же испытание отказались либо не смогли пройти Седрик Диггори, Чо Чанг и Парвати Патил. Ряды Друзей Темного Лорда редели. Невилл Лонгботтом мучительно размышлял. К собственному стыду он думал не о том, сумеет ли он убить маггла, а о том, стоит ли ему проходить испытание – или же лучше будет его демонстративно провалить. Невиллу хотелось показать остальным, что он не слабак – несмотря на неудачное выступление в Тремудром Турнире. С другой стороны, новые союзники, появившиеся этим летом у слизеринца, вряд ли бы одобрили убийство беззащитного маггла, пусть и культиста. Но откуда бы им было узнать об этом убийстве?.. Вряд ли Друзья Темного Лорда, покинув Тайную комнату, планировали кричать об этом на каждом углу. А пройдя испытание, Невилл сохранит доступ к тренировкам у Пожирателей Смерти – которые ой как могут пригодиться ему в будущем. Однако здесь присутствовали и те, кто уже провалил испытание. Разве не могли бы они в будущем стать союзниками Невилла?.. Если Дурсли не желает более видеть их в своем клубе – что ж, Лонгботтом отказываться не станет. Однако если Невилл продемонстрирует при них свою способность на убийство – не откажутся ли они из-за этого иметь с ним в будущем дело?.. Выбор, выбор... Как же сложно сделать выбор... Сохранить благорасположение Друзей Темного Лорда – или же все-таки пойти своим путем?.. Невилл принял решение.* * *
– А-а, Гарри, – приветливо улыбнулся Дамблдор, когда Поттер показался на пороге кабинета алхимии. – Заходи! – Зачем вы меня звали, сэр? – поинтересовался Гарри Поттер. Гриффиндорец все еще не простил Дамблдору эпизод с защитой Гриндельвальда, похитившего его мантию-невидимку, и оттого держался холодно и отстраненно. – Мне необходимо рассказать тебе кое-что важное, – сказал Дамблдор, не обращая внимания на ершистость Поттера. Старый волшебник палочкой приманил к себе закипевший каминный чайник и разлил воду по чашкам. В воздухе поплыл насыщенный аромат чая и бергамота. – Сахар? Сливки? – предложил Дамблдор присевшему рядом с ним школьнику. Гарри покачал головой. – Что вы хотели рассказать мне, сэр? – нетерпеливо спросил подросток. – До комендантского часа осталось всего ничего, и я хотел бы вовремя добраться до своей гостиной. – Я напишу тебе объяснительную записку, – отмахнулся Дамблдор. – Думаю, Гарри, тема, которую я хотел бы с тобой обсудить, заинтересует тебя в той же степени, как и меня. Ты знаешь, в свете сложившегося положения дел очень многие маги считают Волдеморта своего рода спасителем. Ты и сам знаешь, что сейчас практически весь мир следует его плану – созданию барьера между волшебниками и сторонниками Древних Богов. Гарри кивнул. – А вы считаете, что на самом деле Волдеморт вынашивает какой-то другой, тайный план? – поинтересовался он. – Если и так, мне об этом ничего не известно, – Дамблдор покачал головой. – Дело совсем не в этом, Гарри. Что, если я тебе скажу, что какой бы прекрасный и продуманный план не измыслил Волдеморт, пусть даже искреннее желая уберечь волшебников от влияния Древних Богов, все его старания непременно пойдут прахом? – Но почему?! – тут же воскликнул Гарри. – Все дело в происхождении Тома Риддла – как когда-то звали лорда Волдеморта, – ответил Дамблдор. – Семья, в которой родилась его мать, ведет начало от самого Салазара Слизерина. И это очень плохо, Гарри. Знаешь, почему волшебников, владеющих парселтангом, считают заведомо темными? Потому, что эти маги произошли напрямую от одного из Древних Богов. Таких волшебников было очень мало в нашем мире, но Салазар Слизерин был одним из них. Будучи носителем про́клятой крови Древних, он передал это наследие всем своим потомкам – включая Тома Риддла. Сейчас всем волшебникам уже стало очевидно, что темные твари сопротивляться зову Древних практически не способны. А темные твари, как тебе должно быть известно – это волшебные существа, чья природа была искажена сродством с Древними Богами. И, к моему глубокому сожалению, Салазар Слизерин и все его потомки, скорее всего, так же не могут сопротивляться влиянию Древних – в силу своей про́клятой природы. До сих пор Древние Боги игнорировали Волдеморта – но, боюсь, пожелай они отдать ему прямой приказ, и несчастный Том Риддл обязан будет его исполнить. Вероятно, в своей гордыне он даже не поймет, что ему навязали чужую волю. И потащит к пропасти всех тех, кто ему доверился. А таких волшебников в последнее время становится все больше и больше. – Но... – Гарри растерянно помедлил. Потом все же решился. – Профессор Дамблдор, но я тоже владею парселтангом! Честное слово, я не знаю, как ему научился! Это значит, что и я... – О, вовсе нет, не переживай, Гарри, – улыбнулся ему бывший директор. – Твой дар – не врожденный. Если я не ошибаюсь, Волдеморт нечаянно вложил в тебя толику своих сил – в ту самую ночь, когда наградил шрамом. Не думаю, что он и сам знает об этом обстоятельстве... – Волдеморт вложил в меня... частицу своих сил? – вытаращил глаза на Дамблдора Поттер. – Именно так, Гарри, – кивнул Альбус, – и это подводит нас ко второй теме, которую бы я хотел с тобой обсудить. Полагаю, ты и сам уже задумывался, отчего Волдеморт отправился в ту роковую ночь убивать тебя, верно? – Это точно, – кивнул гриффиндорец. – Я бы еще понял, если бы он охотился на моих маму и папу как на своих врагов – это было бы более-менее объяснимо. Но зачем он охотился на младенца? Дамблдор немного помолчал, скрывая свои сомнения за чашечкой с чаем. Он планировал поделиться этой информацией с Поттером гораздо позже. Но в свете сложившихся обстоятельств медлить было нельзя. – В те времена, когда казалось, что лорд Волдеморт вот-вот захватит власть над всеми волшебниками Великобритании, – начал Альбус, – одна прорицательница произнесла пророчество. Оно было о том, у кого были силы победить Темного Лорда, и оно вселяло в сердца тех, кто его слышал, надежду. К сожалению, это пророчество услышал и один из шпионов Волдеморта... и, увы, поведал бо́льшую его часть своему господину. Дамблдор поднялся на ноги и достал из одного из шкафов, стоявших в кабинете, неглубокую каменную чашу с высеченными по краям рунами – Омут памяти. Поставив чашу на стол, Дамблдор коснулся своего виска волшебной палочкой и выудил наружу серебристую нить воспоминания. Погрузив свои мысли в Омут памяти, бывший директор легонько ткнул артефакт палочкой. Над его поверхностью возникла полупрозрачная фигура прорицательницы, закутанной в пеструю шаль. Ее глаза за толстыми стеклами очков казались просто огромными. Гарри узнал в изображении Сибиллу Трелони: преподавательницу прорицаний, погибшую на третьем курсе прямо на глазах гриффиндорца. Фигура в Омуте памяти принялась вращаться. – Грядет тот, у кого хватит сил победить Темного Лорда, – произнесла Трелони. Ее голос был грубым и хриплым, совсем не таким, как обычно. В нем словно слышалась какая-то инфернальная подгармоника. – Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но у него будет сила, о которой Темный Лорд не знает... и один из них должен умереть от руки другого, потому что ни один не сможет жить, покуда жив другой... тот, у кого хватит сил победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца... Подождав, пока Гарри дослушает пророчество, Дамблдор мягко добавил: – Под пророчество Сибиллы Трелони попадали два мальчика, Гарри. Ты и Невилл Лонгботтом. К сожалению, Том Риддл выбрал тебя. – Значит... – Гарри не хотел этого, но все же вздрогнул. – Значит, рано или поздно нам придется сразиться? – Боюсь, что так, – Дамблдор сочувственно кивнул. – Полагаю, что твой шрам – это та самая отметка, о которой говорится в пророчестве. Через него ты получил часть сил Волдеморта и тем самым стал равным ему. Однако он от тебя не получил ничего – а значит, в тебе есть сила, о которой он еще не знает. – Я думаю... думаю, вы ошибаетесь, – выдавил из себя Гарри. – У меня нет никакой силы, о которой он не знает! Разумеется, если вы не имеете в виду то, чему учит нас профессор Лавкрафт. Но магии Конгрегации обучаюсь не только я! Есть еще Рон... и Симус... и близнецы... – В Отделе тайн есть одно помещение, которое всегда держат запертым, – задумчиво произнес Дамблдор. – В нем хранится сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем буйство стихии. Пожалуй, она еще и самая загадочная. Именно этой силой ты обладаешь в достатке, а Волдеморт, напротив, ее лишен. Имя этой силы – любовь. – Вы предлагаете мне проникнуть в Отдел тайн и воспользоваться хранящейся в нем силой? – озадачился Гарри. Дамблдор мягко рассмеялся. – Нет, что ты! Пророчества тем и хороши, Гарри, что зачастую сами исполняют себя. Нам остается лишь готовиться к этому моменту и следить за знаками. – Это довольно... расплывчатое объяснение того, что мне следует делать, – нахмурившись, заметил Поттер. – Именно так, – согласно кивнул Дамблдор, – обычно, все так и происходит, когда в жизнь простых волшебников вмешиваются пророчества. Однако, это вовсе не значит, что мы должны сидеть сложа руки и ничего не делать. Мне неведомо, когда наступит тот момент, когда сказанное в пророчестве свершится. Но мы можем поспособствовать тому, чтобы оно свершилось в нашу пользу. – И как же нам это сделать? – живо поинтересовался Поттер. – Прежде чем я отвечу тебе на этот вопрос, – сказал Дамблдор, – я предлагаю тебе посмотреть еще одно воспоминание. На этот раз память принадлежит не мне. Когда-то давным-давно ей поделился со мной Хорас Слагхорн – тогдашний и нынешний профессор зельеварения. Дамблдор вылил в Омут памяти серебристые воспоминания, извлеченные из хрустального флакончика, который бывший директор достал из своего кармана. Пожилой волшебник и юный гриффиндорец одновременно склонились над Омутом памяти. Внутри воспоминания сильно помолодевший профессор Слагхорн с густыми, блестящими от бриолина соломенными волосами восседал в уютном кресле с высокой спинкой и лакомился засахаренными дольками ананаса. Вокруг него сидело с полдюжины слизеринцев. На одного из них Дамблдор указал как на Тома Риддла. – Сэр, мне хотелось бы знать ваше мнение об одной вещи, – сладко произнес будущий Темный Лорд, когда они со Слагхорном, наконец, остались одни. – Не могли бы вы мне ответить: известно ли вам что-нибудь... о хоркруксах?