* * *
– В хогвартский зверинец наконец-то доставили всех животных, которых я затребовал, – жизнерадостно сообщил Чарли Уизли на одном из ноябрьских уроков по уходу за магическими созданиями, – и потому наше нынешнее занятие станет ознакомительным. Сегодня мы вкратце познакомимся со всеми, кого будем изучать до конца этого года. Домашнего задания не будет, однако все желающие могут написать к следующему уроку эссе о наших новых питомцах. Долорес Амбридж, также присутствующая на занятии, что-то невозмутимо отметила в своей маленькой записной книжке. – Для начала хочу сказать, что в течение всех зимних месяцев вплоть до марта мы займемся изучением багов, – продолжил Чарли Уизли, невольно покосившись на генерального инспектора. – Еще их называют бабагу, боггл-бу или багберы. Баги настолько распространены, что об их существовании до сих пор помнят даже магглы, – тут Уизли хитро улыбнулся. – Многие почтенные англичанки до сих пор любят пугать багами своих непослушных детей. Чарли жестом фокусника снял черное непрозрачное покрывало с одной из клеток, которые стояли на поляне перед зверинцем, и продемонстрировал пятому курсу Слизерина и Равенкло бага: напоминающее медведя существо размером с десятилетнего ребенка, заросшее густой клочковатой бурой шерстью. Оно сидело на корточках и неприветливо скалилось на учеников. Его передние лапы заканчивались пальцами, похожими на обезьяньи, а на вытянутой морде красовался бледно-розовый пятачок, благодаря чему баг походил, скорее, не на медведя, а на трубкозуба. – Кто ответит, является баг естественным существом, магическим созданием или темной тварью? – с улыбкой спросил Чарли. Школьники зашептались. Уизли кивнул в ответ на поднятую руку Грейнджер. – Полагаю, это магические создания, – поразмыслив, ответила слизеринка. – Раньше я думала иначе, однако сейчас, увидев бага вживую, не могу не отметить отсутствие у него длинных клыков и острых когтей. Он не кажется мне хищником, следовательно, темной тварью быть не может. – Хорошо, – покивал Чарли Уизли. – А почему вы отметаете вариант, что это естественное существо? – Из-за их способностей, – тут же предположила Гермиона. – Баги известны тем, что обожают пугать людей – впрочем, лучше всего они воздействуют на детей или магглов. С помощью собственного волшебства они могут придавать себе на непродолжительное время весьма устрашающий облик, после чего имитируют нападение. – И почему эта их способность не может быть естественной?.. – попытался подловить девочку профессор Уизли. – Потому что она направлена исключительно на людей, – с уверенностью сказала Грейнджер. – Баги не используют ее ни для охоты, ни для отпугивания хищников, так что я могу сделать вывод о том, что эта способность была дарована им искусственно, посредством волшебства. – Десять баллов Слизерину, – снова улыбнулся Чарли, – отличный ответ! Действительно, умения багов имеют магическое происхождение, отчего им присвоен класс магических созданий. В этот момент баг решил продемонстрировать свою способность с любопытством поглядывающим на него школьникам. Глаза его вдруг выпучились, став размером с плошку, и засверкали желтым пламенем; в пасти появились длинные кривые клыки, а на передних лапах – когти. Баг издал душераздирающий вой и затряс прутья своей клетки. Пара равенклоек, расположившихся ближе всего к багу, с визгом отпрянули в сторону. – Не пугайтесь, – успокоил их Чарли, – это всего лишь иллюзия. Физического вреда баги не причиняют. Максимум ущерба, который они могут вам доставить – это пробраться в ваш дом ночью и опрокинуть мусорный бак. Или внезапно выскочить из-под крыльца и напугать до полусмерти, – Уизли ухмыльнулся, словно припоминая какую-то историю. – Но зачем волшебники наделили багов такой странной способностью? – удивилась Лайза Турпин. – Какая от нее польза? – Баги – прекрасные охранники, – пояснил Чарли Уизли. – Магглы практически никогда не суются на территорию, патрулируемую багами. Помимо пугающих иллюзий, одну из которых наш лохматый друг нам сегодня продемонстрировал, волшебство багов обладает силой магглоотпугивающих чар. Хорошо воспитанный и натренированный баг ни за что не пропустит к дому своего хозяина посторонних магглов. Потому семьи, территория проживания которых чересчур обширна, чтобы накладывать на нее магглоотталкивающие чары, зачастую имеют несколько багов в хозяйстве. В основном, баги пользуются спросом у фермеров, скотоводов и разводчиков волшебных созданий. – Кх-м, кх-м, – внезапно подала голос Амбридж. – Боюсь, эта информация несколько... неактуальна, мистер Уизли. В настоящее время, когда Статут о Секретности пал, защищать свою территорию от магглов багами стало несколько... бессмысленно. – Напротив, – тут же возразил ей Чарли. – Теперь, когда магглы о нас знают, появилось множество воров, заинтересованных в краже магического имущества. Баги отлично с ними справляются. – Однако вскоре, благодаря Темному Лорду, волшебные территории и территории проживания магглов будут окончательно разделены, – Долорес насмешливо посмотрела на молодого профессора. – Не кажется ли вам, что после этого востребованность в багах понизится? Чарли замешкался. Долорес удовлетворенно сделала отметку в своей записной книжке. – Профессор Амбридж, – поднял руку Блейз Забини, – а разве нельзя будет переориентировать багов на волшебников? – Что вы имеете в виду? – прищурилась та. – Ну, – развел руками подросток, – кто-то же придал багам способность пугать магглов. Почему бы не усилить это качество и не сделать их страшными и для самих магов?.. – То, что вы предлагаете, это химерология, – задумчиво ответила Амбридж. – Если не ошибаюсь, вы будете проходить ее только со следующего года. Что ж, мистер Забини, вы можете попытаться. Полагаю, за такой учебный проект, как придание багам дополнительной... ужасности, профессор Лестрейндж поставит вам зачем автоматом как минимум за один семестр. Довольный Забини сел, а Чарли Уизли сдернул покрывало со следующей клетки. – Аванк или бобродил, – представил он новое животное детям. – Существо четвертого класса опасности. Их мы будем проходить в самом конце года. Допускаться к уходу за аванками будут только те из вас, кто предварительно сдаст мне технику безопасности как минимум на «выше ожидаемого». Школьники с опаской поглядывали на аванка, который едва умещался в свою клетку. Выглядел он как гибрид крокодила с бобром – причем пасть была именно крокодильей. Его тело было покрыто густой болотного цвета шерстью. Аванк казался ленивым и неподвижным, однако его плоский бобриный хвост нервно дергался из стороны в сторону, выдавая напряженность зверя. – Аванк – магическое создание, сотворенное посредством химерологии, – продолжил профессор Уизли. – Довольно агрессивен. К счастью, достаточно медлителен и с трудом, но поддается приручению – по крайней мере, настолько, чтобы не бросаться на хозяина. Аванков разводят из-за их прочной шкуры, лишь немногим уступающей драконьей. Одежда, пошитая из его меха, защищает даже от арктического холода. В основном, шкуры аванков пользуются спросом у драконологов и дрессировщиков магически опасных существ. – А почему драконологи не пользуются драконьей кожей? – подняв руку, спросила Пэнси Паркинсон. – Разве это не наиболее доступный им материал? – Потому что у драконов отличное обоняние, – с улыбкой ответил Чарли. – И стоит им унюхать мертвого сородича... Бр-р! Лучше вам, мисс Паркинсон, даже не представлять, что может учудить разъяренный дракон. – Кх-м, кх-м, – подала голос Долорес. – Надеюсь, в технику безопасности войдет раздел заклинаний, способных пробить шкуру этого животного? Не хотелось бы, чтобы наши юные дарования пострадали из-за опасений учителя в том, что кто-нибудь из них будет вынужден смертельно ранить зверя, защищая собственную жизнь. – Непременно войдет, мисс Амбридж, – криво усмехнулся Чарли, – я не забыл о ваших рекомендациях, высказанных вами перед началом моего занятия. Заклинания защиты и противодействия всем опасным существам непременно будут предоставлены наравне с чарами по уходу. – Отлично, мистер Уизли, – удовлетворенно кивнула Амбридж и сделала пометку в своей записной книжке. – Ну, а до начала декабря мы с вами займемся уходом за еще одними очень полезными существами, – сказал Чарли, снимая покрывало с третьей клетки. – Познакомьтесь с каладриусами! Клетка оказалась полной... гусей. Их тихое гоготанье студенты Хогвартса слышали в течение всего урока. – Но это гуси, – растерянно заметила Миллисент Булстроуд. – Каладриусы, – поправил ее Чарли Уизли. – Видите, какие длинные у них шеи? У обычных гусей они гораздо короче. Каладриусы обладают небольшим даром предсказания и оттого зачастую используются в гаруспиции. Хотя основная способность этих существ – умение впитывать в себя некоторые заболевания волшебников. Ручной дрессированный каладриус может помочь даже при очень тяжелых случаях драконьей оспы! А его помет исцеляет от слепоты – даже возникшей вследствие темного заклинания. Именно этому и будет посвящено оставшееся время нашего занятия: правильному сбору помета каладриусов, дабы непременно сохранить все его магические свойства. Школьники расстроенно застонали. Грязную работу никто не любил. – Подарю весь собранный мной помет Поттеру, – весело шепнул Блейзу на ухо Дадли. – Может, хоть это избавит его от очков.* * *
Хорас Слагхорн на уроке зельеварения устраивал очередное состязание. В этот раз оно проходило между Гриффиндором и Хаффлпаффом. – К этому уроку, – рассказывал он, – я приготовил для вас несколько зелий, которые вы должны будете самостоятельно сварить, когда будете сдавать Т.Р.И.Т.О.Н. по моему предмету. Ну-ка, кто-нибудь сможет угадать, что это за составы?.. В кипящей жидкости, похожей на обыкновенную воду, Падма Патил с легкостью опознала веритасерум. В густой, тягучей, медленно булькающей субстанции цвета глины Джастин Финч-Флетчли узнал оборотное зелье. Ошеломительно пахнущее перламутровое зелье, пар над которым завивался причудливыми спиралями, оказалось амортенцией: его опознало сразу несколько девушек, и теперь сразу несколько парней бросало в их сторону подозрительные взгляды. – А это, – сказал Слагхорн, указывая на маленький черный котел, в котором плескалась жидкость цвета расплавленного золота, – приз нашего сегодняшнего урока. Феликс фелицис, зелье жидкой удачи! Невероятно сложное в изготовлении. Но если оно сварено верно, как мое, например, то все, за что ни возьмется выпивший его волшебник, будет ему удаваться без труда... по крайней мере, пока длится действие зелья. Гарри с Роном воодушевленно переглянулись. Было бы неплохо заполучить подобное зелье себе. Правда, вся их надежда была на Падму: самостоятельно гриффиндорцы талантом к зельеварению не отличались. Впрочем, они всегда были готовы помочь девушке нарезать травы или измельчить в ступке прочие ингредиенты. – По крайней мере, урок у нас не со Слизерином или Равенкло, – ободряюще шепнул на ухо приятелю Рон. – Грейнджер или Забини мы бы без сомнения продули. А так есть все шансы – Падма неплохо варит. – Парвати лучше, – с сомнением ответил Гарри, – а она поделится не с нами, а с Лонгботтомом. – А что мы сегодня будем варить? – спросил, воодушевленно потирая руки, Захария Смит. – Это абсолютно новый состав, – ответил профессор Слагхорн, загадочно улыбаясь в свои моржовые усы, – однако рекомендованный Министерством магии к непременному изучению. У нас осталось немногим более часа, однако этого времени вполне должно хватить на попытку сварить синтезированный яд маледиктуса: примерно таким в Министерстве магии осуществляют проверку на принадлежность к культистам Ордена Древних. При этих словах школьники посерьезнели. – Да-да, – подтвердил Слагхорн, – все очень непросто. Запасы оригинального яда исчерпываются, и потому зельеварам всех стран был поручен подобный рецепт. Его изюминка в том, что всякий готовый результат будет чуточку отличаться от результата, к которому пришел другой зельевар: составы очень чувствительны к магии, впитанной ими в процессе создания зелья. Потому и противоядие к ним подобрать сложно, практически невозможно... м-да. – Но почему мы варим это яд в Хогвартсе? – возмутилась Мораг МакДугал. – Разве это не опасно? А если кто-нибудь отравится?! – Министерство предложило Хогвартсу этот рецепт, потому как в любом учебном заведении пока что необходим запас соответствующего яда для потенциальных будущих проверок, – сахарно улыбнулась Долорес Амбридж, вступая в класс. – Вам, мисс МакДугал, нечего опасаться. Вы ведь уже проходили тестирование ядом?.. Следовательно, и противоядие вам поможет, случись на уроке досадная оплошность. Прощу прощения за опоздание, профессор Слагхорн. Прошу вас, продолжайте. Она приветливо кивнула зельевару и присела в углу класса со своей неизменной записной книжечкой. Школьники готовили яд с удвоенной осторожностью. Несмотря на заверения Амбридж о действенности противоядия, все они прекрасно понимали, что любое зелье можно умудриться так запороть, что исходное противоядие уже не поможет. А кое-кто всерьез опасался, что Амбридж для доказательства компетентности победителя предложит тому испытать зелье на себе. И теперь победа в соревновании не казалась некоторым столь желанной. Падма Патил, к разочарованию Поттера и Уизли, зелье запорола, ошибившись в одном ингредиенте. Следом за ней из соревнования выбыло еще несколько человек. В итоге, как и подозревали Гарри с Роном, Слагхорн по очкам присудил победу Парвати. Однако, когда он уже протягивал ей феликс фелицис, Амбридж ловко выхватила у профессора пузырек. – Вы с ума сошли?! – разъяренно прошипела она ему в лицо. – Раздавать наркотики детям?! – Но это же не наркотик!.. – попытался было протестовать Хорас. – Да?! – яростно перебила его Амбридж. – А привыкание?! Между прочим, способа исцелить этот побочный эффект колдомедики так и не нашли! – Но он наступает только после регулярного приема феликс фелицис в течении недели и больше, – сопротивлялся Слагхорн. – Это зелье даже не внесено в реестр запрещенных! – А следовало бы внести, – припечатала его Долорес. – Думаю, я вынесу этот вопрос на голосование Визенгамота. Я еще допускаю прием этой мерзости взрослым рассудительным волшебником, но давать его детям... Как вы только могли! Это неприемлемо! Я все сообщу директору Снейпу! Возмущенно фыркнув, Амбридж развернулась и, с пренебрежением вздернув нос, удалилась из кабинета... унося пузырек феликс фелицис в ридикюле в собой.* * *
Но это были еще не все потрясения Хораса Слагхорна на сегодняшний день. Когда все ученики покинули класс зельеварения, Гарри Поттер скользнул обратно в кабинет, запечатывая за собой дверь Коллопортусом. – Что за самоуправство, мистер Поттер? – удивленно поднял брови Слагхорн. – Вы хотите со мной о чем-то поговорить? – Именно так, профессор, – Гарри был настроен серьезно. Невольно он копировал интонацию Волдеморта из показанных мальчику Дамблдором воспоминаний. – Не могли бы вы мне ответить: известно ли вам что-нибудь... о хоркруксах? Хорас Слагхорн смертельно побледнел. Его округлое лицо словно бы осунулось. Он несколько раз облизал пересохшие губы, потом слабым голосом переспросил: – Что... что вы сказали? – Я спросил, известно ли вам что-нибудь о хоркруксах, сэр, – терпеливо повторил Гарри. – Видите ли... – Это вас Дамблдор подослал, – понял Хорас. Его голос выдавал потрясение и ужас, охватившие старого волшебника. Он порылся в нагрудном кармане, извлек носовой платок и промокнул покрывшийся испариной лоб. – Дамблдор показывал вам те… те воспоминания. – Именно, – кивнул Гарри, мгновенно решивший не лгать. – Ну, разумеется, — негромко проговорил Слагхорн, промокая платком виски. – Разумеется... Что ж, если вы видели их, мистер Поттер, то должны знать, что о хоркруксах мне ничего... ничего, – с нажимом повторил он, – не известно! Схватив учительский саквояж и сунув в карман платок, профессор решительно засеменил к ведущей на выход двери. – Мне стоит задать этот же вопрос Темному Лорду? – с легкой издевкой в голосе остановил его Поттер. Хорас Слагхорн схватился за сердце. – Потому как вы не оставляете мне выбора, профессор, – сухо продолжил Гарри. – Вам должно быть известно, что мой крестный, Сириус Блэк – Пожиратель Смерти. Чтобы вернуть мое доброе отношение, он согласится организовать мне встречу с Темным Лордом. И я пойду на этот шаг, если не узнаю правду... от кого-нибудь еще. – Он же убьет вас, – пробормотал Слагхорн. Гарри пожал плечами. – Возможно. Однако незнание всей ситуации в целом убьет меня наверняка. Вам известно о пророчестве, профессор Слагхорн? В котором говорится обо мне и Волдеморте? В конце концов нам все равно придется встретиться. И добром эта встреча не закончится. Тут уж или он – или я. – До меня доходили слухи, – тихо признал Слагхорн, – но я не думал, что оно настолько... конкретное. – Достаточно конкретное для Волдеморта, – мрачно сказал Гарри, – и достаточно конкретное для меня. Помогите мне его победить, профессор! – Но почему сейчас?! – взмолился Хорас. – Зачем вам это сейчас, мой мальчик?! Он ужаснейший человек, не спорю, но если его план по отделению магического мира сработает... – А если нет?! – Гарри повысил голос. – А если план вовсе не в этом? Откуда мы можем знать, что замыслил Волдеморт на самом деле?! А если после исполнения плана он станет вовсе непобедим? Если хоркруксы, которые он спрятал, останутся по другую сторону непроницаемого барьера?! С каждым словом Гарри подходил все ближе к профессору, пока практически не уперся в него носом. – Если вы не поможете мне, – тихо проговорил он, – если он убьет меня после возведения барьера, в этом будет и ваша вина тоже. Вы понимаете это, профессор? Вы желаете себе такой ноши?.. Со стоном Хорас Слагхорн буквально упал на стул за ближайшей партой и снова схватился за сердце. Гарри сочувственно присел рядом с ним. – Помогите нам с Дамблдором, профессор Слагхорн, – мягко произнес мальчик. – Вы – наша последняя надежда. – Иногда ты бываешь так на него похож, – с легкой тоской в голосе произнес профессор зельеварения, поднося палочку к виску и начиная извлекать искомое воспоминание. Гарри на миг задумался, кого именно Слагхорн при этом имеет в виду: Дамблдора... или же Волдеморта.* * *
Новый указ Министерства магии – наверное, последний перед грядущим объединением стран – гласил: все совершеннолетние волшебники, желающие остаться по эту сторону возводимого барьера, обязаны дать невыразимцам Непреложный Обет. Почему именно им, а не Пожирателям Смерти, как изначально предлагал Темный Лорд?.. Чтобы не иметь возможности убить клятвоприемника. Никто не знал или же не помнил лиц невыразимцев, и в данном случае это играло им на руку. Августус Руквуд сумел убедить Темного Лорда, что сможет проконтролирует весь процесс. Три клятвы, которые давали волшебники, звучали так: «я никогда не буду служить Древним Богам»; «я не передам никаких знаний о Древних Богах по наследству»; «я немедленно выдам аврорам или Пожирателям Смерти любого, заподозренного в почитании Древних Богов». В свою очередь, авроры и Пожиратели Смерти клялись Волдеморту лично. Из-за этого между Темным Лордом и мистером Нободи даже произошел небольшой конфликт. Мистер Нободи настаивал на том, чтобы хотя бы авроры приносили клятву ему: все же на него организовать покушение было куда сложнее, нежели на Темного Лорда. Тот парировал тем, что, в отличие от главы невыразимцев, бессмертен. Мистер Нободи, в свою очередь возражал, что исчезновение на одиннадцать лет, с его точки зрения, приравнивается к временной смерти и должно учитываться в вопросе безопасности. – К тому же, – ехидно отметил глава невыразимцев, – фактически, вы – единственный совершеннолетний волшебник, который сам не клялся никому. Даже Дамблдор клялся мне, а я, в свою очередь, вам. Вы не находите это... угрожающим? Вопреки ожиданиям случайных слушателей среди невыразимцев, отчаянно делающих вид, что их здесь нет, Темный Лорд не разозлился на своего оппонента, а только насмешливо хмыкнул. – Я вообще считаю, все эти ваши три клятвы – пыль, – сказал он. – С учетом того, сколь много среди культистов детей, вся эта клятвоприверженность – лишь слепая дань Министерству магии, которое в очередной раз пытается спрятать сор под ковер. Нет, информацию о Древних Богах не получится замолчать вновь – по крайней мере, таким ненадежным способом. Понадобится нечто большее – как минимум, аналогичное Статуту о Секретности. – Капля камень точит, – парировал мистер Нободи. – Начнем с малого. А когда обыватели привыкнут, создание нового Статуса о Секретности и последующее всеобщее забвение уже не покажется им таким пугающим, каковым может стать, руби Министерство магии сплеча. – Но вы будете помнить, – Темный Лорд холодно усмехнулся. – Отдел тайн будет помнить, – аккуратно поправил его мистер Нободи, – не я лично. Кто-то должен помнить, как бороться с Древними – во избежание повторения трагедии. – В прошлый раз это не помогло, – заметил Темный Лорд. – Но вот вам мой совет, невыразимец. Не пытайтесь спрятать все драконьи яйца в одно гнездо. Как знать: может, нашим потомкам еще пригодятся эти знания – чтобы окончательно повергнуть Древних Богов в прах. – Вы действительно в это верите? – нахмурился мистер Нободи. – В то, что волшебникам однажды достанет сил убить Древних Богов? – Я рассчитываю дожить до этого времени, – коротко рассмеялся Волдеморт, покидая главу невыразимцев вместе с прибившимся к нему Руквудом, до сего момента почтительно замершим чуть поодаль. Мистер Нободи скрупулезно отметил, что Темный Лорд мастерски избежал разговора о принесении Непреложного Обета.* * *
Волдеморт и Августус Руквуд неспешным шагом прошествовали в соседнее помещение Отдела тайн. – Значит, оно хранится тут? – Темный Лорд с небрежным любопытством осматривал зал с высоким, как в соборе, потолком, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с пыльными стеклянными шариками. Кое-где зал освещали магические канделябры, и шарики тускло блестели в свете их огня. Пламя было синеватым. В зале было очень холодно, однако ни Темный Лорд, ни его верный невыразимец не обращали на это внимания. – Нам нужен девяносто седьмой ряд, – почтительно проговорил Руквуд. Они двинулись вперед, по дороге осматривая длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, находящимся здесь, был приклеен крохотный пожелтелый ярлык. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки. – Вот оно, мой Лорд, – наконец, произнес Руквуд, кивая на шарик, на ярлыке которого тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата – весна 1980-го года – и примечание: «С.П.Т. – А.П.В.Б.Д. Темный Лорд и (?) Гарри Поттер». Без лишних слов Волдеморт протянул руку и коснулся шарика пророчества. В тот же миг над стеклянной поверхностью шарика возникла перламутрово-белая, точно призрак, и текучая, как дым, фигура. – Грядет тот, у кого хватит сил победить Темного Лорда, – заговорила она. Ее голос был грубым и хриплым; в нем словно слышалась какая-то инфернальная подгармоника. – Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но у него будет сила, о которой Темный Лорд не знает... и один из них должен умереть от руки другого, потому что ни один не сможет жить, покуда жив другой... тот, у кого хватит сил победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца... Пророчица затихла и исчезла. Руквуд неуверенно кашлянул. – Оно словно бы ждало вас, мой Лорд, – отметил он. – Далеко не все прорицательницы начинают вещать, стоит тем, кто указан в пророчестве, коснуться шарика. Чаще всего для этого требуется помощь невыразимца. – Потому-то ты и пошел со мной, – насмешливо ответил Волдеморт. – Ну, и как тебе пророчество, Августус? – От Поттера нужно избавляться, – деловито ответил тот. – Лично я бы предпочел, чтобы мы просто забыли его по ту сторону возводимого нами барьера... – Чтобы он потом пришел проведать нас, возглавляя личную орду изродков Древних Богов? – Волдеморт коротко ухмыльнулся. – Нет уж, благодарю. Тем более, я самолично давал клятву его крестному отцу, Сириусу Блэку, что не причиню паршивцу никакого вреда. – А... а как в точности звучала клятва, мой Лорд? – задумчиво осведомился Руквуд. – Не причинять вреда Гарри Поттеру; не просить кого-либо причинить вред Гарри Поттеру; помочь Гарри Поттеру сохранить жизнь, если на моих глазах происходит его смертоубийство, – коротко ответил Волдеморт. – К несчастью для Блэка, я не клялся запрещать кому-либо услышать это пророчество одновременно со мной. – Я все понял, мой Лорд, – тихо произнес Августус и поклонился. – Я все сделаю.