* * *
Пока весь Хогвартс праздновал Хеллоуин, Перси Уизли рискнул воспользоваться частицей знаний, которые щедро распространяла среди своих сторонников Грейнджер, и проникнуть в школу сквозь туннель в незримом теле Йог-Сотота. Ему нужно было... посоветоваться. Больничное крыло, нынешняя обитель верховного жреца в желтой маске, изрядно изменилось его стараниями. Здесь было сумрачно: помещение освещало лишь синеватое пламя ароматических свечей. Больничные койки за ненадобностью были уменьшены и громоздились в углу, точно куча игрушечных кроваток. Белоснежные стены лазарета практически полностью скрылись под темными гобеленами, на которых были изображены сцены из жизни приверженцев Древних Богов. Тут и там на тканях были вышиты цитаты из «Некрономикона», прочитать которые мог лишь владеющий пнакотическим языком маг. На других гобеленах красовались изображения города, площадь которого охраняли гигантские каменные львы. По углам лазарета высились искусно воссозданные каменные алтари, небрежно омытые перед традиционными праздничными жертвоприношениями. В полночь Больничное крыло могли навестить как культисты, так и ренегаты, дабы традиционно воздать хвалу Древним Богам. В бывшем кабинете мадам Помфри, отделенном от лазарета аркой с висящим в проеме шелковым занавесом, на массивном золоченом кресле недвижимо восседал жрец в желтой маске. Он играл на флейте. Звуки, которые исходили от музыкального инструмента, одновременно притягивали и вызывали нервную дрожь. Это была мелодия иного мира: здесь, в Хогвартсе, ее дисгармоничность отталкивала своей инородностью. При этом музыка казалась мучительно знакомой всякому, кому хоть раз доводилось ее услышать. Хотелось задержаться и слушать дальше: дабы понять, что за воспоминания вызывают эти звуки. Но чем дольше Перси стоял и вслушивался в мелодию, тем яснее осознавал, откуда он знает эту песню: она приходила к нему в детстве – в самых кошмарных снах, когда он с криком просыпался в своей кровати и звал мать, в надежде обрести утешение. Не входя в арку, Перси преклонил одно колено пред жрецом в желтой маске. – Приветствую вас, верховный, – почтительно произнес он. – Один из ренегатов, – опознал его жрец, прерывая музицирование. – Что привело тебя ко мне? Ищешь ли ты лечения? Утешения? Мудрости? – Мудрости и утешения, – подумав, признал Перси. – Отчего же ты не ищешь их у иерофанта, которому присягнул втайне от главы вашего сообщества? – в голосе жреца в желтом послышалась легкая насмешка. – Или она годна быть лишь подставной фигурой, пешкой в ваших руках? – Сложно вверять свою судьбу в руки тех, кто моложе тебя, – подумав, вкрадчиво произнес Перси. – Гермиона не пешка... но пока и не ферзь. На мой взгляд, она все еще на пути становления им. – Ты ловко играешь словами, – хмыкнул жрец. – Что ж, изволь. Поведай о своей проблеме, Персиваль из рода Уизли. – Я... – Перси немного помялся, не зная, как начать. – Я... изменяюсь. Сначала это было практически незаметно. Полупрозрачные чешуйки, оставленные в кровати, когда я пробуждался ото сна. Припухшие и воспалившиеся суставы. Зрение, то падающее до невозможности различить пальцы рук, то обостряющееся до неизмеримых пределов... Потом стало хуже. Перепонки между пальцев больше не исчезают сами собой; каждое утро мне приходится пользоваться Секо, чтобы вернуть рукам прежний вид. Человеческая пища вызывает отторжение; мне все более нравится сырое мясо и чистая вода вместо иных напитков. Мои зубы заострились. В моих руках и ногах, кажется, отрастают новые, не предусмотренные природой кости. – Изменение – естественный процесс для всякого, кому неподвластны страницы «Некрономикона», – прошелестел жрец. – Скажи, пытался ли ты осилить книгу? – Много раз, – Перси вздохнул, – даже просил Грейнджер помочь мне с этим. Бесполезно. Суть запечатанных в книге знаний попросту ускользает от меня. Вместо истины я вижу лишь треклятые закорючки. – Что ж, – жрец вздохнул, – значит, такова судьба, которую для тебя определили Древние Боги. Ты достиг определенного предела, и твой разум, не желая впадать в безумие, отторгает дальнейшее постижение знаний. Чтобы открыться им, ты должен измениться. Только так ты сможешь двигаться дальше, по тропе, которую доля тебя проторили Древние. – Но я не хочу изменяться! – воскликнул Перси. – Мне нравится быть человеком, я желаю оставаться им и впредь! Когда я принял сторону ренегатов, мне обещали, что я избегну участи измененного! Верховный жрец в желтой маске неожиданно издал саркастический смешок. – А ты думаешь, я хотел изменяться, Персиваль из рода Уизли? – с язвительностью в голосе произнес он. – Когда то давным-давно мне тоже нравилась моя человеческая внешность. И рядом не было никого, чьих слов утешения я мог бы попросить. Людям, которым довелось увидеть меня без маски, не хватает слов, чтобы описать все изменения, сквозь которые я прошел. Мне потребовались годы непреодолимой горечи и безумия, дабы осознать, в чем был смысл этих изменений, дарованных мне Древними Богами свыше. Я, как и ты, не был рожден, чтобы познать истину изначально. Соприкосновение с ней в человеческом облике даровало бы мне только смерть. Изменения же укрепили мое тело и разум. Благодаря им я смог следовать по предназначенному мне пути. – А если я не хочу? – Перси невольно всматривался в лицо жреца, тщась увидеть спрятанное под маской. – Если я более не желаю истины? Если я предпочту жить в тьме неведения, оставаясь самим собой? – Есть пути с которых нельзя сойти, – верховный жрец пожал сокрытыми под желтым одеянием плечами. – Они ведут по наклонной; и ты скользишь по ним все быстрее и быстрее, пока не проваливаешься в бездну. Ты уже на одном из таких путей, Персиваль. От тебя зависит лишь то, поглотит ли тебя бездна в конце – или же ты научишься зреть сквозь нее, видя истинный свет. – Что же мне делать? – с горечью в голосе пробормотал Перси. – Неужели нет никакого другого исхода? – Тебе придется научиться принимать себя, – произнес жрец, – и помнить, что не человеческая внешность делала тебя человеком. А разум. И вот его-то ты обязан сохранить. Тогда, рано или поздно, ты сможешь принять свои изменения как благо. И, возможно, твое новое обличье в какой-то момент послужит тебе куда вернее нынешнего.* * *
– То, что мы задумали – это абсолютное безумие! – счастливо произнес Деннис Криви. – Я рад, что смогу поучаствовать с вами в этом сумасшествии! Их собралось шесть человек. Со стороны Дадли – Сандра Фосетт и Блейз Забини, его наиболее доверенные друзья. Со стороны Гермионы – Луна Лавгуд и Деннис Криви. Гермиона верила, что они не станут ее предавать. Все они планировали совершить невероятный поступок. Будь среди них бывшие гриффиндорцы, они бы даже назвали его героическим. Но гриффиндорцев среди них не было. Так что все, в принципе, были согласны с Криви – это было безумие. Однако все они согласились с этим. Для полноценного воскрешения Темного Лорда из медальона требовался сильный маг. Абы кто не подходил. Простой человек запросто мог бы помереть в процессе вытягивания из него силы. Чистых волшебников Дадли категорически отказался трогать. Против использования ренегатов была уже Гермиона. Следовательно, им требовался культист. Взрослых они не стали задействовать. Все они были как на ладони у своих соперников. Каждый следил за каждым. Пожиратели Смерти охотно бы помогли – но за всеми их действиями тщательно наблюдал мистер Нободи. А ни Дурсли, ни Грейнджер не желали доверить таинство воскрешения Темного Лорда невыразимцам. За Скитер и братьями Уизли наблюдал уже Гриндельвальд. Старый темный маг в принципе был тем еще параноиком. Если бы они надолго пропали из поля зрения лидера ренегатов, тот, несомненно, сразу бы их допросил. Пока что только Грейнджер обладала правом не отвечать на прямые вопросы Гриндельвальда: оправдываясь, что некоторых ответов тем, кто не дочитал «Некрономикон» до конца, лучше не знать. Только четверокурсники Деннис и Луна чувствовали себя более-менее свободно в их организации – потому что пока никто не воспринимал их всерьез. Впрочем, на всякий случай шестеро сообщников связали друг друга Непреложным Обетом. Даже если кто-нибудь попытается их допросить, из этого не выйдет ничего путного. Разумеется, они понимали все риски подобного поступка. Однако, на взгляд Дадли и Гермионы, Непреложный Обет в их ситуации был наименьшим злом. – Я все же не понимаю, почему мы планируем захватить именно этого волшебника, – рассудительно произнесла Сандра Фосетт. – Неужели мы не можем обойтись менее значимой фигурой? – Нам нужен гарантированно сильный маг, – развел руками Дадли. – Кого еще из сильных культистов ты знаешь? – Я вообще никого не знаю, – фыркнула Фосетт. – Но, может быть, Грейнджер сможет кого-нибудь подсказать? – Я мало с кем общалась из Ордена Древних, – сказала та. – С самого начала я старалась как можно сильнее от всех них дистанцироваться. До вступления в ренегаты меня можно было бы назвать одиночкой. К тому же не забывайте, что культисты высшей степени посвящения – вовсе не обязательно маги. Среди иерофантов есть и сквибы, и магглы, и даже волшебные существа. Все они вряд ли нам подойдут. – В прошлую попытку воскрешения хоркрукс Темного Лорда и вовсе пытался воспользоваться Лавгуд, – Блейз кивнул на Луну. – Не сказал бы, что первогодка – достаточно сильная волшебница. – В прошлый раз хоркрукс чувствовал связь с основной личностью Темного Лорда, – парировала Гермиона, – и отчасти подпитывался от нее. – Откуда ты это знаешь? – Сандра нахмурилась. – Мне казалось, медальон зачарован так, чтобы говорить только на парселтанге? – Мы решили эту проблему, – ухмыльнулся Дадли. – Притащили доску Уиджи и зачарованную змею. Мы задавали вопросы, а Темный Лорд из медальона приказывал змее ползать по определенным буквам, чтобы мы поняли его ответ. Именно он указал нам на необходимость использования сильного мага. – Тогда ладно, – Сандра вздохнула, – но все-таки. Грейнджер, ты же целое лето провела в одной деревне с культистами. Неужели иной фигуры, кроме Барти Крауча, не нашлось? – Только про него нам доподлинно известно, что он сильный, – Гермиона развела руками. – Я не могу того же сказать ни об одном из выпускников Хогвартса, которых я знаю. Все они куда больше ориентированы на ритуалы Древних Богов, а не на волшебство. Про иностранцев мне вообще сказать нечего. К тому же где искать Крауча мы знаем, а где остальных – нет. – Все равно это ужасная авантюра, – покачала головой Сандра. – Вы подумали о том, что с нами случится, если мы не справимся? – Ну, вас с Дадли и Блейзом наверняка подвергнут насильственному изменению, – Луна Лавгуд безмятежно смотрела на Сандру своими большими голубыми глазами, – а нас с Деннисом и Гермионой, скорее всего, принесут в жертву на алтаре, дабы Древние Боги на том свете сами решили нашу участь. – Я же говорю – безумие! – от адреналина Деннис Криви подпрыгивал на месте. – Предлагаю всем в случае провала незамедлительно покончить жизнь самоубийством, – с сарказмом в голосе произнес Блейз. – Ах, да... нашим друзьям-ренегатам и это, при случае, не поможет... – Значит, нужно не допустить провала, – твердым голосом произнесла Гермиона. – Все, время на рефлексию вышло. Вперед! Она решительным шагом приблизилась к стене Выручай-комнаты, в которой до поры до времени прятались сообщники, и просунула внутрь стены обе руки по локоть, раздвигая стенки прохода. В помещении резко запахло тухлым мясом. – Фу-у! – Сандра Фосетт скорчила брезгливую гримасу. – Мы действительно должны лезть... туда?! – Это единственный способ добраться до Крауча незамеченными, – спокойно произнес Дадли, устав от капризничающей подруги. – Если хочешь, можешь остаться. Никто принудительно тебя с нами не тянет. Здесь все – добровольцы. – Ну уж нет, – Сандра фыркнула, – оставишь вас одних, как же! Да я потом замучаюсь вас всех хоронить! И, зажимая двумя пальцами нос, она полезла в проход следом за Гермионой. Дадли и Блейз шли замыкающими. В последним момент Забини придержал Дурсли за локоть, – Слушай, – тихо сказал он, – мы же сейчас фактически в пасть Древнего Бога суемся. С чего вы с Грейнджер взяли, что тот не предупредит своего слугу? – Насколько я понял, у этих Древних между собой какие-то терки, – объяснил приятелю Дадли, – каждый сам за себя, в общем. А этот Йог-Сотот... то ли неразумный, то ли, наоборот, всеведущий. Но, в общем, как я понял, он ни во что не вмешивается, потому как с его точки зрения все уже давным-давно произошло. В общем, Грейнджер сказала, что это безопасно. – Ты ей настолько веришь? – прищурился Блейз. – Я ей вообще не верю, – буркнул Дадли, – но возможность прищучить иерофанта дорого стоит. Тем более такого, предателя Пожирателей Смерти. Честно говоря, Дадли подозревал, что именно из-за принадлежности Крауча-младшего к Пожирателям Смерти Темный Лорд из медальона и выбрал его своей жертвой. Но доказательств у него не было. Да и в принципе, Дадли с Темным Лордом был согласен. Вопрос с предателем следовало так или иначе решить.* * *
Своей резиденцией после ухода из Хогсмида культисты облюбовали Букингемский дворец. Королевское семейство частично было эвакуировано инквизицией, частично – состояло в культе. Сам Крауч разместился в зеленой гостиной – той, что соседствовала с тронным залом. Прочие же полезные ему члены культа расселились кто где. Тронную залу дворца отвели для сотворения различных ритуалов. Отсутствие в некоторых помещениях необходимой мебели культисты-волшебники решали банальной трансфигурацией. Предварительную разведку Букингемского дворца осуществляла Рита Скитер. Разумеется, ей не было известна причина, по которой ей пришлось там побывать. Как говорится, меньше знаешь – меньше говоришь на допросе. Гермиона, еще до Хогвартса бывавшая во дворце на экскурсии, более-менее там ориентировалась. Проникновение во дворец сообщники решили осуществить в пять утра. К этому времени, утверждала Грейнджер, все необходимые ритуалы уже были завершены, и потому тронная зала, скорее всего пустовала. В любом случае, Гермиона шла первой. В крайнем случае, натолкнувшись на толпу, она могла попытаться убедить культистов, что всего лишь пытается навести мостки между Орденом Древних и ренегатами – в обход Гриндельвальда. Дадли и прочие чистые волшебники, в случае их обнаружения, должны были представиться свежезавербованными в ряды ренегатов магами. Дадли искренне надеялся, что так рисковать не придется. Неизвестно, поверил бы подросткам Крауч, несколько лет преподававший в Хогвартсе и знавший всю его подноготную. К счастью, заговаривать зубы никому не пришлось. Тронный зал был пуст. Стоявший в центре алтарь был испачкан кровью. В воздухе висел густой аромат дурманящих голову благовоний – но даже он не мог скрыть все запахи прошедшей кровавой тризны. Появившаяся в зале вслед за Гермионой Сандра едва сдерживала рвотные позывы. Грейнджер быстро стукнула ее палочкой по макушке, невербально накладывая дезиллюминационные чары. Когда все сообщники были заколдованы на невидимость, бесшумность и отсутствие запахов, они двинулись в зеленую гостиную. Как они и надеялись, иерофант пребывал в одиночестве. Он не спал, но пребывал в состоянии, схожем с медитацией – даже высшие иерархи Ордена Древних уставали после проведения множественных ритуалов на Хеллоуин. – Империо! – едва шевеля губами произнес Дадли. – Инкарцеро! – одновременно с ним беззвучно прошептал Блейз. – Петрификус Тоталус! – тихо сказала Луна. – Этерна Конглутинат! – произнес Деннис заклинание вечного приклеивания, намертво склеив с Краучем наколдованные ранее Блейзом веревки. – Ланглок! – использовала Сандра заклинание лишения языка, одно из тех, которые Друзьям Темного Лорда преподавал сам директор Снейп. Гермиона Грейнджер стремительно подбежала к Краучу и надела на его шею медальон Темного Лорда. Подскочивший следом Дадли ударил все еще дергающегося, несмотря на поток заклятий, Крауча по затылку. Крауч обмяк. – Как мы его потащим? – шепнул Дадли Гермионе. – Через этот твой лаз? Может, его трансфигурировать, чтобы было удобнее? – Слишком долго, – Гермиона запустила руку в карман и продемонстрировала окружающим связанную в кольцо веревку. – Это портключ. Хватайтесь! Дождавшись, пока все схватятся за веревку, она произнесла кодовое слово, и группа сообщников, прихватив с собой Барти Крауча, покинула Букингемский дворец, переместившись на поляну в глубине Запретного леса. Дадли огляделся. – Я знаю эти места, – сказал он. – Мы недалеко от входа в трубу, по которой можно добраться до Тайной комнаты. Главное, не заблудиться в отнорках. Прицелившись, Дурсли хорошенько пнул бессознательного Крауча в висок. – Эй, – одернул его Блейз, – осторожнее! Если прикончишь его, где мы еще такую жертву найдем? – Если он очнется раньше, чем им завладеет Темный Лорд, будет гораздо хуже, чем если он сдохнет, – справедливо возразил Дадли. – Мне до сих пор чудом кажется, что все обошлось! Что мы вообще ни на кого не наткнулись. – Ну, мы действовали очень быстро, – заметила Луна, – да и время верно подгадали. Если бы Гермиона не знала столько о повадках культистов, мы ни за что бы не попали туда в правильный час. – Видишь, Дурсли, – ухмыльнулась Гермиона, – со мной полезно сотрудничать. – Давайте не будем тут задерживаться, – жалобно попросил Криви, с тревогой оглядываясь по сторонам. – Было бы фигово, если бы кто-нибудь заметил нас прямо сейчас, когда половина дела уже сделана. Гермиона Грейнджер двумя пальцами с отвращением вытащила из глаза Крауча сколопендру и спалила ее Инсендио. – Мерзость, – проговорила она. – Давай, Дурсли, указывай путь. Они все вместе подхватили тело Крауча с земли, облегчив его вес заклинанием, и шустро потащили его в направлении хогвартского канализационного коллектора. Немного поплутав, они все же добрались до своей цели. Вход в Тайную комнату отворил медальон, ныне занявший место на груди Крауча. Внутри Тайной комнаты сообщниками заранее были положены метлы. Сев на них, и используя Мобиликорпус на Крауче, они забрались в открытый рот статуи Салазара Слизерина. Когда-то внутри этой статуи располагалось гнездо василиска. Здесь все еще пахло змеями и валялось несколько крупных чешуек. Так же в логове василиска стояла большая бочка, которую Деннис Криви загодя стащил с кухни, предварительно вылив из нее тыквенный сок, и пара мешков с песком, собранным на берегу Черного озера. Сообщники засунули Крауча в бочку и засыпали его песком по шею, таким образом окончательно лишая его способности двигаться. Возможно подростки перестраховывались... а, возможно, подобная перестраховка в будущем могла бы спасти их жизни. – Я бы его вообще бетоном залил, – кровожадно заметил Дадли Дурсли. – Нельзя, – Гермиона покачала головой. – Застывая, бетон сдавливает грудную клетку, лишая человека возможности дышать. Крауч просто не доживет до того момента, когда хоркрукс вытянет из него все силы. – А как же он в туалет ходить будет? – с любопытством поглядывая на иерофанта, спросила Луна. – По идее, медальон должен погрузить его в состояние близкое к летаргическому сну, – пояснила Гермиона. – Искренне надеюсь, что никуда ходить в таком состоянии Крауч не будет. – Ему бы еще рот зашить, если по-хорошему, – пробурчал Дадли. – Говорить-то он без языка не сможет, но вот мычать... – Может, Друзьям Темного Лорда пока стоит отменить тренировки в Тайной комнате? – предложила Грейнджер. – Мало ли... – Нет, – Дадли покачал головой, – тогда по-любому кто-нибудь задумается о причине отмены. Если же мы продолжим вести себя как ни в чем не бывало, Крауча, может, и будут искать – но всяко не здесь. – К тому же, если он попробует вылезти, то нарвется на целую толпу жаждущих его крови волшебников, – задорно оскалился Блейз Забини. – Ну хорошо, – Гермиона потерла руки, стряхивая с них песок. – В таком случае нам остается только определить график дежурств. Постоянно тут находиться, не вызывая подозрений, мы, конечно, не сможем. Но регулярно навещать Крауча мы должны. Я, конечно, верю в силу медальона Темного Лорда. Но и в силе избранного Древними Богами иерофанта, сами понимаете, не сомневаюсь.* * *
– Что тебе от меня нужно? – прошипела Нагини. По призыву верховного жреца в желтой маске она проползла в Хогвартс наутро после хеллоуинской ночи. Жрец сам открыл для маледиктуса проход сквозь тело Йог-Сотота, позволяя гигантской змее беспрепятственно проникнуть в бывший лазарет. Оказавшись в замке, маледиктус вновь приняла обличье, дарованное ей Йигом: облик лишенной волосяного покрова женщины со змеиными глазами и языком. К ее сожалению, она могла сохранять этот вид не более десяти минут в сутки – но и это было гораздо больше, чем ничего. Нагини, наконец, смогла вспомнить, каково это: быть человеком. – Мне нужна твоя верность, – ответствовал ей жрец. Нагини рассмеялась. – Что такого ты можешь мне даровать, жрец, чего не могут дать Древние Боги? – спросила она. – Чем ты оплатишь мою верность? – Разве ты не хочешь избавиться от проклятия? – желтая маска скрыла усмешку жреца. – Великий повелитель Йиг избавит меня от него! – воскликнула Нагини. – Для великого Йига ты лишь очередной червь под его хвостом, – парировал жрец. – Я же смотрю на тебя вровень, а не сверху вниз. Для меня ты еще не исчерпала свою полезность. Нагини скривилась, невольно признавая правоту жреца. После того, как в проверке ядом отпала необходимость, маледиктус не встречалась более ни с кем из Древних Богов. Она стала просто одной из ряда других служителей – и более не смела претендовать на особое отношение. – У тебя есть доказательства того, что твои слова – правда? – помедлив, спросила она. – Откуда мне знать, что ты действительно способен избавить меня от проклятия? – Посмотри на меня, – жрец медленным движением отстегнул с одного края свою маску. – Что ты видишь? Он обнажил перед ней лицо. Глаза Нагини расширились, и все ее тело задрожало от шока. Зрелище, что предстало перед ней, было поистине ужасающим... и вместе с тем в ее взгляде скользнуло узнавание. – Господин, – прошептала она, отводя взгляд, не в силах более смотреть на чудовище, сидящее перед ней. Верховный жрец неторопливо вернул свою маску на место. – Я же смог, Нагини, – со снисходительностью в голосе произнес он, – значит, и ты – сможешь. – Я буду выглядеть так же, как вы? – помедлив, с робостью спросила женщина. – Не обязательно, – жрец покачал головой, – когда-то я решил заглянуть немного дальше того, что мне изначально предназначалось судьбой. Ты же, Нагини, сможешь остановиться и на достигнутом. – Вы научите меня, как? – убедившись, что маска вновь скрывает лицо верховного жреца, Нагини с надеждой посмотрела в его глаза. – Действительно научите? – Я редко нарушаю свои обещания, – улыбнулся под маской жрец, – только по независящим от меня обстоятельствам. Но и взамен я попрошу от тебя немало, Нагини. Тебе придется встать на мою сторону – до конца. – Я клянусь!.. – пылко воскликнула маледиктус. – Не надо клятв, – жрец в желтой маске покачал головой, – за тебя будут говорить твои поступки. И вот что я от тебя потребую...