* * *
В настоящий момент всеми поставками провизии в Хогвартс и прочие места скопления волшебников руководили ренегаты. Точнее, они обеспечивали хоть какую-то защиту провизии от членов Ордена Древних, которым и вовсе в этом вопросе веры не было. В последнее время количество ренегатов постоянно возрастало: все больше и больше магов из культа перебегало к ним. В основном, к ренегатам приходили культисты, которые поставили подпись в Книге имен под давлением обстоятельств, сложившихся нынче в мире. Впрочем, хватало и раскаявшихся в своем выборе прежде истовых приверженцев культа. Бо́льшая часть договоренностей между ренегатами и волшебниками шла через Долорес Амбридж и Перси Уизли. Первая была известна своими связями в высших эшелонах волшебного мира; второй отличался близким знакомством с Пожирателями Смерти. Именно они – за исключением преподавателей, конечно – занимались охраной и проверкой продуктов, доставляемых непосредственно в школу магии и колдовства. – И все-таки хотелось бы мне тебя хорошенько под Круцио допросить, – признался Рабастан Лестрейндж, пока они вместе с Перси стояли в сторонке, ожидая, пока домовые эльфы перетаскают со склада в Хогвартс все загодя подготовленные мешки с картофелем и бататом. – Чтобы точно знать, кому твоя верность принадлежит. А то больно ловко ты устроился: и в Пожирателях Смерти числишься, и в ренегатах не последнее место занимаешь... – В первую очередь моя верность принадлежит тем, кто сражается против культа, – осторожно ответил Перси, – разумеется, это Темный Лорд и его сторонники. Однако из-за того, что я по молодости выбрал не тех союзников, мне сейчас приходится сотрудничать с ренегатами – как, прочем, и нам всем. Просто я, вдобавок, чтобы избежать положения изгоя, должен совершать некоторые религиозные ритуалы. И пока я их совершаю, возмездия со стороны Ордена Древних я могу не опасаться. Но, разумеется, если волшебники развяжут с ренегатами войну, я выступлю на стороне волшебников. – Еще бы! – хохотнул проходивший мимо Долохов. – Тебя Темный Лорд Обетами по рукам и ногам связал, не отвертишься! Перси предпочел промолчать. Конечно, он мог упомянуть, что все эти клятвы касались, скорее, непосредственно Ордена Древних, а не отколовшихся от него ренегатов, действовать против которых Уизли как раз-таки и не обещал. Однако Долохову об этом знать было необязательно. Тем более Перси искренне надеялся, что союз между обычными волшебниками и ренегатами будет существовать и впредь. Воевать на две стороны – против магов и членов культа – ему не улыбалось. А союз с не клявшимися в верности Древним Богам магами был для ренегатов весьма важен. Рано или поздно кто-нибудь из ренегатов непременно обзаведется детьми: уже сейчас многие волшебники искали утешения в объятьях друг друга. Дети, которые родятся от таких союзов, будут чисты от клятв Древним Богам. И вряд ли кто из ренегатов будет настаивать на их непременном принесении. Следовательно, воспитываться эти дети будут в среде свободных волшебников. Было бы хорошо, если бы в Хогвартсе таких детей не настраивали против отцов и матерей. Чтобы этого не случилось, ренегаты должны были показать себя достойными союзниками. К отдыхающим в сторонке магам присоединилась Долорес Амбридж, ранее отчитывающая домовиков, перепутавших ветчину и солонину. Распределение пищевых продуктов Амбридж воспринимала как понижение в должности, что изрядно раздражало эту амбициозную женщину. Впрочем, выбирать не приходилось – кто-то же должен был этим заниматься. А Долорес пользовалась достаточным доверием среди волшебников, чтобы ей дозволили курировать обеспечение школы провизией. Продукты питания и ингредиенты для различных зелий представляли в настоящее время главную насущную необходимость. При этом следовало учитывать, что многие простые и волшебные растения и животные так или иначе подверглись влиянию вторгающихся в мир Древних Богов, отчего их свойства несколько изменились. Надлежало тщательно контролировать поставки, чтобы культисты не подсунули под видом обычных продуктов что-то свое, могущее не в лучшую сторону сказаться на волшебниках. – Поступлений продуктов становится все меньше, – пожаловалась она, трансфигурируя себе из пустой полубочки стул и принимаясь обмахиваться планшетом с записями, словно веером. – В настоящее время это практически незаметно, но, если так пойдет и дальше, к весне всем магам придется перейти на диету из круп и овощей. – Кровь изродков проливается тут и там и впитывается в землю, – пожал плечами подошедший следом Тед Тонкс. – Неудивительно, что растения и животные мутируют. И если злаки и травы мы еще можем выращивать в теплицах, то за тем, что ненароком поедают животные и рыбы, куда сложнее уследить. Ветер зачастую приносит на пастбища семена невиданных доселе цветов. Я уж не говорю о том, что порой заводится в озерах и реках. – Полагаю, далеко не все из новых видов несъедобны, – заметила следующая за мужем Андромеда Тонкс, – но проверять это на себе, почему-то, никто не хочет. А сейчас у волшебников нет даже подопытных магглов. Вот уж когда нежданно начинаешь сожалеть о том, что сторонники Конгрегации доктрины веры покинули наше общество. – Думаете, инквизиторы с радостью предоставили бы вам магглов-добровольцев? – Долохов насмешливо хмыкнул. – Ну, мы хотя бы знали, где их, при случае, брать, – фыркнула Андромеда. – Не подумайте, что я имею что-то против магглов, Антонин... Просто влияние скверны Древних Богов на лишенных магии существ становится заметным гораздо раньше, нежели на волшебников. Все же наша магия когда-то была дарована именно Древними – и оттого замыливает глаз. Обнаружить воздействие какого-либо вещества на маггла возможно куда быстрее, чем на мага. Обнаружить – и, как следствие, предотвратить. – Я попробую поговорить с Гилдероем Лавкрафтом в Хогвартсе, – сказал Рабастан Лестрейндж, – может быть, у него будут идеи насчет добровольцев. А пока продолжайте тренироваться на животных, Андромеда. Главное, не включайте опытные образцы в объем пищевых поставок в школу, – тут он хохотнул, – особенно, если образцами будут магглы.* * *
После того, как члены культа по соглашению с волшебниками покинули Хогсмид, большинство высших иерархов Ордена Древних из европейского ригеля облюбовали для себя Годрикову Лощину. Исключением стал разве что жрец в желтой маске, временно взявший на себя обязанности пропавшего без вести Барти Крауча. Бо́льшую часть своего времени жрец предпочитал проводить в Хогвартсе, наблюдая за юным поколением культистов. Впрочем, волшебники вряд ли догадывались, что жрец имел возможность покидать облюбованный им лазарет: любой культист, достигший права именоваться иерофантом, в любой момент мог воспользоваться преимуществом прохода сквозь тело Йог-Сотота и переместиться куда пожелает. При этом он, правда, должен был ясно представлять себе место, в которое желает переместиться. Попытки перемещения наугад приводили к тому, что наружу из плоти Йог-Сотота так никто и не возвращался. Впрочем, некоторый шанс не вернуться существовал всегда: Йог-Сотот никогда заранее не сообщал своим последователям, в какое время он бывает голоден. Так что путешествиями иерофанты не злоупотребляли. Исчезновение Барти Крауча встревожило культистов не так сильно, как того боялись Грейнджер и Дурсли. Все потому, что он был далеко не первым пропавшим без вести иерофантом. Вначале недосчитались вейлы из австралийского ригеля. По счастью, ее было кем заменить. Потом пропала Джейн Смит. Разумеется, в глазах Древних Богов замена одного высшего иерарха на другого ничего не значила. Однако сами иерофанты были обеспокоены. Они были самыми опытными из паствы. Они практически с самого начала участвовали в плане пришествия Древних Богов в этот мир. Разумеется, самым первым был Регулус Блэк. Он был самым знающим. И теперь, когда его не стало, никто из нынешних иерофантов не мог понять, как так получается, что люди, поклявшиеся в верности Древним Богам, пропадают без вести. Их не было ни на том, ни на этом свете. Они словно бы застревали где-то... между. Чи Абэ посчитала, что будет совершенно разумным посоветоваться с верховным жрецом в желтой маске. В конце концов, он прожил куда дольше всех иерофантов вместе взятых и погружался в такие глубины познания, куда им до сих пор нет хода. Он мог если и не понять, что происходит сейчас, то хотя бы припомнить, не случалось ли чего подобного в прошлом. Потому как в настоящее время иерофанты даже не предполагали, кто может на них охотиться. В конце концов, бо́льшую часть своего времени они проводили в совершенно разных ригелях Земли. Тот, кто отлавливал их, должен был обладать большой свободой перемещения. И несомненным магическим талантом: простому магглу подобных результатов было бы не достичь. И вейла, и Джейн Смит в свое время были отменными магами. Жрец попросил встретиться с ним наедине. По тону его голоса, которым он говорил во сне с Чи Абэ, женщина посчитала, что жрец испытывает недоверие к кому-то из высших иерархов Ордена Древних и не желает, чтобы его слова, которые он передаст иерофанту азиатского ригеля, дошли до кого-либо еще. Даже пространство снов казалось ему ненадежным местом для разговора. Вероятнее всего, поняла Чи Абэ, в этом деле мог быть замешан кто-то из тех, кто умеет читать сны других людей как открытую книгу. Другой иерофант. Но кто? Абубакару Н’Коно и Уомбли Увати она доверяла – они были в деле с самого начала. Одронк? Гоблин всегда казался ей несколько подозрительным. Или же это был кто-то из новичков, напирающих на пятки старожилам?.. Они встретились в руинах дома, когда-то принадлежавшего Поттерам. Верхняя часть строения была изрядно разрушена, однако подвальные помещения полностью уцелели. Верховный жрец встречал ее в темноте кладовой. Вещи отсюда давно растащили мародеры, и помещение пустовало. Верховный жрец начертил на земле защитный круг и запечатал его грани синеватым пламенем чадящих свечей. Он сидел в центре, прямо на полу, скрестив ноги в медитационной позе. Увидев Чи Абэ, он жестом предложил женщине присоединиться. Чи Абэ вступила в круг и села, невольно скопировав позу жреца, лицом напротив его лица. Шелк желтой маски едва заметно колыхался от дыхания верховного иерарха. Могущественный защитный круг, начертанный жрецом, мог скрыть от всех нежелательных слушателей таинство их уединенной беседы. – Приветствую тебя, верховный, – сказала Чи Абэ, чуть склонив голову в приветствии. – Из твоей речи, услышанной мной во сне, я поняла, что ты что-то знаешь о том, отчего исчезают наши собратья. – Разве это настолько важно – «отчего»? – жрец посмотрел на нее сквозь шелк и усмехнулся. – Разве не важнее тебе будет узнать «как» и «кто»? – Важен ответ на любой из этих вопросов, – признала женщина. – Однако, узнав «отчего», мы сможем понять мотив. – Мотивов всегда два – месть или власть, – верховный жрец пожал плечами, – вне зависимости от того, какую форму они принимают. – Полагаете, – осторожно сказала Чи Абэ, – иерофантов устраняет тот, кто жаждет той власти, которой мы наделены? – Разве это не логично? – казалось, верховный жрец улыбается под маской. – Один человек в любом случае не сможет занять места всех девяти старших иерархов одновременно, – заметила женщина. – Желающему власти было бы достаточно устранить одного из нас. – И, заняв его место, фактически провозгласить себя убийцей? – верховный жрец хмыкнул. – Не проще ли устранить нескольких иерофантов? В этом случае появится несколько преемников, и убийце наверняка удастся спрятаться среди них. – Если бы иерофантов было бы так просто устранить, мы вряд ли бы считались высшими иерархами, – справедливо возразила Чи Абэ. – Убийца должен обладать непревзойденным мастерством. К тому же меня беспокоит то, что ни один из исчезнувших иерофантов так и не воплотился в свою посмертную форму. Вряд ли кто-то из нас был так слаб, чтобы раствориться в пустоте, не достигнув пред тем в образе духа трона Азатота. – В таком случае, возможно, исчезнувшие не мертвы? – предположил жрец. – Возможно, они пленены или околдованы? – Мне не известна магия такой силы, что ограничивала бы даже сны наших собратьев, – задумчиво покачала головой Чи Абэ. – Если они пленены, почему бы им не позвать на помощь через сон? – Значит, они бодрствуют, – пожал плечами жрец. – Они живы, бодрствуют, но неспособны ни позвать на помощь, ни сбежать. – Некоторые зелья и яды вызывают такой эффект, – кивнула Чи Абэ, – но на иерофантов не действуют обычные магические зелья. Человек, который похищает наших собратьев, должен был либо создать новые субстанции, при этом хорошо разбираясь в биологии измененных... либо быть действительно могущественным волшебником. Однако все сильные маги, которые остались живы после открытия шестой Печати, находятся под тщательным наблюдением наших собратьев. – Значит, мотив все же «власть», а не «месть», – усмехнулся жрец. – Из твоих слов выходит, что похититель уже находится на стороне Ордена Древних. Именно поэтому за ним и не наблюдают. – Гриндельвальд? – задумчиво предположила Чи Абэ. – Кто-либо еще из ренегатов? – Я посмеюсь, если ты скажешь, что за нашими союзниками не ведется тщательная слежка, – предупредил жрец. – Ну да, – иерофант кивнула, – нападения со стороны ренегатов наши собратья ожидали бы в первую очередь – несмотря на все заверения Ньярлатотепа о нашем единстве. Но если это не маг, и не ренегат... в этом случае я нахожусь в смятении, верховный. И не понимаю, кто из наших собратьев мог бы осмелиться поднять руку на своих же. Тем более на тех, кто указывает путь. – Поняв «как», мы узнаем «кто», – ответствовал жрец. – Мы уже многое с тобой поняли за сегодня. Наш преступник руководствуется желанием власти, а не мести. Он не убивает, а пленяет наших собратьев – именно поэтому гнев Древних Богов до сих пор не обрушился на него. Он не вольный маг и не ренегат. И, с его-то способностями, вряд ли выходец из самых низов культа. – Впору начинать бояться собственной тени, – Чи Абэ хмыкнула. – Всех сильнейших членов культа мы знаем наперечет – чтобы при надобности, нам было кого возвысить. Многих из них украдкой уже допросили наши собратья. – Это не обязательно должен быть сильнейший маг, – со вздохом заметил жрец, явно утомленный недогадливостью собеседницы. – Это может быть и измененный. Некоторые новообретенные способности превращают в сильнейших существ даже обычных магглов. – Да, но какой же силы должен быть такой измененный! – Чи Абэ покачала головой. – Чтобы пойти против воли иерофантов он, по меньшей мере, должен быть равен им. Да и какую способность он мог заполучить? Настолько мощную и стремительную, что ни один из плененных им иерофантов не смог или не успел ей воспротивиться?.. Вроде крика банши, повергающего в пучины безумия, или взгляда горгоны... взгляда... Чи Абэ невольно с ужасом бросила взгляд на лицо жреца в желтой маске. Маска оказалась чуть приспущенной – за беседой женщина даже не заметила, в какой момент это произошло. Небольшой прорези оказалось достаточно для того, чтобы иерофант азиатского ригеля увидела сквозь нее глаза верховного жреца. Два больших желтых глаза с вертикальным зрачком.* * *
Ближайшее крупное маггловское убежище, которого достигли английские сторонники Конгрегации доктрины веры, вопреки ожиданиям большинства, оказалось не в Риме, а в одном из французских городов – Орлеане. Добираться пришлось практически пешком, маскируясь под рядовых членов культа, не владеющих магией: волшебники-культисты в рядах Ордена Древних были явно наперечет. Их было семеро человек – изначальных сторонников Конгрегации, а также присоединившихся к ним членов Ордена Феникса. Старейшими из них были Аберфорт Дамблдор и Мюриэль Пруэтт; самыми молодыми – Анжелина Джонсон и Фред с Джорджем Уизли. Аластор Моуди и Эммелин Вэнс являлись основной боевой силой отряда. От других сторонников Конгрегации, в частности колдомедиков и прочих рядовых магов, эти семеро отделились еще в начале пути: путешествовать планировалось небольшими группками. Крупные компании волшебников непременно привлекли бы нежелательное внимание культистов. Хотя в настоящее время вроде бы царило перемирие, всецело доверять в этом вопросе Ордену Древних конгрегаты не собирались. Убежище, к которому они шли, располагалось аккурат под Собором Святого Креста – одной из известнейших достопримечательностей Орлеана. Круглый люк в полу подвального помещения собора скрывал за собой узкую вертикальную лестницу в магическое убежище. Помещение было снабжено чарами незримого расширения пространства, отчего казалось невероятно велико. Это было круглое, точно дно бочки, пространство, разделенное на сектора, словно спицами в колесе, узкими железными стеллажами. На стеллажах располагались капсулы для сна, похожие на маленькие гробы со стеклянными крышками. Каждая капсула из-за уменьшающих чар была всего лишь в половину настоящего человеческого роста. В каждой капсуле, находясь под воздействием напитка живой смерти, спал маггл. Все магглы, спящие в убежище под Орлеаном, были военными. Пара секторов – пока пустующих – была освобождена под нужды обслуживающего персонала. Здесь хранился под чарами стазиса запас провизии, были размещены железные койки с постельным бельем и столы с маггловским компьютерным оборудованием. Здесь же располагался люк, ведущий в помещение под убежищем – где хранился маггловский оружейный запас. Туда волшебники заглядывать не решились, опасаясь ненароком потревожить что-нибудь огнеопасное. – Полагаю, будить всех сразу не имеет смысла, – сказал Аластор Моуди, присаживаясь на одну из кроватей и делая глоток из своей фляжки. – Мы только поднимем излишний шум. – Гилдерой проинструктировал нас первым делом разбудить командиров, – сказал Аберфорт, присаживаясь рядом. – Знать бы нам еще, кто из них командиры. – Наверняка, это те, у кого мундиры побогаче выглядят, – легкомысленно отозвалась Эммелин Вэнс. – В крайнем случае разбудим первого попавшегося солдата, а он уже скажет нам, кого в дальнейшем следует будить. – Пока действует перемирие, суматохи создавать не следует, – ворчливо заметила Мюриэль Пруэтт. – Лично я сомневаюсь, что мы сможем убедить магглов подождать с началом атаки, если они ощутят численное преимущество перед нами. Среди нас нет ни одного истинного инквизитора или хотя бы священника, который мог бы все им объяснить правильными маггловскими словами. – Профессор Лавкрафт говорил, что здешние командиры имеют свои инструкции, – припомнил Джордж. – Они вроде как должны с помощью своей техники связаться с основным убежищем в Риме, чтобы подтвердить наши полномочия. – Это если основное убежище в Риме готово им отвечать, – парировал Моуди. – Культисты запросто могли повредить эти... как их... коммуникации. – А мы сами не сможем связаться с Римом? – робко поинтересовалась Анжелина Джонсон. – Вряд ли маггловская техника окажется сложнее волшебства. – Ага, и сломаем им что-нибудь важное, – пробурчала Мюриэль Пруэтт. – Но девочка права: мы должны как-то наладить связь. – Никто из присутствующих раньше не бывал в Риме? – поинтересовался Аберфорт. – В этом случае я мог бы попробовать создать туда портключ. Думаю, это убежище отлично экранирует столь сильную магию от следящих за Орлеаном культистов. Волшебники покачали головами. – Да чего тут думать, надо будить хоть кого-нибудь! – настаивала Вэнс. – Маггл хотя бы покажет, как пользоваться их техникой. И сможет связаться с тем, что знает, что делать дальше. – В любом случае нам тут еще куковать и куковать, – заметил Фред. – Пока культисты не начнут подготовку к открытию следующей Печати, атаковать их не имеет смысла. Одни умрут – другие сразу же встанут им на замену. Если мы воспользуемся маггловской помощью раньше времени, этот ресурс попросту пропадет зря. – Я все еще считаю, что магглы должны не атаковать культистов, а прикрывать отступление волшебников, – сказала Мюриэль. – Даже если мы перебьем всех культистов, открывающих Печати, ничто не помешает им открыть их позже. Все же на их стороне куда больше людей, чем на нашей. – Мы всегда можем попросить магглов запустить в место проведения ритуала эту их, как его, яд-ре-ну-ю бомбу, – предложил Джордж. – Насколько я помню из уроков маггловедения, излучение после этого оружия убивает все живое на многие мили вокруг. – Включая волшебников, – мрачно заметил Моуди. – К тому же культисты наверняка заметят, если мы начнем спешно эвакуировать наших людей из зоны поражения маггловского оружия. Да и не факт, что измененные подвержены смерти от этих маггловских лучей. Зелья же с ядами на них не действуют. По крайней мере, большинство из них. – Пока у нас остались силы препятствовать культистам в открытии Печатей, мы будем это делать, – решительно произнес Аберфорт. – Мне кажется, у магглов еще есть идеи, чем и как сражаться с Орденом Древних – иначе бы нам и вовсе не предлагали их будить. Что же до отступления волшебников... Проблема в том, что нам уже, по сути, некуда отступать. Как только перемирие закончится, нам будет дан выбор: или окончательно перейти на сторону врага, склонившись перед Древними Богами, или же принять последний бой. – Или же закидать культистов бомбами, наплевав на то, попадают ли волшебники под удар, – сказал Джордж. – Будет весьма иронично, если после войны между волшебниками и культистами, выживут одни магглы. Почему-то они озаботились созданием для себя убежищ, а мы – нет. – Ну, если все волшебники погибнут в войне с культистами, разбудить магглов все равно будет некому, – рассудительно заметила Анжелина Джонсон. – Так что в случае тотальной бомбардировки проиграем по-любому мы все. – Остается только гадать, не будет ли это лучшим финалом, чем отдать победу культистам, так и не вступив в бой, – вздохнула Мюриэль Пруэтт. – Участь, которая нас ожидает под гнетом Древних Богов, может оказаться гораздо страшнее смерти.