* * *
Хогвартс зализывал раны после вооруженной стычки. Официально в замке руководил Волдеморт, хоркрукс которого Пожиратели Смерти передавали из рук в руки. Детям свое вместилище Темный Лорд не доверял. Гриндельвальда и молодых ренегатов оставили в Хогвартсе исключительно благодаря Аргусу Филчу. Его изменение оказалось действительно полезным. Старый страж замка умел определять принадлежность к Ордену Древних буквально лишь взглянув на подозреваемого. Попрятавшихся по темным углам школы культистов убивали, не обращая внимания на возраст. Пленники чистым магам были не нужны. Руквуда старательно допросили. После смерти лже-мистера Нободи, с невыразимца слетели многие клятвы и Обеты. Как выяснилось, история взаимоотношений невыразимцев с ми-го началась с самого первого найденного мозга, заключенного в банку. От него волшебники-ученые узнали о расе ми-го. Обнаруженный мозг весьма обстоятельно поведал нашедшим его невыразимцам о том, кто и почему извлек его из тела и заключил в сосуд. Взвесив все за и против, ученые волшебники приняли решение поддержать контакт с существами с Юггота. По словам Руквуда, они многому смогли научить людей. Впрочем, ранее, до открытия ключом запертой ранее Арки Смерти, ми-го посещали Землю иным путем: медленно, но верно перемещались сквозь открытый космос. Потому вторжения невыразимцы не опасались – уж слишком долог был путь с Юггота на Землю. Обилие ми-го, прорвавшихся сквозь Арку во время битвы в Министерстве магии застало сотрудников Отдела тайн врасплох. Сотрудничество ми-го с Древними Богами оказалось для ученых неприятным сюрпризом. Но было уже поздно. Сопротивляющимся магам извлекли мозги, которые сквозь Арку направили прямиком на Юггот. От остальных потребовали Непреложного Обета. О том, что один из ми-го заменил собой личность главы Отдела тайн Руквуд поначалу даже и не подозревал. А потом оказался опутан такими клятвами, что сообщить кому-либо из Пожирателей Смерти о подмене личности мистера Нободи не представлялось возможным. По причине малого количества выживших чистых магов, незамедлительно казнить Руквуда не стали. Точнее, поначалу Волдеморт предполагал осуществить казнь, однако Гриндельвальд убедил его отсрочить наказание – хотя бы до тех пор, пока Августус не оставит потомства. Любая, даже самая продажная человеческая личность в настоящее время была ценна. В иное время Волдеморт вряд ли бы прислушался к мнению другого Темного Лорда. Однако Гриндельвальд занял весьма выигрышную позицию. В настоящее время только его люди находились за пределами замка – не считая магглов и конгрегатов, конечно, о которых в Хогвартсе стало известно опять-таки со слов ренегатов. Совершая обмен информацией посредством патронусов – этому способу связи научил окружающих Северус Снейп – заключенные в замке маги договаривались о тайных встречах с оставшимися снаружи волшебниками. Те снабжали Хогвартс продуктами питания и новостями. Несмотря на то, что в последнем сражении ренегаты приняли сторону чистых магов, культисты Ордена Древних не спешили их атаковать. Вероятно, этому способствовал категорический запрет верховного жреца в желтой маске. К Невиллу Лонгботтому приставили охрану. Никто специально не распространял информацию о том, что именно Невилл является хранителем тайны Фиделиуса. Должно быть, именно поэтому об этом секрете знал весь Хогвартс. Именно Невиллу приходилось быть третейским судьей в спорах между Гриндельвальдом и Волдемортом. Хорас Слагхорн, ранее помогавший Лонгботтому в делах Лиги, предпочитал в конфликты вышестоящих сил не вмешиваться. Впрочем, у Невилла и так хватало добровольных помощников. В частности, в их роли выступали Амелия Боунс и Корнелиус Фадж. Большинство сотрудников бывшего Министерства магии, за исключением разве что авроров, в последнее время причисляло себя к Лиге независимых волшебников. Тем самым эти сотрудники выражали свое нежелание сражаться в рядах сторонников Волдеморта, который за счет старшекурсников и взрослых магов старался пополнить ряды Пожирателей Смерти. Впрочем, после последнего разгромного проигрыша к нему не больно-то стремились идти. К тому некие острые языки утверждали, что Лорд-то – ненастоящий. В результате всех этих перипетий на плечи Лонгботтома не только взвалили утихомиривание обоих Темных Лордов, но и контроль за всеми то сотрудничающими, то находящимися в напряженных отношениях группами волшебников в Хогвартсе. Множество культистов-подростков во время изгнания Ордена Древних из Хогвартса перешло на сторону ренегатов. Теперь Невилл занимался периодическими проверками их лояльности – потому что ну не Луне же Лавгуд, в коне концов, такое серьезное дело доверять!.. Так же Лонгботтом встречался с лишившимися своего лидера Друзьями Темного Лорда, которые никак не могли выбрать среди своих людей заместителя командующего, который бы устроил всех. Невиллу не единожды приходилось предотвращать стычки радикально настроенных Друзей с ренегатами. А так же стычки Друзей с Лигой и попытки ренегатов завербовать членов Лиги к себе. В общем, Невилл крутился, как белка в колесе. Оставалось только удивляться, что к его мнению, все же, прислушиваются. Отчасти, вероятно, дело было в том, сколько взрослых волшебников стояло за спиной официального главы Лиги независимых волшебников. Формально отстранившись от власти – чтобы лишний раз не встревать в конфликт – они, тем не менее, по возможности направляли все порывы Невилла в правильную сторону. А еще дело было в том, что заключив союз с Лонгботтомом, Гриндельвальд вдруг начал всерьез рассматривать его как равного, допуская до важных переговоров и награждая дельными советами. Ни с кем из других волшебников Лиги он так себя не вел. Разумеется, даже сам Лонгботтом понимал, что Геллерт вряд ли видит в подростке серьезного союзника. Гриндельвальду что-то от Невилла было нужно. Но пока Гриндельвальд прислушивался к мнению Лонгботтома, рассуждения слизеринца о текущем положении дел слушал и Волдеморт. До поры до времени Невилла это более чем устраивало. Ни о каком возобновлении учебы в Хогвартсе и речи, разумеется, ни шло.* * *
Искателям земных богов пришлось бы часами разбирать завалы, ныне находящиеся на месте английского Министерства магии, если бы Рон не вспомнил про тайный ход. Это был узкий глинистый лаз, начинавшийся в Запретном лесу, который не так давно показывал Рону его упырь. К счастью, лаз никуда не делся. Забрав из пещеры Слизерина палатку и вещевые мешки с провизией, Дадли, Рон и Гермиона отправились в путь. Вместе с ними шел Перси Уизли, прихвативший вторую палатку, и обещанный Салазаром проводник: Нагини – змея, обладающая способностью превращаться в женщину. Иным способом попасть в бывший Отдел тайн не представлялось возможным: аппарация или портключ могли запросто вмуровать волшебника в стену, потому как степень разрушения Министерства магии никому не была известна. Впрочем, путешественникам повезло: выход из подземного лаза оказался даже не завален обломками. Стены Отдела тайн после адского пламени покрывала толстая черная корка копоти. Плюсом было то, что подземный проход выходил наверх аккурат в соседнем с Аркой Смерти помещении. Долго бродить по руинам Отдела тайн не пришлось. В центре большого помещения-амфитеатра возвышалась каменная платформа, на которой лежали обломки Арки. Спустившись по ступеням, Гермиона подняла небольшой камешек и кинула его в то место, где должен был находиться портал. По недвижимому воздуху пробежала рябь. Портал все еще был здесь. – Мне кто-нибудь объяснит, почему мы должны брать с собой змею? – поморщился Рон, стряхивая со своих колен налипшую глину. Нагини, выскользнув из прохода, заползла Дадли на плечи и, обвив его шею, повисла, словно длинный шарф. Дадли слегка согнулся под ее тяжестью. – Потому что Нагини – хоркрукс, – пояснил он, – в ней заключена часть души Темного Лорда. В перекрестье миров она почувствует своего господина и укажет там путь в темноте. Благодаря ей мы выберем нужную Арку. – И с чего только Темный Лорд решил, что помещать свою душу в змею будет здорово? – проворчал Рон. – Нет чтобы выбрать кошку там, например, или, хотя бы, ворона. Мне не нравится идея спать в одной палатке с существом, которое может меня съесть. – Не забывай, что Нагини разумна, – напомнила ему Гермиона. – До того, как мы найдем Темного Лорда, есть она нас точно не будет. Ей это не выгодно. К тому же огромная змея – отличный охранник. Днем она будет спать у кого-нибудь из нас на шее, а по ночам – охранять нашу палатку. Я, разумеется, знаю охранные чары, но вдруг они не будут работать в том мире, куда мы идем? – А чего ты у Слизерина этот вопрос не уточнила? – нахмурился Рон. – Он не носит с собой волшебную палочку, разве ты не заметил? – сказала Гермиона. – Скорее всего, колдует без нее. И я сильно сомневаюсь, что чары, которые он творит, такие же, как у земных волшебников. Боюсь, нам все придется проверять на своем опыте. Перси Уизли, тем временем, очистил чарами Эванеско часть пола близ Арки и принялся устанавливать свою палатку. – Твой брат разве не пойдет с нами? – спросил Дадли у Рона. – Или он решил здесь заночевать? – Я останусь здесь, – Перси услышал вопрос, заданный Дадли. – Кто-то должен остаться и указать вам обратный путь, чтобы вы не затерялись по дороге. – И как ты собираешься это сделать? – уточнил Рон. – Какая-то ренегатская магия? – Нет, – улыбнулся Перси под капюшоном, – я надеялся, что Гермиона на время отдаст мне то, что пронзает любую тьму. Сверкающий трапецоэдр. – Откуда ты знаешь, что он у меня? – нахмурилась Грейнджер. – Салазару сообщил об этом твой защитник, – ответил Перси. – Тот самый, который решил сделать тебя его хранительницей. Свет трапецоэдра, словно свет маяка, будет прекрасно заметен с той стороны Арки. Когда понадобится, он приведет вас домой. – А заодно на него слетится вся та мерзость, которая обитает в пространстве между Арок, – поморщилась Гермиона. – Наверняка, – кивнул Перси, – однако я сумею не дать им пройти. – С каких это пор ты стал таким крутым? – удивился Рон. – Салазар Слизерин учит меня, – Перси пожал плечами. – Разумеется, я не так силен как он, но уже, все-таки, кое-что могу. Только не проси научить тебя, Рон, – старший Уизли усмехнулся, – это не те знания, которые обретают легким путем. Я бы предпочел, чтобы хотя бы ты сохранил свою человечность. – И ты будешь здесь все то время, пока мы будем искать Темного Лорда и земных богов? – Дадли недоуменно поднял брови. – Но на это могут уйти месяцы! – Наверняка уйдут, – кивнул Перси. – К счастью, я захватил с собой запас еды и воды. А верховный жрец обещал иногда навещать меня и продолжать уроки. Гермиона Грейнджер помедлила, потом достала из своего вещевого мешка «Некрономикон». В окованную латунью выемку, расположенную в верхней части бархатистого переплета, был вставлен черный с красными прожилками трапецоэдр. Рон и Дадли, как по команде, отвернулись от зловещего камня. Рон уже обладал им и знал, насколько трапецоэдр... внушающий. Дадли же действовал инстинктивно. – Оставь книгу себе, – сказала Гермиона, протягивая «Некрономикон» Перси, – мне она уже ни к чему. Все что надо, я помню дословно. А все прочее и вовсе предпочла бы позабыть. – Как скажешь, – Перси принял книгу и спрятал ее в складках своей мантии. – Вам пора в путь. Не следует задерживаться и затягивать прощание. Древние могут узнать о том, что вы задумали, и попытаться вас остановить. – Пусть только попробуют! – хмуро сказал Дадли. Нагини соскользнула с его шеи и вернула себе человекоподобный облик. Гермиона передала ей свою запасную мантию, чтобы женщина-змея не смущала своим видом подростков. Впрочем, там, куда им предстояло отправиться, не было видно ни зги. – Мы обвяжемс-ся веревкой, – шипяще проговорила Нагини, пробуя змеиным языком воздух. – Я пойду первой, вы – следом за мной. Салазар говорил, Арки стоят очень близко друг к другу. Велик шанс провалиться в одну из них, сделав неверный шаг. – Мы будем осторожны, – пообещал ей Рон. В образе женщины он относился к маледиктусу куда спокойнее. – Мы непременно вернемся, – сказал Перси Дадли. – Если нас кто-нибудь будет искать – так и передай! Гермиона невольно коснулась спрятанной в рукаве волшебной палочки. Она очень надеялась на то, что магия в ином мире будет работать по тем же правилам, что и на Земле. В этом случае старшая палочка наверняка не даст им пропасть. Обвязавшись веревкой, они по очереди ступили в Арку Смерти.* * *
Хогсмид уже во второй раз превратился в руины. Его разрушили культисты Ордена Древних, обозленные тем, что магглы, жившие в деревне, восстали, приняв сторону чистых волшебников. Впрочем, о содействии им жреца в желтом никто не знал. Иначе на месте руин не происходило бы то, что происходило. Сами измененные сквибы, к слову говоря, разбежавшись в разные стороны, прятались в частных домах тех волшебников, которые, заколдовав свои личные поместья и фермы, умудрялись как-то продолжать выживать за пределами Хогвартса. Связь с жителями замка эти маги держали с помощью немногочисленных домовиков, оставшихся лояльными волшебникам. Именно эти запершиеся в личных угодьях волшебники и снабжали Хогвартс столь необходимой его обитателям пищей. Выращенную магглами еду уже давно никто не отваживался есть. Всегда был шанс, что она так или иначе заражена какой-нибудь культистской заразой. Даже магглы под предводительством инквизиции, помимо сухпайков, питались исключительно тем, что выращивали волшебники Конгрегации. Перед посадкой семян, землю, в которую они бросались, приходилось тщательно очищать. Тем временем в Хогсмиде проходило строительство. На месте руин прежней жизни культисты Ордена Древних строили храм. Это была гигантская шестнадцатигранная башня с высокой островерхней колокольней, стены которой складывали из монолитов наичернейшего полированного оникса. Огромный бронзовый колокол, долженствующей увенчать храм, все еще лежал на земле, и строители-культисты, проходя мимо, то и дело почтительно прикасались к гладкому холодному металлу. Освещающие строительство костры, искусственно поддерживаемые волшебством, потрескивали и плевались в небо яркими огненными языками. Пламя всех костров имело синеватый цвет. Обладающие художественным даром культисты вырезали на стенах строящегося храма причудливые барельефы. На некоторых из них были схематично изображены лики Древних Богов. Изображенное на других и вовсе не поддавалось описанию. В центре строящегося храма не обладавшие магией культисты копали колодец. Они не останавливались ни на миг, не отдавая себе отчета в том, что вряд ли смогут выбраться на поверхность, когда закончат свою работу. Казалось они пытаются прокопаться к чреву Земли. Точнее – к тому, что похоронено глубоко под каменными сводами. Сам Салазар Слизерин, ожидая окончания строительства, временно обитал в пещере в Запретном лесу. Желающие его благословения культисты каждое утро устраивали к нему небольшое паломничество. Возле пещеры располагались палатки выживших в побоище ренегатов. Осознав, что жрец в желтом сможет их защитить, они временно признали его власть над собой. Помимо путешественников в иной мир и Перси Уизли, личность Салазара Слизерина никто не знал. В настоящий момент жрецу было куда полезнее сохранять инкогнито. В Хогвартсе и так было собрано слишком много тех, кто желал вести за собой. И Салазар не хотел нарушать хрупкое равновесие, в котором ныне пребывали обитатели замка. Он подождет до той поры, пока не вернутся те, кого он отправил в странствие. Он не знал наверняка, к чему приведут их поиски. К краху надежд – или же к успеху. Однако он верил, что совпадения, собравшие вместе всех трех искателей земных богов — не случайны. Он ждал сотни лет. Что ж... он подождет еще немного.* * *
Сторонники Конгрегации доктрины веры, которые остались в Хогвартсе, втайне от прочих волшебников поддерживали связь с теми, кто сейчас был снаружи замка. Это осуществлялось посредством все тех же патронусов, использованию которых обучил своих соратников Аберфорт Дамблдор. Благодаря обмену информацией через патронусов сторонники Конгрегации знали, что затаившиеся ранее военные магглы просыпаются по всему миру. Теперь, когда оставались только «мы и они» – культисты и враги культистов, – собранные Конгрегацией магглы не страшились давать отпор. Своих в рядах культистов больше не было. Только враги. И магглы более не боялись применять оружие массового поражения – за исключением разве что ядерного, которое гарантированно уничтожило бы планету быстрее Древних Богов. Предпочтение отдавалось огню. Тут и там на планете разжигали костры, столь же яркие, как и во времена прошлого расцвета инквизиции. Магглы не делили культистов на Орден Древних и ренегатов. Горели все. Впрочем, девяносто процентов ренегатов находилось в Англии. А ее инквизиция пока предпочитала не трогать. Казалось бы – сколько тех магглов, спасенных сторонниками Конгрегации?.. Их было не так уж мало. На каждую тысячу культистов приходился один спасенный Конгрегацией маггл. При этом следовало учитывать то, что многие сторонники Древних Богов уже были мертвы или же прошли через невообразимые изменения. Далеко не все спасенные магглы были военными, Но они быстро обучались. И были готовы действовать. Их было около пяти миллионов и они поддерживали друг друга. А значит, их не так-то просто было убить. К тому же в случае опасности волшебники Конгрегации эвакуировали магглов портключами. В Конгрегацию за эти годы, предшествовавшие началу конца прежнего вида человеческой цивилизации, вступило очень много волшебников. Их было гораздо больше, чем казалось англичанам. Из девятисот тысяч волшебников, когда-то насчитывающихся в мире, ныне к Конгрегации принадлежало более тридцати тысяч. Ранее этих магов и магглов, вступивших на тропу войны, все время что-то удерживало. Надежда на то, что сильнейшие маги мира всех спасут. Религиозные ценности. Приказы начальства. Гуманистические убеждения. Эгоистичный страх за собственную шкуру. Более их не удерживало ничто. Началась война на истребление, в которой никто никого не жалел. В которой участвовали все – старики, женщины, дети. В которой уже никто не боялся, что его осудят за жестокость в будущем. Потому что будущего больше не было.