Крылья в небе

Телезвезда всегда должна улыбаться. Телезвезда всегда должна быть готова к работе. Телезвезда всегда должна быть доступна для срочного разговора. Телезвезда всегда должна быть в курсе всех событий, даже если они произошли три минуты назад, а она спала после нескольких суток усердной работы. Телезвезда просто, банально, по-человечески устала. От звонков посреди ночи, от натянутых улыбок, от бесконечных разговоров, от чувства ответственности за всех и за всë. Телезвезда устала быть звездой. Гореть, освещать весь город, быть голосом неспящего мегаполиса. В нëм слишком много шума. От него хочется убежать, спрятаться где-нибудь и просто переждать хоть один день. Хочется спокойно выдохнуть и этот один чертов день побыть самым обычным человеком, от слов которого не будет зависеть завтра всего народа. Но она наливает очередную чашку крепкого чëрного кофе, поправляет очки, собирает волосы в хвост и вновь садится за работу. И едва ли кто-то знает, насколько тяжело людям по ту сторону экрана. Как они не спят ночами, как пытаются выйти из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Как им часто хочется быть кем-то большим, чем просто красивая картинка из телевизора или смартфона. Телезвезде отчаянно нужен кто-то, кто сможет увидеть в ней самого обычного человека. Она засыпает за столом, так и не допив свой напиток. Умная система сама выключает компьютер и запускает кондиционирование. *** Утром никто не звонит и не вызывает на очередное место для утренних срочных новостей. Этим утром всë удивительно спокойно. Но на столе стоит свежезаваренный кофе, а на белом диване, скрестив ноги, сидит молодая девушка и рассматривает кабинет. Слегка потрëпанное платье и длинные волосы, неряшливо собранные какой-то полоской ткани, слишком сильно выдают в ней изгоя. Телезвезда дëргается, замечая незванную гостью, протирает глаза и машинально делает глоток. Морщится от сахара в кофе, но не может не признать, что напиток всë же удался. — Я не знала, как работает эта жужжащая штука, так что разогрела на плите на кухне. Девушка подаëт голос, оглядывая хозяйку кабинета. — У вас тут красиво. Не так, как во всëм городе. Здесь… очень по-настоящему, — она ещë раз проходится внимательным взглядом по стенам с плакатами и фотографиями, по шкафам с разными безделушками и множеством растений в причудливых горшках. — Спасибо. Но можно всë же узнать, как вас зовут и как вы сюда попали? — женщина встает из-за стола, подходя к дивану и присаживаясь на мягкий подлокотник. — О, да, конечно. Прошу прощения, Муза. Меня сюда Икар привëл. Он сказал, что я могу вам помочь. Она протягивает маленькую ладошку, и в еë глазах, кажется, сияют маленькие звëздочки. «Это у тебя в голове уже звëздочки. Перестань так на неë пялиться и пожми руку.» — Очень приятно. Думаю, про меня вам уже рассказали. Но едва ли мне сейчас нужны помощники, — Телезвезда с сожалением улыбается, дольше нужного держа тëплую руку в своей. Отпускает, когда слышит тихий смешок, и сразу же жутко смущается. «Нет, надо будет серьëзно поговорить с этим мальчишкой.» — Ну, можно я всë же останусь? Может что-нибудь надо будет, — она наклоняет голову в сторону, прикусывая бледную губу и беззастенчиво заглядывая в еë глаза. — Хорошо. *** Вскоре выясняется, что Муза довольно информированный изгой. Она быстро учится справляться с необходимой техникой в большом и часто пустом доме Телезвезды. Но всë равно волчонком смотрит на огромные небоскрёбы во время совместных вечерних прогулок и чуть сильнее сжимает мягкую ладонь. Телезвезда искренне умиляется этой почти детской пугливости, смешанной с каплей злости и какой-то обиды. И падает в эту звëздную девочку с каждым днëм всë сильнее. В одну из ночей начинается сильный шторм снаружи. Новый проект, благодаря которому погода за куполом проецируется внутри него. Так что гром слышен на всех концах мегаполиса, яркие молнии рассекают темноту, а крупные капли бьют по закрытым окнам. Под большое белое одеяло проскальзывает Муза. Она вся дрожит, пытаясь сдерживать слëзы, и жмëтся к Телезвезде. Женщина, проснувшись, притягивает еë к себе, не совсем понимая, что произошло. Просто гладит по кудрявым волосам, как маленькой девочке, и сильнее обнимает хрупкое тело. — Тише, что случилось? Это все лишь гроза, — она касается губами еë лба, а потом осознаëт, что они в доме, где тепло и сухо, а еë родные там, за куполом. И у них этот же шторм. — Я уверена, что у них всë будет в порядке. Ну же, не плачь. — Прости, не стоило тебя будить, — Муза, чуть успокоившись, отодвигается от неë, вытирая слëзы. Телезвезда бережно проводит рукой по еë щеке, слабо улыбаясь. Муза засыпает, устроив голову у неë на плече, а женщина ещë долго не может уснуть, прислушиваясь в стихающему стуку капель и спокойному дыханию рядом. *** Проходит неделя, потом другая. Телезвезда будто оживает, загорается ещë ярче. Усталость уходит, но вместе с ней и Муза. Она долго обнимает еë на прощание у границы, беря с неë слово больше не затухать. И Телезвезда обещает, смотря в светлые грустные глаза и видя в них сотни созвездий. Работать теперь легко, а улыбка не получается такой измученной. Но боль от разлуки горчит на языке, напоминая все прогулки, все разговоры. То, как она помогала разобраться с машинами и людьми в офисе, как обнимала перед сном и готовила ей сладкий кофе по утрам. Телезвезда не хочет забывать все эти мелочи. Она совершенно не хочет забывать эту звëздную девочку. Одним утром, проснувшись в своëм кабинете после ночи за работой, она чувствует запах кофе и слышит тихий смех. Шальная мысль пулей пролетает в сонной голове, пытаясь задержаться маленьким огоньком надежды. Что это и вправду та, о которой она думает. Что не очередная напыщенная ассистентка, присланная начальством. Что это она, еë уже родная девочка, что она вновь пришла. Женщина, не отрывая глаз от смеющейся девушки, резко встаëт из-за стола, почти подлетая к ней. Они недолго смотрят, задержав дыхание, а потом бездумно тянутся друг к другу, не в силах противиться порыву. Муза встаëт на ноги, не прерывая поцелуй, обнимая еë под пиджаком. Когда воздух в лëгких заканчивается, Муза отстраняется и улыбается, но через мгновение хмуро сводит тонкие брови, замечая тëмные круги под глазами. — Ты опять за старое? Я же просила, — с наигранным укором говорит она, Телезвезда проводит рукой по обрезанным волосам, ближе прижимая к себе. — А я, если не ошибаюсь, отговаривала тебя стричься. Я скучала по тебе, — выдыхает, прижимаясь лбом ко лбу. И вновь целует приотрытые мягкие губы, твëрдо решая для себя, что больше она свою звëздочку не отпустит.