Крылья в небе

За куполом лето. Самое настоящее лето. С невыносимой жарой, ярким солнцем, слабо шелестящими зелëными кронами высоких деревьев. Телезвезда, прячась в спасительной тени леса, плетëтся в лагерь изгоев. — Стоять! Ты кто? Она чувствует холодный металл пистолета между лопатками и инстинктивно выпрямляет спину, отстраняясь от оружия. — Волчонок, это ты? — почему-то даже сомнений не возникает — Муза о нëм говорила, предупреждала еë, чтоб внимательной в лесу была. Что это е г о зона, что он и убить может. Лена почему-то совсем не боится. — Ты кто такая?! — Бродяга сплëвывает, сильнее прижимая оружие к спине. — Не волнуйся, я к твоей сестре, Музе. Она тебя что, не предупреждала? Она усмехается, сочувственно смотря на него, повернув голову. С огнëм играет, наслаждаясь опасностью. — К… к Музе? — волчонок вскипает по щелчку, захлëбывается от злости — с братом даже не удосужилась поделиться; а что, если она вред им всем нанесëт? что тогда будет? Он себя в руки берëт, вновь натягивая равнодушную маску. — Ладно, иди. Не смей ей ничего делать. Иначе, — он чуть поворачивает дуло, вкручивая его в тонкую ткань. По спине табуном пробегают мурашки, — поняла? Телезвезда сглатывает нервно немного, улыбается и кивает, делая шаг вперëд. За спиной что-то шуршит, и через секунду она остаëтся совсем одна среди высоких многовековых деревьев. В лагере пусто — дети играют совсем рядом у маленькой чистой речушки, взрослые либо ушли в лес, либо прячутся в палатках. Муза лежит на огромном камне в тени, из-под опущенных век наблюдая за младшими. — Солнце, если ты не поговоришь со своим братом, то я рискую однажды остаться в лесу, — она подходит к ней сзади, целуя девушку в лоб и убирая прядку с еë лица. — Я же говорила быть осторожнее. Хорошо, попробую, — вздыхает, видя предупреждающий взгляд. Лена ложится рядом, смотря на радостную Музу, наблюдающую за детьми. У неë искорки в карих глазах на солнце блестят, переливаются так красиво. В этих искорках затеряться можно, не заметив даже. В девочке этой п р о п а с т ь удивительно легко и вовсе не страшно. Лена теряется. В глазах, в улыбках, во взглядах. Лена ко дну стремительно летит, расправив в стороны руки. Ей от Музы умирать даже приятно. — Лена, ты меня слышишь? Муза оказывается слишком близко к еë лицу, и она вздрагивает, возвращаясь в этот жаркий день. Они случайно стукаются носами, и Муза заливисто смеëтся, закрывая ладошками лицо. Лена не может сдержать улыбки и тянется к ней, беря тëплые руки в свои. — Прости, задумалась. Иди ко мне, — она притягивает еë ближе, заправляет черную прядь волос за ухо и слабо прижимается к тонким губам. Целует нарочно медленно, растягивая удовольствие и не имея сил на большее. Слабый ветерок окончательно стихает, оставляя в застывшем раскалëнном воздухе лишь задорный смех детей и тихий изнурëнный жарой шëпот в поцелуй.