Дружбе - виват!

- Нет-нет, она и шанса не дала! Уже второй раз доказала мне это, - допивая четвертый бокал*, повествовал Никита с ощутимым страданием в голосе. - Но это же бессердечно! - вскинулся Корсак. Саша положил руку ему на плечо, придерживая и будто говоря: "Ему сейчас не до справедливости и горячности твоей, Леша". - Ну и что же дальше? Так и бросила тебя? - подтолкнул он Никиту к продолжению его рассказа. - Она сказала... Погодите, как же она сказала? А, вот! Она сказала, что мы сможем быть вместе когда-нибудь, если моя любовь истинна. И она подарила мне этот перстень! - Оленев продемонстрировал друзьям красный камень, обрамленный в темный металл. - Вот видишь! - позитивно отреагировал Белов. - Еще не все потеряно! А говоришь, шанса не дала. Ого! - Никита, Оленчик, все еще будет хорошо, вот увидишь! - пытаясь утешить и обнять, Алеша протянул к другу руки и потянулся сам, но был чуть не снесен бурной и не очень скоординированной жестикуляцией Никиты: - Сэры! - Никита, взмахнув руками, вскочил с дивана, на котором они сидели, и беспорядочно зашагал по комнате. - Я вспомнил! Точнее, я забыл, а теперь вспомнил. Тьфу ты! Так вот, я рассказал вам не все, что сказала мне Фике. Она сказала, что мы будем в другом мире! Вот! - Что-о-о-о? - выдохнул Алешка. Глаза его были широко раскрыты. - Прости...- тихонько проговорил Саша. - Что ты только что сказал? - Ну что же тут непонятного? - удивился Никита, доливая в бокал еще и отпивая. Его друзья уже не вели этим бокалам счет. - она сказала: "Если ваша любовь истинна, сударь, мы будем вместе когда-нибудь, пусть даже и в другом мире". - Какая интересная мысль - другой мир! - у Саши загорелись глаза. - Я читал когда-то повести о переселении душ и о другой жизни. Будто мы существуем не только здесь, а где-нибудь еще, но в другом образе. У нас обновляется память, весь разум, мысли, обстановка, окружение. Все-все. - Но ведь тогда мы - не мы. Какая ерунда! - Никита совершенно не заинтересовался новой темой, в отличие от него Саша продолжал развивать мысль: - Наша душа останется такой же. Вот смотри, это ведь замечательно: человек погиб, но у его друзей кроме горя останется и надежда, знай они эту теорию. Ведь если верить ей, то их друг жив, только не здесь и не с ними. - Очень грустно. Но ты, наверное, прав, - князь усмехнулся. - Спасибо, что пытаешься отвлечь меня... И все-таки, мы, значит, только если погибнем, узнаем точно о другом мире? - Я думаю нет, Никита, - медленно произнес Сашка. - Может быть так - мы видим ту жизнь во сне. А в той жизни видим во сне эту. И забываем обо всем наутро. Правда, об этом в той книге не было ни слова, это я сам придумал. Но неплохо, скажи? - Обо всем забываем? А я вот помню свои сны... Не все, конечно. - Расскажи, Никит! - улыбнулся Белов. Никита тоже улыбнулся, только смущенно: - Они такие странные, мои сны. Вот только подумайте, я остриг волосы и хожу в щегольской шляпе, в белой! - Сашка хмыкнул, Леша заулыбался. - Весь день я играл в ужасно сложную - не могу ни вспомнить, ни понять правил - игру. Длиннющими палками я тыкал в шары на столе, а они раскатывались. Странная штука! - Так это же бильярд! - обрадовался Саша. - Такой стоял в трактире "Веселая куропатка" в Москве, а еще в трактире, где я с Лядащевым познакомился. - Знаешь ли, Белов, я по трактирам не гуляю, не то что некоторые, - обиделся князь. - Я тоже не гуляю, - невозмутимо ответил тот. - Я завожу полезные знакомства. - Сэры, не ссорьтесь, - попросил Алеша. - Никита, продолжай, пожалуйста. - Там была такая удивительная махина! - уже забыл об обиде Оленев. - Машина размером с хорошую карету, несется по воздуху, как по хорошей мостовой, да шумит. И с крыльями! - Ничего себе! - глаза Саши распахнулись. - Вот бы такую! - протянул Алешка. - Зачем тебе? - удивился Никита. - Мы ведь даже понятия не имеем, что это за предмет. - И все-таки... - вздохнул Корсак. - А еще я гулял по Невскому, - продолжил Никита. - Вот неожиданность! - фыркнул Белов. - Что ж тут такого? - Я шел по Невскому, а называл его Бродвеем. - Чем называл? - А черт его знает! - Сэры, - зевнул Саша. - Ночь-полночь, спать пора. Пойдем?       Никита допил то, что оставалось в бокале и посмотрел на друзей как-то странно. Потом нахмурился и проговорил: - Вспомнил бы я в этом вашем другом мире свою милую Фике? - Да, действительно! - оживился Сашка. - Вспомнили бы мы своих дам и любовь к ним, попади вдруг все в другой мир? Алешка, вынырнув из своих мыслей, поднял на друзей полные отчаяния глаза и прошептал горько: - А друг друга?!