Hold me, Mother. I'm coming home...

— Торопишься? — Вопрос Анголима застал Люсьена уже в дверях: тот, навестив Слышащего с очередным отчётом, собирался уходить. — Могу задержаться, если ты прикажешь, — ровно отозвался Лашанс, снимая заклинание хамелеона, наброшенное машинально, и оборачиваясь. Он не одобрял и не разделял подозрения Анголима в адрес чейдинхольской Семьи, и это заметно подпортило их отношения. — Да какие приказы, Люсьен, — криво улыбнулся тот, жестом приглашая собеседника сесть за стол. — Хотел предложить в карты сыграть. Ты не представляешь, как тяжело оставаться привязанным к одному месту все эти годы. Я даже никуда отправиться не могу, потому что с наступлением тьмы мне следует быть у её статуи и слушать её приказы. «Ну так освободи должность и попроси выбрать тебе замену», — едва не сказал Лашанс, откидывая капюшон и садясь за стол. — Почему бы не сыграть. Полчаса-час у меня точно есть в запасе. На желание, договорились? — Хорошо! — оживился Анголим, доставая колоду карт и перемешивая их быстрыми, явно привычными, движениями. Люсьену подумалось, что их Слышащий не раз доставал эти потрёпанные карты, не то раскладывая пасьянсы со скуки, не то играя сам с собой. Легко ли в такой ситуации оставаться объективным спустя годы изоляции? Анголим быстро раздал карты и сел напротив Лашанса, делая первый ход. — Леди кубков, — озвучил он карту, поднимая взгляд на Люсьена. Тот молча отбился, глядя пока только в свои карты, выбирая нужную ему тему для разговора, но Анголим снова его опередил. — Как поживает жрец Акатоша, твой новый контакт? — Ещё даже не в Бруме, — отозвался он, делая свой ход и выкладывая на стол две карты, семёрки монет и мечей. Анголим отбил карты и сходил следом. — Как идут поиски предателя? Слышащий поджал губы, опуская взгляд на карты в своих руках. Молчание затянулось на несколько долгих секунд, после чего очередная карта легла на стол. — Паладин мечей. А поиски пока безрезультатно, нет никаких зацепок, кроме одного Убежища. Сам знаешь, какого. — Это ошибка, — сдвинув отбитые карты, Люсьен выложил три карты жрецов, внимательно взглянув в лицо своего Слышащего. — У тебя нет доказательств, только домыслы. — Зато у меня есть трупы братьев, контракты которых оказались скомпрометированы, — холодно ответил он, забирая карты, не сумев их отбить. — Поспешность может повлечь за собой ошибку, а та — множество невинных жизней, — на стол легла карта императора монет, которую Анголим тоже забрал. Партия, как и беседа, подходила к концу: ещё немного, и терпение с вежливостью покинут Люсьена. — Не становись палачом собственной Семьи. — Промедление может повлечь за собой не меньше, — кажется, Анголим почти смирился с проигрышем, отбивая карты без прежнего энтузиазма. — Очищение — древний ритуал, нельзя клеймить палачом того, кто проводит его. Спроси у своего драгоценного Винсента. — Непременно, — процедил Лашанс сквозь зубы и поднялся, открывая три последних карты, которые отбить у Анголима уже не было возможности. — Ты проиграл. Моё желание заключается в следующем: если Очищению суждено случиться, то его проведёт тот, на кого укажу я. — Да будет так, — кивнул Анголим, собирая карты и не поднимая взгляд на выходящего за дверь Люсьена. — Это всё равно ничего не изменит…