Чонгук долго мнется, смотря на конверт и не решаясь его распечатывать. Возможно, он слишком сильно боится увидеть то, что там написано; вряд ли к этому вообще можно подготовить себя, но у него есть лишь пара часов до прихода Юнги, чтобы прочитать и побыть с собой наедине после. Не то чтобы он охладел к старшему, но показывать столь личное он не горел желанием. У них с Тэхеном была своя история, которая останется между ними. Даже когда Чонгук начал встречаться с Юнги, он не стал слишком много рассказывать о его совместной жизни с Кимом; то ли это было не важно, то ли
слишком важно, чтобы поднимать подобную тему. Он Юнги все еще любит, несмотря на свое состояние, которое разрывает его на части, но ему нужно время, чтобы восстановиться после всего, что он узнал. Просто все это так сложно сейчас, настолько невыносимо, поэтому единственное, чего он хочет — привести себя в порядок. Чонгук аккуратно вскрывает конверт, делая глубокий вдох и со сомнением вытаскивая письмо, на котором видит знакомый, едва кривой, почерк Тэхена. Он еще раз переводит свой взгляд на дату, которая была аккуратно выведена в левом верхнем углу бумаги, и понимает, что сообщение старшего было написано спустя несколько месяцев после их расставания. ㅤ
«Здравствуй.
Прошло достаточно времени, чтобы я смог спокойно написать тебе данное послание. Я знаю, что ты удивлен моим поступком, но я хотел бы знать, что ты не обвиняешь себя каждый день за то, что случилось между нами. Сейчас уже теплая весна, а ты знаешь — я совсем не люблю это время года; оно меланхолично, и заставляет открывать дверь в свое прошлое, которое еще не отпустило тебя окончательно. Быть честным, я все еще храню наши старые вещи, общие воспоминания и твою улыбку в своей памяти. Однажды ты сказал, что глупо надеяться на судьбу, которая преподносит нам будущее, потому что свое будущее мы строим сами. Но я думаю, что в некоторых случаях мы не сжигаем мосты, не строим мосты, мы стоим на мосту. И лишь осознавая это, я бы хотел, чтобы ты знал — то, куда мы пришли с тобой, было тем местом, в котором мы должны были оказаться. Поэтому не вини себя, а просто будь счастлив.
С любовью, Тэхен».
Чонгук долгое время смотрит на каждое слово, которое Тэхен написал ему; он смотрел, как цепочка букв складывалась у старшего в послание, и не мог поверить, что это письмо он читает только сейчас. Неужели Тэхен лишил его права знать об этом раньше? Или наоборот,
он разрешил ему воспользоваться данным правом? Он ощущает себя загнанным в клетку без возможности выбраться на свободу; его легкие как будто сжались до такого состояния, что ломит ребра и заставляет их трещать. Чонгук перечитывает это письмо еще раз и еще, и еще, пытаясь почувствовать, как ощущал себя Тэхен тогда, когда писал это письмо? Был ли он подавлен или правда спокоен, раз написал подобные слова. Удивительно, как сильно изменился старший по сравнению с тем, каким он был в университете. В те времена Чонгук был бойцом, его настойчивости можно было позавидовать. Старший же был достаточно неуверенным и скромным, чтобы мыслить настолько глубоко. Все-таки годы и правда взяли свое, наделяя Кима мудростью. Чонгук про себя только горько хмыкает, все еще находясь в прострации и сжимая в руке бумагу, не замечая, как слезы вновь наворачиваются на уставшие глаза. Он никогда не был слишком сентиментальным, но Тэхен знал, как заставить его расчувствоваться. Он знал буквально все о нем, при этом не зная ничего. Последнее предложение в этом письме заставило его задуматься о том, на сколько лет Тэхен опоздал с отправкой. Эта мысль добивала сильнее всего, потому что сейчас, когда у него наконец есть храбрость извиниться — Тэхен не сможет услышать это.
Извини толстым слоем покрыто на кончике его языка; это слово заставляет Чонгука чувствовать себя проигравшим.
Тэхен заслужил большего.
***
— Что ты хранишь в этой коробке, Тэ? — Чимин кивает в сторону небольшой картонной коробки с заинтересованностью в глазах.
— Да так, знаешь, наши общие вещи, думаю убрать потом в шкаф, — Тэхен мягко улыбается, чувствуя накатившую грусть и усталость; в его груди саднит и что-то неприятно скрепит.
Чимин только громко вздыхает, решая не говорить другу о том, что так груз становится только тяжелее с каждым днем, но прекрасно понимая, что Тэхену так будет, возможно, несколько легче. Сначала он уберет ее в шкаф, а потом через некоторое время — через свой порог. Он надолго застревает в своих думах, пока отчетливо не замечает, как Ким резко хватается ладонью за свою грудь, слегка кривя лицом и пытаясь выровнять собственное дыхание.
— Тэхен? Что с тобой? Боже, вызвать скорую? Давай я вызову ее, это не нормально! Тебе слишком больно? — Чимин быстро вскакивает со своего места, носясь по комнате и пытаясь отыскать мобильник, который так некстати исчез с его поля зрения.
— Чимми, успокойся, слегка лишь кольнуло, я, видимо, просто перенервничал за последние несколько месяцев, но не волнуйся, — Тэхен находит в себе силы тихо рассмеяться и улыбнуться, чтобы успокоить своего лучшего друга. И в этот момент он был совершенно счастлив, что солгал Чимину. Потому что даже дышать было слишком больно.
— Обещай мне, что сходишь к врачу. Я уже не первый раз замечаю. Или ты думаешь, что я настолько слепой? — Пак скрестил свои руки у себя на груди, недовольно смотря на друга и про себя ворча о том, что Тэхен слишком упертый, он не позволит сделать что-то без своей воли и желания.
— Обещаю.
Тэхен знал, что солгал уже дважды.
***
Чонгук после прочтения долгое время сидит в своем кресле, прокручивая у себя в голове каждое слово и считая количество своих ошибок; он давно уже понимает, что это неважно — важно не количество, а серьезность последствий каждой ошибки.
Первая — Хосок.
Вторая — Тэхен.
И ему страшно признавать самому себе, что
третья — это Юнги. Он встряхивает своей головой, снова возвращаясь к мыслям о том, что его любит, что они женаты уже четыре с лишним года, что он всегда принадлежал только Мину,
что он счастлив.
Спустя несколько часов Чонгук стоит на кухне, пытаясь приготовить что-нибудь для своего мужа, который придет уставшим с работы. Он надевает на себя фартук, поправляя его и собирая отросшие волосы в маленький хвост, достает все нужные ингредиенты и включает The Rolling Stones — еще одна привычка, которая не позволяет ему отпустить Тэхена окончательно.
Во время готовки он не замечает, как Юнги приходит домой и аккуратно обнимает его сзади за талию, целуя в крепкое плечо.
— Ты решил сегодня меня побаловать?
— Конечно, ведь я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Чонгук не хочет осознавать, что эти слова слишком тяжело даются ему, но слово не воробей — сказанного не вернёшь. Юнги достаточно и того, что Чон пытается жить дальше, несмотря на то, через какие трудности они проходят сейчас. Главное, что вместе. Стоит ли говорить, что этого «вместе» Чонгуку явно недостаточно, потому что ему неприятно, что Юнги может узнать о том, что Чимин отдал ему сегодня. Может, поэтому перед тем, как пойти на кухню, он спрятал коробку у себя в кабинете, чтобы скрыть от чужого внимания и интереса. Он и сам не знал, почему так хочет сохранить интимность данной вещи, только отчетливо понимал, что так будет правильнее. Ради Тэхена.
Их ужин прошёл слишком напряжённо; Юнги рассказывал о своей встрече с новыми партнерами компании, которые приехали к ним из Франции, пытался шутить о том, что запнулся на середине предложения, и как он потом смущенно улыбнулся на мягкую улыбку своего начальника. И если раньше Чонгук бурчал о том, что только он может так улыбаться Юнги, то сейчас он был далёк от того, что говорил ему старший. Впервые за их совместную жизнь Чонгук понимал, что его чувства к Мину дают сильную трещину, и он не знал, смогут ли они залатать ее.
Намджун тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кресла и желая наконец уйти с работы домой, чтобы отдохнуть от всей этой суматохи и успеть посетить одно место, в котором так давно не был. В последнее время его что-то так сильно беспокоит и именно поэтому он не уверен, что ему делать дальше. Он просто хочет поговорить со старым близким другом, как обычно это всегда делал. С Юнги ему тяжело разговаривать, потому что он чувствует, как его лучшему другу больно от недопониманий с собственным мужем. Намджун давно уже понял, что его любовь к Юнги никуда не денется, но больше нет тянущего чувства у него в животе, когда он видит обручальное кольцо на безымянном пальце у Мина или замечает короткие поцелуи с Чонгуком. Это больше не больно.
Спустя какое-то время он выходит из офиса, прощаясь со своими подчиненными и прося секретаря прислать ему копии всех документов, которые должны были поступить сегодня. Он садится в машину и включает радио, пытаясь отвлечься от собственных лезущих мыслей и заруливает на повороте налево. Намджун тратит не слишком много времени, чтобы приехать к тому месту, куда он хотел попасть последние несколько месяцев; в груди только глубокое сожаление перед другом, которому он обещал заехать в ближайшее время и к которому так и не заехал. Он проходит через железные ворота, покупая перед этим цветы, чтобы извиниться и показать раскаяние, и уверенно идет в нужном направлении. Через несколько минут он сидит перед могильной плитой, кладя на нее купленные цветы и вытирая пыль.
— Здравствуй, Тэхен.
Тэхен не помнит, как начал писать письма, адресованные Чонгуку; он даже не помнит, для чего и почему, просто однажды вдруг пришло осознание, что, возможно, так ему станет лучше. Чонгук все равно не узнает о них, отсылать он не собирался, но для себя хотелось расставить все по полочкам. Ким аккуратно складывал их в стопку сбоку стола, каждый раз улыбаясь каждому конверту и чувствуя удовлетворение. Он не знал причин, почему каждое письмо должно соответствовать определенному времени года, но с самого детства он считал, что пусть лето или зима могут не меняться своими теплотой или снегом, с каждым разом приходит что-то совершенно новое. На это его родители всегда улыбались, слегка посмеиваясь над своим ребенком и считая, что с возрастом такое восхищение будет идти на нет.
Но на нет шел только Тэхен.
Чимин однажды спросил у Кима, почему он все еще верит в волшебство, если подобная вещь идет вразрез со взглядами Тэхена на всю жизнь в целом. На это последний только улыбнулся, говоря, что даже если в мире нет ничего сказочного — можно самому найти это в каждой вещи. Возможно, Чимин не до конца понимал, что Тэхен имеет ввиду, но ответно улыбнуться лучшему другу хотелось после этих слов еще сильнее.
***
Когда родители Тэхена узнали о Чонгуке, то сразу же пригласили парня своего сына на семейный ужин, чтобы поближе познакомиться; они были бесконечно рады тому, что у их мальчика наконец появился человек, которому он мог открыться.
Не сказать, что Чон не был счастлив, что родители Тэхена так легко захотели встретиться с ним и узнать его лучше, учитывая, что они и так виделись, когда Чонгук приходил к Киму делать проект по латинскому, но сейчас их прежний статус сменился, и поэтому волнение томилось в его животе вот уже несколько дней. Миссис Ким была добродушной женщиной с сильной волей и все же мягким характером, который был полностью противоположен ее мужу.
В первую встречу, когда Тэхен представлял их друг другу, отец достаточно строго оглядывал Чонгука; его рукопожатие было уверенным и резким, но в то же время чувствовались уважение и тактичность, поэтому после небольшого дискомфорта Чонгук все же смог расслабиться и улыбнуться родителям Кима. Больше всех мялся и смущался Тэхен, который впервые привел домой кого-то, помимо Чимина. Он всегда был достаточно закрытым человеком, поэтому считал, что их дружба с Паком была проверена еще в детские годы, а других друзей ему и не надо больше. И всегда, стоило только вспомнить своего лучшего друга, уголки его губ ползли вверх, оставляя за собой скромную и нежную улыбку. Их знакомство случилось спонтанно, Тэхен тогда был новеньким, только переехал с родителями в Сеул из-за работы отца, а Чимин был из Пусана; в новой школе они никого не знали, дергаясь каждый раз, стоило другим детям усесться в кучки друг с другом, оставляя их в одиночестве. Первым подошел Чимин, протягивая свою пухлую ладошку, стоя в огромных круглых очках и умилительно смотря в пол, и пытался не заикаться от смущения, предлагая себя в качестве друга для Тэхена. Ким готов поспорить, кто из них смущался в тот момент сильнее, потому что первые несколько минут он не двигался и даже не дышал от такого внезапного предложения, что Пака очень напугало, поэтому он уже был готов извиниться за подобную нетактичность и уйти, но в последнюю секунду Тэхен схватил его за рукав и сказал, что тот может стать его другом, только если его Чимин тоже примет. С тех самых пор, сколько бы они не проходили вместе, Тэхен всегда знал, что у него
уже есть родственная душа, даже если это не судьба привела его к ней, а сам Пак построил их настоящее и будущее. Но плохие дни бывают у всех; поэтому после того, как Чимин прибежал к нему и аккуратно начал говорить о своей неожиданной встрече с соулмейтом, Тэхен начал чувствовать, что его он начинает терять.
Если уже не потерял.
— Ты выглядишь так, как будто зовешь меня замуж, — Тэхен мягко улыбнулся, сидя на кровати у Чонгука в комнате и наблюдая за тем, как тот трясущимися руками пытается застегнуть пуговицы на рукаве рубашки, бурча при этом.
— Я иду знакомиться с твоими родителями, Тэ, это серьезно, а вдруг я им не понравлюсь? — Чонгук нахмурился, кусая свою нижнюю губу и тяжело вздыхая.
— Во-первых, ты уже знаком с ними, помнишь? И, во-вторых, ты им нравишься, ну. Ничего же не изменилось, — Тэхен подошел к младшему, застегивая пуговицы на его рукавах и продолжая все также ослепительно улыбаться Чону, чтобы приободрить его.
— Ничего, кроме того, что теперь ты мой парень, — мягким голосом ответил Чонгук, перехватывая чужие руки в свои и поднося их к губам, — и это все равно важно.
Тэхен улыбнулся шире, после чувствуя на своих губах чужие и впервые ощущая себя таким же, как все.
Стоя перед дверью, Чонгук сделал глубокий вдох, чувствуя в своей руке руку Тэхена, который уверенным жестом открыл дверь в квартиру и оповестил своих родителей о том, что они пришли. Первые минуты неловко себя чувствовали все; даже Мистер Ким, который пытался незаметно оценить Чонгука, только уже в качестве партнера своего дорогого сына. Миссис Ким только улыбалась, спрашивая у Чона, как поживают его родители и все ли у него хорошо в принципе. На это тот только смущенно улыбался, отпуская руку Тэхена и разворачиваясь к нему, чтобы взглядом попросить не отставать, беспокойно сглатывая. Тихий смешок, и Тэхен уже сидит рядом с Чонгуком за столом, аккуратно наклоняясь к его уху.
— Omnia denique, hic sum*, — он знал, что младшему становится спокойнее, когда он слышит латинский, поэтому использовал данный прием, чтобы привести в норму своего парня.
Легкая улыбка напротив и тихо сказанное «спасибо» успокоили и Тэхена тоже, который, хоть и не показывал своего переживания, все равно волновался. Однако на приятное удивление ужин прошел отлично, Чонгук со временем раскрепостился и стал увереннее отвечать на все интересующие родителей Кима вопросы; старший только улыбался, запивая облегчение вином и изредка смеясь с шуток, которые травил его отец. После ужина его мама подошла к нему, любовно толкнув своего сына плечом и сказав, что Чонгук замечательный. Тэхен и так это знал.
Спустя неделю после знакомства с родителями Тэхена Чонгук также представил его и перед своими родителями в качества парня; причем сделано это было настолько уверенно, что про себя Тэхен задавался вопросом, неужели Чонгук может меняться так быстро. Он все еще помнил, каким робким был младший несколько дней назад и каким смелым он выглядит сейчас. Конечно, это не такая страшная вещь — оповестить семью о своих отношениях, но мысль о том, что Чонгук в принципе не выступал против этого и даже ответно представил его грела душу. Он благодарно целовал его после ужина, мягко вплетая в чужие волосы свои пальцы и слегка оттягивая.
***
Вспоминая это, Тэхен изредка позволял себе пустить слезы, потому что он понимал, что ностальгия настолько коварна; она раскрывает тебе все теплые моменты, после кроша в порошок от осознания того, что ничего подобного больше нет.
И их с Чонгуком тоже больше нет. Но потом быстро брал себя в руки и утирал соленую влагу, делая глубокий вздох, встряхивая головой и пытаясь улыбнуться. Не всегда помогало, но таким образом он не позволял себе забывать, что на то прошлое и в прошлом — чтобы ценить его, но продолжать строить будущее. Поэтому каждый раз, стоило ему вновь окунуться в свои воспоминания, он надевал на свою руку тоненькую резиночку, чтобы дергать ею по коже, когда придет момент остановиться. К такой привычке он долгое время приучал себя, пока не стало получаться на автомате; он замазывал следы тональным кремом, чтобы не появлялось много лишних вопросов от Чимина и от Хосока. Особенно от Хосока, который к нему, как к другу своего соулмейта и своему собственному, притерся очень сильно. На самом деле, думая о старшем Чоне, Тэхен всегда ловит себя на мысли о том, как благодарен ему не только за теплоту и радушие, когда он приходит к своему лучшему другу попить чай, но и за то, что заменил Чонгуку отца, когда тот ушел из семьи. Хосок на это только смеялся и говорил, что никогда не заменит его, не понимая, что
уже давно сделал это.
***
Тэхен присутствовал на их свадьбе с Чимином, являясь другом с обеих сторон, и, возможно, плохо так думать, но он был рад, что Чонгук тогда не соизволил придти. Он часто проигрывал у себя в голове различные сценарии, в которых видит своего
бывшего возлюбленного с другим, и ему становилось тошно. Вообще-то, Тэхен больше чувствовал радость и счастье, потому что чужое благополучие было для него важнее собственного. Он примерно всегда отдавал себе отчет, что их расставание неизбежно, но за долгие десять лет успел полюбить младшего настолько сильно, что теперь отпускать больнее. Чем выше ты можешь взлететь — тем больнее ты будешь падать, не так ли? Поэтому он каждый раз отгонял от себя мысль о том, как ненавидит весь этот мир, который сошел с ума на предназначении, и себя самого за то, что последовал за этим миром. Слушая свадебную речь, Тэхен не мог не представлять на месте Чимина и Хосока себя и Чонгука; когда они были вместе, то часто говорили об этом, но всегда что-то останавливало от подобного шага. Быть может, их отношения не были такими крепкими, какими они казались. В любом случае, дело даже не в штампе в паспорте и не в самом торжестве, а в том, c какой готовностью человек готов отдавать себя всецело другому. Тэхен долго выбирал кольца, думал насчет гравировки, чувствовал предвкушение, однако прекрасно понимал после, что, кажется, опоздал. Но никогда не думал о том, что наоборот — прибыл вовремя. Кто знает, что было бы, сделай он предложение Чонгуку, а потом тот бы встретил свою родственную душу. Об этом думать больнее. Уходя, Тэхен не задавался вопросом, как звали того парня из парка, сколько так продолжается, но прекрасно знал ответ, что достаточно долго. Нежность между ними не была влюбленностью или симпатией, это было любовью. Разве он мог заставить Чонгука вновь полюбить себя после такого? Конечно же, нет, поэтому глупо сожалеть о чем-то. Стоя по правую сторону от Чимина, Тэхен понимал, что плачет, но из всех сил старался натянуть улыбку на свое лицо, потому что да, он был горд своими друзьями, горд тем, как они проходили через все невзгоды. Хосок долгое время выпытывал у Тэхена, точно ли с тем все будет хорошо, если они сыграют свадьбу. И не потому, что сам не хотел этого, а потому, что безумно волновался за близкого человека и за то, кого он может там встретить. Однако Тэхен лишь ласково улыбался, держа Хосока за руку и аккуратно поглаживая ее своими пальцами; это было долгожданное событие, которому он ни за что бы не пропустил. Даже если там будет Чонгук.
Даже если не один.
Церемония прошла отлично, Тэхен помнит, как пил бокал за бокалом, как выступал в числе первых, кто говорил речь. Он прекрасно помнит, как его сердце тогда исцелялось.
— Когда я впервые познакомился с Хосоком, я думал о том, каким ураганом в нашей жизни он будет, сколько раз заставит моря волноваться. И я был прав. Но не потому, что это был штиль в ясный день, а потому, что иногда то, что мы не ожидаем, приносит нам больше всего радости и сладкого предвкушения. Сейчас, спустя почти двенадцать лет, я стою перед вами и готов поклясться тем, как же сильно я горд. Для меня счастье — назвать вас женатой парой. Поэтому выпьем за ваше прошлое, настоящее и будущее, которое теперь вы будете строить вместе, смело называя друг друга семьей!
После этих слов Чимин плакал на плече Хосока от смущения и счастья, потому что ничье мнение ему не было так важно, как мнение этого человека. Хосок только слабо приобнимал его за талию и целовал в макушку, сдерживая свои слезы, вызванные радостью, и горечью разочарования, вызванные отсутствием одного самого важного и близкого для него человека. Чонгук не отвечал на его сообщения и звонки вот уже долгих два года, однако старший Чон был уверен, что иногда следует просто знать, когда не надо что-либо делать, поэтому он задался терпением каждый месяц, сначала кидаясь к телефону всякий раз, когда слышал оповещение от телефона, а потом спокойно принимая правду, которая существовала в том момент. Ничего страшного, он все равно будет любить своего младшего брата и всегда ждать у своего порога домой.
Если бы Тэхен был жив на момент смерти Хосока, то его сердце раскололось бы еще больше. И, может, поэтому хорошо, что он не застал этого. Напрасное ожидание Тэхен Чонгуку бы никогда не простил. Как и ту боль, с которой Хосок жил столько времени.
Но сейчас они спокойно спят, отдыхая.
***
Тэхен не помнит, как начал писать письма, адресованные Чонгуку; он даже не помнит, для чего и почему, просто однажды вдруг пришло осознание, что, возможно, так ему станет лучше.
Но становилось только хуже.
