***
После тяжело дня я рад очутиться в компании своих друзей, в любимом баре, где играет приятная живая музыка и улыбающаяся Деми наливает любимые напитки. Мои глаза прикованы сначала к Эзопу, аккуратно держащего за талию жестикулирующего Майка, который практически был готов показать, как жонглировать бутылками у барной стойки, а затем к нам присоединяется Маргаретта. Девушка в красивом вечернем дорогом платье, с аккуратным макияжем и массивными кольцами на руках сначала радостно обнимает Деми, а потом только поворачивает голову, все ещё обнимая свою девушку, и здоровается с нами. Бурбон также крепко обнимает её за талию, проводя носом по щеке Маргаретты, и этот жест был заменой поцелуя, так как Деми не любила целоваться, когда на её губах ярко-красная помада, а на работе она была на губах девушки всегда. Моя улыбка растянулась практически до ушей, когда я увидел своих друзей счастливыми. — Оу, я тебя помню, мастер танцпола, — Маргаретта помахала мне рукой, — готов к повторке сегодня? — Не думаю, я не собирался так много пить. И я конечно же соврал, потому что мне хотелось потанцевать, как в последний раз. Когда включается одна из моих любимых песен, под которые можно неплохо потанцевать, я просто хватаю их всех и тяну за собой на танцпол. Мне не удаётся вытащить Эзопа, но я уверен, что он будет наблюдать за нами и смеяться. Приятные биты «Dancin'» разливаются по моему телу вместе с алкоголем, смех Маргаретты и Майка только подбадривают меня, я определенно не умею танцевать, но это так не важно, когда твое тело хочет просто следовать знакомой мелодии. Моя голова пуста, что радует меня ещё больше; я закрываю глаза и снимаю резинку с волос, беспорядочные движения головой и туловищем все же дают мне ощущение соития с этой песней, разноцветные огни диско шара пробираются даже через закрытые веки и пляшут вместе со мной. — Может выйдем покурим? — Блондин мне весело подмигивает. — Нет, Майки, даже не соблазняй меня, мы обещали твоему парню что завяжем. — Не будь занудой. — Откуда ты знаешь каким словом меня можно уломать?! — Это что? А, это же горько! — Почему горько, если её губы самые сладкие в этой галактике? — Буду знать, — я поднимаю очередную рюмку, — но вы от тоста не отходите. Маргаретта медленно притягивает к себе Деми и начинает нежно целовать, и вторая, кажись, забывает о своей помаде — она не медлит и отвечает с такой же нежностью. Их поцелуй заметили и другие, на что начали свистеть и хлопать. Из-за этого их поцелуй был не такой длительный, разорвав его Зелле показывает средний палец куда-то в толпу позади и выкрикивает: — Это моя девочка, ха! Я прихожу домой под утро уже почти протрезвевший, мне хочется просидеть до завтрака на балконе, мечтая о том…что у меня есть отношения, и у меня хватает времени и ресурсов для этого. Когда они обнимались и целовались, я бы тоже хотел в это время держать за руку самого важного в этом мире человека. Быстро переодевшись в мягкую пижаму, я сделал себе крепкого чая в огромную кружку и сел на балконе. Я пытался представить идеального человека, с которым я мог бы быть… но моё сознание рисовало только то, как я целовал Эндрю. И я конечно же хотел бы поцеловать его ещё раз, но… как кого? Как друга? Парня? Я даже не помню, когда мы должны снова встретиться.Думаю, я приду к нему днём, если не просплю снова… я постараюсь. В моей голове начинает складываться примерный диалог, мне стоит спросить кто мы друг другу, да? Да, я должен. Но я совершенно не представляю, как я буду объяснять это другим, если все же предложу стать Эндрю моим парнем. Ха-ха, я так уверенно думаю об этом, хотя даже ещё не предложил. Что если для него это было нормально просто поцеловать меня? В знак благодарности, или что-то в этом роде. Эти тонике губы, худые костлявые плечи, белоснежные мягкие волосы… все те раны которые я обрабатывал, теперь розовые шрамы на его тонкой коже? Я хотел быть для него самым лучшим другом, героем-спасителем серых будней, подобием старшего брата, который покажет жизнь, но… сейчас я откровенно хочу касаться его, совсем не как брат. В глубине души я надеюсь на отказ, разве такой как я должен быть тем, кого он будет любить? Без колебаний, я говорю что люблю своих друзей, отца, и жизнь но… романтические чувства?***
Мои воспалённые глаза почти слезятся от яркого солнца и я натягиваю солнцезащитные очки. Я все же не лёг спать, а решил отправиться к Эндрю, всю дорогу подготавливая себя к разговору. Но я не нахожу его нигде. Спустя час я решаю обойти по периметру, но не замечаю его следов тоже. Я прохожу возле пустых зарезервированых наперед мест, но новых ям для могил я тоже не замечаю. — Надеюсь он просто отдыхает дома. Раз уж я здесь, мои ноги решительно ведут меня к могиле моего друга, он не ответит мне на эти вопросы и я точно не озадачу его этим. — Привет, северный, я скучал. Нортон отвечает мне ветром, который теребит искусственные цветы у надгробной плиты и я искренне рассказываю ему об этом мальчике, соглашаясь с тем, что я дурак. — Ты был прав, я педофил. Я не смогу заменить им тебя, вместо этого… я просто влюблюсь в него, словно мне не двадцать шесть. Как только я прихожу домой, то сразу вырубаюсь. Мне кажется, что у меня вагон физической силы и выдержки, но ментальных у меня едва хватает, чтобы просто подумать о Нортоне или Эндрю. И этой ночью мне снится сон… если бы я осознал, что он мне нравится ещё тогда, когда я обрабатывал его раны. Когда я поцеловал его в колено… сон рисует мне, как я продолжаю целовать его выше, мальчик крупно дрожит, но не останавливает меня. И я целую его снова, только уже в губы и настойчиво, а не как в прошлый раз. Эндрю все так же без одежды и я могу наслаждаться касаясь его тела, острых плеч и рёбер, шепча ему обещания, что я заберу его себе и закормлю, а пока… мне остаётся кормить его только поцелуями по всему телу, аккуратно минуя свежие раны. И я понимаю, что это всего лишь сон… не хочу просыпаться, если это всё не произойдет в действительности.