my secret friend

Пальцы нервно постукивают по поверхности небольшого столика у кресла, я смотрю на дату и раздражённо выдыхаю: сегодня 6 ноября, а я всё ещё не встретился с Эндрю. Меня терзают мысли, что с ним могло что-то случится или он заболел? Я почти каждый день прихожу к нему, но не находил даже элементарных следов его пребывания там. Вчера я все же додумался оставить записку у нашего дуба и одну у небольшой беседки на заднем дворе храма. Я тщательно пытался отвлечь себя, но получалось, откровенно, хреново. Вместе с этим, я заставил Эзопа переживать за меня, он был готов остаться со мной и Майком на ночь, они сказали мне, что я выглядел потерянным и мрачным. И возможно, они были правы. Я знаком с Эндрю с начала сентября, и не задумывался о его важности в моей жизни, и я бы не задумался, если бы он не пропадал так бесследно. Я был зол и огорчён одновременно. Зол на себя, потому что мог подарить ему хотя бы телефон и быть с ним на связи. Я не знаю как он живёт там, его повседневную жизнь. Я много чего не знаю о нём, но я потерял чувство покоя, которое приобретал рядом с этим чудным мальчиком. Словно первый белый снег в моей жизни, хотя это я свалился в его жизнь. Мое обещание меньше курить растворилось в воронке из дыма очередной сигареты, не заботясь о том, что я курю прямо в комнате. Все свои мысли я уже озвучил Деми, в очередной вечер, когда мне стало страшно за Эндрю. Разговор с Бурбон мне открыл глаза на то, что я действительно немного влюблен в этого мальчишку. Под тихую расслабляющую музыку я пытаюсь починить один из мониторов в моей лаборатории; знакомый запах старого паяльника и плавленного кембрика все же позволяет мне успокоиться. — Я не пил свои таблетки уже несколько дней, мне казалось, что если я начну снова видеть Нортона, то мне будет не так одиноко, ха… Если завтра я снова не найду Эндрю, то мне придется зайти в гости в этот храм. Мой монолог перебивает тихий стук в одно из окон лаборатории. Я никого не ждал сегодня, но возможно это отец. Мне стоит притворяться или поделиться с ним, возможно мне будет нужна его помощь в поисках?.. Я открываю дверь и сразу же забываю как дышать, это не отец и даже не мои друзья — передо мной стоит Эндрю, переминаясь с ноги на ногу, с красным от ветра носом. Мы стоим около минуты молча: я не решаюсь спросить, а он и вовсе отводит взгляд куда-то в сторону. Я хватаю его за руку и тащу внутрь, громко хлопая дверью. — Что случилось?! Я каждый день приходил к тебе, но… — Можно я переночую здесь как и в прошлый раз? — Если расскажешь мне, что случилось. Мальчик недовольно фыркает, но соглашается. — Блять, паяльник. Быстро отключаю его от аккумулятора и заменяю «розетку» электрическим чайником. — Я мог устроить пожар, чтобы ты согрелся, но думаю лучше чай? Эндрю с недоумением смотрит на меня и молча присаживается на диван. Его тонкие бледные пальцы с жадностью охватывают теплую чашку, я заботливо укутываю его в леопардовый плед и сажусь рядом. Эндрю выглядит забавно и я легонько тыкаю его в все ещё красный нос. Мальчик морщится и бьёт меня по руке. — Я боюсь возвращаться назад… потому что сделал кое-что плохое. Он смотрит на меня и я стараюсь всем видом показать ему, чтобы он продолжал. Его колебания заметны, мальчик делает глоток и все же начинает рассказывать: — Несколько дней назад были похороны одного богатого человека. Его тело привезли заранее, чтобы над ним провели последнюю мессу, на которой был и я… — Ты испортил похороны?! — Нет, нет! В его гроб положили золотые часы, но… это запрещено, он должен явиться к Господу без прикрас. Я… украл его часы. Это же запрещено! Его не должны хоронить при храме, если нарушено хотя бы одно правило погребения… — А потом? Ты их выбросил? — Нет… я-я подумал, что если я продам их, то у меня будет ещё больше нужных мне денег. Я знаю, что это неправильно, но…я не умею врать. Когда это заметили, я просто сбежал, они бы прочитали это по моему выражению лица. — Ты можешь их вернуть? Или хотя бы подбросить? — Не знаю… Эндрю обнял маленькую подушку лежащую рядом и замолчал. Я не понимал чем я могу ему помочь, но очень хотел. Пока я рассматривал его плащ, то заметил, что на поясе не было его песочных часов. — Эндрю, а что если я их принесу? Скажу, что нашёл у ворот. — Я не хочу их отдавать, — мальчик ещё крепче сжал подушку и уткнулся в неё, — мне нужно больше денег… — Я не понимаю, зачем? Ты в долгах? — Моя единственная цель…стоит очень дорого. Он прозвучал очень мрачно, когда я положил руку ему на плечо и он поднял взгляд, то я заметил, как и он сам померк после этих слов. Единственная цель? Неужели чтобы уйти из храма нужны деньги? — Я не экстрасенс, знаешь, — моя рука потихоньку смещается на его макушку, — но если ты расскажешь я попытаюсь понять. Эндрю отрицательно качает головой и тянется чтобы скинуть мою руку, но я ловлю его за запястье второй; это запястье такое тонкое, что я боюсь его сломать. Я аккуратно тяну его на себя и когда наши лица оказываются очень близко: — Будь хорошим мальчиком, расскажи дяде Луке что происходит. — Ты не будешь смеяться? — Я постараюсь, если что. — Место на кладбище при храме стоит очень дорого… очень. Они отказались меня хоронить на территории, хоть я и вырос там. — Почему ты думаешь об этом… тебе 17. По-моему ещё рано думать о смерти, эй! — Думаешь мне долго жить осталось, — он нервно скидывает мою руку с себя и отворачивается. — Что ты имеешь в виду? — Посмотри на меня, — Эндрю встаёт и заправляет челку за ухо, — это уродливое больное тело, глаза бешеного пса и грешная душа, Лука. Я завидую людям у которых много денег, завидую людям у которых нормальная кожа и цвет волос. Завидую и хочу украсть хотя бы немного беззаботной и обычной человеческой жизни себе. Потому что даже после моей смерти я не смогу быть похороненным нормально… Последнее предложение Эндрю произносит почти шёпотом, в уголках его глаз копятся слезы и он обессиленно садится назад. Я хочу понять его, почему это так важно для него, почему он не может просто сбежать. Моя привычка обнимать людей когда они плачут все ещё осталась, и я аккуратно обнимаю Эндрю. Сначала, я сделал это правда по привычке… лишь сначала. Потом же мои руки крепко обнимают его, я зарываюсь носом в его мягкие пряди, которые по прежнему пахнут сандалом и ладаном; глажу его по спине, пока он беззвучно плачет мне в плечо. — Я не умею утешать, извини, — мои пальцы неожиданно скользят по его позвоночнику и я чувствую его худобу через одежду — ты голоден? Отрицательное движение головой где-то на моем плече, но желание его накормить меня не покидает и я осторожно тянусь за телефоном чтобы заказать пиццу. — Зачем ты убираешь кусочки бекона? Ты не ешь мясо? — Выглядит подозрительно, я не ел такого. — Я только что испортил вегана. — Что?! Говори проще, я не понимаю… — Это музыка словно из ада… выключи. — Но это же Мэрилин Мэнсон! Посмотри какой он милый. — Отче наш, сущий на небесах… — Ты такой забавный и чистый, я боюсь испортить тебя. — Я давно пал в грехах, когда начал завидовать и воровать — ...сердца? — ??? — Ты будешь спать со мной. — Нет! — Я же обижусь. — И что мне делать?.. — Ложиться спать со мной. Моя голубая пижама немного велика, мальчик кажется более миниатюрным в ней. Я усаживаю его к себе на колени и сгребаю в объятия. Он не сопротивляется, но и не обнимает в ответ. — Ты будешь хорошим мальчиком и вернёшь часы? — Я постараюсь, но… — Никаких но. Место на кладбище не стоит того, чтобы рисковать. Он слегка отстраняется от меня, но прячет лицо среди густых прядей чёлки. — Почему я не противен тебе? — Почему ты доверяешь мне? Я знаю, что мой уровень культуры хромает, но я люблю отвечать вопросом на вопрос. Он задал совершенно глупый вопрос, и я хочу задать ему ещё один. — Ты будешь моим парнем? — Твоим… парнем? — Ладно, тогда просто моим? — Что мне нужно будет…делать? — Целовать меня. Он прячется под пледом, я даю ему время подумать и ухожу на перекур. А когда я возвращаюсь… это маленькое существо с красными щеками все же вылезло из-под пледа. Я улыбаюсь ему и сажусь рядом. — Да? — Что да? — Ну…да. — А… блин, здорово. Я немедленно целую его, но Эндрю быстро отстраняется и кладет ладонь мне на губы. — Ужасный запах сигарет. Я мягко убираю его ладонь и оставляю поцелуй на тыльной стороне. Эндрю резко убирает руку и прижимает к себе. — Это так странно. — Я пытаюсь бросить курить, честно. — Л-ладно. Я включил ему радио и мальчик внимательно слушал какую-то песню Мадонны, стараясь постукивать в такт по подлокотнике дивана. Я заканчиваю возиться с паяльником и возвращаюсь к нему. Мне страшно, что я могу быть самой главной причиной его дискомфорта сегодня ночью. Я ложусь рядом и еле сдерживаюсь чтобы обнять его снова. — Эй, Эндрю, — тихо зову его. — А? — Обними меня? — Зачем?! — Пожалуйста? Он поворачивается ко мне и просто долго смотрит, кажется он не знает что делать. Я кладу его руку себе на плечо, после чего он немного оживляется и просто прижимается ко мне, крепко сжав руку на плече. — Останься со мной и завтра, — я убираю его челку с лица. — Но ты говорил чтобы я отнес назад эти часы… — Позже… Мне кажется, что если я отпущу его, то он снова пропадёт. Я не хочу сходить с ума без него, я хочу сходить с ума по нему. Эндрю засыпает первый, обняв за руку меня и сейчас он напоминает моего кота, который был в детстве. Он тоже был белый и пушистый, я любил брать его на руки, но он боялся этого, но засыпал со мной обнимая за руку. Эндрю говорил, что хочет украсть хотя бы немного нормальной жизни, и я хочу дать ему это… Боль в висках напоминает мне, что я забыл принять таблетку, и черт с ней, я не собираюсь вставать. Ураган мыслей сразу же настигает меня, я надеюсь, что я смогу построить отношения… и надеюсь, что не испорчу его…