***
— Вижу, разговор прошел не сладко. Лес совсем не менялся и словно бы не планировал редеть, однако выжившие из школы, расположенной в этой чаще, знали его вдоль и поперек, отлично ориентируясь. Аасиму стало неловко от непривычно молчавшего всю дорогу от интерната Луиса. В другой день он бы душу продал за передышку от шуток и легкомысленных бесед, но сейчас эта тишина резала по ушам. Никогда так болтовни Луиса не хотелось еще услышать. Тот же упорно молчал. Аасим повернул голову в его сторону в ожидании ответа и увидел этот затуманенный взгляд, свойственный глубоко ушедшему в себя человеку. Таким Луиса он видел очень редко. — Она хочет бросить школу. — О… — Аасим вернул голову в прежнее положение. Он совсем не был этому удивлен. Начав за завтраком разговор о предстоящей кусающейся зиме, осознание, к чему все шло, приближалось и приближалось. Да, они потеряли несколько человек, голодных ртов стало меньше, однако и нужных ресурсов — тоже. С этим нужно было что-то делать — Аасим тоже рассматривал вариант поиска нового места. Он не был удивлен, что Клем это предложила, но когда Луис так ядовито передал ее мысль, это предложение прозвучало как-то… — Немыслимо, — фыркнул Луис, сжимая агента Стулли до боли в пальцах. Несмотря на разговор, они не забывали, где они находились, и внимательно оглядывались по сторонам. Поэтому опасность сразу была замечена: впереди показалось несколько ходячих, целенаправленно надвигавшихся на них. Ближний лег с первого удара Луиса, замахнувшегося и размозжившего голову. Без лишних слов Аасим вытянул из самодельного колчана стрелу «собственного производства» и взял дальнего ходячего на прицел из неряшливо выглядевшего лука. Оружие было действенным, сама Клем это отмечала, а это — главное. Ведь можно было убивать мертвецов на расстоянии, не издавать шума и повторно использовать стрелы. Намного лучше огнестрельного оружия. Стрела просвистела мимо Луиса, раскрошившего череп еще одному ходячему и убившего его во второй раз. — Ну и вонь, — Аасим вынул стрелу из лба неподвижно лежащего урода, потерявшего где-то свою нижнюю челюсть. Как он собирался кого-то сожрать с такой-то рожей? Аасим усмехнулся своим мыслям и повернулся к Луису. Тот наносил удар за ударом уже обезвреженному ходячему, придавив неподвижное тело ногой. Ножка стула, которой он орудовал, как мастер, годами, уже давно пробила мертвецу лоб, подбиралась к мозжечку, но безостановочно продолжала рвать прогнившую кожу и плоть гвоздями. — Этому уже вдоволь, приятель, — засунув стрелу обратно в колчан, Аасим подошел к другу и положил руку ему на плечо. — Я все понимаю, но у нас мало времени: в школу нужно успеть к вечеру. Луис выпрямился, выдрав из ходячего свое оружие с тяжелым вздохом. Они как ни в чем не бывало двинулись вперед. Неловкая тишина нависла сверху, пожирая пространство между ними. — Помнишь, мы голосовали: выгонять Клементину и Эй-Джея из школы или нет? — снова начал Аасим, отчасти потому что и сам задумался. Просто размышлял вслух, делясь мыслями с Луисом. — Тогда я говорил, что мы не можем их прогнать хотя бы потому, что они полезны. И… Хех, пожалуйста — Клем сейчас наш лидер. К удивлению, он продолжал молчать, шагая рядом и напряженно разглядывая, что там пряталось за деревьями впереди. Аасим возобновил свою мысль: — Мы одного возраста, но когда она что-то предлагает, мне начинает казаться, что она намного старше меня. Старше нас всех. Я иногда задаюсь вопросом: с чем это связано? Возможно, это все потому, что она с начала апокалипсиса жила со взрослыми. — Взрослые тоже бывают безрассудны. И если ты забыл: они нас бросили, когда началось это дерьмо, — Луис, в конце концов, не выдержал, не отводя глаз от пыльной лесной тропы. — Им было плевать на нас, на то, что с нами станется. Они просто встали и ушли, оставив детей одних. — Это так, — Аасим грустно кивнул головой, вспоминая те дни, когда всё лишь начиналось и казалось недолговечным: тем, что закончится так же быстро, как началось. Тогда никто даже подумать не мог, что это затянется на десятилетие. — Но если учиться на чужих ошибках, то это может пойти на пользу. Я восхищаюсь Клементиной, потому что она всегда знает, что делать, и через столькое прошла… Даже подумать страшно. У нее много опыта. Знаешь, когда я начинаю сравнивать ее с Марлоном… Черт, нам очень повезло с лидером… Луис метнул на него хмурый неодобрительный взгляд. Если бы Марлон был жив, его, пожалуй, можно было бы простить за все, что он сделал, он бы жил с ними в школе как прежде. И хотя после его похорон многие проголосовали против Клем и Эй-Джея, сейчас кто угодно мог упомянуть Марлона в разговоре с абсолютно спокойным лицом. Луис осуждал его за то, что он отдал сестер Тена рейдерам, но он также понимал, почему его лучший друг так поступил. Он был слишком напуган. — И я уверен, — поняв, что никто ему отвечать не собирается, продолжил Аасим. — Что если бы Клементина не узнала правду о Марлоне, сейчас мы бы уже стали либо пушечным мясом Дельты, либо подохли из-за нее же. Я знаю, что тебе тяжело дается мысль, что твой лучший друг мог так поступить, но все же это так. И страх его никак не оправдывает. Сейчас не то время, чтобы поджимать хвост и надеяться, что все наладится само собой. Мы в ответе друг за друга, — он мирно улыбнулся, внимательно вглядываясь в чащу леса. Было на удивление тихо, даже ходячие вдалеке, не замечавшие двух выживших и продолжавшие свой бессмысленный путь в никуда, были не в счет. Луис казался больше грустным, чем недовольным. Было неприятно в какой раз осознавать, что из его друга был действительно плохой лидер. Да, он старался как мог, но все, чем запомнился, — это сужение безопасной зоны до абсурда и вранье о смерти близняшек, которых он на самом деле сдал рейдерам. Он умело скрывал свою нездоровую паранойю и страх перед смертью, настолько умело, что даже лучший друг не мог этого заподозрить. — Да, Марлон поступил ужасно и поэтому все запомнили его в негативном ключе… — Луису было тяжело это говорить. — Но все же я постоянно пытаюсь вспоминать о нем только хорошее. Кто-то же должен это делать, — он нахмурил брови. — Например, помнить о том, сколько полезного он сделал за последние годы. Он взял на себя ношу ответственности за нас всех. И не смог выдержать такой груз, — Луис тоже метнул взгляд на ходячих вдалеке, продолжая излагать свою мысль: — Тогда никто из нас не решился стать лидером, все ведь так боялись, что за многое придется отвечать. А он попытался. И я понимаю: он был не очень хорошим человеком, но мне хочется вспоминать хоть о чем-то положительном, что он для нас сделал… — Я понимаю, Лу, — Аасим кивнул. — Но будь Марлон чуть смелее, он бы давно собрал всех и рассказал об угрозе Дельты, из-за которой он просто молча сужал безопасную зону, толком ничего не объясняя. Это можно было сделать, даже не касаясь инцидента с Софи и Минни. Возможно, мы бы еще тогда ушли из школы и нашли новый и безопасный дом. В день, когда его убили, он говорил, что хотел спасти Софи и Минни. Он мог рассказать нам, что их забрали, сразу же. Мы бы вместе придумали план, мы бы смогли их спасти, но он решил просто скрыть это. Луис не знал, что сказать. Он вновь замолк, лишь тихо вздохнув. Потому что понимал, что Аасим был прав. Возразить — грех. Посильнее сжав самодельную булаву, он задумался. — И я знаю, тебе тяжело об этом думать, но Клем права. Поверь, она знает, что говорит, — Луис даже не посмотрел на него, но его взгляд опять помрачнел, когда они подобрались к этой теме. — Не думаю, что ей самой хочется уходить, они с Эй-Джеем ведь давно мечтали о доме. Я уверен: Клементина прекрасно понимает, что эту зиму мы не переживем, и при этом она не боится рискнуть. Ты сам видишь, Лу, что уже сейчас еды у нас почти нет, а с приходом морозов ее не будет вовсе… Думаю, Клем самой очень тяжело даются мысли о том, что школу придется покинуть. И она знает, что мы все эту идею воспримем со скрежетом, особенно непросто, ведь в этом месте — все наши воспоминания, — на этих словах он тоже понурился. — Нам всем будет сложно первое время, но зато мы будем жить, — его глаза вдруг вскинулись на друга, и Аасим добавил: — Клементина никому прежде не говорила о своей идее. Ты первый, с кем она поделилась. Подумай об этом. Аасим затих, продолжив всматриваться вдаль. Луис промолчал, но весь его вид подавал, что эти слова его задели. Он крепко задумался о них, о разговоре с Клементиной и даже пожалел о многих словах, что вылетели ей в адрес. Да, он был резок, когда говорил, что им с Эй-Джеем будет легко, аргументируя все это их странствиями и пережитыми опасностями. Но разве у них был выбор? Когда они разговаривали, Луис не задумывался о том, что они и сами устали жить от точки до точки и им самим хотелось где-то осесть, найти хоть какое-то пристанище. Им тоже очень тяжело будет покидать школу, ведь им казалось, что они наконец обрели дом.***
— Клем, пойдешь со мной навестить Тена? Клементина вынырнула из пучины невеселых раздумий. Сейчас она сидела в одиночестве за их общим столом, слепо изучая карту. На самом же деле, она полностью ушла в свои мысли, безучастно глядя на этот клочок пожелтевшей и потертой местами бумаги, которую, скорее, хотелось назвать средневековым пергаментом-антиквариатом, и подперев голову рукой. Она оглянулась на голос и увидела рядом с собой Эй-Джея с новым рисунком в руках. Рози, дремавшая под столом возле костылей Клем, сонно разлепила глаза. — Ты разве не должен сейчас быть на вышке вместе с Вилли? — уклончиво спросила Клем, не пытаясь упрекнуть маленького Элвина. Всё-таки он не был виноват, что у нее плохое настроение. — М-м-м… Да, но я его предупредил, что отлучусь совсем ненадолго, а затем вернусь, — мальчик посмотрел на свой рисунок и улыбнулся. — Мне хочется подарить его Тену. Знаю, его самого там нет, но мне нравится думать, будто он все равно там, рядом со своими вещами. Такое ведь тоже возможно? — он поднял на Клементину невинный и наивный взгляд, явно ожидая положительного ответа. — Что ж, думаю, вполне, — Клем растроганно улыбнулась, пусть и с явной печалью. Когда речь заходила о Тене, первое, что она вспоминала, — этот мальчик не боялся умереть ни единой фиброй души и верил в то, что после смерти будет не так уж плохо. — Ладно, пойдем. Я не шибко-то и занята. Она с помощью Эй-Джея все-таки поднялась, сразу оперевшись на костыли. Так, пускай и немного медленно, они двинулись в сторону импровизированного кладбища вместе. Рози последовала за ними не сразу, но все же догнала их, неторопливо переставляя свои короткие, но крепкие лапы. Подойдя к могиле Теннеси, Эй-Джей присел на колени рядом с деревянным крестом, на котором было выцарапано имя мальчика. Он положил лист рядом с остальными и придавил его небольшими камушками, чтобы ветер не унес. — Иногда я чувствую себя виноватым, но… Я думаю, что все же поступил правильно, — задумчиво произнес младший, вглядываясь в имя друга на кресте, будто бы видя перед собой живого человека. — И что Тен сам это понимает, он… Поступил глупо и безрассудно, когда послушал свою сестру, ведь так? — Эй-Джей глянул на Клем, немного оттопырив нижнюю губу. Клем в какой раз сравнила его с Ребеккой. — Ты все еще переживаешь об этом, малыш? Конечно, ты все правильно сделал, хотя я до сих пор не могу понять, как у тебя хватило духу. При этом я очень тебе благодарна, правда. Если бы не ты… рядом с могилой Тена могла бы оказаться могила Луиса. Ты спас его, и я очень тобой горжусь, — она чуть наклонилась, насколько позволяли костыли, и погладила Элвина-младшего по волосам. На нее вновь накатило томление, когда она вспомнила о Луисе и об их разговоре. Они наговорили друг другу много обидного, задели за живое, даже не заметив. И все это от того, что каждый хотел быть услышанным. На эмоциях они даже не понимали, что могли сказать не то. Клементина это понимала, но при этом оставалась при своём мнении, считая, что им нужно уйти. Она не осуждала Лу за то, что он не хотел покидать родное место, более того, прекрасно его понимала, но… Как им тогда помириться? Вдруг Луис так и не изменит своего мнения, и это будет первый раз, когда он не окажется на ее стороне? Обычно они всегда мыслили в одинаковом направлении. — Клем? Она взглянула на Эй-Джея, задумчиво смотревшего на свой рисунок, где был изображен Тен. Мальчик задумчиво наблюдал за коловшимися от ветра, свободными от камней краями рисунков. — Как думаешь, у монстров остаются привычки, которые у них были, пока они были людьми? — Что ты имеешь ввиду? — девушка вскинула брови, удивленно глядя на задумчивого мальчишку. Такого вопроса она точно не ожидала. — Ну, например… У человека была привычка держать руки за спиной или, ну, в карманах, — подбирал слова Элвин. — Или он, возможно, ходил неуверенной походкой. Такое может остаться у монстра от прошлой жизни? — На самом деле, я… — она пожала плечами. — Наверное, такого и не встречала, милый, — Клем даже не стала спрашивать, откуда у ее маленького друга появились такие мысли. Она заметила, что он часто задавался подобными вопросами. — Но я думаю, что все может быть. Та часть мозга, отвечающая за движение тела, отмирает не до конца, так что я бы и не удивилась, если бы такое имело место в нашем мире. Она и сама задумалась об этом, переведя взгляд на могилу с именем Минни. — Но мы не можем это проверить. Тех ходячих, что на нас нападают, мы не знаем как людей. А тем, кого мы знали, мы не даем обратиться, чтобы… Не было больнее видеть, какими они станут. — Хм… Что ж, спасибо, — задумчиво протянул Эй-Джей, плавая в мыслях. Он привстал и отряхнул свои штаны от пыли, задержав взгляд на могиле Теннеси. — Пойдем, Клем. Я и так задержался — пора возвращаться к Вилли. А тебе бы лучше присесть… Клементина усмехнулась не столько от заботы, сколько от невероятно серьезного тона, но ничего не ответила — только кивнула. Они с Эй-Джеем ушли с кладбища и разошлись по своим делам, оставив Рози лежать возле могилы Марлона, где она часто проводила время, тоскуя по прежнему хозяину. Клем опять села за стол, на этот раз с упорным желанием разобраться с картой. Фокусирование на задаче долго не продлилось, так как напротив вдруг возникла Вайолет, шагов которой Клем даже не услышала. Она внимательно всматривалась в лицо Клементины, пока та все-таки не подняла глаза и не спросила: — Ты что-то хотела, Вай? — М-м-м, я просто видела Луиса, когда они с Аасимом уходили на охоту… Хочу сказать, для вечно улыбающегося человека он выглядел, как бы иронично ни звучало… невеселым. А теперь я вижу тебя такой же грустной и задумчивой, в отвратительном настроении. Что у вас произошло? Вы поругались? — Немного не сошлись во мнениях, — произнесла со вздохом Клементина, не задерживая ответа. Она не поняла, почему это так интересовало Вайолет, но все же продолжила, оторвав глаза от полотна: — Никогда не подумала бы, что такое произойдет. Мы с ним не спорили прежде… Клем решила не говорить с Вайолет на тему Ричмонда, ведь даже не могла предугадать чужой реакции. Вдруг будет так же, как и с Луисом? Или, может, еще хуже? Тогда ссора будет уже с двумя людьми, чего как-то не хотелось. Одного Луиса хватило, чтобы испортить настроение на целый день. — Надо смириться с тем, что в отношениях всегда наступает момент первой ссоры, какой бы идеальной парой вы ни были, — благо Вай не стала расспрашивать саму Клем о том, в чем именно заключалась их с Лу ссора, это было достойно отдельной благодарности. — А все это происходит потому, что люди начинают раскрываться друг другу и доверять те вещи, что раньше пытались прятать, потому что они и сами не в восторге от тараканов в своей голове. Они раскрывают свое мировоззрение, взгляд на какую-то ситуацию… Когда-то этот момент происходит в первый раз. Но без него никуда. Клементина наблюдала, слушая и одновременно раздумывая: раз это произошло в первый раз, то… Произойдет в будущем снова? — В этом нет ничего плохого, Клем, просто… Нужно правильно реагировать, — Вай отвела взгляд, незатейливым движением теребя свою повязку. — Всем всегда казалось, что мы с Минни идеальная пара: такие милые и романтичные друг с другом… — от воспоминаний она даже улыбнулась, пусть и несколько опечаленно. — Но мы с ней, пусть и не часто, но ругались и спорили по всяким мелочам… Я считаю: это нормально. Так и должно быть. Ничего не поделаешь — люди не одинаковые… Как бы они друг друга ни любили, все равно будут спорить временами, потому что мнения не всегда сходятся. Но несмотря на это, лучше высказаться человеку, если ты его любишь. Даже если он не согласен с тобой, все равно в глубине души будет понимать, что ты доверяешь ему. Это очень многое значит в отношениях, и я все это говорю к тому, чтобы ты не расстраивалась и не падала духом. Вы помиритесь, и все снова будет хорошо, — Вай дружелюбно улыбнулась глотавшей каждое ее слово Клем. Она совсем ничего не понимала в отношениях, так что послушать совет другого, более опытного человека было очень полезно. — Спасибо, Вай, правда, — Клем благодарно улыбнулась. — Ты… действительно помогла мне успокоиться. На самом деле, у меня просто даже повода не было думать, что мы однажды поругаемся вот так, когда ничего не предвещало. Сегодня я на себе испытала, каково это — ругаться с любимым человеком. И… Что ж, — она горько усмехнулась, спрятав взгляд в деревянной поверхности стола, — это ужасно. — Если Луис не дурак, вы обязательно помиритесь, — Вайолет подмигнула одним глазом, что выглядело так, будто она просто моргнула. Но каким-то образом Клем поняла, что ей именно подмигнули. — Думаю, нам обоим нужно время подумать. Я понимаю, что мы оба в чем-то неправы. Он вспылил, да и я тоже, все произошло на эмоциях, — Клем водила ногтем по столу, даже не замечая этого. — А потом он просто ушел, и я со своей одноногостью — ни встать, ни догнать… Просто осталась в комнате с отвратительным чувством недосказанности и даже какой-то обиды на саму себя… Будь у меня две ноги, я бы могла пойти за ним… А там мы может и помирились бы… — Ты не виновата в этом, Клем, — Вайолет присела рядом и приобняла за плечи. — В жизни случается много всякого дерьма, которое мы не можем предвидеть. То, что у тебя нет ноги, не делает тебя менее полезной. Ты все такая же Клементина, кого все любят за силу духа и ум. Да, наше тело — то, что помогает нам в выживании, но самое главное находится вот здесь, — Вай мягко коснулась пальцем ее виска, — и здесь, — провела кончиком туда, где находится сердце. — Вот, что самое важное. Да, звучит банально, но оно так и есть. Ты очень умная и сильная, Клем, а еще с большим сердцем. Потеряв ногу, ты не потеряла человечности и сообразительности. Без тебя мы бы и после нападения рейдеров долго не протянули, — она тихо и коротко посмеялась. — Да, потерять ногу — это ужасно, но ты не одна. У тебя есть дом и семья, которая будет тебя оберегать. У тебя есть любимый человек, который вечно носит тебя на руках, — Вайолет мягко усмехнулась. — Тебя все любят, Клем. Не смей думать, что с тобой что-то не так. Клементину это очень растрогало. Непонятно как, но Вай смогла вытащить наружу самые потаенные ее мысли и переживания, а затем и усмирить их. С души камень спал, теперь внутри океан прекратил бушевать — зеленый флаг и вперед купаться. Да, она считала себя бесполезной, и ее больше пугала мысль, что так же думают и остальные. — Ох, Вай… — Клем крепко обняла ее и прижала к себе. Внутри теплело от облегчения. — Спасибо тебе.***
Ближе к вечеру Клементина перебралась в свою комнату, а Рози составила ей компанию, улегшись под кроватью. Луис и Аасим еще не вернулись, и это очень ее настораживало, потому что давно пора бы уже. Клем старалась избавиться от плохих и тревожных мыслей, ведя свой дневник. Она начала понимать, почему Аасиму нравилось делать записи. Когда она только взялась фиксировать мысли и события, блокнот начала почти с середины, помечая, что случалось с ней недавно, а в начале дневника она писала о Ли, Кенни и других хороших людях, которых потеряла. Клем вроде и понимала, что смысла в этом деле не было, но для нее самой это было очень важно — хотелось видеть эти малограмотные, но чувственные истории на бумаге, чтобы перечитывать их снова и снова, когда захочется. Сейчас же Клементина с теплой и немного грустной улыбкой на лице писала о том, как они вместе с Луисом провели почти всю ночь вместе, как поделились друг с другом сокровенными и болезненными вещами, которые могли доверить только друг другу. «Этой ночью я поняла, что видеть слезы на лице любимого человека — это страшно и больно. Но меня поразило то, как он открылся мне, не побоявшись показать свои истинные чувства… Раньше я думала, что заводить с кем-то отношения — большая обуза для самого себя, ведь так ты станешь более уязвимым. Но сейчас я поняла, что…» — Клем, — мысли, излагаемые на бумаге с скрипом долгой подборки слов, вдруг прервал веселый голос Эй-Джея. Когда Клем взглянула на него, все-таки оторвавшись от своего занятия, мальчик продолжил: — Аасим и Луис только что вернулись! И, кажется, у них даже есть один кролик и еще какое-то животное. Оно небольшое, но все же! — Эй-Джей так радовался добыче, даже не понимая, что этого было мало. Очень. Пройдет два-три дня, и еду придется искать снова. И не факт, что в том месте они вновь ее найдут. — Это замечательно, милый, — с плеч все равно будто гора свалилась, потому что Клем очень боялась за жизни ребят, и то, что они наконец вернулись, очень ее радовало. — Я скоро выйду к вам. — И еще, Клем… Можно мне помочь Омару с готовкой? Да, знаю, что должен быть на посту, но Вилли и сам справится! К тому же, Омар уже давно обещал научить меня разделывать кролика. Это же так круто! — глаза Элвина-младшего сияли, кажется, вот-вот и он запрыгает на месте. — Пож-а-а-а-луйста… Клем усмехнулась и, прикрыв глаза, качнула головой. Такой энтузиазм ее очень забавлял. — Что ж, ладно, иди помогай. Только не задавай слишком много вопросов. Больше слушай, хорошо? Омар не любит, когда кто-то болтает попусту, — на лице Клементины появилась добродушная улыбка. — Я знаю-знаю. Спасибо, Клем! — не менее радостный Эй-Джей выбежал из комнаты, уже предвкушая их совместную готовку с Омаром. Клем же вскоре вышла на улицу, хоть и очень устала за целый день, так как сегодня больше обычного старалась не сидеть без дела и хоть чем-то помогать. В комнате она не успела просидеть много времени и как следует отдохнуть, но все же решила присоединиться ко всем на улице. Как только она вышла и кое-как присела на ступеньки школы без сторонней помощи, сразу начала искать глазами Луиса, чтобы самой удостовериться, что он пришел с охоты целым и невредимым. Да, в воздухе, казалось, уже витал запах свежедобытого сырого мяса, но на душе все равно было немного не спокойно, потому что вживую Клем их еще не видела. Она внимательно вглядывалась в еще освещаемый солнцем двор школы, наблюдая за жителями Эриксона. Вот Вайолет подготавливала факелы, которые нужно будет зажечь с наступлением сумерек, вот Омар и Эй-Джей за столом, занимались едой, вот Руби присоединилась к ним… И наконец она увидела Луиса, также занимавшегося подготовкой факелов в другом конце двора. Он был непривычно молчалив и сосредоточен. Клем окончательно успокоилась и тут же заметила Аасима, уже направлявшегося к ней. — Привет, Клем, — он как всегда добродушно улыбнулся. — Мы немного задержались, надеюсь, ты не сильно переживала за нас. Охота выдалась напряженной: долгое время вообще не удавалось ничего поймать. Дичи в том месте много не наблюдается, но все же с пустыми руками мы не пришли. На несколько дней должно хватить, а там посмотрим, — Аасим не поднимал вопрос об уходе из школы, зная, что этот разговор официально существовал только между ней и Луисом. Не хотелось подставлять друга, рассказавшего все это на эмоциях. — Я знаю, ты боишься за всех нас, но вместе мы справимся, так? — Да, думаю, ты прав, — она коротко ему кивнула с грустной улыбкой, вспомнив, что у них кончалась еще и вода. Стараясь не показывать своим видом вновь нахлынувший страх, Клем спокойно произнесла: — Вместе мы придумаем, что с этим делать. До ужина Клементина сидела на ступеньках школы одна, продолжая записывать свои мысли в блокнот, который захватила с собой перед выходом. За все это время Луис не подошел к ней и даже не поздоровался, отчего она еще больше расстроилась. Все события этого проклятого дня навалились на нее огромной неподъемной ношей, а потому она даже не замечала, что единственным источником света на улице уже стали их самодельные факелы. Она, сгорбившись, с мрачным видом продолжала вдавливать грифель в бумагу и вырисовывать буквы. Даже запах вкусной еды не радовал — становилось даже хуже. У них было совсем мало времени до реальных холодов. Уже начинались дожди, а это значило, что дальше их ждали еще и холодные ветра, а потом лед и снег. «Я помню, как говорила об ужасах зимы Криста,» — вдруг начала размышлять Клем, даже перестав писать. — «Она говорила то же самое, о чем думаю сейчас я… Что ж, это даже немного жутко, если подумать…» Клементина подняла голову и вгляделась в ночное небо, усыпанное звездами. Такого уже давно не было и потому она не сразу смогла оторвать от них взгляд, любуясь этой невероятной красотой. Она вновь задумалась, что где-то там, возможно, сиял ее Ли. А может даже и Криста, ведь Клем понятия не имела, какой стороной повернулась к ней судьба. Она могла быть живой, работать на благо какой-нибудь общине, могла даже заново влюбиться и быть счастливой. Или же ее убили в лесу в тот же день. Клем подумала о том, как же все-таки тогда глупо думать, что она где-то счастлива, если по итогу она мертва уже много лет. — Эй, — Клем отвлеклась от ночного неба и попыталась сфокусировать взгляд на том, кто ее звал. Это была Вайолет, подошедшая к ней. — Ужин готов, идем. — Хорошо, спасибо, — Клем в какой раз за сегодня была благодарна ей. Обычно ее звал кушать Луис, затем помогал встать, и они шли за стол вместе. Сегодня все не так. Совсем не так. Ужин, на удивление, проходил в обычной обстановке, все что-то обсуждали и смеялись, пытаясь скрыть всеобщее волнение. Ну, такими были все, кроме Клементины и Луиса, что было очень непривычно. Обычно он был первым, кто начинал завтрак или ужин с какой-нибудь шутки, а затем все подхватывали и весело смеялись, но сейчас же все было по-другому. Он молчал, задумчиво ковыряясь ложкой в тарелке, оттого даже ел медленно. Клем же, сидя на своем привычном месте рядом с ним, пыталась выглядеть как обычно, хотя все так или иначе начали замечать, что между ними что-то произошло. Но молчали. Как только кто-то первым встал из-за стола, Вайолет, Клементина вдруг подала голос, хотя до этого упорно молчала: — Вай, не уходи пока, пожалуйста. Мне нужно поговорить со всеми о кое-чем. Это касается того, что Аасим сказал за завтраком. Вайолет замерла и уселась обратно. Все сразу стали серьезными, с лиц тут же пропали улыбки, а Луис так вообще напрягся, сразу догадавшись, что именно хотела сказать Клем. Но, на удивление, он не стал ее останавливать, лишь покосился в ее сторону. Она заметила, но не подала вида. — Ситуация очень сложная, и я не стану скрывать, что эти мысли не давали мне покоя целый день, — Клементина говорила медленным и деловитым тоном, пытаясь донести свою мысль так, чтобы окружающие не отреагировали, как Луис. — И я знаю, что мы вместе, а значит многое можем, но все же я пришла к выводу, что для выживания в нашем случае этого недостаточно, — она старалась вглядеться в эмоции каждого, а затем остановилась на лице Эй-Джея, который задумчиво нахмурился в привычной для него манере. — Я сама удивляюсь тому, что за один день в моей голове разрушилось то, что я выстраивала для себя долгое время, но, думаю, что оно так и должно быть. В общем, я пытаюсь умными словами сейчас оттянуть то, что боюсь вам сказать, но все-таки мне придется это сделать, для нашего же блага, — Клем вновь осмотрела всех серьезным взглядом и, шумно вздохнув, произнесла как на духу: — Я думаю, что нам нужно уходить из школы, навсегда. Как Клем и ожидала, у всех присутствующих начали раскрываться рты, будто они все разом вот-вот начнут говорить, будто все они в шоке. Она твердым голосом сказала, пока никто ее не перебил: — Я знаю, куда нам идти. Нам не нужно даже искать. Мы направимся в Ричмонд. Это не в другом конце страны, а еще нас точно в этом месте примут, там мои друзья. Это большая община, там есть еда, вода и… — Эй, — ее вдруг заткнул грозный голос Омара, что было очень неожиданно, — ты в своем уме, Клем? Ты думаешь, что говоришь? Мы не уйдем отсюда! Это наш дом! Мы здесь выросли и выживали тоже здесь! И мы что, защищали все это зря? Митч и остальные погибли для того, чтобы мы отсюда ушли?! Как тебе такое в голову пришло! Кажется, Клем видела таким его в первый раз, отчего она даже дернулась от его громкого голоса. Она молча выслушивала эти слова в свою сторону. Все вокруг тоже вдруг загалдели, так что при попытке услышать сразу всех нельзя было понять никого. — Если мы тут останемся, то повторим судьбу остальных! — вдруг рявкнула Клем, да так, что все разом затихли. — Неужели вы это не понимаете?! Я тоже очень люблю это место! Более того, я ответственна за смерти, что здесь произошли! Да, я помогала вам защищать школу от рейдеров, и да, я тоже надеялась, что мы будем всегда здесь жить! Но мир так не работает! Мы — маленькая группа в огромном и пустом лесу, где кроме ходячих уже почти не осталось живности! Я не хочу смотреть, как кто-то мучается от холода и голода, как кто-то из вас умирает! Мы же семья, так?! Это логично, что я не хочу, чтобы кто-то из вас страдал! — Клементина поняла, что сейчас она на эмоциях кричала так громко, как никто в Эриксоне еще не слышал. Все это время остальные молчали, но их мрачные лица не предвещали ничего хорошего. Они где-то в глубине души все это понимали, но прошлое слишком сильно затянуло петли на их шеях, не давая вдохнуть нового свежего воздуха. — Клем, обычно я стараюсь соглашаться с тобой, — вдруг подала неуверенный голос Вай, пока все остальные пребывали в тишине. — И я всегда поддерживаю твои идеи и мысли, но… Сейчас это дается очень тяжело. Как мы можем бросить то место, где выросли? Как можем оставить могилы, когда в некоторых из них реально покоятся наши друзья? Как мы можем просто взять и забыть, Клем? Скажи. — Я не говорила, что нужно забыть, Вай! Они всегда будут в наших сердцах, как бы все это глупо ни звучало! Но их уже нет, а мы — есть. Нам нужно заботиться о настоящем и думать о будущем, для этого надо двигаться вперед, чтобы никого больше не потерять. Неужели вы не понимаете? — Она права, — когда голос Клементины уже стал звучать отчаяннее, послышался грустный и немного хриплый голос Луиса, молчавшего все это время. Он поднял голову и оглядел всех мрачным взглядом. — Нам нужно уходить из школы, если мы хотим жить, — он выпрямился и горько усмехнулся, вновь вглядываясь в лица своих друзей. Клем вздрогнула и уставилась на него широко открытыми глазами. После всего, что они наговорили друг другу в комнате, сейчас она ожидала поддержки от кого угодно, но не от него. — Знаете, сейчас я вам расскажу веселую историю о том, как мы сегодня сходили с Аасимом на охоту, — голос стал наигранно веселым, отчего на душе у каждого стало еще хуже. У Клем по спине побежали неприятные мурашки, потому что Луис почти никогда не говорил в таком мрачном и притворном тоне. — Мы пришли туда, куда советовала Клементина. Это находится очень далеко отсюда… И знаете что? Я сам удивлен, что мы смогли там что-то добыть. Это место было последней моей надеждой на то, что в Эриксоне еще можно жить. Нам с Аасимом пришлось потратить столько усилий, чтобы сегодня мы уснули сытыми, — Луис хмуро смотрел на всех, пока те прятали задумчивые и напуганные взгляды. — И нам просто повезло. Но любому везению когда-то приходит конец, а учитывая, что нам нужно прожить здесь как-то целую зиму, везение кончится очень скоро. Можно не надеяться, что с приходом холодов мы будем заходить еще дальше в поисках дичи — так далеко ходить будет просто нереально, да и какова гарантия того, что там мы сможем что-то найти? Может, зиму мы и пережили бы, но не все. Кто-то из вас хочет умереть, м? Или понаблюдать за тем, как умирает ближний? За все это время Луис ни разу не пересекся взглядом с Клем, которая шокировано смотрела на него, не веря своим ушам. У нее невероятно потеплело в груди просто от того, что Луис подумал над ее словами, понял и поддержал, когда все остальные буквально набросились с обвинениями. Своей радости она, конечно, не показывала, но дышать стало гораздо легче. — Поверьте, мне очень сложно дались эти слова, почти нереально было это принять, но я все-таки осознал, что нам это необходимо, если мы хотим жить. Мы все такая же семья, пускай и в Ричмонде, а не в Эриксоне. Будет тяжело морально и физически, но мы все это вывезем. Вместе, — на этих словах он вдруг под столом нащупал руку Клементины, переплел их пальцы вместе, как всегда любил это делать, и несильно сжал ее ладошку. В этот момент Клем просто просияла внутри себя от любви и гордости за этого сильного человека. Она даже и подумать не могла, что может произойти что-то такое. Потому что это было нереально. Молчание нарушил Аасим, который сказал то, что Клем и ожидала от него услышать: — Как вы поняли из того, что я озвучил утром, я поддерживаю эту идею. В самом Эриксоне хорошо, у нас достаточно старой теплой одежды, да и прогреть пару комнат внутри — реально. Но нам нужно что-то есть, а зимой у нас не будет вариантов, кроме как жевать снег. — А как же могилы всех наших друзей? — Руби сдвинула брови. — Просто уйдем и оставим их тут? Это ужасно. — Лучше так, чем умереть и присоединиться к ним, — Аасим ответил без какого-либо упрека в голосе, приобняв ее за плечо. Эй-Джей отвел расстроенный взгляд в сторону, пытаясь как-то принять это в своей голове. Ему не хотелось терять дом, но… Клем ведь знала, что говорила? И Ричмонд… Это место могло стать хорошим домом для них. Клементина говорила, что он был маленьким, когда там всем заправляли нехорошие люди. Но сейчас в этом месте, наверное, было лучше. — Клем… — Элвин-младший потянул ее за рукав, привлекая к себе внимание. — Я… Пойду на пост, ладно? — мальчик поднялся из-за стола, не глядя на нее и не обращая внимания на то, что обсуждали остальные. Его задумчивый взгляд привлекла Рози, до этого очень быстро слопавшая свою порцию ужина и дремавшая под столом. Она иногда виляла хвостом, когда замечала, что на нее кто-то смотрел. Сейчас собака вылезла из-под стола и направилась в сторону ворот. — Хорошо, Эй-Джей, — Клем поправила воротник его кофты, что часто делала уже машинально. — Только будь осторожен. Элвин тихо вздохнул и кивнул, а затем взял со стола бинокль и пошел вслед за Рози, которая что-то вынюхивала около ворот. — А нас точно примут в Ричмонде? И откуда у тебя там друзья? — Омару все еще не очень нравилась эта идея. Клем задумалась о том, что уже давно не виделась с теми, кого ей пришлось оставить. В последний раз, когда она там была, Эй-Джея рядом не было, да и он был совсем маленький. В принципе, в этом-то и была причина ее ухода из Ричмонда. Сейчас же Клем не была до конца уверена в том, что встретит там Хавьера с его семьей, ведь дела могли обстоять совсем иначе, не так, как раньше. Но все же ей хотелось верить в то, что именно он примет их группу в общину. Конечно же, она не показывала неуверенности друзьям: — Раньше я выживала вместе с ними и помогла им отбить Ричмонд из рук жестокого лидера, теперь мои друзья там во главе, — объяснила Клем, не видя смысла скрывать что-то. — Тогда почему ты не осталась там с ними? — Прежний лидер отнял у меня Эй-Джея и выслал за пределы Ричмонда. Долгое время я думала, что его уже нет в живых, так как он был сильно болен, когда его забрали… Но затем я узнала, что он жив. Моим долгом было найти его. Поэтому мне пришлось уйти, как бы тяжело это ни было. Все замолчали, переваривая сказанное Клементиной. Вилли поглядел на Эй-Джея, стоявшего на вышке и рассматривавшего через бинокль лес за пределами школы. Луис все еще сжимал руку, в какой раз понимая, что Аасим действительно сказал ему правду сегодня на охоте — у Клем было много опыта: она колесила по стране с ранних лет, а они никогда не уходили далеко от Эриксона. — Клем, если мы отправимся в Ричмонд, то как мы туда доберемся? — вдруг спросила Вайолет, теребившая повязку на глазу все это время. — Путь неблизкий, у тебя одна нога, кругом ходячие, может быть, мы встретим враждебную группу людей, пока будем идти. Ты думала об этом? — Все н… — Клем! Не успела девушка ничего ответить, как мирную тишину вечера словно стрелой пронзил крик Эй-Джея с вышки вперемешку с подливавшим масла в огонь диким лаем Рози, направленным на что-то за пределами стен школы. Собаку сдерживала лишь закрытая дверь, между стальными прутьями которой была видна непроглядная темнота. Все вскочили с мест, Луис сильнее сжал руку Клементины, помогая ей приподняться и протягивая костыли. — Я вижу людей! — после этих слов Эй-Джей стал быстро спускаться с вышки. Клем научила его этому давно, ведь наверху в него легко было бы попасть из огнестрельного оружия. Аасим и Вилли схватились за самодельные луки, вглядываясь в темноту за воротами, Руби поглядела на Клем растерянно и испуганно. — Это… Неужели… М-мы же взорвали их лодку! — девушка была в ужасе от мысли, что рейдеры вернулись. — Не стреляйте! — послышался громкий женский голос из-за ворот. Клементина сразу подметила для себя, что она не помнила никого с похожим. — Мы не навредим вам! Если вы уберете собаку от ворот, мы можем подойти ближе и поговорить! — Что вам нужно? — отозвалась Клементина, дав Вилли и Аасиму знак не торопиться стрелять. Остальные заняли такое положение, чтобы в них не так просто было попасть из огнестрельного оружия. Клем вместе с Луисом подошла ближе к воротам, не выходя на открытое пространство перед дверью, которая легко пропустила бы пулю сквозь прутья. — Мы проходили мимо, искали место для ночлега! Мы не навредим вам, если вы не навредите нам! — все тот же женский голос. — Сколько вас? — услышав слово «мы», Клементина не могла не спросить этого. — Пять человек! Мы надолго у вас не задержимся, мы из Ричмонда и уйдем утром! Луис вскинул брови и уставился на Клем, а девушка прямо чувствовала недоумение и шок всех остальных. Она задумалась и все-таки позвала Рози. Потребовалось несколько попыток, чтобы собака с рычанием отошла в сторону. Вилли и Аасим все еще целились во тьму из луков, ожидая любого фокуса со стороны группы незнакомцев. Луис повернулся к воротам всем корпусом, загородив собой Клем, которой теперь из-за его спины было слегка видно освещенные факелом прутья. Послышались приближающиеся шаги нескольких человек, но из темноты к воротам вышел только один. — Клем? — до боли знакомый мужской голос повторил крик Эй-Джея с вышки, когда он только увидел незваных гостей в бинокль. Клементина сильнее выглянула из-за плеча Лу и уставилась на пришедшего, освещенного пламенем факела. Оранжевые блики хаотично прыгали по покрытым пятнами грязи штанам, старой потрепанной куртке и седеющей бороде. У девушки, кажется, замерло сердце, ведь она сразу же узнала этого человека… Кенни.