Linea vitam

— Подумать только, у нас даже мыло есть. Я его не видела уже сто лет как, а то и дольше. Ты вообще помнишь, когда мы мылись в последний раз? В Эриксоне, у ледяной речки…       Клем, вполуха слушая Вайолет, медленно кивнула, и тут же ее спину облили прохладной водой. Она сидела, поджав колени, и думала о достоинствах своих габаритов: как хорошо умещаться в тазу! Без него Клементине совсем тяжело было бы мыться, но им с Вай чудным везением удалось его урвать.       Девушки находились в душевой с раздевалкой в придачу. До апокалипсиса это место было то ли при школе, то ли при спортивной секции… Это неважно, потому что Клементина запомнила его по той причине, что здесь держали неугодных людей, когда у власти стоял Новый Рубеж.       Хавьер же превратил это место обратно в душевую, хоть и помыться удавалось далеко не всегда: вода всегда имела противное свойство кончаться. Конечно, для мытья использовали воду с близлежащих водоемов, однако желающих было крайне много, а столько воды привозить каждый день было сложно, практически невозможно. Можно было бы, конечно, попытаться, но сейчас не это являлось важнейшей проблемой. Мыться можно и раз в неделю, в лучшем случае — два.       Сейчас Вайолет и Клем остались здесь одни — прекрасный момент для обсуждений. Например, о том дневном разговоре с Люсией. Однако Вай занималась тем, что искренне восхищалась сервисом: выданной мочалкой и небольшим кусочком мыла. Теперь им наконец предоставилась возможность избавиться от толстого слоя грязи, уже настолько привычного, что его можно было назвать второй кожей.       Клементина же вспомнила, как им вместе действительно приходилось мыться в ледяной речке. Зачастую они ходили вдвоем, при этом брать им с собой было практически нечего. Только рюкзаки, куда они складывали пару старых полотенец еще со времен "нормальной" жизни. И так они по очереди мыли друг друга, борясь с холодом воды, просто чтобы стать немножечко чище, и используя шершавые листья вместо роскоши под названием "мочалка". Зубы стучали, не попадая друг на друга, они вдвоем ежились, натирая плечи по очереди, но пытку выносили с достоинством. И они совершенно не стеснялись друг друга, потому было в разы проще. Та же Руби, например, никогда с ними не ходила, стесняясь наготы. И это несмотря на то, что даже к тихой речке в лесу могли пробраться ходячие... там не до стеснений.       Клем в такие моменты была очень благодарна Вайолет, поскольку самой мыться, а затем одеваться ей было очень тяжело. При этом нужен был глаз да глаз, все-таки у них тут не курорт, а зомби-апокалипсис, так что любая тварь могла прийти и сожрать твои обнаженные ляжки. Чаще всего Клементина мылась первой, насухо вытиралась и Вай помогала ей одеваться. Потом то же самое — только с Вайолет.       Ну, сегодня в первый раз все было наоборот. Сначала они вылили в свой таз воду из баклажек, выстроенных рядами, затем Вай начала раздеваться, бурча под нос: «Мне кажется, что на мне больше грязи, чем обычно». Вместе они подтянули к тазику лавочку, чтобы Клем могла сидеть, и занялись водными процедурами. Мыло творило чудеса, так что через каких-то пять минут вода превратилась в грязную степную лужу. И это Клем вымыла Вайолет лишь спину. Перед оставался на каждой из них: не такими беспомощными они были.       После Вайолет им пришлось заменить воду новой, пока никто не видел. Клем попросила ей налить поменьше, чтобы совсем уж не наглеть: мыться ведь нужно не только им. И вот она домыла подруге спину, передала ломоть мыла и дальше та стала мыть сама себя. Какое-то время они молчали, Клементина и вовсе увлеклась мылом, а точнее — его ароматом. Непривычно приятный, не слишком резкий, напоминающий розу. — Эй, Клем, — Вайолет с опаской глянула на дверь и, удостоверившись, что никто их не намеревался прервать, спросила: — Как ты думаешь, это все имеет место быть? Ну, с предателями? Или это у Люсии паранойя?       Рука с мылом замерла. Клементина почему-то боялась этого разговора. Она даже Хавьеру пока ничего не рассказала, что уж говорить об остальных… — Не знаю, — искренне призналась она и пожала плечами, смывая с себя остатки пены, из-за грязи принявшей коричневый цвет. — Хочется верить, что это все враки, а с другой стороны, если так подумать, ситуация действительно странная. Что, если действительно тут что-то неладное? Если мы будем молчать, может погибнуть много людей. И мы в том числе, — на секунду представив, что в ее жизни не будет друзей, Эй-Джея, Луиса... передернуло. — Я не хочу вас потерять.       Затем они вновь замолкли, Клем попыталась встать, и Вайолет, сразу поняв намек, принялась помогать выбраться из таза и закутала ее в тонкое потертое полотенце. Все же это лучше, чем ничего. После Вайолет посадила ее на лавочку и уселась рядом, пока Клементина вытиралась. — Тогда, думаю, лучше завтра с утра пойти и рассказать свои опасения Хавьеру, — вдруг вырвалось у задумчивой Вайолет. — Он все-таки должен знать. Если все это окажется бредом, — прекрасно, но мы хотя бы предупредили. Всякое ведь может случиться…       Клементина шумно выдохнула: Вай права. Не рассказать Хавьеру — поступить очень глупо и неосторожно. Когда в общине возникают проблемы или малейшие намеки на них, этого ни в коем случае нельзя скрывать. Лучше перестраховаться. — Ты права, Вай, — все-таки ответила Клем, оставив полотенце, скрученное в жгут. — Мало ли что. Как только проснусь, сразу схожу к нему и расскажу… На душе станет хоть немного легче.       Клементине действительно было неспокойно от того, что весь сегодняшний день она молчала. Сейчас в полной мере до нее доходило, как глупо она поступала. Нужно было сразу пойти к Хавьеру и доложить, а не думать, правда ли это или просто нездоровый мозг их подруги придумал то, чего нет.       Пока Клем молча одевалась, опять погрузившись в свои невеселые мысли, Вайолет вылила воду из тазика в один из сливов. Черная пенистая вода заструилась по полу, медленно исчезая из виду, оставляя после себя влажные темные разводы на старом кафеле. За своими раздумьями Клементина и не заметила, как Вай снова присела рядом с ней с полотенцем в руках, начав аккуратно его складывать. — Как у вас обстоят дела в новом доме? — будто бы издалека начала она, взяв и полотенце Клем. — Хорошо уживаетесь вместе? — Вроде все очень даже хорошо, — вяло улыбнулась Клементина и принялась натягивать на себя футболку. — Эй-Джею нравится с Вилли. Кажется, они действительно подружились. Так что им живется в одной комнате спокойно… — А вам с Луисом как? — перебила Вай, прищурившись и как-то странно улыбнувшись. Ее сырые волосы, с которых накрапывала вода, висели сосульками. — Как вам живется-то? — Не преувеличу, если скажу, что отлично, — Клементина коротко посмеялась, пытаясь скрыть свое смущение. Но немного порозовевшие щеки все-таки ее выдавали. — Мы хорошо ладим, не ругаемся, проводим достаточно времени вместе. В общем, все, как и должно быть у пары, да?       Она почему-то вспомнила сейчас, как Вайолет успокаивала ее тогда, когда они с Луисом поругались, давала советы. Это было еще в Эриксоне. — И такое чувство, будто он расцвел еще больше, — подметила Вайолет, надевая свою повязку обратно на глаз. — Да почему только он, собственно. Ты тоже стала бодрее выглядеть. В чем секрет голубков? — это не было насмешкой, но все же... чувствовалась доля ехидства. Казалось, Клем смутилась еще больше. — Не знаю, — пыталась как можно спокойнее отвечать Клементина. Она спрятала взгляд, увлеченно оглядывая футболку. — Кажется, мы просто стали еще ближе друг к другу. Ну знаешь, переезд, новый дом… Я заметила, что из-за того, что мы переживаем это вместе, все теперь немного по-другому…       Затем разговор постепенно ушел в совершенно другое русло. По дороге домой они обсуждали влияние на них Ричмонда в целом: какие новые знакомства они успели завести, встречались ли им сегодня подозрительные личности. Все-таки от стойкого ощущения слежки теперь никак нельзя было отвязаться, казалось, что на них вечно кто-то странно смотрел и шептался. Хотя на деле люди просто стояли, беседуя, иногда на автомате оглядываясь по сторонам и останавливая взгляды на прохожих.       Так они даже не заметили, как подходили до своей серой многоэтажки. В темноте она казалась еще более заброшенной, чем при свете солнца. На минуту смолкнув, девушкам даже почудилось, за крепкими стенами — вой мертвецов, хотя это было невозможно: они слишком далеко от нее находились. Хотя если этих тварей слишком много возле нее скопилось… — Хм, значит Луиса Габриэль не напрягает? — неожиданно начала Вайолет, будто бы стараясь отвлечься от навязчивых мыслей. — В смысле? — Клементина будто сама только очнулась и вернулась в реальность. — А почему должен? — она даже не смотрела на Вай, прекрасно зная, что взглядом выдаст правду — все-таки ее очень сложно обмануть. — Ну, тут только глупый не заметит, что этот Гейб бегает за тобой, как мышь за сыром, — она усмехнулась и спрятала руки в карманах, качнув головой, мол, "я совсем не удивлена". — И не смотри на меня так. Я не поверю, что ты сама этого не заметила. — Но ведь у него есть Марго, — попыталась возразить Клем, все же в голове не находя оправданий некоторым действиям Габи. — Он бы не стал так поступать. — Ты сама-то в это веришь? Слушай, Клем, ну не все же такие, как ты, — Вай усмехнулась и вновь качнула головой.       Клементина взглянула на нее удивленно и одновременно задумчиво. — То есть да, я знаю, что ты любишь Луиса и ни при каких обстоятельствах его не бросишь. Но есть люди, которые могут бросить свою пару ради другого человека, — взгляд Вай стал многозначительным. — И ты прекрасно понимаешь, что это тот самый случай. Мы здесь всего лишь пять дней, но это уже заметно настолько сильно, насколько заметен ходячий в толпе людей.       Они уселись на парадные ступеньки дома, решив довести разговор до конца. Клементина затихла, задумавшись о словах Вайолет. Сейчас она больше думала даже не об их правдивости, а о том, что будет с Маргарет, если Габи ее бросит. На нее и так выпала нелегкая доля, ее поведение не всегда было стабильным: меловая бледность, гробовое молчание и холодная безэмоциональность, а тут еще и это… Клементина даже сейчас понимала, что Габриэль — тот человек, за которого Марго держится, как за спасательный круг. А без него она, естественно, очень быстро пойдет ко дну. — Я надеюсь, он не сделает ничего глупого, — все-таки произнесла Клем как-то растерянно. — Не оставит ее. Если все действительно так, как кажется… Я даже не знаю. Ну то есть… Уже четыре года прошло, я думала, он оставил все в прошлом. К тому же, я не думаю, что он встречается с Маргарет просто так. Видно же, что он к ней неравнодушен. — Даже если так и есть, это не мешает ему ходить за тобой по пятам. Возможно, он просто вспомнил, какие у него были чувства к тебе, и это его не отпускает. Я не знаю. Но то, что он себя так ведет не из-за большой дружбы — факт. А потому я спрошу еще раз… Луиса совсем не напрягает Габриэль?       Клементина обреченно вздохнула, потирая лоб. Она никогда не понимала, как Вайолет удавалось видеть ситуацию насквозь. Это определенно талант. Как она обо всем так правильно догадывалась? — Напрягает, — выдохнула Клем, смотря куда-то сквозь нее. — Я рассказала ему, что когда-то нравилась Габриэлю, а он сказал, что догадывался об этом. Особенно после моих историй, — горько усмехнувшись своим же словам, Клементина отвела непонятно отчего смущенный взгляд. Это смятение было неприятным. — Да и до моих рассказов Лу как-то странно на него косился, потом и вовсе был сам не свой каждый раз, когда Габи находился рядом. Потерянный такой. Я не знаю, меня сбивает столку его поведение, потому что… Он же прекрасно знает, что одних попыток Габриэля мало. Нужна моя отдача, а мне нужен не он, а Луис. — Думаю, одного осознания всегда мало. Когда ты любишь человека, но видишь, как к нему испытывает такие же чувства кто-то другой, ты не можешь не ревновать. Просто потому что. Как бы ты ни доверял, — Вайолет смотрела то на Клем, то ей за спину. — Лу доверяет тебе, но все же, думаю, Габриэль его раздражает. Никогда не думала, что это скажу, но я его понимаю, — она коротко посмеялась, на что Клементина смогла только неловко улыбнуться. — Я думаю даже не о самом Гейбе, а о Маргарет, — вздохнула Клем, заключив руки в замок. — Если он допустит ошибку и отстранится от нее… Это добьет ее. Он ведь и сам нам сказал, что Марго давным-давно выбило из колеи. Она любит его, видно по взглядам и жестам… Она нуждается в нем больше, чем он может себе представить. — Да, я заметила, что Марго немного странная, — согласно кивнула Вай, потирая напряженные плечи. Она неприятно ежилась, будто чувствуя чужие глаза на своем затылке. — Кажется, она постоянно в себе и лишь иногда возвращается в реальность. Это даже жутко… — Жутко или нет, но она тоже человек. Они же должны это выстоять вместе, верно? Если он от нее отвернется, я… Не знаю. Разочаруюсь в нем, — Клем уже хотелось домой, в теплую постель, под бок к Луису, но она терпеливо ждала, когда разговор достигнет финальной точки. — Да, это будет… Подло, — Вайолет, кажется, тоже не горела желанием все это продолжать, потому медленно встала и помогла Клементине подняться по лестнице. — Будем надеяться, что он парень нормальный и поступит правильно.       Так, медленно, но верно, они добрались до входной двери, где помощь уже не требовалась. Клементина зашла в подъезд самостоятельно, а Вай лишь раз взглянула на затемненную улицу, поежилась и зашла следом. Она все не могла отделаться от напрягающего ощущения, что за ней наблюдали лишние глаза.       Как только за ними закрылась дверь, две тени вышли из темного переулка на пустую уснувшую улицу. Все это время они прятались там, совсем близко, но ни чем себя не выдавали. Были даже излишне тихи и осторожны, несмотря на то, что сумерки и так сыграли им на руку. Увидеть их было практически невозможно. — Мирта, с чего ты вообще решила, что от них можно услышать полезную информацию? Сидели, обсуждали свои розовые сопли, — тихий хриплый мужской голос недовольно ворвался в тишину. — Совершенно ничего полезного! Только время потеряли. — Эта одноногая знает предостаточно, — вторил женский голос; девушка, названная Миртой, говорила так же тихо, отчего-то даже зловеще: — Иначе с чего бы Гарсия позволил привезти ее сюда со своей группой? И ты не видел их встречу, Алан. А я видела. Поцелуев только не хватало, — она хмыкнула и тут же зашагала по дороге, а ее напарник — вслед за ней, прижимаясь к краю дороги и не оставляя звука шагов.       Они вышли на слабо освещаемую луной площадку, где всегда собиралось много народу днем, — сейчас тут было совершенно безлюдно. Холодный белый свет нарисовал слабые очертания фигур говорящих на асфальте и кривых облезших стенах. — Та стерва с бритым виском всегда косо на нас смотрит, — тихо и недовольно продолжила маленькая тень, оглянувшись по сторонам. — Подозревает нас. Вчера я видела ее с этими двумя, — девушка с заметным швом на переносице неопределенно кивнула куда-то в сторону, но ее собеседник сразу понял, о ком речь. — И знаешь что? Шепталась с ними, черт возьми. — Ну подумаешь, рассказала и что? — силуэт покрупнее пожал плечами, говоря тихим басом. — Кто им поверит?        У него была стесана щека и разбита губа. Они оба выглядели потрепанными, будто совсем недавно побывали в передряге. — Чем ты слушал, когда я сказала, что та без ноги явно водит дружбу с Хавьером? — прорычала Мирта, сверля своего напарника взглядом. — Они, возможно, давно знакомы. Что, думаешь, она сделает в первую очередь завтра? А теперь второй вопрос: ты уверен, что ей не поверят? — усталый вздох. — Я удивлена, что она все еще этого не сделала. Зато у нас появился шанс. — Шанс на что? — Убрать их. Если облажаемся, можно сразу бросаться в объятия ходячим, — девушку передернуло, будто она вспомнила нечто неприятное. — Не руби с плеча, — недовольно отозвался Алан, сунув руки в карманы. — Даже если расскажет, это лишь слухи, не более. У нас осталась всего пара дней. Это время будем вести себя как можно аккуратно и неподозрительно. А там уже начнется самое интересное. Не смей их трогать, поняла? — Если что-то пойдет не так, отдуваться будете вы с Бобом, — кажется, Мирта имела в виду их третьего союзника, которого почему-то не было с ними. — Все свалю на вас, держу в курсе. — Это лучше, чем убить двух девушек и всколыхнуть народ их пропажей. Сама сказала, что Хавьер знал одноногую. Пропажу найдут быстро, и тогда нас начнут вычислять. Хочешь поднять шум?       Казалось, Мирта только сейчас задумалась над этим. Она не сразу ответила; наступила тишина. Девушка обреченно вздохнула и, потерев висок, недовольно произнесла, вновь разрушая тишину: — Ладно, ты прав. Тогда просто продолжаем делать вид, что ничего не знаем. И на нашей улице начнется праздник.

***

      С самого утра в воздухе висело напряжение, ставшее еще тяжелее, нежели вчера. Из-за этого казалось, что дышать стало нечем, будто такой тягучий воздух сложнее вдыхать. Клементина была сама не своя чуть ли не с самого пробуждения. Ей даже показалось, что перед тем, как проснуться, она услышала фразу Ли, прямиком из того самого сна, где они разговаривали в зале Эриксона. — Клем, послушай меня. По приезде в Ричмонд… Будь осторожна. И береги себя. Ладно?       Тогда Клементина задумалась: ничего не случается спроста. Возможно, Ли действительно знал, о чем говорил. Может, бредни Люсии и не бредни вовсе? А предупреждение от него? Ведь если Люсия все же окажется права, их ждут большие неприятности. И это еще мягко сказано.       Луис с самого утра распознал беспокойность в глазах Клементины. А Клем… Не стала увиливать от расспросов и все-таки решилась рассказать об их с Вайолет новой знакомой Люсии, которая и поделилась своими опасениями по поводу чужаков в городе. Клем пыталась быть объективной, приводила резонные доводы, что все это было не очень правдоподобно, но вместе с тем высказывала свое личное волнение, пытаясь объяснить, почему стоило рассказать все Хавьеру. — Люсия — довольно умная девушка, — продолжала совсем негромко она, наблюдая за чужими эмоциями. — И она не стала бы говорить того, в чем сама не уверена. Что-то происходит, и по ней видно: ее это пугает, — лицо Луиса стало задумчивее, и Клем все же решилась сказать: — А еще мне снился Ли, когда мы ехали в Ричмонд. Да, я знаю, полагаться на сны — глупая затея, но… Луис, во сне перед тем, как я проснулась, он сказал мне, чтобы по приезде в город я была осторожна и берегла себя. Понимаю, это все звучит как полный бред, но все так совпадает, что я и не знаю, что думать… — Клементина обреченно вздохнула, прекрасно понимая нелепость своих аргументов. И все же ей хотелось ими поделиться.       А Луис не знал, что и думать. С одной стороны, глупо было полагаться на какую-то знакомую, которой непонятно что могло прийти в голову. С другой стороны, Клементина поручилась за нее, а это очень важно, потому что она не общалась с лжецами и пустыми параноиками — у нее глаз на такое был наметан. Ну и сон с Ли… Понятное дело, что Клем просто его не могла отпустить и мозг проектировал ей во сне то, что для нее продолжало оставаться важным. Но опять же… Стал бы Ли что-то такое говорить, будь он просто плодом ее воображения? Лу совершенно не знал, что ему думать. — М-м, я скажу вот что, — все же вырвалось у него после вздоха: — Я тоже не могу с точностью сказать, права Люсия или нет, но… Затею с тем, что нужно рассказать все Хавьеру, я поддерживаю. Как там говорится… Предупрежден — значит вооружен? — так как они еще не встали с постели, Луис смог приобнять Клем и притянуть ее к себе. — Будем надеяться, что все это просто обычная паранойя, но предупредить все-таки надо. На всякий случай. Это единственное, что мы можем здесь сделать.       И после этого утреннего разговора они быстро встали и пошли к дому Хавьера. Луис решил пойти вместе с Клем, на полпути к ним присоединилась Вайолет.       Все воодушевление куда-то испарилось, когда Хави не оказалось дома. Что было не особо удивительно. Зато их с радушием приняла Кейт, которая тоже обычно не сидела дома, ведь дел хватало на всех. Ей приходилось работать, параллельно следя за дочерью, и лишь иногда у нее получалось оставить ее на Габриэля или хотя бы на Маргарет. Так что застать ее дома сейчас — уже удача.       Всю компанию Кейт усадила на диван, а сама устроилась в кресле. Они решили провести вместе время до прихода Хавьера. Сначала ребята хотели уйти и зайти попозже, но женщина заверила их: "Хави часто заходит домой днем". Здесь все же находился его кабинет. — Какая она… милая… — посреди их светской беседы вдруг скованно произнесла Вай, наблюдая за девочкой, что перестала раскладывать какие-то детальки по полу и сейчас исподлобья на нее поглядывала. — Как вы сказали ее зовут… Паола? — Да, верно, — Кейт добродушно улыбнулась, не отрывая взгляда от дочери. — Когда я узнала, что у меня будет дочь, будто что-то… Щелкнуло в голове. Это имя появилось в сознании практически мгновенно.       Взгляд Вайолет, кажется, стал еще более неловким, когда она заметила, что девочка за все это время так и не отвела от нее взгляда. На секунду он даже показался ей слишком взрослым… В глазах ребенка играли огоньки напряжения, смешанные с любопытством. — Она смотрит так на всех, кого видит в первый раз. А такое происходит… Не слишком часто, — женщина заметила, что Вай стало неуютно от пронзительного взгляда детских глаз. — Ей просто надо привыкнуть. — Как тебя зовут? — медленно моргнув, спросила девочка, не вставая с пола. Ее глазки даже немного сощурились в ожидании ответа. — Вайолет, — та постаралась изобразить дружелюбную улыбку. — М… Красивое имя, — задумчиво протянула Паола и, запорхав ресницами, все-таки вернулась к своим немногочисленным игрушкам. Она просто изучала их со скукой в зрачкаъ, будто надеялась, что их станет больше, как по волшебству. — А она… знает про то, что в мире творится? — осторожно начал Луис, глянув в сторону Кейт. — Ну хотя бы… Поверхностно? — Знаете, когда я была маленькая, мне рассказывали сказки, — Кейт смогла лишь грустно улыбнуться, пока ее взгляд, устремленный на ребят, вновь не вернулся к дочурке на полу. — Про миры, населенные жуткими монстрами. Они… творили полный хаос, держали всех в страхе, уничтожали все на своем пути… А затем появлялось добро, что одерживало над ними победу. Так вот я рассказываю почти то же самое, только теперь мир далеко не выдумка, — от печального лица Кейт, с которого не сходила жалкая улыбка, у всех слушающих по коже побежали мурашки. — И добро, способное подарить нам мир, еще не пришло… — Но однажды оно придет, — неожиданно отозвалась Паола, прервав монолог матери и взглянув на нее с надеждой. — Ты сама мне это говорила, помнишь? — Конечно же, милая, — Кейт кивнула ей и растянула губы в любящей улыбке, и той грусти в ее лице уже как не бывало. — Обязательно придет. И тогда нам не придется жить за такой большой и крепкой стеной.       У Клементины вновь кольнуло внутри, отчего она вздрогнула. Ей было очень стыдно в какой раз осознавать то, каким она воспитывала Эй-Джея. Да, она всякий раз давала ему надежду в поиске дома, но… Никогда даже не предпринимала попыток успокоить, не давала пищу для размышлений, что у них существовал шанс когда-нибудь все изменить. Изменить мир к лучшему. У Клем было свое мнение на этот счет: она ни во что уже не верила. Даже те мысли, что посетили ее при рождении Элвина, искоренили сомнение. Поэтому она всегда старалась говорить мальчику все как есть, чтобы он не верил в то, чего уже никогда не произойдет. Ну, а если точнее… Рассказывать ему только свою суровую точку зрения.       Раздался стук в дверь, и все разом подпрыгнули. Кейт совершенно спокойно произнесла «Войдите», и тут же на пороге квартиры возник Кенни. Как только он прикрыл за собой дверь и увидел, какие гости посетили дом Гарсии, не смог сдержать теплой искренней улыбки, от которой сама Клем тут же не устояла и тоже засияла. — Какой приятный сюрприз, — женщина улыбнулась пришедшему и подошла к нему, сразу же по-дружески обняв. Видно, Кенни действительно стал близким другом их семьи. — Взаимно, — усмехнулся в ответ Кенни. — Не думал, что увижу у вас таких гостей. Мы-то с ними тоже не так часто пересекались за все эти дни, — отстранившись, он подошел к Клем, наклонился и тоже крепко сжал ее в объятиях на мгновенье. — Как ты, милая? — Все относительно неплохо, — не дав точного ответа, Клементина вцепилась в куртку Кенни пальцами. — А у тебя? — Могу сказать то же самое, — только сейчас, когда они встретились глазами, она заметила странные искорки в глазах старого друга. Это была… тревога?       Кенни как ни в чем не бывало потрепал малышку по волосам, беззаботно улыбнувшись. Так он мог улыбаться только близким людям. И детям. Которые, скорее всего, тоже вселяли в него какую-никакую надежду. — А ты как, Паола? Я смотрю, держишь всех в узде? — Конечно, — та посмотрела на него со всей своей детской серьезностью и слегка нахмурила белесые бровки. — За ними глаз да глаз. — А вот тут я полностью согласен, — Кенни добродушно усмехнулся, слыша смех остальных. Все-таки от ребенка такое слышать было по-особенному странно и забавно. Когда Эй-Джей говорил нечто подобное, пытаясь быть по-взрослому серьезным, это вызывало лишь умиление. — Ну и что смешного? — та, кажется, только сильнее нахмурилась. — Ничего они не понимают, Паола, — покачал головой Кенни с не менее серьезным лицом, подыгрывая маленькому боссу. — Но я знаю, что ты им еще покажешь. — И все-таки я не могу не спросить… Ты пришел просто в гости или по делу, как и ребята? — спросила Кейт и вновь опустилась в кресло. Кенни же глянул на Клем и вскинул брови, будто бы с вопросом: «Так ты тоже?». — Хотелось бы встречаться, конечно, просто так, но сейчас не тот случай, — признался он, усаживаясь на полу рядом с Паолой: для него свободного места не нашлось. Да и он вполне комфортно себя чувствовал — в таком положении было видно всех. — Что-то случилось? — все-таки первая задалась вопросом Кейт, пока остальные присутствующие сидели в немом напряжении. Ее голос был спокоен, но плечи заметно напряглись. — Те, кто подсчитывает ресурсы, кажется, чего-то не досчитались, — мужчина пригладил свою бороду и шумно вздохнул, продолжая: — Патронов, бинтов и некоторых медикаментов. Подсчеты не совпадают с тем, что было вчера. Хотелось бы думать, что мы просто ошибаемся, но… Не рассказать Хавьеру я просто не имею права.       Клементина, Вайолет и Луис переглянулись между собой, что тоже не могло уйти от взгляда Кенни, но он промолчал. А между этими троими будто бы вновь возросло общее напряжение. Потому что та мизерная информация, какой владели они… Как-то очень странно совпадало с рассказом Кенни. Если что-то действительно пропало, то это наверняка сделали чужаки. Местные жители Ричмонда не стали бы красть: все необходимое у них уже было.       Только Кенни хотел спросить у троицы, зачем же пришли они и почему их взгляды так странно забегали, как в квартиру вошел Хавьер. Поначалу он даже опешил от такого количества людей в доме, но быстро взял себя в руки, поняв, что все гости — свои родные люди. — Привет, милый, — Кейт подошла к нему и, любяще обняв, чмокнула в щеку. — У нас, кажется, гости, — и после этих слов она усмехнулась. — Трудно не заметить. Что привело вас всех? — а затем его будто осенило. — Кенни? Ты же вроде как должен быть… — Да, — тот встал, теперь совершенно серьезный. — Именно поэтому я пришел по делу. — Кажется, мы все не просто в гости зашли, — вторила ему Клементина с не менее обеспокоенным взглядом. — Хави, нужно поговорить. — Хорошо, — с лица Хавьера уже сползла улыбка, но он не обделил вниманием Паолу, тоже поцеловав ее в лоб, и вновь обратился к Клем и Кенни: — Тогда я думаю, что нам лучше поговорить у меня в кабинете.       В скором времени они перешли в небольшую комнатку, оборудованную под кабинет. Здесь стояли два простых стула без всяких изысков, обшарпанный деревянный стол и довольно помятое кресло, из которого уже медленно вылезала обивка. Хавьер присел на него и облокотился руками о шершавую поверхность стола. — Итак… Что произошло? Кто поведает мне свою историю первым?       Клементина предоставила первое слово Кенни, и он начал. Рассказал все по делу, собственно, то же самое, что он уже говорил в гостиной. Только теперь он звучал более серьезным, будто не считал это конкретно их промахом в подсчетах. — Не хватает ресурсов, значит? — Хавьер тоже выглядел невесело — теперь он был скорее хмурым и задумчивым. — Приятного мало. Настоятельно рекомендую вам еще раз все пересчитать заново и, если… — Хави, подожди, — спокойно остановил его одноглазый. — Дело в том, что мы уже пересчитали. Дважды. Если хочешь, мы и трижды пересчитаем, но от этого ничего не поменяется. Ресурсов, что мы завезли пару дней назад, поубавилось. И я не знаю, почему. Хотелось бы верить, что наши первые подсчеты были неправильными, но… — Нет, Кенни, все, скорее всего, было правильно, — голос Клементины вдруг стал совсем уверенным; слова Люсии перестали казаться плодом пустой паранойи. — Хави, мне ведь тоже есть, что тебе сказать. До этого момента я была не уверена, но после услышанного это все обретает смысл, — набрав в грудь побольше воздуха, она выдала: — Вчера днем мы с Вай разговаривали с одной девушкой, Люсией… Знаешь ты ее или нет — неважно. Дело в том, что она была очень обеспокоена. Она считает, что в нашей общине есть чужаки, и замечает каких-то странных ребят время от времени. — Странных? — Гарсия вскинул брови, а затем вновь нахмурился, выглядя все более озадаченным. — В каком плане? — Ну, они шепчутся между собой, ходят парой, а иногда к ним присоединяется третий, и они шепчутся уже вместе. Люсия сказала, что еще до нас вы приняли какого-то парня, а затем через пару дней еще двоих — парня и девушку. Сказала, они выглядели израненными… — голос Клементины стал задумчивым. — Очень странно то, как они себя ведут. Так еще и с тем третьим парнем, что появился в Ричмонде раньше них, быстро спелись. Возможно, в пропаже ресурсов замешаны они.       Хави медленно поднялся из-за стола, отчего Клементина непроизвольно поежилась. Таким его она никогда не видела: он был растерян и зол одновременно. Подойдя к окну рядом со стулом Клем, он уставился на улицу, сложив руки на груди. Его глаза цеплялись за каждого прохожего. — Я знал, что это надо прекращать, — мрачно выдал Кенни. — Я про то чтобы впускать каждого встречного. Понимаю, Хави, ты человек с большим сердцем, но мы не можем доверять всем и каждому, особенно когда идет война, которая со всем скоро перестанет быть холодной, потому что кто-то да начнет действовать. Это должно было случиться однажды. — Если так подумать… Может, они хотят уничтожить общину изнутри? Поэтому и подослали своих крыс. Или же их цель — наши ресурсы? Вынеси половину под шумок — и ограбленная община уничтожит себя сама, — Клементина поерзала на стуле, пытаясь расставить в голове все точки над "и". — Это всего лишь догадки, Клем, — Хавьер, все смотревший в окно, неопределенно покачал головой. — Люсию я знаю и поговорю с ней сегодня, чтобы она мне детальнее поведала об этих личностях. Затем я лично с ними побеседую. Возможно, это лишь ряд совпадений. — Как бы то ни было, я могу помочь. Тоже поучаствовать в допросе. В этом я довольно эффективен, — Кенни усмехнулся и одной рукой потер кулак со сбитыми в кровь костяшками. Где это он так? — Я хочу пока просто поговорить, Кен, так что не сегодня, — Гарсия, который сразу понял его намек, шумно и с хрипотцой вздохнул: — Попрошу Пита присутствовать на допросе, — кажется, это был один из тех, кто помогал Хавьеру в правлении Ричмондом. Клементина поняла это без слов, потому глупый вопрос задать не решилась. — Хорошо, спорить не буду. Смотри сам, но и об осторожности не забывай.       Клем даже как-то удивленно взглянула на такого уравновешенного Кенни. Прошлое еще не до конца ее оставило — она вспоминала, как от любого несогласного слова в его адрес Кенни вспыхивал, как спичка, начинал рычать и кричать, доказывая свою правоту. — Потом просто расскажи, как все прошло, — глянув на него, попросила Клем. — Я хочу знать, ошиблись мы или нет.       Хавьер лишь молча кивнул, все еще не отрываясь от своего разглядывания. Мысль, что по его согласию в город могли пустить предателей, удручала и заставляла ноги подкашиваться. Кенни бы прав: излишняя доброта в их случае не нужна, но Хави не мог иначе, хоть и прекрасно понимал, что вскоре ворота Ричмонда придется закрыть для других людей. По крайней мере для тех, кто действительно хотел тут жить. Ресурсов не прибавлялось, а Гарсии хотелось, чтобы каждый человек в его городе хорошо себя чувствовал. Хотя бы не голодал и не боялся смерти, пока он здесь. А чем больше людей здесь будет, тем сложнее станет выполнение этой задачи. — Мне нужно подумать, так что лучше займитесь делами, — как-то отрешенно через пару минут молчания сказал он. — Когда я все проверю, вы узнаете первыми.

***

      Весь остаток дня Клементина пыталась хоть чем-то себя занять, только бы не думать обо всей этой паршивой ситуации. Никто кроме Вайолет и Луиса из их группы ни о чем не знал, даже Эй-Джей, так что Клем решила так все и оставить, по крайней мере, до завтра. Ребята только-только стали привыкать к новой нормальной жизни — она не могла просто ворваться к ним и сказать: «Эй, ребята. У нас тут назревает война, так что не расслабляйтесь. И да, это же я вас сюда привела, так что можете убить меня прямо сейчас».       Так и было бы. Клем даже подумать не могла, что могло бы случиться, если бы остальные узнали обо всем этом. Они и так еле смирились с тем, что больше никогда не увидят место, где жили почти всю жизнь, и променяли его на Ричмонд только из-за безопасности. О какой безопасности тогда будет речь, если они все узнают? Нет, пока слишком рано.       Но все-таки Клементина старалась со всеми сегодня увидеться. С Руби, что помогала другим медсестрам в больнице, Омаром, который тоже не сидел без дела и помогал готовить для жителей, Аасимом, вместе с Луисом рисовавшим подобие чертежей придуманных ими ловушек. Клементина безумно гордилась ребятами, ведь они действительно помогали системе Ричмонда функционировать, пытались общаться с местными и это… Прекрасно! Несколько дней назад она и не подумала бы, что так будет. Но все меняется.       Хотя… Вайолет особо и не занималась каким-либо делом, так как ничего существенного не умела. Ее, похоже, это не особо заботило: у нее было много времени исследовать каждый уголок Ричмонда. Клементина была уверена, что Вай уже практически все осмотрела, но при этом понимала, что это — единственное, чем та могла себя занять. По крайней мере, на ближайшее время.       И вот под вечер, когда Клем в очередной раз присела отдохнуть за один из столов, к ней подсел Габриэль. Он выглядел немного уставшим, но Клементина не комментировала этот факт — просто поинтересовалась, как у него дела и чем он занимался целый день. Потом машинально глянув ему за спину, она вдруг заметила Марго, что молча наблюдала за ними около крыльца дома. От ее потухшего и грустного взгляда самой Клементине становилось паршиво.       Но ей все же пришлось глянуть на Габи, который все увлеченно чем-то делился, то улыбаясь, то смеясь над собственным рассказом. Клем старалась тоже хоть как-то реагировать, вытягивала улыбку, но тот взгляд Маргарет все не выходил из головы. А ее... уже не было там в тот момент, когда Клементина взглянула туда снова. — А ты как, Клем? — закончив рассказ, Габи с любопытством посмотрел на нее. — И… Как твои друзья? Привыкают? — Да… Мы медленно тут осваиваемся, с каждым днем ребята чувствуют себя все спокойнее, — Клем пожала плечами и, о чем-то думая, тоже глянула на Габи: — А я… А что я? Все как обычно. Стараюсь в чем-то помогать, если попросят, но в большинстве случаев ленюсь, — тут она не удержалась от смешка: — Мало о чем просят калек, если честно. — Ну и зачем ты так про себя? — Габриэль качнул головой, нахмурившись. — Если у тебя нет какой-либо части тела, это не значит, что ты бесполезна, Клем. — Я знаю, но все же… Когда вокруг зомби-апокалипсис, сложно не думать о том, что ты мог бы привнести в общину намного больше пользы, будь на месте твоя рука или нога. — От кого-то это я уже слышал…       На свои же мысли Клементина невесело улыбнулась, наблюдая за хрустальными лучами солнца, переливавшимися на гладкой поверхности стола. Это было по-своему красиво и завораживающе — Клементина так бы и сидела, если бы не заметила движение руки Габи, которая практически приблизилась к ее ладони, тоже лежавшей на столе.       В этот момент внутри все будто бы перевернулось и сжалось. Какого черта он?.. Неужели у него действительно были мысли по поводу них двоих, когда было очевидно, что их дороги давно разошлись?       Убрав улыбку с лица, Клем позволила собственным рукам медленно опуститься под стол и лечь на колени. Она подняла взгляд на растерянного и смутившегося Габриэля. Он что, действительно ждал от нее... подобного? — М-м… Клем… — Гейб… — руки сжались в кулаки, настолько крепкие, что побелели костяшки. — Не делай то, о чем будешь жалеть потом. Пожалуйста, — она неодобрительно покачала головой. — С чего ты взяла, что я пожалею? Стал бы я это делать просто так? — брови Габриэля съехали вниз, а уголки губ опустились, и теперь его лицо стало не растерянным, а каким-то… обиженным? — Я думаю, ты не совсем понимаешь, что делаешь. Я люблю другого человека. И не забывай, что у тебя тоже есть человек, который любит тебя и нуждается в твоей поддержке. Как ты вообще можешь, Гейб? — ее последние слова прозвучали так разочарованно, что самого Габи передернуло и он стыдливо спрятал глаза в стол. — Думаю, ты просто не понимаешь, что совершаешь ошибку, и тебе нужно подумать об этом. — А что ты в это время будешь делать? — казалось, что вот-вот и Габриэль взорвется от стыда. Клем даже заметила, как он задрожал от гнева. — Тебе есть, над чем подумать? — Нет, если это касается данной темы, — со всей искренней серьезностью ответила Клементина, уверенно глядя прямо в ему глаза. — Я в себе не запуталась. У меня нет такого, чтобы я металась из стороны в сторону. В моем сердце все на прежнем месте и так там и останется. Я думаю, что и у тебя в каком-то смысле то же самое, просто ты вспомнил то, что чувствовал ко мне очень давно. И потому запутался. Но твоя настоящая любовь сейчас не здесь…       Клем хотела еще что-то сказать, как вдруг Габи сорвался с места и быстрыми шагами ушел прочь. Клементина устало выдохнула, подумав о том, что могла перегнуть палку, но затем осознала: нет, это не так. Она была максимально мягка с ним и все доступно объяснила. И теперь надеялась, что он, когда остынет, поймет ее правильно и действительно подумает над словами.       Позже, минут через двадцать, а то и через полчаса, когда Клем собиралась пойти домой, солнце почти скрылось за горизонтом, а на улице явно похолодало, к ней вдруг подсел еще один человек. И когда Клементина увидела, кто именно это был, ее сердце вновь упало, отскочив от стенок желудка. Маргарет. — Ты, наверное, уже собралась уходить? — Марго спокойным, лишь немного грустным взглядом взглянула на руку Клем, что успела вцепиться в одну костылю. — Если так, то ничего, я… Увидимся позже. — Нет, стой! — это получилось слишком громко, отчего девушка, явно намеревавшаяся уйти, вздрогнула и замерла. А Клем произнесла практически шепотом: — Давай сейчас поговорим?       Маргарет вновь уселась и шумно вздохнула, проведя рукой по коротким светлым волосам, устремив взгляд в сторону. Клем показалось, что она выглядела еще более подавленной обычного, что не могло не напрягать. Но в чужом взгляде Клементина не увидела ни злости, ни обиды или ненависти. Там не было ничего, кроме пустоты. Клем действительно не видела в ее глазах ничего. — Я знаю, что ты видела Гейба, как он присел ко мне. Слушай, я не знаю, что у него в голове, но я уверена, что это все это ерунда. Этот парень тебя любит. Причем очень сильно. — Я поняла для себя лишь одно: ему нужна не я, — переведя взгляд на нее, Марго показала совсем уж прозрачную и слегка грустную улыбку. — Он со мной просто потому, что ему меня жалко, вот и весь секрет. Ему не хватает рядом такого человека, который будет излучать радость и вообще… — Марго вдруг практически невесомо коснулась своими руками ее рук, сцепляя в замок. — Ему нужна такая, как ты, Клементина.       От этих слов самой Клем стало настолько отвратно, что она первые несколько мгновений вообще ничего не могла из себя выдавить. Ее рот то открывался, то закрывался, и она была больше похожа на выброшенную на сушу рыбу. — Не надо так говорить, пожалуйста, — Клементина в какой раз почувствовала, как у нее кольнуло внутри. — Он любит тебя, я вижу по нему, а у меня ведь и вовсе другая жизнь, ты же знаешь. Вам просто нужно разобраться… — В чем, Клем? В чем разобраться? В том, что я безжизненное и потухающее тело, которое медленно убивает само себя и ничего не может с этим поделать? — из, казалось бы, пустых глаз вдруг полились соленые слезы, медленно капая с подбородка то на стол, то на землю.       Увидев Марго такой, Клементина еще больше впала в ступор. Она в упор растерянно смотрела на нее и ничего не могла из себя выдавить, даже не знала, что сделать. Подсесть и обнять Маргарет, чего ей очень хотелось, у нее не получится в любом случае. — Что с тобой произошло, Марго? — тихо и с сочувствием поинтересовалась Клем, сжав ладони девушки своими руками. — Ты можешь поделиться со мной? Или это слишком… Личное? — Давно пора, наверное, — издав протяжный всхлип, Марго отстранила свои руки, только лишь чтобы утереть еще более жалко выглядевшее лицо. — Подожди только минутку.       Пока Маргарет пыталась успокоиться, Клементина все еще находилась в замешательстве, так что ее голова была пуста, и она даже предположить не могла, что такого страшного произошло у этой несчастной девушки. Когда та более-менее успокоилась, то тихо начала, опустив глаза: — Год назад я попала в Ричмонд вместе со старшим братом. Мы пережили с ним все эти прошлые годы вместе, потеряли очень много близких, в том числе всю семью, но в итоге сами остались живы, — Марго опять всхлипнула и утерла тыльной стороной ладони влажный нос. — И я не знаю, чем это назвать. Удачей? Не знаю. Но потеряв очередную группу, мы с Ником осознали, как нам это надоело, а спустя совсем короткое время наткнулись на Ричмонд, — Маргарет судорожно вздохнула, понимая, что не могла долго тянуть, пора было переходить к сути: — В итоге нас впустили, у нас началась новая жизнь. Да, часто опасная, когда приходилось выходить за припасами, но все же мы сами на это пошли, ведь Ник просился добровольцем, а я не могла оставить его одного…       Клем все больше ощущала, как на ее плечи опускался тяжелый груз. Скорее всего, это было от понимания того, к чему в итоге приближалась история. Клементина в молчании поражалась тому, как произошедшее изменило человека: конечно же, Марго была такой не всегда. — И вот несколько месяцев назад настал тот самый день. Еще один, как и все предыдущие, — день вылазки. Тогда Ник пошел один, а я помогала Кейт с ребенком, и меня решили не тревожить. И я даже не знала, что он ушел с группой добровольцев без меня… — Марго выпрямила спину и подняла глаза вверх, в небо, не давая слезам хлынуть из глаз вновь. Учащенно заморгав, она зажмурилась и опустила голову.       «И он, наверное, не вернулся,» — первое, что пришло в голову Клем, но вдруг Маргарет, будто прочитавшая ее мысли, продолжила: — И они возвратились в целости и сохранности, только Ник был отрешенным и жаловался на головную боль. Я отвела его к врачу, и ему сказали, что он явно простудился. Ему нужны были антибиотики. Уже тогда я поняла: происходит что-то неладное. Когда врач вышел из кабинета, я начала допрашивать его, спросила, что происходит и почему у него внезапно поднялась температура. Я даже начала подумывать об укусе, но затем отмела от себя эту мысль, ведь на входе в город всегда всех строго осматривают… Но брату лучше не становилось…       Клементина даже представить не могла, что сейчас чувствовала Марго, но была уверена — в ней что-то пробудилось. Взгляд Марго становился будто бы яснее, но было жутко задумываться о том, что теперь она способна была только на печаль и скорбь. Так теперь выглядел лимит ее эмоций. — Если бы не Габи, Ника просто отправили бы лечиться домой, но он позаботился о том, чтобы у брата была палата, — на лице у девушки появилась легкая благодарная улыбка, но она быстро пропала. — Я постоянно сидела с ним, давала таблетки от жара, но все было впустую. Я уже начала предполагать, что это грипп или типа того, но теперь понимаю, что я была просто дурой, — криво усмехнувшись, она начала смахивать подступившую к глазам влагу. — Одним из вечеров Ник спал, бредил во сне. Я… Сама невольно задремала под его бормотания… И не знаю, сколько времени прошло, но мне показалось, что все случилось за секунды… Я услышала дикий, не похожий на человеческий рык. Тогда я мгновенно открыла глаза и увидела, что на койке уже не мой брат, а то, что осталось от того близкого человека, который был со мной все эти годы. Он обратился, — Клементина заметила, как руки Марго сжались в кулаки. — Я ничего сначала не поняла, просто не в силах двинуться с места закричала, как вдруг в палату ворвался один из врачей и выстрелил моему брату в голову, — будто бы увидев перед собой эту картину, услышав собственный крик, Марго зажмурилась и дернулась, а из-под ресниц все-таки снова ломанулись наперегонки слезы. — Кровь была на моем лице и на одежде, а труп Ника… успевший посинеть за одну только ночь, свисал с койки, пока из его головы вытекали мозги… — из-за таких подробностей по спине побежали мурашки.       Клем мягко коснулась рук девушки, не зная, как утешить. Все произошедшее с ней, выпавшее на ее хрупкую душу было ужасно. Ее единственный близкий человек просто за какие-то считанные часы ушел из жизни, став той самой безмозглой тварью, что они десятками убивали каждый день. Клементина действительно даже не представляла, как Марго удавалось стоять на ногах. Как ей удавалось держаться. Она-то сама потеряла близкого человека еще в детстве. При этом… Она знала его меньше года и, несмотря на это, любила и помнила его до сих пор, видясь с ним во снах. — Как такое произошло, Марго? Почему укуса не нашли? Почему он не рассказал? Можно же было что-то сделать, да? — Я не знаю, почему он так поступил, правда, я все еще этого не понимаю, — Маргарита всхлипнула и в какой раз крепко зажмурилась. — Но ему удалось скрыть укус, потому что укусили в ногу, причем практически рядом со ступней, это можно было спрятать под обувью. Не знаю, как так вышло, как его нога попала в пасть ходячего, когда обувь была цела… Не знаю, ничего не знаю! Но он не отпускает меня, Клем. Я сплю и вижу его. И даже когда закрываю глаза, чувствую, будто мое лицо вновь покрывается кровью Ника. И я хочу смеяться, чувствовать, выражать эмоции, но я не могу… Когда я в городе, все вокруг напоминает мне о нем…       Клементина только сейчас поняла, почему Люсия тогда с усмешкой произнесла: «Их проверили на укусы и даже обувь снять заставили», наверняка это после того самого случая с братом Маргарет. Клем поежилась от того, насколько это несправедливо — стать тем прецедентом, после которого только ввели правило, чтобы не повторять ошибок. Заплатить ту цену, которую не заплатит больше никто. — Я не знаю, что сказать, кроме того, что ты не виновата в случившемся с братом и происходящем на данный момент конкретно с тобой. Потому что я даже представить не могу, каково было бы мне без моих близких… — Поэтому я и сказала, что Гейбу не нужна такая, как я. До этого инцидента мы уже встречались, и все было хорошо, но дальше наша жизнь перевернулась. Он старается быть рядом, но я знаю, что ему не хватает прежней меня. Той, которая улыбалась, и смеялась, и могла нормально жить… — И все же ты верно подметила, что ему нужна ты, Марго, — Клем даже не смогла сдержать короткую улыбку, заметив легкое противоречие в чужих словах: — И то, что он вдруг увидел во мне отдушину — лишь неразбериха в его голове. Я думаю, вам стоит сесть и поговорить, как дорогим друг другу людям. Тогда ты увидишь, насколько ему нужна. Видно по нему, что он немного запутался, но это не значит, что он тебя не любит. Ты и сама это знаешь в глубине души. — Спасибо, Клем, я… Кажется, ты права. Глупо было, наверное, заявиться тут к тебе с таким заявлением… — Марго даже усмехнулась, неловко улыбнувшись. — Да нет, я все понимаю, правда. А еще я очень тронута, что ты поделилась со мной своей историей. Может тебе станет чуть-чуть легче. — Я не знаю, но все может быть, — Марго медленно встала из-за стола. — Спасибо тебе еще раз. И… извини, что украла твое время. — Не извиняйся, — Клементина махнула рукой. — Я была только рада поговорить.       Марго и сама бросила перед уходом слабую благодарную улыбку, прежде чем удалиться. Клем же, как только ее и след простыл, непроизвольно глубоко выдохнула, поняв, как же устала за день. И физически, и морально. На нее навалилось столько всего, что хотелось прямо взвыть. Ну почему же их жизнь не могла быть хоть немного спокойнее?       Клементина собралась и медленно побрела домой. Хотелось отдохнуть и расслабиться, отчего в голову вдруг пробралась очень даже хорошая мысль… После приезда в Ричмонд они с ребятами ни разу не собирались вместе поговорить по душам и вообще. Когда в последний раз удавалось поиграть в те же карты, поделиться дурацкими рассказами из прошлого и просто хорошо провести время? Клем казалось, что этого не было целую вечность.       «Неплохо было бы посидеть сегодня всеми вместе,» — подумалось девушке, когда она уже зашла в подъезд, — «Это был бы отличный вечер».

***

      Сумерки быстро опустились на город, а квартира, где жила Клем, вскоре наполнилась людьми. И это были не чужие люди, а вся ее семья. Да, все-таки сегодня они решили собраться и побыть вместе, как в старые добрые. Эту весточку стремительно разнес Луис, который, услышав мысль Клементины о совместных посиделках, сразу приободрился, поддержал ее и пошел радовать остальных предложением. Конечно же, никто не был против.       Ребята уселись в общем кругу на полу рядом с журнальным столиком, поставив на него свечу. Почему-то такая атмосфера им нравилась больше. Чем-то напоминало Эриксон. Дивана на всех не хватило бы, да и на нем не очень удобно. — Итак, давайте теперь поподробнее поговорим о жизни в Ричмонде, — Клем мягко улыбнулась, оглядывая всех своих близких теплым взглядом. — Как вам здесь вообще? Нашли ли себе друзей? Вам здесь хоть немного хорошо?.. — Тут даже лучше, чем я себе представлял, Клем, — первым подал голос Аасим, сидевший рядом с Руби и обнимающий ее за плечо. — Я не парюсь о том, что буду есть завтра, не нужно бояться голодной смерти… А еще здесь много хороших людей, всегда готовых помочь. Ну и… я сам рад, что приношу пользу городу, — парень пожал плечами, не снимая с лица светлую улыбку. — Согласна, мне тоже здесь нравится, — добавила Руби, у которой, казалось, только добавилось веснушек. — Тут я уже с многими познакомилась, не приходится каждый день думать о смерти, так как мы в безопасности. И я тут тоже помогаю: действительно лечу людей, как всегда и хотела. Хоть я и очень скучаю по Эриксону, это не отменяет того факта, что здесь я смогу жить и наслаждаться жизнью, — после этих слов она почему-то смутилась, а Аасим только крепче обнял ее. — Не скажу, что в восторге, но ничего, жить можно, — усмехнулся вдруг Омар, и Клем вскинула брови. Его соседи по квартире выглядели не удивленными, поскольку они все эти дни выслушивали, как ему то и се не нравилось и что "вообще в школе было лучше". — Что? Вы сами спросили, я тоже делюсь. — Ничего нового. Ты все эти дни только и делал, что ныл о том, как тут плохо, а теперь «жить можно»? — ухмыльнулась Вайолет. — У всех от тебя голова трещала. — Ну извините, — фыркнул парень, упершись спиной в стену. — Эй, ребят, прекратите, — Луис вдруг загадочно улыбнулся и положил на стол игральные карты. — Как насчет старой доброй игры? Это уж точно поднимет ваше настроение.       Клементина будто и не услышала его предложения. Она сидела и смотрела на огонек свечи, все думая обо всей этой ситуацией с войной. Может, остальным ребятам все-таки тоже стоит рассказать? Они имели право знать, ведь тоже жили здесь. Это и их проблема. Да и как Клем могла скрыть такое от Эй-Джея? Раньше она никогда бы так не сделала — ему бы рассказала в первую очередь. А сейчас будто бы размякла, боясь напугать. Она даже не могла понять, хорошо это или плохо, потому что… Она и так слишком много времени была с мальчиком пряма. Он заслуживал нормальной жизни.       Как и друзья. Может, действительно не стоило их пугать, пока еще ничего не прояснилось? Хавьер только завтра сможет рассказать, что к чему. И если все окажется плохо, Клем обязательно им расскажет. А сейчас… Лучше не пугать, особенно когда они только-только освоились. Достаточно было посвященности Вай и Луиса, хотя стоило отдать им должное: они вели себя достойно и молчали, чтобы не портить вечер. Или молчали не поэтому?       Может, они ждали действий Клементины? Что она все расскажет сама? Но она не собиралась. Слишком уж тяжело это было, да и не нужно засорять друзьям головы.       Но правильно ли это?       Скрывать что-то… Даже если этой проблемы не существовало вовсе — всегда существовал риск. Чем дольше они будут молчать, тем хуже потом станет. Клем даже думать не хотелось, какие будут последствия, если все эти догадки насчет крыс и украденных припасов окажутся правдой… Кажется, она и не заметила, как поежилась и повела плечами. — Все хорошо? — чей-то ласковый голос вернул ее в реальность. Это был Луис. — Ты зависла… — Клем, ты хочешь нам что-то сказать? — задумчиво протянула Руби, обеспокоенно глядя на нее. — Если ты о чем-то переживаешь, поделись с нами.       Клементина на секунду уловила напряженные взгляды Вай и Луиса, которых особо никто не заметил, да и сама Клем сразу отвела от них взгляд, постаралась сделать как можно более спокойный вид и даже натянула на лицо улыбку. — Нет, все хорошо, это я так, задумалась, — она взяла в руки карты и ехидно улыбнулась. — Так кто там хотел сыграть?