Cursus

Сой Фонг вновь сидела на балконе перед креслом главнокомандующего Омницукидо. Ичиго знал: была бы её на то воля — она бы ни за что даже не прикоснулась к этому «трону», но она всё ещё была командиром второго отряда и временно исполняющей обязанности главнокомандующего отряда тайных операций, пока не вернётся сбежавшая Йоруичи или не будет воспитан второй наследник, Юширо, что станет двадцать третьим главой дома Шихоин. Она не могла не оправдать доверия, оказанного её вымирающему роду. Поэтому Ичиго старался как-то подбадривать её, иногда — очень часто — отпуская шуточки в стиле той старой кошки, что была кумиром для её капитана, наблюдая за её вспышками смущения и раздражения с тихим смехом и лихой ухмылкой на лице. Это был ещё один знак доверия от него. Если они находились одни — а большую часть времени нибантай-тайчо и её лейтенант-третий офицер всё же проводили в кабинете одни, ибо телохранителей Сой Фонг оставляла вне помещения, считая, что личное пространство у неё тоже должно быть, да и глава тюрьмы сможет её защитить, если что, — Ичиго снимал с лица маску и капюшон, показывая свою рыжую шевелюру, отросшую после переноса, из-за чего она стала похожа на волосы Белого в виде васто-лорде, и нижнюю часть головы. А ведь это лицо видел только Киске, в тот день, когда забрал его из академии и те, с кем он контактировал во время своего путешествия. И парочка не-людей ещё в том, правильном времени. Как и отметины от реацу, что остались от Яхве и расползлись тёмной вязью, словно эстигмы на той маске, полученной ещё у вайзардов. Ещё Ичиго очень часто ложился своему капитану на колени, пока она сидела на террасе, которую чаще называли «висячей энгавой» и на которую так удобно было выходить из шунпо с донесением, и позволял перебирать себе волосы и даже иногда что-то заплетать. И сидели они всегда в тишине, по жизни, в принципе, тоже переговариваясь на какую-то, не касающуюся службы тему довольно редко, если исключить их проживание в одних комнатах — Сой Фонг так и не смогла заставить себя занять капитанские комнаты — и частые шуточки Ичиго. Их взаимопонимание изначально было каким-то странным, словно они понимали друг друга с полувзгляда, словно они были чем-то одним. На самом деле просто была неделя «путешествий» в чужие переживания и мысли. В этот раз всё случилось так же, как и всегда: Ичиго бесшумной тенью возник рядом, стягивая маску с капюшоном и опускаясь рядом с капитаном, чтобы лечь ей на колени головой. Мозолистые от частых тренировок с мечом пальцы легко очертили края татуировок-шрамов, прежде чем погрузиться в несколько спутанные волосы, поглаживая спокойными массирующими движениями. Поддавшись какому-то душевному порыву, Ичиго обхватил одно излишне тонское, на фоне его рук, но крепкое запястье и потянул немного вперёд, чтобы легко прижаться к нему губами в нежно-почтительном жесте, кидая озорной взгляд на ошеломлённо-смущённую тайчо. На голову обрушился полусерьёзный подзатыльник, от которого Ичиго неуклюже попытался увенутьсям и при этом не покинуть чужие коленки. Не получилось. В такой позе они провели ещё какое-то время: Куросаки держал чужую ладонь у своего лица, переплетя с ней пальцы и периодически прикасаясь к костяшкам губами, а Сой Фонг невесомо поглаживала своего лейтенанта свободной рукой, устремив спокойный и немного стеклянно-отрешённый взгляд на заходящее солнце. В конце концов, когда небосвод окончательно потемнел, показывая раскинувшиеся по нему звёзды в полной красе, Ичиго одним слитным движением поднялся на ноги и протянул своему капитану руку, чтобы поднять её. Он наверняка отлежал ей все мышцы на ногах. — Сой Фонг-та… — Шаолинь. Ичиго так и застыл с открытым ртом, уставившись на девушку. Он знал, что это было настоящим именем Сой Фонг (когда-то в его времени ему рассказала про это болтливая Йоруичи), но также он знал, что она отреклась от этого имени, по традициям клана, перед первым заданием. Возможно это было своеобразным ответом на его доверие, а возможно… возможно он тоже может позволить себе небольшую вольность. Которая может аукнуться ему в будущем, но когда его волновали возможные проблемы, следующие за его необдуманными действиями? Редко когда. — Ичиго. Рад знакомству, Сой Шаолинь Фонг-тайчо, — тихий шёпот, больше похожий на шипение. Как некстати вспомнился Белый, привязанный к двери в той пещере. Рука тянется чуть ближе, вместе с более глубоким поклоном. — Давайте всё же вернёмся в покои, Сой Фонг-тайчо. Ичиго бы сейчас лучше схватил второго капитана за плечо и так бы и ушёл в шунпо, но это опасно. Ошеломлённая Сой… Шаолинь уложит его на лопатки раньше, чем успеет что-либо понять, поэтому сейчас лучше подождать. Да и от ситуации веяло той самой лёгкой романтикой, о которой так любили писать в средневековых романах европейцы. И эту атмосферу совсем не хотелось разрушать. Её хотелось наполнить ещё больше, сделать полноценнее. Куросаки сам не заметил, как начал тихонько насвистывать какую-то мелодию. Что-то лёгкое и спокойно-вальсовое, постепенно переходящее в задорный танец, названия которого Ичиго не знал или не помнил. От прикосновений прохладных пальцев Куросаки еле заметно вздрогнул, тут же осторожно, но крепко сжимая их в своей ладони и перетягивая на себя. Посвистывания стали уверенней, когда Шаолинь не стала отталкивать ладонь со своей талии, позволяя себя обнимать и вести в наверняка непонятном, но завораживающем её танце. Один шаг назад, поворот и шаг вперёд — перед Куросаки мелькают и сменяются лица, как и пейзаж вокруг. Эту мелодию играла Тацуки, закинув одну ногу на парту и перебирая струны на гитаре, пока рядом Исида пытался научить своего товарища правильно переставлять ноги и не ронять Орихиме, которой в этот раз пришлось стать партнёршей Ичиго. Шаг-переход, немного наклонить партнёршу и обвести вокруг себя — Куросаки снова видит перед собой Сой Фонг, прикрывшую глаза. Ичиго видит человека, что сейчас полностью доверяет ему. Усмешка на губах Ичиго не обычно-задорная, а горьковатая, потому что он единственный, кому Шаолинь просто может доверять и от этого в груди колет. Отойти назад, раскручивая пару так, чтобы вновь оказаться вместе — Куросаки вспоминает смущающуюся непонятно отчего Юзу, помогающую ему учить танец дома, и подшучивающую над ними Карин, на которую сестра кидает смешно-возмущённый взгляд, заставляя Ичиго улыбаться. Почти счастливо. Раскрутить ещё раз, вернув в свои объятия, и проскользить парой шагов назад, к тому месту, из которого они и начали свой танец — Куросаки вновь возвращается в настоящее, закончив вместе с полузабытой мелодией и своё путешествие по старым воспоминаниям. Он отпускает капитана, вновь возвращаясь в ту полупреклонённую позу с протянутой рукой, словно не было пары этих минут. Разве что маска и капюшон формы вновь были на нём. — Давайте вернёмся в покои, Сой Фонг-тайчо, — голос чуть искажён маской, но тепло всё равно вполне различимо. — Хорошо, Ичигетсу, — небольшая ладонь отталкивает протянутую руку, не видя в ней необходимости, а в голосе слышен редкий для этой серьёзной девушки задор, — если я выигрываю эти гонки до комнат, то ты прекращаешь свой цирк по копированию этой старой кошки и ведёшь себя рядом со мной нормально, хорошо? Догоняй. Ичиго ошеломлён и невольно даёт капитану нибантая фору в несколько секунд, прежде чем самому уйти в шунпо, позволяя улыбке скользнуть по губам под маской. Где-то внутри звенит натянутая и готовая вот-вот порваться цепь и слышится рёв дракона, рвущегося в ослепительно яркое ночное небо внутреннего мира. Конечно же Сой Фонг приходит первая, встречая своего лейтенанта с гордо поднятой головой, и Куросаки склоняет свою голову в ответ, признавая явное поражение. После чего заходит в комнаты, затягивая туда свою тайчо. Он не против задержаться в приключении, как лейтенанта нибантая подольше.

***

Он находит её на той же самой террасе, которую покинул ночью примерно двадцать лет назад. На её коленях лежит лейтенантский шеврон. Не тот, который носит Маречио, а тот, который носил сам Ичиго. Он преклоняет перед ней колено, ожидая вердикта. — Двадцать лет назад ты оставил свою должность лейтенанта и третьего офицера. Можешь не преклонять передо мной колена… Куросаки Ичиго. Временный шинигами выдыхает. Куросаки встаёт, берёт руку Шаолинь и прикасается губами к костяшкам, не скрывшимся под перчаткой. Последний раз. Больше он не перед кем не преклонит колени. Только перед той, что почти стала кем-то очень важным для него. Это путешествие тоже захончилось. Жаль, оно Ичиго понравилось больше остальных.