Интервью с вампиром

Алекс открыла глаза с первыми лучами восходящего солнца. Сладко потянувшись, она откинулась на подушки, вновь прикрывая глаза, когда воспоминания о прошлой ночи накрыли ее, мигом стерев с лица улыбку. Ее щеки вспыхнули от стыда, стоило только бросить взгляд на лежащего рядом мужчину, но девушка, стиснув кулаки, отбросила смущение. Она уже поступилась своей гордостью, и отступать сейчас было просто глупо — когда на кону стоит собственная жизнь, работа и благополучие, порядочность и сантименты нужно задвинуть куда подальше. Тихо выскользнув из постели и облачившись в рубашку Элайджи Александра направилась на поиски компромата. Еще вчера девушка оценила огромную квартиру Майклсона, но все равно не могла не восхититься сейчас обстановкой и отличным вкусом ее владельца — со стен на нее смотрели картины известных художников, в интерьер органично вписывались антикварные статуэтки и старинные вещицы, о ценности которых приходилось только догадываться. Наконец, в самом конце коридора Алекс заметила приоткрытую дверь и направилась прямиком к ней. Едва оказавшись на пороге, журналистка поняла, что попала в «мастерскую» писателя, главное место в которой занимал огромный дубовый стол, где гармонично соседствовали старинные печатные машинки и современная техника. Сделав несколько панорамных фото на свой телефон, Алекс принялась за поиски и в скором времени удача ей улыбнулась. Журналистка едва не закричала от радости, когда поняла, что именно она извлекла из очередного ящика. «Интервью с вампиром». Это была рукопись последней книги Элайджи, которая вот-вот должна была поступить в печать и премьеру которой так ждали почитатели его таланта. Майклсон был слегка старомоден и многие свои творения писал от руки. Вот и сейчас Александра держала в руках увесистую стопку листов, написанных каллиграфическим почерком. Расположившись на пушистом ковре, она принялась фотографировать страницы рукописи. Увлеченная своим занятием, журналистка не сразу почувствовала на себе полный ярости взгляд писателя.  — Положи телефон, сейчас же! Если бы у Элайджи Майклсона спросили, чем он сильнее всего дорожит, он бы, не задумываясь, ответил, что своими работами. В свои произведения он вкладывал всю душу, все время и энергию. Это была его жизнь, его страсть, призвание, а место, где он писал, его мастерская — сродни алтаря. Элайджа никого и никогда не пускал в свой кабинет, ни братьев, ни горничную. Он сам обставлял его, сам наводил в нем порядок, и последнее, чего Майклсон ожидал было увидеть как в его вещах роется малознакомая девица, которую он снял, не прилагая особых усилий.  — Я не шучу, — повысил голос он, делая шаг вперед, — положи телефон. Немедленно! Алекс вздрогнула и быстро вскочив на ноги, спрятала телефон за спиной. Стоящий напротив нее Элайджа был похож на грозовую тучу, которая надвигалась на хрупкую девушку. Вариантов дальнейшего развития событий было чудовищно мало. Это была катастрофа. Ее поход в ресторан, флирт и секс с незнакомым мужчиной, все было зря. Напрасной жертвой, от которой теперь не было никакого толка. Но сейчас речь уже не шла о добыче компромата и информации или ее поруганной гордости. Она должна была попытаться выйти из этой ситуации с минимальными потерями.  — Ты думаешь, я не догадался о твоем плане вчера в ресторане? — ошарашил ее Элайджа, окидывая Алекс откровенным взглядом, — у тебя на лбу было написано «сделаю все ради информации».  — Тогда почему ты меня вчера позвал к себе, а не отшил? — скривила губы Алекс, отчаянно пытаясь придумать план побега. Необходимый минимум информации у нее уже был. Теперь оставалось только унести ноги и телефон из жилища писателя.  — Я поспорил с братьями, что сниму девицу на ночь, а ты выглядела самой доступной — протянул Элайджа, не скрывая насмешки, — но сейчас игры закончились, отдавай телефон! Майклсон попытался схватить Алекс за руку, но та увернулась и с ногами залезла на диван. — Ты затянул меня силой к себе в дом и изнасиловал — прошипела она, не желая сдаваться, — или дай мне закончить фото и уйти или я напишу заявление в полицию! Эта угроза привела писателя в ярость, и он бросился к девушке, хватая ее за руки. Каким-то чудом оттолкнув Элайджу Алекс побежала к двери кабинета, но тот мгновенно настиг ее, не позволяя переступить через порог. Было наивно предполагать, что хрупкая девушка может что-то противопоставить сильному крепкому мужчине. Грубо обхватив Алекс за талию, Майклсон толкнул ее на диван, нависая сверху, и вновь пытаясь отнять телефон, в который она вцепилась мертвой хваткой.  — Нет, не отдам! Предприняв последнее усилие, девушка попыталась ударить писателя, но стало только хуже. Они вместе повалились на пол, а ее телефон с шумом улетел под комод в противоположном конце комнаты. — Черт, — выругалась Александра, стиснув зубы от досады. В кабинете повисла тишина, нарушаемая обрывистым мужским дыханием, и Алекс застыла, понимая всю плачевность своего положения. Ей было уже не достать телефон. Но это была не самая большая ее проблема в данный момент. Рубашка, которую она в спешке надела утром, сейчас была почти полностью сползла с ее плеч, обнажая грудь, а сама она лежала под крепким мужским телом. — Так что ты там говорила об изнасиловании? Голос Элайджи дрожал от ярости, и он крепко сжал девичью грудь. Алекс попыталась вырваться, но Майксон легко преодолел ее сопротивление, окончательно стягивая рубашку. Мужская ладонь прошлась по девичьему животу, и спустилась ниже, разводя в стороны стройные ножки. Трусиков на Александре не было. — Так спешила порыться в чужом грязном белье, что забыла надеть свое? — с издевкой поинтересовался Элайджа. Возмущена тоном и словами, Алекс попыталась его ударить, но писатель легко перехватил тонкие запястья. — Ненавижу тебя, бездарь! — зашипела девушка, отчаянно извиваясь под не скрывающим усмешки Майклсоном, — ты мне омерзителен и книги твои бездарны. Вампиры, оборотни, тьфу. Только извращенец может писать такую ересь. Хотя, что тебе еще делать, в постели ты полный ноль! Ухмылка медленно исчезла с лица писателя, сменившись выражением холодной решимости. Это была та самая последняя капля, после которой Элайджа уже не мог контролировать свои поступки. Если до этого, он планировал лишь подразнить зарвавшуюся девчонку, то сейчас она определено заслуживала настоящего наказания. Резким движением он перевернул Алекс на живот, заставляя встать на колени. Удерживая за спиной ее руки, Майклсон с силой опустил ладонь на округлую попку.  — Это тебе вместо автографа!  — Ты мне противен, — прокричала журналистка, встречая следующий удар. — И именно поэтому ты вчера кричала подо мной, умоляя тебя трахнуть, — отозвался Элайджа, и словно в подтверждение своих слов, опустил ладонь ниже, раздвигая нежные складки плоти, еще влажные после жаркой ночи. — Все еще мокрая, — констатировал он, поглаживая низ живота Алекс, которая уже не пыталась вырваться. Теперь все ее усилия были сосредоточены на том, чтобы сдержать стон удовольствия. — Прошу, нет… — прошептала она, предпринимая последнюю попытку, но Майклсону кажется было совершенно плевать. Его ладонь сильнее надавила на пылающую промежность Александры, намеренно дразня чувствительный клитор, а после он наполнил ее лоно двумя пальцами, и принялся с силой двигать ими, лишь ускоряя темп. — Что-то это совсем не похоже на изнасилование, — глухо процедил писатель, не прекращая изощренной пытки, — что скажешь, Алекс? Но вместо слов с губ девушки сорвался горячий стон. — Так я и думал, — удовлетворенно проговорил Элайджа, — но это не честно, что удовольствие получаешь только ты. Не встретив никакого сопротивления, он развел в стороны дрожащие бедра журналистки, и глубоким толчком вошел в нее сзади, заставляя сильнее прогнуть спину. Алекс вскрикнула, опуская голову на пол, и пряча горящее от стыда лицо, когда Майклсон принялся трахать ее, продолжая удерживать тонкие запястья. Не так, как прошлой ночью, когда он был нежен и ласков, а жестко и грубо — то полностью выходя из тесного лона, а затем резко его наполняя. Видя, что Алекс и не думает сопротивляться, Элайджа отпустил ее руки и приподнялся над ней, меняя угол проникновения, даря любовнице удовольствие на грани с болью. Его ладонь скользнула по бедру, к низу живота, и большим пальцем Майклсон надавил на клитор, вызывая у девушки громкий стон. — Давай, кончи, — хрипло выдохнул он, ускоряя движения, — я не дам тебе повода говорить об изнасиловании. Алекс кусала губы, из последних сил подавляя крик удовольствия, но грубые толчки, откровенные прикосновения его умелых пальцев сделали свое дело и кабинет писателя наполнил громкий женский крик. Элайджа миг спустя последовал за ней, изливая на свою рубашку, и опускаясь на пол, рядом с Александрой, которая, так и не сумев выровнять дыхание, вскочила на ноги, пулей выбежав из библиотеки. Пару минут спустя, полностью одетая, она вернулась к Майклсону, который демонстративно окунал ее телефон в графин с водой. — Ненавижу, — только и смогла сказать Алекс, видя, как разбиваются ее последние надежды. — Ты еще здесь? — вскинул бровь Элайджа, — подожди, я выпишу тебе чек… Александра выбежала из квартиры прежде, чем он успел договорить.