Интервью с вампиром

Утро следующего дня началось для Элайджи с раскалывающейся головы, звон в которой никак не хотел стихать. Впрочем, это было совершенно не удивительно после того количества бурбона, что он успел выпить в казино после своего проигрыша. Последующий разговор с Алекс, закончившийся не самым приятным образом, тоже не улучшил настроение писателя, лишь усилив желание выпить. В этой ситуации мучительное похмелье было ожидаемым результатом, однако, к сожалению для Элайджи, физический дискомфорт совсем не избавил его от мучений другого толка. Досада, злость на самого себя, угрызения совести — все это никак не желало отпускать Майклсона, и головная боль довольно быстро стала казаться ему меньшей из зол. Мысли о фиаско за игровым столом не долго занимали Элайджу. В конце концов, ситуация не была катастрофической, и предложенный Ортего вариант рассчитаться с долгом был допустимым. Хотя Майклсон и никогда не писал биографии, он знал, что такая задача ему вполне по силам. Конечно, это слегка претило его собственному отношению к своему творчеству, но за ошибки надо было платить, и пару недель, потраченные на владельца казино были не самой высокой ценой. Мучило писателя другое. «Я встречала немало моральных уродов в своей жизни, но ты переплюнул их всех». Раз за разом в его голове звучал полный отвращения девичий голос, заставляя то и дело ощущать уколы совести. Сейчас Элайджа уже не злился на дерзкую выходку журналистки, теперь ему было стыдно за себя. И было уже не так важно, что она имела свои мотивы для знакомства с ним, что рылась в его вещах, в поисках информации, на первый план встали его собственные поступки. Воспоминания о журналистке вместе с угрызениями совести к удивлению Майклсона вызывали еще и улыбку. Красивая, страстная, откровенная она не могла не вызывать интерес, даже не смотря на особые обстоятельства их знакомства, ему было неприятно осознавать, что она считает его мерзавцем. Это было непривычно. Прежде писателя никогда не волновало, что о нем думают окружающие, свои книги он писал для себя, для удовольствия, и толпу фанатов он считал издержкой профессии. Элайджа никогда не посещал презентации своих произведений, не раздавал автографы, не общался с журналистами и критиками, не читал хвалебные статьи о себе. Потому, его не могло не удивлять, что мнение этой девчонки стало столь важно для него. И все же это чувство не отпускало. Во что бы то ни стало, он пожелал изменить ее отношение к себе, но каких-то конкретных идей по этому поводу у него пока не было. Разве что только… Размышления писателя прервал телефонный звонок, и Майклсон нахмурился видя на дисплее незнакомый номер. Сомнений в том, кто именно мог так легко узнать его телефон, у Элайджи не было. Ричард Ортего был немногословен. Поинтересовавшись у писателя, что ему необходимо для начала работы, сообщил, что машина за ним приедет к пяти вечера. Попытку Майклсона возразить на необходимости проживания в доме владельца казино, тот просто проигнорировал, сказав лишь, что это не обсуждается. Поняв, что спорить бесполезно, Элайджа закончив разговор, отправился собирать вещи. Машина прибыла за ним точно по времени, и к этому моменту Майклсон успел прийти в себя, почти полностью поборов похмелье и собственные моральные мучения. Элайджа понимал, что кому-кому, а Ортего уж точно не стоит показывать слабость, и потому вернулся к привычному отстраненному поведению, которое прежде практиковал при общении с незнакомыми людьми, дав себе зарок не злоупотреблять алкоголем. Сейчас ему как никогда нужна была светлая голова. Работы предстояло не мало. Особняк Ортего находился в тихом престижном районе, который Элайджа, родившийся и проживший всю жизнь в Новом Орлеане оценил по достоинству. Хотя Ричард и был известным бизнесменом и миллиардером, о темном прошлом которого в свое время не стихали сплетни, вкус у него определенно был. Хотя, признаться честно от владельца казино, Майклсон ожидал чего-то более помпезного. Впрочем, это был тот редкий случай, когда не оправдавшиеся ожидания скорее радовали, чем огорчали. Дворецкий встретил его у входа, проводив в просторную гостиную, где Элайджу уже поджидала очаровательная брюнетка в оливковом шелковом платье, прекрасно подчеркивающим ореховый оттенок ее глаз. — Добро пожаловать, мистер Майклсон, — проговорила она, протягивая ему холеную ладонь, — меня зовут Антуанетта. Антуанетта Ортего. Боюсь, что мой муж пока немного занять. Позвольте мне пока составить Вам компанию. Чувственный блеск, который вспыхнул в глазах женщины, отразился и в улыбке, которая растянула полные губы. Антуанетта Ортего была чертовки сексуальной, и определенно знала об этом, что не ускользнуло от внимания Элайджи. Но у него в этом доме были совершенно иные интересы, в круг которых совсем не входил флирт с женой собственного кредитора. — Очень приятно, миссис Ортего, — с холодком отозвался он, кивая, — но не думаю, что Вам стоит тратить на меня свое драгоценное время. Я вполне могу подождать вашего мужа и в одиночестве. — Времени у меня как раз в избытке, — сузила темные глаза Антуанетта, разглядывая писателя с еще большим интересом, — Вы — наш гость. И мне хотелось бы с Вами подружиться. В этом доме бывает иногда невыносимо скучно. Ричард женат на своем бизнесе, как мне не прискорбно это признать. — Боюсь, что и мне в этом доме предстоит непростая работа, миссис Ортего, — отозвался Элайджа, выдерживая ее пытливый взгляд. — О, прошу, называйте меня Антуанетта, — рассмеялась та, качая головой, так что ее черные блестящие волосы рассыпались по плечам в соблазнительном беспорядке, — мне претит этот официоз. К тому же я слишком молода для него. — Не могу не согласиться, — серьезно ответил ей Майклсон, будто не замечая двусмысленности последней фразы хозяйки дома. Антуанетта явно хотела сказать что-то еще, но в этот момент в гостиной появился ее супруг, в сопровождении молодого мужчины, по лицу которого было понятно, что разговор с Ортего стоил ему немало нервных клеток. На лице Ричарда же не отражалось не единой эмоции. — Добрый вечер, — поприветствовал он Элайджу, протягивая ладонь, — рад, что Вы уже здесь. Простите за задержку. Ты все еще здесь, Люсьен? Я думал, мы вполне поняли друг друга. Или ты хочешь сказать что-то еще? На миг Ортего перевел взгляд на своего спутника, и тот опустил глаза, явно не желая вступать в спор. — Я предоставлю отчет завтра, — едва различимо проговорил он, прежде чем ретироваться. — Антуанетта? — вскинул бровь Ричард, переключая внимание на жену, — вижу, ты не упустила возможности познакомиться с мистером Майклсоном? — Мы успели только поздороваться, — невинно ответила та, даря мужу соблазнительную улыбку, — мне кажется, ты был слишком строг с Люсьеном. — А мне кажется, что это тебя не касается, — спокойно проговорил Ортего, будто не замечая, как глаза жены вспыхнули досадой, — мистер Майклсон, прошу, пройдем в мой кабинет.