Интервью с вампиром

Утро следующего дня Элайджа посвятил изучению документов Ортего, касающихся всего обслуживающего персонала, когда-либо работающего в особняке. Ричард передал ему их без особого энтузиазма — он не сомневался в том, что отец удалил из них любое упоминание о Изабель. Так оно и оказалось. Тем не менее, писатель еще раз скрупулезно просмотрел пожелтевшие от времени бумаги, надеясь наткнуться на что-то любопытное. Отчеты, ведомости, копии документов… Казалось у семьи Ортего служила добрая половина Нового Орлеана, но среди всех этих незнакомых лиц Майклсон так и не увидел ту, ради которой Ричард был готов отдать всю свою империю. Изабель Камео словно никогда не было ни в этом доме, ни вообще на свете. Эту информацию он получил уже из своих источников, когда попросил у знакомых федералов навести справки о пропавшей горничной. В базах полиции не было информации о девушке, носившей такое имя. — Что же это может значить? — задумчиво проговорил Элайджа в трубку, продолжая перебирать бумаги. — Порадовать тебя мне нечем, — мрачно отозвался его приятель, — возможно, конечно, она сменила имя… Но скорей всего она мертва. И если у нее не было родственников, то… сам понимаешь… — Понимаю, — медленно произнес Майклсон, хмуря брови, — спасибо за информацию. Я - твой должник. Попрощавшись, писатель отложил в сторону телефон, потирая уставшие глаза. Пока ему было совершенно нечем порадовать Ортего. Сообщать о том, что Изабель скорей всего нет в живых Элайджа посчитал слишком жестоким, это лишило бы его последней надежды. Майклсон собрал в стопку документы, отодвигая их на край стола. Отец Ричарда действительно постарался на славу, заметая следы. Мог ли он подумать о том, что действуя из любви, как он считал на благо сыну, вызовет лишь его ненависть? Элайджа невольно усмехнулся, качая головой. Раньше он думал, что это они с братьями были залюбленными и избалованными деньгами родителей детьми. Но все познается в сравнении. Мальчишек семьи Майклсон баловали, потакали их капризам, порой наказывали, но никогда не решали что-то за них, всегда учитывали мнение сыновей. Ортего в этом плане повезло гораздо меньше. Тем удивительнее было то, как он из мамочкиного сыночка без собственного мнения и воли, превратился во властного, сильного, влиятельного, уверенного в себе мужчину. Последний раз окинув взглядом кипу бумаг, Элайджа поднялся на ноги, намереваясь отправиться в собственную комнату, когда на пороге библиотеки появилась Антуанетта. Улыбаясь, она смело шла прямо к нему, и Майклсон невольно засмотрелся на нее, изучая. Жена Ортего была красива — стройная, с шикарными длинными волосами, Антуанетта излучала сексуальность, но сколько бы она не хотела казаться милой, сталь и холод в карих глазах выдавали ее непростой, скрытный характер. Почти против воли перед его глазами встало лицо Александры. Такая же красивая, кареглазая, с гривой смоляных волос, она была схожа с Антуанеттой, но если та была снежной королевой, то Алекс… Элайджа прикрыл глаза, качая головой, будто отгоняя наваждение. Он ведь дал себе слово не вспоминать о ней! Его взгляд вновь вернулся к идущей к нему Антуанетте, и та, восприняв пристальный взор, как мужской интерес и уверенно присела на колени писателя. — Я слышала, что мой муж поведал тебе трагедию всей своей жизни, — без предисловий начала она, не сводя с удивленного ее поведением Майклсона соглазнительно прищуренных глаз, — что он обрюхатил служанку, а его родители выгнали шлюшку. За тот период, что мы женаты, он все время пытается ее найти, даже жаль его. Жаль, что детективы ничем не могут ему помочь. Еще чуть-чуть и он опустит руки. Брюнетка театрально вздохнула, изобразив грусть, но в ее глазах Элайджа видел лишь холод. — И тогда ты будешь единственной наследницей, — проговорил он, выдерживая ее пристальный, изучающий взгляд. — Мы с мужем никогда не были близки, Элайджа, — прошептала Антуанетта, прижимаясь к нему теснее, — мне так одиноко с ним. Едва касаясь его губ своими, миссис Ортего, наблюдала за реакцией писателя. Элайджа не отвечал на поцелуй, но и не прерывал его, так же наблюдая за своей собеседницей. — Ты умная женщина, Антуанетта, — наконец проговорил он, едва заметно улыбаясь, — скажи, все эти года твой муж искал бывшую возлюбленную и ребенка, а ты делала все, чтобы детективы не находили их? Верно? Брюнетка залилась смехом, прежде чем ответить. — Это жизнь, детка, — сладко выдохнула она, прямо ему в губы, — здесь каждый за себя. Мужчины — детективы на редкость примитивны. Одному достаточно заплатить, второму пригрозить, найдя на него компромат, с Люсьеном приходилось делить постель, не скажу, что без удовольствия. Я молода, а мой муж — стар. Элайджа насмешливо прищурился, делая вид, что не замечает, как Антуанетта поглаживает его шею и грудь. — И чего ты хочешь от меня? — вскинул бровь он. — С тобой, Элайджа Майклсон, сложнее, — протянула хозяйка особняка, не сводя с мужского лица горячего взора, — деньгами тебя не заинтересуешь, сам миллионер. Репутация у тебя безупречная. Но я могу тебя отблагодарить иначе. Что тебе до моего мужа? Слышал бы ты, как он хвастался, что купил знаменитого автора, заставил писать его биографию. Это было мерзко. Но ты вполне можешь отомстить ему. Я знаю один способ… Антуанетта потянулась к пуговицам на рубашке писателя, но тот перехватил ее пальцы. — Предпочитаю получать оплату после выполненной работы, — проговорил он, замечая вспыхнувшее в темных глазах миссис Ортего смешанное с досадой недовольство, которое, впрочем, довольно быстро исчезло, сменившись прежним выражением откровенного интереса. — Приятно слышать, — протянула она, соблазнительно дуя губки, — уверена, мы с тобой поладим.  — Непременно поладим, — улыбнулся Элайджа, поднимаясь на ноги, из-за чего Антуанетта была вынуждена встать с его коленей — если я захочу получить аванс, я тебя найду. — Буду ждать, — прошептала та, касаясь кончиками пальцев мужской груди, прежде чем уйти. Довольная собой Антуанетта поспешила к двери, не видя, как Элайджа с отвращением посмотрел ей вслед. «Пусть думает, что я на ее стороне, — решил он, задумчиво щуря глаза, — друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе».