Интервью с вампиром

Когда Элайджа вернулся в гостиную, на его щеках играли желваки, и первым делом он направился в сторону бара, пожалев, что вообще прервал дегустацию бурбона из богатой коллекции Ортего, упрямство дочери которого переходило все мыслимые и немыслимые границы. На упертую девчонку не действовали ни слова, ни признания, ни поступки — даже тая в его руках, Алекс продолжала отвергать его, не оставляя надежды на совместное будущее, и если поначалу, когда Майклсон чувствовал свою вину, он сносил скверных характер журналистки, то теперь его терпению пришел конец. Элайджа был готов поклясться чем угодно — Александра Барр способна вывести из себя даже ангела, что уж было говорить об обычном мужчине. Писатель сделал глубокий глоток золотистого напитка, прикрывая глаза. Гости Ортего совсем не спешили расходиться, продолжая вести светские беседы, только их голоса становились все громче. По всему выходило, что дань отличному алкоголю владельца казино отдал не только Элайджа. Допив рокс, Майклсон отставил его в сторону, поднимая взгляд, который тут же встретился с взором черных глаз виновницы его возлияний. Алекс стояла у стола с закусками, кусая припухшие губки, и Элайджа никак не мог разобрать выражение, застывшее на ее хорошеньком личике. Смущение? Обида? Злость? Все эти эмоции словно перемешались в ее широко распахнутых глазах, когда она смотрела прямо на него, и Майклсон на миг решил, что до упрямицы дошел смысл сказанных им слов, когда пухлые губы тронула тень улыбки. Элайджа прищурился, словно не веря собственным глазам, но убедиться в том, что его не обманывает зрение, не позволила широкая мужская спина, которая возникла перед Алекс, полностью заслоняя ее от взгляда писателя, и Майклсону совсем не понравилась новая компания журналистки. — Рад познакомится с дочерью моего друга, — проговорил Касл, манерно кланяясь, — теперь я понимаю, почему он так долго скрывал Вас. Вы слишком очаровательны. Определенно. Алекс что-то проговорила ему в ответ, явно не настроенная на беседу, но детектива это нисколько не смутило. — Не скрою, я сражен Вашей… красотой, — продолжил он, накрывая ладонью девичьи пальцы. Это вальяжное движение стало последней каплей для Элайджи — злость на Алекс исчезла в тот же миг, когда другой мужчина посмел коснуться ее. Теперь им владело совсем другое чувство, и без раздумий он прошел вперед, оттеснив Касла плечом. — Удивлен, что ты в списке приглашенных, — холодно проговорил писатель, смерив Люсьена пристальным взглядом, — Антуанетта постаралась? При упоминании супруги отца лицо Алекс скривилось — девушка все еще плохо владела собой, а вот Касл ответил на выпад Майклсона широкой улыбкой, словно не понимая скрытого намека в его словах. — Я тоже рад встрече, Элайджа, — сказал он, протягивая ладонь, которую писатель проигнорировал. — Думаю, тебе пора, — скривил губы он, качая головой, — Александра устала. — Уверен, не от моего общества, — сладко отозвался Касл, будто не замечая грубости писателя, — если только ты мог ее утомить. Что скажете, милая? Мне уйти? Майклсон кивнул, а вот Алекс не спешила отвечать, словно обдумывая что-то, пока терпение писателя окончательно не иссякло, и он не потянул ее к себе. — Я провожу тебя, — не терпящим возражений тоном заявил Элайджа, и не дожидаясь ответа, пошел вперед, не отпуская ее запястья. — Ты что себе позволяешь? — прошептала журналистка, старясь выдавить из себя улыбку, пока они пробирались через толпу гостей. — Лишь ограждаю тебя от неподходящей компании, — ответил ей Майклсон, как только преодолев гостиную, они оказались у знакомой писателю барной стойки. — Не подходящей? — сузила глаза Алекс, — а себя ты к этой категории не относишь? — Нет, — просто отозвался Элайджа, наполняя бокал бурбоном, — как и ты. Иначе не пошла бы со мной. — Я лишь не хотела устраивать скандал, — надула губки журналистка. — Странно, — усмехнулся Майклсон, протягивая ей рокс, — я был уверен, что скандалы — твоя профессия. — Была, — хмыкнула Алекс, принимая напиток, — напомнить тебе, почему я больше не занимаюсь журналистикой? — И мы снова идем по кругу, — закатил глаза Элайджа, качая головой, — тебе не надоело винить во всем только меня? Или, может быть, ты не обманом проникла в мою квартиру, воспользовавшись своей красотой и соблазнив меня? — Я… — хотела было возразить Александра, но к своему стыду не смогла найти слов, и вместо этого, залившись румянцем, сделала глоток бурбона, пряча глаза. — Что-то новенькое, — склонил голову писатель, изучая покрасневшее лицо журналистки, — ты не споришь? — Не вижу смысла, — упрямо вскинула подбородок Алекс, справившись с секундным замешательством, и тут же меняя тему, — чем так плоха компания Люсьена? — Просто поверь мне на слово, — поморщился Майклсон, отставляя в сторону пустой бокал, — тебе не стоит иметь с ним дело. — А, может быть, ты просто ревнуешь? — прищурившись, поинтересовалась Алекс. — Это не опровергает того факта, что тебе стоит держаться от Касла подальше, — не стал спорить Элайджа, — он — плохой человек. Но Александру, кажется, интересовало совсем не это. — Ты не имеешь права ревновать меня, — заявила она, глядя на Элайджу, и он был готов поклясться в том, что в ее черных глазах на миг мелькнуло злорадство. — Ты ведь ревнуешь меня к Хэйли Маршалл, — не остался в долгу писатель, — и даже к Антуанетте. — Я не ревную! — вспыхнула Алекс, — ты переоцениваешь себя, Майклсон! — Несколько минут назад, когда мы были в библиотеке, мне так не показалось, — пожал плечами тот, — ты явно устроила мне сцену ревности, и спровоцировала меня. — Я…что?! — расширила глаза Алекс. — То самое, — спокойно ответил ей Элайджа, изо всех сил сдерживая улыбку, даже гримаса негодования не портила красивое лицо журналистки, — ты очень сексуальная, когда злишься, знаешь об этом? Я просто не смог удержаться. После этого Александра и вовсе замерла с открытым ртом, и лишь спустя минуту, смогла выдавить из себя несколько слов. — Ты самый… ты… Она явно хотела продолжить, но в этот миг рядом с ними оказался Ортего, и Алекс умолкла, лишь бросив напоследок злой взгляд на Майклсона, который, казалось, откровенно наслаждался происходящим. — Все в порядке, дорогая? — вскинул бровь Ричард, отмечая покрасневшее лицо дочери. — В полном, — натянуто ответила Александра, — отличный праздник. На лице Ортего засияла счастливая улыбка