Интервью с вампиром

Переезд Алекс в особняк отца состоялся на следующий же день, что стало радостью для последнего, неприятным сюрпризом для его жены, и удивлением для Элайджи, которому эту новость сообщил сам Ортего, помогая дочери занять место за столом, сервированным к ужину. Писатель лишь улыбнулся, стараясь скрыть замешательство, но его взгляд невольно устремился в сторону Алекс, разгадать мысли которой Майклсону так отчаянно хотелось. Ведь не могла же она не понимать, что и он тоже живет в особняке и их встречи теперь просто неминуемы? Однако, девушка никак не отреагировала на его пристальный взор, отводя глаза, эмоции в которых отразились, лишь после слов Ортего, уверенно обравшемуся к писателю: — Думаю, будет неплохо, если ты уделишь внимание в моей биографии и Александре. Ты ведь не против, дорогая? Судя по смешанной с удивлением досаде, что скользнула в ее взгляде, журналистка явно была не в восторге от этой идеи. — Если это необходимо, — сухо отозвалась та, поджимая губы. — Определенно, — кивнул Ортего, переводя взор на озадаченного Элайджу, — было бы отлично, если работа была бы окончена к пятнице. Как раз к дню рождения Алекс. — День рождения? — вскинул бровь Майклсон, глядя на журналистку, но та не проронила ни слова. — Именно, — подтвердил вместо нее Ортего, улыбаясь, — мы решили устроить небольшой праздник. Разумеется, ты в списке приглашенных. Так ведь, Алекс? — Конечно, — кивнула та, натянуто улыбнувшись. Дальше ужин проходил в тишине, лишь когда уже было покончено с десертом, Ричард посмотрел на писателя, а после перевел взгляд на Александру. — Думаю, тебе стоит обсудить касающиеся тебя главы биографии с Элайджей прямо сейчас, а после жду тебя в кабинете. На следующие дни у нас большие планы, дорогая, и времени на это совсем не будет. — Планы? — удивленно переспросила Алекс. — Да, у меня есть кое-какие идеи по поводу твоего подарка, — туманно отозвался Ортего, поднимаясь, — жду тебя в кабинете. Ричард ушел, оставляя дочь наедине с Майклсоном, и в небольшой столовой тут же воцарилась напряженная обстановка. — Ты видела, что это была не моя идея, — усмехнувшись, проговорил Элайджа, нарушая тишину, — и коль ты согласилась, нам лучше начать как можно скорее. Пройдем в библиотеку? — Нет, — слишком поспешно отозвалась Алекс, на что Майклсон не мог сдержать улыбку. — Плохие воспоминания? Или наоборот слишком хорошие? — Не переоценивай себя, — сузила черные глаза журналистка, сжимая кулаки, — то, что случилось вчера было ошибкой, повторения которой не будет! — Как скажешь, — невозмутимо пожал плечами Элайджа, — не хочешь в библиотеку, тогда могу предложить свою спальню. — Спальню? — вспыхнула Алекс, ошеломленно распахнув глаза, — даже не думай об этом! — Тогда жду твоих идей, — начинал злиться Майклсон, — и советую выкинуть из головы мечты, в которых я набрасываюсь на тебя. Кто из нас переоценивает себя, очень большой вопрос. — Мои мечты? — прошипела Александра, ошеломленная его словами и холодным тоном, — это ты приставал ко мне! — Допустим, — не стал спорить писатель, — вот только я не встретил особо сопротивления. И если с этим мы разобрались, то скажи уже, наконец, где мы можем поговорить о книге? Библиотека и моя спальня тебя не устраивают. Куда отправимся? Алекс некоторое время молчала, сверля писателя недобрым взглядом, после чего, тихо проговорила: — Идем в мою комнату. — Так и сказала бы, что собственная спальня для тебя предпочтительней, — не смог удержаться от шутки Элайджа, с удовольствием отмечая, как девичьи щеки стали совсем алыми. — Не переживай, — продолжил он, вскидывая в верх ладони, — распускать руки я не собираюсь. Если конечно сама не попросишь. — Не дождешься, — упрямо вскинула вверх подбородок Алекс, и встав из-за стола, устремилась к лестнице, ведущей на второй этаж. — Это мы еще посмотрим, — едва слышно произнес Майклсон, не скрывая полной злорадства улыбки — теперь общение в приватной обстановке им было обеспечено. Писатель поспешил за Александрой, которая шла не оглядываясь, и остановилась только дойдя до массивной двери, ведущей по всей видимости в ее комнату. Ступив за порог, она обернулась, смерив стоящего за ее спиной писателя прищуренным взглядом. — Только работа, — твердо проговорила журналистка. — Разумеется, — кивнул Элайджа, сохраняя ледяное выражение лица, которое совсем не соответствовало его веселому настроению. Алекс прошла вперед, устраиваясь в кресле у огромного камина, и Майклсон последовал ее примеру, опускаясь рядом. — С чего начнем? — свела брови девушка, все еще чувствуя себя не в своей тарелке, — я должна рассказать тебе об отце? Боюсь, что знаю слишком мало. — Не только, — покачал головой писатель, — было бы неплохо поведать и о твоей жизни, интересах, планах. О том, как ты видишь семью Ортего, и ощущаешь ли себя ее частью. Это что-то вроде интервью, тебе ведь это знакомо? — Да, — прикусила губу Алекс, — но ты задаешь слишком личные вопросы. — А разве ты сама спросила бы об ином, когда собиралась написать статью обо мне? — вскинул бровь Майклсон, — разве тебя не интересовали бы вопросы личной жизни? — У меня нет никакой личной жизни, — буркнула девушка, и тут же прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего, — то есть я хотела сказать… — Я понял, — прервал ее писатель, едва заметно улыбаясь, — тогда расскажи о своем детстве, юности… Кое-что я сам узнал, когда искал тебя, но это слишком мало. Как ты решила стать журналисткой? Алекс вздохнула, задумчиво прикусив губу. — Тебе хотелось известности? — вновь задал вопрос Элайджа, видя, что девушка никак не может подобрать слова. — В какой-то мере, — ответила та, пожимая плечами, — а еще, мне хорошо давались сочинения. Еще в начальной школе… И дальше разговор потек уже более живо, так, что увлеченная историями своего детства, Алекс и не заметила, что стала держаться с Майклсоном совсем свободно, смеясь на его точные комментарии, касающиеся ее рассказов и воспоминаний. Не сразу, она смогла осознать, что в первый раз за все время они разговаривают почти как друзья, и ее вовсе не смущает пристальный взгляд Элайджи, как и его ладонь, успевшая накрыть ее собственные пальцы. Он придвинулся к ней ближе, слушал внимательно, и в какой-то момент Александра поймала себя на том, что не может оторвать глаз от его губ, вспоминания как вчера… Словно угадав ее мысли, Майклсон качнулся вперед, оказываясь совсем рядом. Его горячее дыхание обожгло ее губы и… Громкий стук в дверь заставил Алекс отпрянуть, а Элайджа едва удержался от ругательства, когда услышал слащавый голосок Антуанетты, появившейся на пороге. — Александра, дорогая, тебя ищет отец! Ее взгляд скользнул по лицу Майклсона, и красивые губы едва заметно скривились. — Добрый вечер, Элайджа! — Миссис Ортего, — кивнул ей тот, используя холодный официальный тон, его темные глаза не отрывались от кусающей губки Алекс, смущение которой отразилось на лице вместе с досадой и замешательством. К тому же, было слишком очевидно, что компания жены отца ей неприятна. — На сегодня мы закончили, — добавил Элайджа, обращаясь к Антуанетте, — я провожу Алекс к отцу, а Вас мы не смеем задерживать. От его откровенного намека на лице женщины на миг мелькнула злобная гримаска, которая впрочем тут же сменилась сладкой улыбочкой, растянувшей ее губы прежде, чем Антуанетта скрылась за дверью. — Я провожу тебя, — повторил Майклсон, когда они с Алекс вновь остались одни, но так отрицательно покачала головой. — Не думаю, что заблужусь здесь. Продолжим завтра. — Обязательно, — кивнул Элайджа.