Интервью с вампиром

Звонок Элайджи застает Кола врасплох. Очередная встреча с очередной девицей в очередном ресторане вполне успешно идет к логическому завершению и младший Майклсон уже готов пригласить хохочущую над его скабрезными шутками блондинку к себе домой, когда видит на мониторе фотографию брата. Кол отвечает сразу же. Он знает, Элайджа не стал бы звонить по пустякам. То, что происходит в жизни писателя в последнее время и без того волнует братьев. И без того нелюдимый, Элайджа отдаляется еще больше, когда в его жизни появляется Ортего, а вместе с ним, как Майклсоны узнает позднее и его дочь, с которой Элайджу связывает больше, чем он хочет показать, и тот факт, что сейчас он открывает все карты, называя Алекс Барр своей возлюбленной, только подчеркивает серьезность ситуации, поэтому, на вопрос о помощи у Кола может быть лишь один ответ. — Что мне делать? С лица сидящей напротив него девицы медленно сползает улыбка — слишком серьезным становится лицо Майклсона, пока он слушает своего собеседника, коротко кивая, прежде чем подняться из-за стола, бросив на блондинку извиняющийся взгляд, который, впрочем, ничуть не убеждает последнюю. В черных глазах Кола, стремительно направляющегося к выходу, сожаления нет ни на грамм. В редакции, куда он едет по просьбе Элайджи Александры не оказывается, и Майклсон уже собирается уйти, прежде чем перед ним словно ураган возникает миниатюрная брюнетка, на лице которой чистая решимость. — Ты — Майклсон? Где Алекс? Куда твой чертов братец ее дел? Отвечай! Ее голос похож на шипение — она говорит тихо, так, что вопросы больше похожие на приказы слышит лишь он, и все же Кол различает каждое слово, не в силах оторвать ошеломленного взгляда от девушки — такого требовательного тона от женщины он не слышал очень давно. — Прибереги пыл, дорогуша, — щурит черные глаза парень, пренебрежительно добавляя, — ты кто вообще такая? — Я — подруга Алекс, — в тон ему отзывается девчонка, нисколько не смутившись, — и это у меня она должна была провести ночь, вместо того, чтобы отправиться к твоему братцу. И где она теперь? Телефон не отвечает! Твое появление здесь тоже явно не случайно! Немедленно говори, что с ней случилось, Майклсон! — Позволь узнать, мы знакомы? — склоняет голову Кол, пораженный ее напором. — Нет, — сухо отзывается девушка, сводя брови. — И все же ты меня знаешь, — полувопросительно-полуутвердительно произносит Майклсон, — откуда? — Мы серьезно будем обсуждать, что похождения вашей семейки украшают страницы всех мало-мальски известных журналов? — кривит губы девчонка, окидывая парня обжигающим взглядом, — включи мозги, я работаю в редакции! — Не удивлюсь, если вышибалой, — закатывает глаза Кол, к своему удивлению едва сдерживая смех — раскрасневшееся лицо новой знакомой, которая совсем не сдерживала злости, выглядит очень мило. — Тогда не удивляйся и тому, что я ударю тебя, если ты сейчас же не ответишь что произошло с Алекс! — не остается в долгу та, делая в сторону Майклсона решительный шаг, — ты никуда не уйдешь, пока все мне не расскажешь! — Похоже, у меня и, правда, нет выбора, — соглашается тот, усмехнувшись, — но только боюсь, что я знаю меньше тебя… Кол пересказывает девушке разговор с Элайджей, и та слушает его очень внимательно, ловя каждую деталь, пока Майклсон продолжает разглядывать ее лицо — карие глаза, вздернутые нос и пухлые губы, что разумеется не укрывается от нее самой. — Прекрати глазеть на меня, Майклсон, — холодно произносит она, когда рассказ заканчивается, — и немедленно звони второму брату, который поехал к дому Элайджи. Может, он оказался расторопнее. — Тебе говори, что ты невыносима? — склоняет голову Кол, так и не отрывая от девушки взгляда, — думаю, что неоднократно и думаю, что… — Теряем время, — перебивает его она, выжидательно скрещивая руки на груди, и Майклсон, обреченно закатывая глаза, достает телефон. Ему совершенно понятно, что спорить с девчонкой абсолютно бесполезно. Тем более, что с первых же слов Клауса оказывается, что она права. Брат и правда узнает важные детали, от которых — стоит Колу пересказать их журналистки — у последней на миг застывает лица, прежде чем в карих глазах вспыхивает, уже знакомый огонь решимости, и несколько секунд они оба молчат, не сводя с друга друга глаз. — Ты знаешь того, кто преследовал Алекс? — не выдерживает Майклсон. — Думаю, что да, — кивает девушка, пренебрежительно морщась, — боюсь, что только у Люсьена Касла хватило бы мозгов выкинуть такое с дочерью Ричарда Ортего. Но важно другое… — И что же? — щурится Кол. — Держу пари, что и Антуанетта в деле, — мрачно отзывается девушка, поджимая губы. — Антуанетта? — непонимающе сводит брови Майклсон, — ты имеешь в виду Антанетту Ортего? Она-то здесь причем? — Притом, что она и Касл явно… — девчонка сводит брови, подбирая приличное слово, — …близки. И к тому же у нее гораздо больше причин желать… исчезновения Алекс. — Наследство? — вскидывает бровь Кол, на что девушка быстро кивает, а Майклсон вновь набирает номер Клауса, у которого неплохие связи среди местной полиции. — Ты сможешь кое-кого найти, брат? — говорит он, — я вышлю тебе фото и номер телефона. Пока они разговаривают, Майклсон замечает, что девчонка не сводит с него блестящих карих глаз, в которых царящее прежде негодование и злость, сменяются гораздо более теплыми чувствами. И Кол бы соврал, сказав, что ему это не нравится. Клаус обещает узнать все в кротчайшие сроки, и Кол, сбросив вызов, едва заметно улыбается. Он явно ждет вопросив от дерзкой журналистки, или даже похвалы, но вместо этого, девушка не особенно церемонясь тянет его к выходу. — Я надеюсь, ты на машине, — мимоходом произносит она, бросая взгляд на Майклсона, — потому что мою Антуанетта знает… Может заметить слежку. — Слежку? — недоумевает Кол, — может, доверим слежку профессионалам? — Я — журналист, и слежка — один из моих профессиональных навыков, — обрывает его девушка безапелляционным тоном, — а ты будешь просто водителем. Как только твой брат получит информацию о местонахождении Антанетты, мы последуем за ней. Мгновение она смотрит на него, словно ожидая реакции, и Майклсон уже готов послать невозможную девчонку ко всем чертям, но вместо этого почему-то говорит: — Поехали.