Интервью с вампиром

Ричарда Ортего не так просто поразить. Годы в игорном бизнесе, работа с банками и финансовыми структурами, теневые схемы — все это было в его жизни так часто, что позволило накопить опыт, не оставляющий места для сюрпризов. Ортего давно привык считать поступки людей предсказуемыми и до смешного управляемыми, особенно если найти правильную мотивацию в финансовом выражении. Слишком редко он встречался с теми, кто способен был на что-то просто по зову сердца, и в этом плане семья Майклсонов, которую он, покоривший Новый Орлеан намного позже их появления в нем, считал высокомерными снобами, демонстрирует то, к чему он оказывается совершенно не готов. Он не вмешивается, только наблюдает за тем, как Элайджа, сохраняя полное спокойствие, не смотря на ярость, искрящуюся в почерневших глазах, собирает информацию, направляет братьев по следу, координирует их действия, преследуя единственную цель — во чтобы то ни стало найти Алекс, и те, делают все это, не задавая лишних вопросов, лишь потому, что он — член их семьи. Майклсоны работают слаженно, и совсем неудивительно, что это довольно быстро дает результат — Клаус идет по следу Антуанетты, которая держит путь за город, а Ортего неожиданно для себя обнаруживает, что вместе с надеждой на скорую встречу с дочерью, ощущает легкую толику зависти. У него самого никогда не было такой семьи. Так может быть выбор Алекс и вправду не так уж плох? Ричард смотрит на писателя, который заканчивает разговор с братом, подробно узнавая маршрут, и только больше утверждается в своей мысли — собранный, хладнокровный, совершенно спокойный Майклсон ничем не выдает своей ярости, но в этот миг Ортего осознает совершенно отчетливо, что тот, кто встанет на пути его пути к Алекс, совершит большую ошибку. И Ричард сам не замечает, как его губы растягиваются в легком подобии улыбки. Всего на миг. Майклсону знать о том, что за мысли царят в его голове совсем не обязательно. По крайней мере, пока. Но Элайджа и не замечает изменения настроения Ортего, ведь его занимает совершенно другое, и хотя Клаус висит на хвосте у Антуанетты, успев сообщить о происходящем в полицию, а Кол спешит следом, писатель ни на миг не сомневается, перед тем, как последовать за ними. Потому, отложив телефон, Майклсон бросает быстрый взгляд на Ричарда. — Антуанетта едет за город, по трассе, ведущей в каньон, — говорит он, глядя владельцу казино прямо в глаза, — есть мысли, куда она могла отправиться? Ортего на миг задумывается, сводя брови, но очень скоро на его лице отражается понимание. — В тех местах у меня есть охотничий домик, — медленно говорит он, склоняя голову, — я давно им не пользуюсь. Антуанетта знает о нем, и видимо решила, что никто не додумается искать Алекс там. — Неплохой план, — отзывается Элайджа, щуря глаза, — вот только она совершила одну ошибку. — Какую же? — спрашивает Ортего, и, кажется, уже знает, что услышит в ответ, и Майклсон вполне оправдывает его ожидания. — Похитила не ту девушку. — Тут ты прав, — кивает Ричард, и делает шаг вперед, — едем? Я знаю быстрый путь. Писатель не спорит. Они спускаются в гараж, и Ортего, игнорируя водителя, выбирает серую Бугатти, при взгляде на которую на лице Майклсона невольно отражается восхищение, что не скрывается от Ричарда, который только усмехается. — Будешь хорошо себя вести — дам порулить, — говорит он, поднимая вверх дверцу и занимая водительское сидение, — только если дашь слово не подпускать к ней Алекс. — Боюсь, что Вашей дочери сложно что-то запретить, — пожимает плечами Элайджа, устраиваясь на переднем сидении. — Это я уже понял, — закатывает глаза Ортего, и дальше они едут в полной тишине. Ричард давит на газ, с легкостью разгоняясь до максимальной скорости, и дорога мелькает перед ними так быстро, что Майклсон, засмотревшись в окно, едва не пропускает звонок Клауса, от которого — писатель в этом не сомневается — не стоит ждать ничего хорошего. Он принимает вызов, включая громкую связь. — Что случилось? — выдыхает писатель, и в ожидании ответа на его скулах играют желваки. — Я слышал выстрел, — напряженно отзывается Клаус, — иду в дом. Советую поторопиться. У меня оружия нет. — Зато у меня есть, — вступает в разговор Ричард, голос которого окончательно леденеет, — мы будем через пару минут. Элайджа не говорит ни слова, отключаясь, и только хмурит лоб, вглядываясь в дорогу. Окружающие их деревья сливаются в один сплошной зелено-серый хоровод, и писатель не сразу понимает что происходит, когда Ортего резко поворачивает руль направо, едва вписываясь в поворот, не сбавляя скорости. На узкой дороге их слегка заносит, но Ричард легко берет авто под контроль, не выказывая и доли неуверенности и напряжения. — Вам бы в гонках участвовать, — едва находит в себе силы произнести Майклсон, пока они несутся вперед, стремительно приближаясь к дому, очертания которого пока едва заметны. Ортего ничего не отвечает, лишь приоткрывая бардачок, достает оттуда пару пистолетов, один из которых протягивает Элайдже, который тот принимает без лишних вопросов, пока Ричард, снижая ход, притормаживает рядом с машиной Клауса, который заметив их, делает знаки сохранять тишину. Сам же он стоит у двери охотничьего домика, словно пытаясь прислушаться, прежде чем понять как действовать, но оказывается, что Элайдже совершенно плевать на планы брата. Вихрем он оказывается у порога, теснит в сторону Клауса, и распахивает дверь. В гостиной пусто, и писатель идет дальше, на шум голосов, среди которых отчаянно силиться узнать ту единственную, что заботит его в этот момент. Звуки ведут его вниз, к лестнице, и Элайджа, за которым следуют Клаус и Ричард, спускается вниз. — Антуанетта, прошу, — от умоляющего голоса Касла, мужчины невольно кривятся, но то, что он жив, наводит на очень не хорошие мысли, ведь один выстрел уже прозвучал. И Элайджа на миг застывает, чувствуя, как помешанное на ярости отчаянье накрывает его горячей волной, он взводит курок, собираясь распахнуть дверь, за которой те, что посмели причинить вред его любимой, но в этот миг Алекс подает голос. — Не умеешь стрелять, отдай мне оружие, — цедит она, не скрывая злости, — уж я-то точно выстрелю без осечек. — Закрой рот, — шипит в ответ Антунетта, — тебе осталось недолго. Она явно собирается сказать что-то еще, но в этот терпение стоящих у двери мужчин заканчивается, и Элайджа с Ричардом одновременно подаются вперед, едва не снося дверь с петель. — Что здесь… — развернувшись на шум, Антуанетта замирает, когда ее глаза встречаются с глазами мужа, и время словно замедляется, когда он резко поднимает вверх руку и, не медля ни секунды, жмет на курок.