***
Гранд-магистр Ордена рыцарей джедай выбирал чай. Он подходил к этому процессу очень ответственно и сосредоточенно. Вкус напитка должен был совпадать с его внутренними ощущениями. Он помнил, как очень давно, в годы своей юности, в которую не верили многие юнлинги, считая, что он и родился таким, со своей клюкой, сморщенным, неторопливым, сгорбленным, смешно разговаривающим. В те далекие годы он предпочитал яркие, сладкие сорта, взрывающиеся на языке вкусом карамели, солнца и ягод. Весь мир тогда был ярким и казался безграничным. Джедаи были действительно миротворцами. Покой галактики хранили Лорды Света. Ясли были полны юнлингов. Да-а. Как давно это было. Иногда он и сам сомневался, а было ли это вообще, или это просто прекрасный сон, когда-то приснившийся ему. Потом, долгие годы выбирал крепкие, насыщенные, зрелые купажи. Растекающиеся на языке вкусом медовых трав, оттенками спелых фруктов, свежестью леса. Он тогда был полон энергии и планов, смотрел в будущее с уверенностью. Ведь Сила сияла ослепительным Светом освещая самые далекие уголки галактики. Казалось, нет проблемы, которую нельзя решить, если хорошенько подумать и постараться. Сколько тогда было сделано. Как высок был авторитет Ордена. Приятно вспомнить. Потом... потом проблемы стали накапливаться. Свет слабел, а Тьмы становилось все больше. Пока она не заволокла все, непроглядной дымкой скрывая будущее. Количество детей в яслях резко уменьшилось. Поиски, которые раньше проводились каждый год, сейчас совершались дай Сила, раз в пять лет. И сосредоточены они были на благополучных мирах Ядра. Оставляя неохваченными миры Внешнего Кольца и Дальних рубежей. Джедаи превратились в придаток к Сенату. Ни один из них, даже из самых лучших, не смог переступить грань отделяющую магистра от Лорда Света. Орден день за днем терял свои позиции. Это происходило так постепенно, что он и не обратил внимание. Не заметил. Как не заметил, и когда перешел на совершенно другой чай. Когда фруктовую зрелость заменила травяная горечь. Когда стал предпочитать темный, почти черный, вяжущий горько-острый сорт. Резкой нотой дубильной горечи прокатывающийся по языку, раздражающий нёбо перечной остротой. И проявляющийся в конце ощущением холодной ясности. Вот и сейчас, заваривая его, чувствовал, этот вкус, как никакой другой, подходит к горьким мыслям. Беспокоящим с тех пор как вернулся юный Скайуокер и принес тревожную весть. Его последний ученик, бывший мастер-джедай Маркус Дуку - ситх. Не темный, как они думали. И даже не павший, в гневе и обидах. Ситх, добровольно и осознанно выбравший Тьму. Как это могло случиться? Почему? Что толкнуло на путь Тьмы и предательства блестящего дипломата, лучшего джедая Ордена. Которого он, несмотря на все их разногласия, мечтал в будущем, увидеть на своем месте. Из него вышел бы прекрасный гранд-магистр. Авторитетный, жесткий, инициативный. Именно такой, какой и нужен Ордену в это непростое время. «Лучшим из всех Дуку был бы!» терзала жестокая мысль. Был бы, но уже не станет. Не поведет к новым вершинам, не восстановит авторитет Храма. Ничего этого не будет. Когда он ушел, была надежда, что это временно. Стоит подождать, дать ему разобраться в себе и Маркус поймет, где его место. Отбросив фрондерство и приняв позицию Совета. Понял. Вот только место это оказалось вовсе не в Храме, среди воинов Света, а совсем наоборот. Если бы только была надежда вернуть его. Он бы не пожалел никаких усилий. Но такие как его бывший Падаван если что-то делают, то делают это осознанно. С пониманием и принятием всех последствий. Мог бы помочь полный круг, как когда-то поступили с Реваном. Но, даже всего Совета не хватит на это. Дуку не Реван, но среди советников нет никого сопоставимого по мощи с теми, кто составлял круг для Темного Лорда. Так что, к сожалению, Дуку не спасти. И что самое тревожное, по словам Скайуокера, он зачем-то похитил и удерживает Кеноби. Оби-Ван Кеноби. Как и Дуку, лучший в своем поколении. Несмотря на молодость, великолепный дипломат и фехтовальщик. Близкий по уровню к самому Маркусу. Очень умный и способный. Не кичащийся своими способностями и Силой. С огромным потенциалом, в будущем, обещавшим подарить Ордену сильнейшего магистра. Не по званию, а по силе и возможностям. Часто разница между рыцарем и мастером была только в наличии жизненного опыта. Воспитывая падавана, мастер волей-неволей совершенствовал и свои умения. Но разница между мастером и магистром была огромной. Единение магистров с Силой поражало. Масштабность и убойность техник повышалась на порядок. Для победы над магистром требовались усилия несколько мастеров. Что совсем не гарантировало успех. Это был тот случай, когда количество никак не могло заменить качество. Магистр становился совершенной машиной для убийства, а если его еще и направляла Сила. То обычно противостоять ему было почти невозможно. И именно таким магистром обещал стать, со временем, Оби-Ван. Недаром Дуку постоянно пытался сманить его. И когда не получилось, просто захватил. Похоже, ему нужен ученик. А Маркус всегда выбирал все лучшее. Как тяжело признавать свои ошибки. Особенно, когда они привели к катастрофическим последствиям. Думать, а если бы поступил по-другому? Но не поступил. Выбрал другой путь. Более легкий? Более спокойный? Или с высоты прожитых лет, казавшийся единственно верным? Или просто все эти годы, прожитые в мире и покое, заставили тебя закостенеть? Ты стал бояться перемен? Бояться нарушить такое спокойное, такое безмятежное существование. Вялое барахтанье в теплом болоте. В котором нет проблем. Нет ситхов. Ведь джедаи их всех уничтожили. А если бы какой-то и появился, то они бы первые узнали об этом. Ведь так ты и весь Совет думали? И только сунутый вам под нос труп ситха, от которого просто разило темной алхимией преобразования, заставил проснуться. Как можно было стать такими самоуверенными? Когда они стали слушать себя, а не Силу? Как будто она лично им всем скопом и каждому по отдельности, пообещала, что все в этой жизни и Вселенной, будет происходить только так, как они того желают. В последнее время Великий магистр напоминал себе тысячелетнее дерево. Окаменевшее в своей незыблемости и неподвижности. Гордо возвышающееся над плоской равниной. Где нет ничего выше, монументальнее. Раскинувшее ветви для защиты своих детей от палящего солнца и ледяного ветра. Горюющее, что рядом нет никого, кто разделил бы ношу. И не осознающее, что это оно не дало вырасти молодым саженцам. Лишило света и задушило в своей тени, ограничив рост. Оби-Ван. В последнее время Йода не мог не думать о нем. Все сильнее давила, тяжесть допущенных ошибок. Его ошибок. Вспоминая солнечного, открытого, энергичного ребенка. Которого он, как и других юнлингов, часто приглашал на совместное чаепитие. За чашкой чая с выпечкой можно спокойно поговорить, ответить на детские вопросы. Успокоить тревоги и неуверенность. Вне формальной обстановки дети легче и полнее раскрываются. И можно точнее оценить их потенциал. Он помнил, что тогда маленькому Оби нравился особый сбор. Со сладким ароматом карамели и ванили, легкими дымными нотками летней ночи и тонким запахом цветов и фруктов. С восхитительным медово-ореховым послевкусием. Он мог выпить его несколько чашек. С медом, сахаром или прозрачным вареньем с кусочками фруктов. И потом жалобно смотреть на оставшееся, на столе изобилие. Сожалея, что больше в него просто не помещалось. Маленький сладкоежка, с обаятельной, немного стеснительной улыбкой. Он тогда все время улыбался. И сиял в Силе. Как солнце. Только его Сила не слепила, а согревала. Она была похожа, на прогретое солнечными лучами море, в безветренный день. Тихое, безбрежное, безмятежное. Ты так надеялся, что эта теплая, ласковая Сила отогреет Квай-Гона. Так этого хотел, что совсем не обратил внимание, как потратив все силы на попытки отогреть Джинна, маленькое солнце стало гаснуть. Не имея больше сил продолжать гореть и согревать. Как тепла перестало хватать даже для него самого. Как холод поселился в детской душе. Как у подростка поменялся вкус. И он стал сначала спокойно, а потом и с удовольствием пить твой сбор. Не чувствуя его горечь. Ты тогда предпочел не задумываться над этим. Что ж. Зато думаешь теперь. Постоянно думаешь. Сколько боли. Не смог он ее отпустить. А значит, Маркусу будет на что надавить. Ситхи всегда славились тем, что с легкостью находили болевые точки и умело на них воздействовали. Ты можешь только надеяться на Свет в Кеноби. Не погасший, даже после всех чудовищных испытаний, выпавших ему. Надеяться, что его хватит, чтобы противостоять Тьме. Но потом эта надежда становится эфемерной. Сила застыла в ожидании выбора. А ты, гранд-магистр Ордена боишься его. Ты, всегда отрицавший эмоции и страх как одну из них – боишься. Боишься – потому что чувствуешь, кто делает выбор. И между чем и чем он выбирает. Боишься, потому что совсем не уверен в том, каким он будет. Боишься, потому что этот выбор – последствие твоих решений. Которые ты в невежестве и гордыне считал лучшими. И теперь готовишься пожинать их плоды.***
Мейс Винду — мастер-джедай, великолепный воин, знаток Силы, признанный дипломат. Самый молодой член Совета. И несмотря на это являющийся вторым после гранд-мастера Йоды, по авторитету. Начальник службы безопасности Храма. Создатель стиля Ваапад, балансирующего на грани Тьмы. Одного из самым смертоносных, но вместе с тем и самых сложных в изучении из всех известных боевых стилей. Обладатель уникального видения "уязвимых точек" в ситуациях, существах и событиях. Размышлял о самой противоречивой и проблемной, самой наглой и упрямой, самой сильной и яркой из линий Храма. Дуку, Квай-Гон, Кеноби, Скайуокер. Даже погибшие Комари и Ксанатос подтверждали эти черты в проблемной династии. Из которой выбивался только Фимор. И то благодаря тому, что изначально принадлежал другой линии. Только Сила знает, каким бы он стал, попади раньше к Квай-Гону. Иногда коруну казалось, что старый тролль специально искал таких представителей, для этой своей линии. Как ловко он свел Дуку и Квай-Гона. Как настойчив был в желании объединить Джинна и Оби-Вана. Хотя ни первая, ни вторая пара не были сбалансированными и подходящими друг другу. А те, кого он не сводил, по типу подобия, притягивались в орбиту династии сами. Как Ксанатос и Скайуокер. И никакими силами от них нельзя было избавиться. Хотя... Похоже, старый интриган не сильно и старался. Казалось, несмотря на декларируемое «будущее всегда в движении». Он что-то такое видел и стремился исполнить видение. Иногда Мейс думал, что Учитель Учителей слишком наслаждался своими тайнами и недомолвками. И хотя Винду не отрицал багажа знаний гранд-магистра. Его понимания Силы. К которому сам корун только начал приближаться. Но, по его мнению, это была опасная игра. В которую Йода, несмотря ни на что, продолжал играть. И, похоже, в этот раз заигрался. Дуку и Кеноби из опоры и поддержки превратились в угрозу. Мейс понимал, что во многом, его недоверчивое отношение базируется на банальной ревности. Которую он всеми силами старался подавить и отпустить в Силу. Но сам стиль боя заставлял его постоянно скользить по грани Света и Тьмы. Временами погружаясь глубже. И как результат, подростковая ревность поднимала голову, злобно шипя на ухо. Что, несмотря на все его достижения, на достижения его учеников, линия Дуку была для учителя на первом месте. И этого он им простить так и не смог. Оправдывая себя тем, что они «уязвимые точки будущего». Обладающие в настоящем отвратительным, разрушительным характером. Слишком сильные, слишком гордые, слишком независимые. Даже Кеноби, которого все считали «идеальным джедаем». Но Мейс своей способностью видел и холодный прищур глаз, как при выборе снайпером цели. Когда Совет в очередной раз высказывал сомнения в Скайуокере. И силу вскипающих эмоций, которые мгновенно осаживались и закрывались щитами. Мощь самих щитов. И понимал. И Дуку и Квай-Гон и даже Скайуокер, не смотря на его силу и Избранность, покажутся твилечками-танцовщицами. По сравнению с Кеноби, если он вдруг сорвется. Не даром древние предупреждали " Бойся гнева терпеливого человека ". И хотя терпение Кеноби было поистине легендарным, похоже и у него был предел. И они все, с большой помощью Скайуокера, его нашли. Скайуокер был Избранным. Любимым ребенком Силы. И она отдавала ему всю свою мощь. Но корун видел, чувствовал. Сила любила Кеноби не меньше. Опытные мастера погибали, испытав в жизни меньше, чем юный падаван, неопытный рыцарь. Только волей Силы можно объяснить везучесть Оби-Вана, когда он снова и снова, весь израненный, но живой, возвращался в Храм. Она хранила свое дитя. Не менее любимое, чем Избранный. Кеноби всегда ощущался "точкой напряжения" . С каждым годом напряжение в ней только увеличивалось. Затрагивая все больше существ и событий. Сила шептала Мейсу о его важности. О своей готовности и дальше защищать молодого мастера. Чего стоила только эпопея с ситхской маской. Корун искренне сомневался в своей способности вынести такое. И боялся представить реакцию Силы в тот момент, когда Кеноби не выдержит давления. Чем дальше, тем больше он напоминал вулкан. Который еще спит. На его склонах живут беспечные люди. Они веселятся, беспокоятся о каких-то мелких проблемах. И даже пользуются огненной яростью себе на пользу. Выращивая на теплых склонах виноград. Не ощущая, что глубоко внизу все увеличивается давление, все сильнее бурлит неукротимая ярость. Готовая вырваться в любой момент. И чем дольше сдерживается взрыв, тем страшнее по последствиям он будет. Он ждал и боялся этого. И когда Оби-Ван покинул Храм, не смотря на большую потерю для Ордена, вздохнул с облегчением. Надеясь, что уход от травмирующих событий уберет вероятность взрыва. Как будто отключили таймер на взрывном устройстве. Став гражданским Кеноби перестал быть проблемой джедаев. И тем ошеломительнее была новость, которую принес Скайуокер. Маркус Дуку - ситх. И он выбрал Кеноби в ученики. Не смотря на всю Силу и опыт Дуку, пик его формы был известен. Он был силен и даже очень, но это было знакомо. Переход на Темную сторону мог усилить его. Но не на порядки. И Йода и он сам могли противостоять бывшему джедаю на равных. Кеноби же только начал раскрывать свои таланты. И судя по его потенциалу, который во многом уже сейчас был равен как возможностям Дуку, так и самого коруна. В дальнейшем он должен был вырасти в сильнейшего магистра Ордена. И во что это выльется при поддержке Силы, на Темной стороне, трудно было даже представить. Не хотелось бы знать, что они своим действием и сильнее бездействием помогли создать нового Малака. Особенно это напрягало, из-за видения, которое посетило многих. Сила ждала, когда кто-то сделает выбор. И хотя ты не видел кто это. Ощущения «уязвимой точки» были настолько знакомые, что ошибиться было невозможно. И в данный момент ткань будущего в ней дрожала и хрустела от напряжения. Готовая порваться в любой момент.***
Энакин Скайуокер пытался думать о том, что ему делать. Но мог думать только об Оби-Ване. Своем мастере Оби Ван Кеноби. С его волосами в которых запутались блики солнц Татуина. С переменчивыми глазами, глубже чем моря Мон Каламари. И легкой обаятельной улыбкой. Последние события заставили его резко повзрослеть. Задуматься о своей жизни. Об отношениях с теми, кто его окружает. Несколько раз за короткое время чуть не потеряв Оби-Вана, он понял. Допустить даже мысль, что он может никогда больше не увидеть мастера, было невозможно. Осознание, что мастер основа его жизни пришло неожиданно. Заставило совсем по-другому посмотреть на их отношения и свои реакции. Неоправданно резкие, эмоциональные, собственнические... ревнивые. Оби-Ван давал ему очень много. Скорее всего, больше, чем любой другой мастер Ордена давал своему падавану. Но Энакину было недостаточно. Он хотел большего. Он всегда жаждал большего. С самого детства Скайуокер был собственником. Потеря матери и появление в его жизни Кеноби возвели это в абсолют. Оби-Ван сделал его очень жадным собственником. Не сошедшийся близко ни с кем из Ордена, Скайуокер знал, у него был только Оби-Ван. Мастер был центром и основой его нового мира. И он хотел быть центром мира Оби-Вана. Хотел, чтобы Кеноби любил его больше всего на свете. Так, как любила его мама. Он не хотел делить мастера ни с кем. Ни с другими людьми. Ни с Орденом. Оби-Ван был его. Он должен был быть только его. Кодекс и Орден отнимали Мастера. Забирали его любовь, время, внимание. То, что должно было принадлежать Энакину. Это было похоже на то, как хозяева матери забирали ее у маленького Эни. Независимо от того, сколько раз Оби-Ван говорил, что любит его, что он самое важное в жизни. Энакин не был удовлетворен; ему нужно было больше. Больше доказательств его важности для Оби-Вана, больше его внимания, привязанности и любви. Он хотел, чтобы все знали, мастер только его. Что бы никто больше не смел претендовать на его время, улыбку, заботу. И не получая желаемого, обижался. Злился и бунтовал. Внушая сам себе, что ему не нужен ни мастер, ни его любовь. Он хотел получить все и на меньшее был не согласен. И не получая желаемого, выходил из себя. Ты знаешь, что многие падаваны влюбляются в своих мастеров. И это естественно. В кого им еще влюбляться в замкнутом мире Храма. Если мастер проводит с падаваном все пять дней недели. Все двадцать четыре часа в сутки. Они видят друг друга всякими. Сонными и не одетыми, раздраженными и веселыми. Если они обрабатывают друг другу раны, и знают чужое тело как свое собственное. Падме. Твоя любовь с девяти лет. Но первые, влажные подростковые мечты были не о ней. Ты помнил, что любил ее. Но представить ее без одежды. Да даже просто, точно представить ее лицо, после стольких лет, не мог. Зато прекрасно мог представить мастера. После активной тренировки вышедшего из освежителя в одном полотенце на бедрах. Молодого, красивого, с капельками воды на теле. Ты мог проследить путь каждой. Как медленно они стекают вниз по коже. Заканчивая свой путь где-то под полотенцем. И как при этом пересыхало во рту и становилось тяжело в паху. Энакин не осознавал, сколько любви Оби-Вана он получал ежедневно, в таких, казалось бы, простых, но настолько важных проявлениях. Как кружка теплого кафа со свежей выпечкой, всегда ждущая его по утрам. Рука, ласково перебирающая волосы. Тихий голос "я с тобой Эни". Внимательный взгляд, проверяющий, все ли с ним в порядке. Постоянная защита. Когда мастер закрывал его собой от любой проблемы. Будь то недовольство Совета или взведенный бластер. Пока все не исчезло. Теперь он чувствовал, что голодал после изобилия в течение многих лет. Когда совсем не привык ограничивать себя в чем-то. Сенсорный голод по прикосновениям, взглядам, голосу пожирал его изнутри. Голод, было правильным обозначением того что он чувствовал. Или жажда. Или что-то другое, столь же необходимое, без чего просто нельзя жить. Желание видеть мастера, чувствовать его любовь и заботу. Было такой же необходимостью как пить или дышать. И ты осознаешь, что можешь выжить, потеряв кого угодно кроме Оби-Вана. Потому что он - твое сердце. А без сердца не живут. Поэтому, ты сделаешь все, чтобы найти и освободить его. Ты помнишь отчаянный взгляд мастера, как дрожало его тело сопротивляясь снятию щитов. Полная уязвимость сознания, была для него хуже любого насилия. Сколько ты помнишь, Оби-Ван всегда держал в сознании наглухо закрытые уголки. Куда никто не допускался. Даже во время совместной медитации он держал их под щитами, закрывая от любопытного падавана. Мастер всегда учил в первую очередь защищать разум. "Боль тела можно терпеть. Боль разума - тебя разрушит". Говорил он. И ради тебя, пошел на это. В ответ на просьбу о помощи в поиске и освобождении Оби-Вана получаешь: «Потерять его боишься ты. Привязанность большую в этом вижу. Отпустить его должен. Открыл разум он перед Тьмой. Кого она коснулась, нет пути назад. Мастера твоего, которого ты знаешь, нет больше. Извратит его Дуку». Понимая, что остался один на один с проблемами. И нет рядом никого, кто так ненавязчиво положит на стол деку с информацией. Или подскажет, кто может знать о том, что тебя интересует. Без лишних вопросов прикроет спину. Или неожиданно появится, в последний момент. И отчаянно ругаясь, вытащит из той сарлачьей ямы, в которую ты угодил. Ваши Узы были частично восстановлены на базе Дуку. Обрывки твоей связи, нащупав аналогичные у мастера, вцепились в них, соединяя разорванное. Сращивая, прирастая обратно. И несколько раз по обновленной связи доносились отголоски такого... Ты видел обрывки событий, чувствовал боль Оби-Вана. Его беспомощность. Ради тебя он пошел на это. И ты обязан его спасти. Может Ордену он теперь и не нужен. Такой, как они считают запятнанный Тьмой. Хотя Света в его мастере хватило бы на весь Совет. А ему Оби-Ван нужен любым.***
Квинлан Вос - мастер-джедай Ордена, один из лучших Теней, обладающий большой чувствительностью к Силе и даром психометрика. В душе, которого гибель родителей породила Темную Сторону. От которой он так и не сумел полностью избавиться, навсегда сохранив в самом средоточие своей сущности зерно Тьмы, которое постоянно пыталось прорасти. Анализировал информацию, полученную у Скайуокера. Он выспросил у падавана все что тот запомнил. А потом считал и то, что не запомнил, но увидел. И сделал свои выводы. Кардинально отличающиеся и от того, что себе напридумывал Энакин. И от мнения Йоды и других членов Совета. Ты помнишь ваши разговоры с Кеноби. Когда ты и он были абсолютно откровенны и открыты, выражая свои мысли, сомнения, выводы. Для вас не было запретных тем. Ситхи и Темная Сторона также подвергались обсуждению и осмыслению. Как смеясь говорил Оби: «Пока продумаю, как правильно сформулировать вопрос к тебе, так смотрю, уже половина ответа есть». Во всех есть Тьма. В ком-то больше, в ком-то меньше, но она есть во всех. Один разумный проживет жизнь так и не разбудив ее в себе. Но это большая редкость. Обычно, рано или поздно, но наступает момент, когда что-то происходит в нашей жизни. Что то, что заставляет коснуться темной стороны своей души. Мастер Йода предпочитает игнорировать это. Он не принимает тьму. Не понимает ее. Поэтому никогда не сможет избавиться от страха перед ней. Как и многие другие джедаи. Для них коснуться Тьмы - это приговор. Окончательный и не подлежащий обжалованию. Но ты знаешь, что это не так. Не тебе, с детства несущем на душе ее метку, говорить об этом. Ты боролся с ее голосом. Противился сладким обещаниям. И побеждал. А когда голоса Тьмы становилось так много, что он заглушал все остальные. Окрашивал расплавленным золотом глаза и подводил к черте безумия. На помощь приходил Оби. Никто, ни Тени, ни целители разума, не понимали как он это делает. Но его Сила, мягкая, теплая, понимающая, не осуждающая, а прощающая, заглушала голос Тьмы. Омывала своим покоем, усмиряя гнев и ярость. Он всегда говорил: "Ты не ушёл во тьму — только глубже погрузился в тень". Вытаскивая тебя после очередного задания. И ты верил. Верил и возвращался. Иногда, после встреч с павшими, твой страх не вернуться становился сильнее. Отравляя мысли, заставляя бояться очередного задания. И его слова, возвращающие мир в душу и освобождающие от страха. - Если падешь, я сделаю все что бы вернуть тебя. Если осознанно выберешь Темную сторону, спрошу доволен ли ты. - А если я отвечу - Да? - Значит, скажу "удачи". И будь счастлив. - И никаких упреков? - Ты еще скажи, ожидаешь, что я с сейбером наперевес и криками: умри проклятый ситх, буду бегать за тобой. Твой горький смех. - Остальные бы бегали. - Не все. Твой мастер, не бегал бы. И Другие Тени. И я не собираюсь. Свет и Тьма. День и ночь. Холод и жара. Земля и вода. Что из этого кажется тебе лишним Квин? Оби, Оби у нас всегда было так, ты составлял план, я ему следовал. Ты объяснял, я слушал. Что же мне делать теперь? Как узнать, вытаскивать тебя или пожелать удачи на новом пути? Дуку не причинит тебе вреда. Нет. Он всегда смотрел на тебя так, как мастер Толм на меня. Желание защитить и любовь были в этих взглядах. Это Энакин может навоображать себе ужасов. А ты слишком хорошо помнишь. И самого мастера Дуку и его потребность в Оби-Ване. Такой не сломается сам и не сломает тебя. Вы не пали. Если переход и произошел, он был осознанный. Но ты должен в этом убедиться лично. Надо поговорить с мастером Толмом. Он поймет и сможет, что-то посоветовать. А то, еще и напросится с тобой. Адекватный ситх. Это же такая возможность для разговора. Для того, чтобы лучше понять. Тем более если это - Маркус Дуку. Которого мастер очень ценил и уважал. С которым он близок по возрасту. Так что при встрече, если она состоится двум мастерам будет что обсудить. Несмотря на то что один из них джедай, а другой - ситх. Да, так он и сделает. Поговорить с мастером.***
Асажж Вентресс злилась. И не то, чтобы это было чем-то невероятным. Злилась она так часто, что можно было сказать, что это ее естественное состояние. И объекты злости были привычные. Она злилась на себя и на Оби-Вана Кеноби. На себя она злилась, когда была недовольна собой. А уж Кеноби, в последнее время, вообще был на почетном первом месте по вызыванию раздражения. Так, что в самой злости не было ничего удивительного. А вот в ее причине, было. Она злилась на Кеноби, потому что ей его не хватало. И на себя злилась именно поэтому. Изначально, мысль, что джедай станет учеником ее мастера, породила такое чувство негодования, что, если б не Танн, неизвестно чем бы все закончилось. Вернее, как раз тут без вариантов. Она попыталась бы избавиться от Кеноби. Именно попыталась. Оценив его потенциал, лгать себе не получалось. А мастер, узнав об этой попытке, наказал бы ее. И очень повезло, если бы наказание обошлось быстрой смертью. Так что джедай представлялся неизбежным злом. С которым, по воле мастера, приходилось мириться. И гордая датомирка была полна решимости поставить его на место. Пользовалась любой возможностью что бы вызвать на тренировочный поединок. Пыталась высмеивать. Именно, что пыталась. И пришлось быстро прекратить. Язык проклятого Силой джедая оказался острым как бритва и ядовитым как змея с Дагоба. Не сказав ни одного бранного слова и не повышая голоса, крифтов сын умудрялся так пройтись по ней, что единственным желанием было сбежать и закрыться в своей комнате переживая позор. И только постепенно она стала замечать, что его подколки жалящие, но не оскорбляющие. И как бы она не старалась, он не переходит определенную черту. Ты стараешься реабилитироваться во время поединков. Выкладываешься на все сто и даже больше. Но тебе не удается даже коснуться его. Искусный защитник, опасный для любого, кто осмелится бросить ему вызов. Оби-Ван, погружаясь в Силу, сливался с ней в одно целое. И с её поддержкой каждый удар был продуманным, любое действие выверенным и отточенным. Приёмы были изящно выполнены, подпитанные ловко вплетённой в движения Силой. Он словно жил в бою. Она выматывалась, злилась, получая синяки и ожоги. А он, словно дразня, кружил рядом. Казалось, не прикладывая никаких усилий. Пока она сражалась в полную силу, пытаясь его достать, Оби Ван просто танцевал с сейбером, получая от боя удовольствие. И опять, только потом ты понимаешь, что во время каждого боя он заставлял тебя перешагнуть возможности тела. Стать чуть быстрее, чуть собрание, чуть лучше. Используя сражение, чтобы научить тебя чему-то. И ты учишься. Фыркая и огрызаясь напоказ. Что вызывает у него только понимающую улыбку. В глубине души завидуя Скайуокеру. Которого так учили с детства. А вечерние беседы. На которых он обязательно старался включить их с Танн в обсуждения. Подбирая такие темы, что бы они в них ориентировались. И мастер, казалось, сбросивший в его присутствии лет двадцать. Ты и сама не заметила, когда проклятый джедай влез под кожу. Когда общение с ним стало необходимостью. Осознание этого приходит, когда система противовоздушной обороны чуть не распылила его на атомы, при попытке побега. И ты приходишь в медотсек и высказываешь находящемуся в бакте Кеноби, все что о нем думаешь. Зло, язвительно. Но все смазывает ладонь, лежащая на баке. Которой ты неосознанно стараешься его коснуться. Когда мастер застает тебя за этим, ожидаешь приказа выйти и выговора. А совсем не того, что тебя обнимут. Успокаивающее проведут по спине и пообещают, что с ним все будет хорошо. Это был первый раз, когда мастер тебя обнял. И ты понимаешь, ты приняла Кеноби, а мастер окончательно принял тебя. Кеноби становится частью... странно, но именно с его появлением ты можешь сказать, что семьи. Странной, специфичной, но именно семьи. И похоже он чувствует тоже самое. Потому, что даже побеги организовывает так, чтобы не повредить вам. Все меняется после появления Скайуокера. Его побег уже не похож на тренировку. Он рвется на свободу стараясь вытащить ученика. Рвется изо всех своих сил. И ты злишься. Он ваш! Он уже не джедай. Скайуокер сам отказался от него и теперь не имеет никакого права забирать Кеноби! И твоя радость, когда мастер сообщает о договоре. Он остается! Он сам это выбрал! В глубине души царапает неприятное чувство, что это выбор был сделан не совсем добровольно. И кого она обманывает! Совсем не добровольно. Кеноби пошел на это что бы спасти Скайуокера. Но, Скайуокер будет где-то там, а вы рядом с ним. Ты отвозишь Скайуокера к его истребителю, возвращаешься и ждешь. Ждешь, потому что мастер пообещал, что скоро все будет по-прежнему. Ждешь. Но похоже, что-то идет не так. Потому, что ожидание затягивается. Это тебя злит. И ты уже предвкушаешь, что и в каких выражениях выскажешь, когда он наконец вернется.***
Дарт Сидиус, Темный Владыка ситх, был в замешательстве. И было от чего. Новости, перенесенные Скайуокером были... неоднозначные, и это еще мягко сказано. Его новый ученик отличился. В то время, как сам Сидиус, стараясь это сильно не афишировать, везде разыскивал Кеноби. Маркус, оказывается, держал его у себя. Захватив почти сразу после ухода из Храма. И судя по всему, все это время, добивался согласия на ученичество. Почему именно Кеноби? Нет, Шив давно уже преодолел свое предубеждение и оценил потенциал молодого мастера. И если судить только по нему, то это было бы неплохое приобретение. Но все портит тот факт, что проклятый джедай был светлым. До самого дна своей души, отвратительно и ослепительно светлым. Непоколебимым в Свете. Сам он, осознав величину влияния Кеноби на Скайуокера, собирался использовать ее. Но, все, о чем он думал, это подстроить падение молодого мастера. С тем, чтобы, стараясь вернуть его, Скайуокер все больше и больше касался Тьмы, приходя в отчаяние от безуспешности попыток. Уж это то Сидиус бы обеспечил. Но Тиранус явно пошел дальше. Не просто падший - ученик. А это значит - контролируемое падение. У такого как Кеноби? Это невозможно! Что такого знал Дуку, чего не знал сам Палпатин? Что давало ему шанс надеяться на контролируемое падение? И был ли Оби-Ван тем, про кого промолчал граф, когда ты спрашивал его о перспективных для их планов, джедаях? Тогда было названо несколько имен. Молодых, незашореных, еще не фанатичных. Они были гораздо слабее Энакина. Но имели неплохой потенциал. Особенно ты отметил тогда киффара. Квинлан Вос. Очень многообещающий молодой человек. Уже несущий в душе ростки Тьмы. И твое недоумение. Как случилось, что они до сих пор не проросли. Ты даже почти не удивляешься, узнав, что благодарить за это, должен опять-таки Кеноби. Похоже, это его судьба - вмешиваться в твои планы. И просто походя, с наглой улыбкой разрушать их. Просто своим присутствием нарушать продуманные многоходовые интриги. Одним заданным вопросом разрывать уже почти созданный альянс. И если бы его убийство что-то решало, он был бы уже мертв. Но, как показала практика, бороться с мертвым или отсутствующим Кеноби за влияние на его ученика невозможно. И ради Избранного ты готов терпеть. Так ты думал. Так было в твоих планах. Но ты успел неплохо узнать Маркуса Дуку, непродуманные, спонтанные решения не в его натуре. Все что он делает – это результат долгого обдумывания и расчётов. И подробно расспросить мальчишку о случившемся на базе. Ученик... снятие щитов...полное открытие разума… Кеноби на Темной Стороне? Это необходимо обдумать. Помешает это или поможет твоим планам? Если помешает, возможно ли повлиять на Маркуса, чтобы избавиться от проблемы? Ученик... Как бы он сам отнесся к предложению избавиться от Скайуокера? Вот и граф явно не обрадуется такому. Мндаа. Дилемма. А тут еще Сила бунтует и буквально кричит о необходимости принятия решения и изменениях. И теперь нужно понять кто должен принять решение, какое, и во что это выльется. Как будто других проблем мало. И неожиданная, неприятная мысль. А если он знает, кто должен принять решение? Если это опять он? Его личное наказание. Но, это значит, что его связь с Силой не меньше, чем у Энакина. Она другая, но не меньше. Неужели он ошибался считая, что Кеноби важен только как стимул для Избранного перейти на темную Сторону? Пока не поздно, необходимо все выяснить!***
Ты смотришь на него, спокойно, безмятежно спящего и вспоминаешь. Вспоминаешь, как изгибалось его тело, стремясь разорвать фиксаторы. Как он кричал, срывая голос. До хрипа, до того, что уже не хватает дыхания на крик. Как бешено пульсировал кристалл его меча. Пытаясь синхронизироваться с хозяином. Ощущения Силы, скручивающейся вокруг него в кокон. Как он успокаивается. И как при этом нарастает частота пульсации кристалла. Его улыбка и кристалл, в ту же секунду рассыпавшийся в пыль. И ощущение Силы. Мощное, яростное, темное. И уже ничего не имело значения. Ни проблемы с Орденом, ни планы Сидиуса. Ты погрузился в его Силу, чувствуя ее потоки. Кожей ощущая ее напряжение, предвещающее грядущие перемены. Но все это меркло перед осознанием того, что она Темная. «Он сделал это! У него получилось! Его апрентис принял Темную сторону. И сделал это сам. И теперь, он преклонит передо мной колени. Добровольно». Вот дрогнули ресницы. Предвещая близкое пробуждение. Ты помнишь, насколько напряжен он всегда был. Как мгновенно просыпался, собранным и готовым ко всему с первой же секунды. И сейчас, видя, как он постепенно просыпается, оставаясь расслабленным. Вызывая ощущение нежащего, в последние минуты сна, фелинкса. И радуешься. Язык его тела, лучше всего говорит о том, что он полностью принял тебя. Включил в число близких, тех кто не несет угрозы. Тех, рядом с которыми можно расслабиться. Открываются внимательные бирюзовые глаза. Он всматривается, осознавая, что видит. Находит твои глаза и больше не отрывается от них. Бирюза взгляда затягивает. В ней начинают мелькать золотые искры. Их все больше и больше. Вот уже тебе в душу смотрит горящий расплавленным золотом взгляд. Он пылает как солнечная корона. И ты не можешь отвести взгляд от этого прекрасного зрелища. В один миг, плавным движением он встает с кровати и опускается на колени. И ты слышишь: - Мастер, я клянусь в верности вашему учению. Всматриваешься в золотую ярость глаз молодого мужчины, стоящего перед тобой на коленях. И любуешься этой картиной, более прекрасной чем любое произведение искусства.***
Ты погружен в Силу, это сплошная река мыслей, образов, эмоций, вероятностей, возможностей. Ты плывешь в этом потоке. Сотни миров вспыхивают перед глазами. И умирая гаснут. Что бы через секунду или миллион лет на их месте зажглись новые. Дрейфуешь, погруженный в колыбель реальности. В бесконечном море Силы, которой омывает тебя ярящимися волнами. Сглаживая все тревоги. Как волны оглаживают морской берег. "Все хорошо" - шепчет она. "Все правильно" Галактика. кажется останавливается в потоке времени. Поскольку на мгновение ты сливаешься с Силой так плотно, что слышишь музыку сфер. Это так прекрасно, и этого так много. Гораздо больше, чем может вынести один человек. Дыхание перехватывает. Всего так много. Ты одновременно и мельчайшая частичка Вселенной, и пылающая звезда. Ты присутствуешь везде, в каждый момент времени. Ты и есть Сила. Твое сознание наконец собралось в одной точке и осознало себя как личность, а не проекцию Силы. Ты сосредотачиваешься и пытаешься выровнять дыхание: вдох, выдох, вдох, выдох. Постепенно волны, бушующие в Силе, начали стихать, медленно преображаясь в мягко текущий поток, более привычный для тебя. Музыка сфер стихает, больше не оглушая. Оставаясь звучать где-то на грани слуха. И все же, что-то было не так. Было что-то в этом потоке Силы — нечто непривычное. Темное... Ты обдумываешь это. И понимаешь, что совершенно не встревожен. Открываешь глаза, окруженный покоем. И осматриваешься, пытаясь понять, где находишься. Видишь внимательные карие глаза, смотрящие на тебя с любовью и тревогой. И все вспоминаешь. Чувствуешь, как под влиянием воспоминаний Сила вскипает, воспламеняя кровь. Физически чувствуешь, как расплавленное золото затапливает глаза. И повинуясь требованию самой основы души опускаешься на колени и произносишь. - Мастер, я клянусь в верности вашему учению. Слова идут от души, без какого-либо принуждения. Осознанно и добровольно. И мастер это чувствует. Он окутывает тебя своей Силой. И ты буквально купаешься в волнах теплоты, заботы и гордости, которые мастер посылает. Никогда и никто так не относился к тебе. На волне эйфории чуть не пропускаешь слова. - Отныне имя твое будет Дарт Дилис*.***
Уходящий солнечный свет заполняет горизонт кровью заката. Подсвечивает расплавленным золотом медленно плывущие по небу облака. Умиротворение наступающих сумерек окутывает все вокруг уютным покрывалом. Мир медленно замирает, готовясь к отдыху. И только твои мысли мечутся испуганными вомп-крысами, пытаясь осознать произошедшее. И вовсе не переход на Темную Сторону вызвал смятение. Ее ты принял полностью и без колебаний. Она сразу прочно вплелась в твою суть. Как будто изначально, именно там и было ее место. Свободно откликалась на мысли и желания. Ее так легко было использовать. Как будто всю жизнь ты пытался работать одной рукой. И вдруг смог воспользоваться двумя. Сила и мощь, приходящие по первому требованию, поражали. И порождали опасное ощущение могущества. С которым ты старался бороться. Естественность, так можно было описать ваше взаимодействие. Так что, не она волновала тебя. А попытка осознать невероятное. У тебя есть мастер. И ты ему нужен. Это настолько противоречит всему жизненному опыту, что ты окончательно так и не можешь это осознать. Да, в момент транса ты понял это. Понял, но полностью не смог поверить. Боясь опять ошибиться. И только по прошествии дней, заполненных любовью и заботой, начинаешь принимать это знание. Ты нужен своему мастеру. Пытаясь уложить это в голове, вспоминаешь глаза Маркуса. Сколько любви светилось в них. Любви к тебе. Его потребность в прикосновениях, разговорах, желание все время видеть тебя в поле зрения, ощущается физически. Как он постоянно касается ваших уз, проверяя все ли в порядке. Ты сам так делал с Энакином. Но по отношению к себе не ощущал никогда. А оттенки Силы, которыми он тебя окутывал. Гордость, забота, любовь, желание защитить. И все это не потому, что от тебя чего-то ждут. Не потому что ты действительно самый умный, умелый, способный. А просто потому, что ты, это ты. Тебя любят и в тебе нуждаются именно поэтому. И это настолько новое ощущение, что ты теряешься. Не понимая, как реагировать. Мастер, всей своей сутью, показывает, что оказывается, тебя можно любить не за что-то. А вопреки. Вопреки традициям, догматам, нормам морали. Кто говорил, что ситхам неизвестна любовь? Что есть только страсть и желание обладать. Наверное, вы с ним неправильные ситхи. Или ошибаются все остальные. Они не видели глаза Маркуса. В которых не яростное желание, а преданная забота. Не безумная страсть, а тихая нежность. А ты, ты боишься поверить. Всю свою жизнь любил ты. Сначала не получая ответа, а потом уже и не надеясь на него. Казалось, твою жизнь можно описать тремя словами. Ненужный. Нежеланный. Нелюбимый. Через несколько лет после посвящения в рыцари очередная миссия приводит на Стьюджон. И, пытаясь понять, находишь отказавшуюся от тебя семью. Арвин и Джейда Кеноби и их сын Оуэн. Простая семья среднего достатка, с любящим родителями и их единственным сыном. Единственным. Всякое упоминание о старшем ребенке было вычеркнуто из жизни. Как будто его никогда не было. Будто он не рождался и не жил с ними первые годы своей жизни. Ты уже знаешь правила и систему поиска одаренных детей. Когда родителей уговаривают отдать ребенка Ордену. Убеждая, что там ему будет лучше. Часто убеждать приходится долго. И не все родители с этим соглашаются. В случае низкого или среднего значения мидихлориан, при категорическом отказе, ребенка могут оставить с родителями. При высоких значениях, уговоры продолжаются. Вплоть до угрозы отсечь ребенка от силы. Ты знаешь, в архивах есть упоминание о случаях, когда такой ребенок насильно изымался из семьи. Твой показатель гарантировал, что джедаи не отступили бы, в попытках забрать. Но родители отказались раньше. Даже не узнав, что с тобой будет. Как будто выбраковали негодного щенка, данные которого не вписываются в стандарты породы. Отдав всю любовь и заботу нормальному потомку. Иногда память, которую дарует Сила, приносит только боль. Ты был слишком мал чтобы помнить. Но ты помнишь. Помнишь свою первую ночь в приюте. Было очень одиноко и страшно. Ты зовешь маму и не понимаешь, почему она не приходит. Почему она оставила тебя здесь одного? Ты сделал что-то плохое и она тебя больше не любит? Помнишь, как судорожно вцепился в плюшевого вуки, единственное, что у тебя осталось. Ваша вражда с Бруком началась с того, что он попытался его у тебя забрать. Твое не желание отдать, вылилось в драку. И первую лекцию о привязанностях, которые необходимо отпускать. И о том, что джедаям не престало владеть имуществом. Твой первый протест. И боль. Когда игрушку, как символ раздора, у тебя отобрал Мастер Ясель. Ты думал, что давно перерос это. Но ошибался. В тот день, ты попытался напиться. Методично вливая в себя стакан за стаканом. И совсем не чувствовал вкуса того, что пил. Просто в один момент тебе резко стало плохо. И не понять от чего больше, от спирта или разочарования. Учитывая стойкость к алкоголю, к счастью, интоксикации наступила раньше, чем отключилось сознание. И стьюджонцам не пришлось узнавать, на что способен пьяный, потерявший контроль над эмоциями джедай. Но ты прекрасно помнишь, о чем думал в баре. Пытаясь понять, зачем забирать одаренных детей из любящих семей. Что бы потом отказаться от них. Ладно бы, как в его случае, забирали из приютов, или неблагополучных семей. Но и тогда. Даже в приюте, он бы сам планировал свою жизнь. Решая, стать ли ему военным или инженером, художником или строителем. Сам. Если бы захотел стать фермером, это было бы его решение. А не повторная выбраковка. Десять лет внушения и воспитания в духе, только джедаем быть должно и почетно. И в результате, выкинуть, по-другому это назвать нельзя, в Агрокорпус. Не обращая внимание на отсутствие даже самых слабых способностей для работы с растениями. Если есть разумные у кого к этому талант. То у тебя это проявилось антиталантом. Растения гибли от болезней, сохли или загнивали. Тля и саранча, похоже, адресно выискивала именно твои посадки. Посаженные семена не прорастали. То, что должно было цвести, и не собиралось это делать. Если он не подошел в воины-дипломаты. Почему Сельхозкорпус? Почему не Исследовательский? Не мастерские? Не обучение на наставника? Да еще целая куча отделов и направлений. У него явная неспособность была только к сельскому хозяйству. И слабые способности в целительстве. Так почему? Неужели его будущее совсем ничего не значило? Что бы заставлять его заниматься нелюбимым делом всю жизнь? Один мастер и один падаван. Прямо как у ситхов. Горькая ирония. Может тогда победила третья сторона? Навязавшая потом свои условия проигравшим. Ты понимаешь, что как бы не уменьшалось, из года в год, количество детей в яслях, взрослых джедаев, которые могут взять ученика, еще меньше. Кто-то продолжает воспитывать падавана, есть те, кто не готов или не хочет брать ученика. И есть погибшие на миссиях. Что, тоже сокращает и так не большое количество мастеров. И вся сложность не в обучении. Для этого в Храме был большой штат наставников. А в том, что мастеру трудно обеспечить на миссии безопасность более чем одного ученика. Но, ведь можно разрешить брать вторых учеников мастерам, чьи падаваны почти готовы стать рыцарями. Первые пару лет маленьких падаванов все равно не берут на миссии. Так что нагрузка на мастера увеличится незначительно. Но нет. Когда ты предложил такое Совету, в ответ получил "Это противоречит традициям". Хорошо. Но ведь можно сразу, углубленно изучать то, к чему есть предрасположенность. Что бы, в дальнейшем, при не избрании, отправка в другие корпуса не становилась шоком. Что бы ребенок чувствовал, что на этом жизнь не заканчивается. Да он не будет работать дипломатом. Но разве в Корпусе Равновесия или ДальРазведки будет хуже? Что бы тринадцать лет перестали быть возрастом отчаяния. А становились этапом новой жизни. Целители души уверены, все проблемы, отравляющие жизнь взрослого, это не изгнанные демоны из детства. Что ж, в таком случае, у него очень много проблем. Но он никогда не позволял другим их увидеть. Так крепко запирая свои страхи, что об их существовании не подозревали. Стараясь выбраться, они раздирали душу в кровь, отравляя ядом мысли. Но окружающие видели только твою улыбку. Взрослые не знали, у вас была своя стела памяти - Памятник отвергнутым. Обломок скалы, стоящий в укромном месте, посреди разросшихся деревьев и кустов. Между которыми мог пролезть только ребенок. На нем, в ночь перед отбытием из Храма, невыбранные писали свои имена. В тоске, слезах и отчаянии. С полной уверенностью, что жизнь закончена. Есть там и твое имя. Оби-Ван Кеноби – написанное дрожащей рукой. Если вдруг случалось чудо и кого-то возвращали, счастливец вычеркивал свое имя из списка. Ты видел три вычеркнутых записи. Твое имя осталось не зачёркнутым. Сначала, после Бендомира, ты боялся поверить. После Меелида-Даан все ждал, что мастер от тебя откажется. А потом… потом, ты по-прежнему чувствовал себя невыбранным. Ненужным. Тем, от кого отказались. Ты так старался стать лучшим, чтобы мастер наконец заметил тебя. После смерти Квай-Гона, когда, освобождая комнаты от любого его присутствия, разбираешь и убираешь вещи. Среди прочего выкидываешь полную коробку наградных листов. Их около сотни, видимых результатов твоих достижений. К которым мастер так никогда и не проявил интереса. Ты прощал все. Простил бы даже разрыв уз. Что стоило мастеру сказать: «Ты вырос. Ты уже почти готов. Да, немного раньше срока. Но мальчику я нужнее». И ты бы все понял. Но мастер не пожелал тратить на тебя слова. Зачем? Он с облегчением избавляться от навязанного ученика. Ненужного. Нелюбимого. Предвкушая, как будет учить Избранного. Для тебя, это оказывается последней каплей. Устав быть лишним, решаешь уйти из Ордена. Но даже этого сделать тебе не дают. Боль от последних слов мастера почти сводит с ума. "Обучи Энакина" Остается только гадать, как удалось удержаться и не дать мальчишке ее почувствовать. Он сразу, авансом, получал все, за что ты боролся долгие годы. И так и не получил. Что для тебя стало бы величайшей наградой, он получал так легко. Что удержало тогда если не от злости на ребенка, то от холодного равнодушия, ты не знаешь. Совесть? Или то, что ты никому не мог пожелать такой судьбы? Он знал, что тогда, после предательства Квай-Гона, именно Энакин дал ему силы жить дальше. Забота о беспомощном ребенке, оторванном от семьи и привычного мира, отодвинула свои проблемы, не дала долго переживать, зациклившись на них. Они тогда были нужны друг другу. Что бы выжить и жить. Он не смог бы сказать, кем для него стал Энакин. Учеником, братом, сыном, другом. Наверное, всем сразу. Но правду говорят. Один любит, второй позволяет себя любить. Он любил, а Энакин принимал его любовь. И чем старше становился, тем меньше дорожил ею. И снова, как и раньше ты собираешься. Не позволяя никому увидеть твою боль и слабость. Сформулировав правило. «Если меня что-то и движет вперед, то только моя слабость, которую я ненавижу и превращаю в свою силу». Но теперь, это оказывается не нужным. Есть тот, кому ты нужен, и нужен любым. Ты можешь позволить себе быть слабым, потому что, есть на кого опереться. Кто поддержит. Нет необходимости постоянно быть сильным. Твои проблемы теперь, не только твои. И это такое ошеломляющее чувство… Ты пытаешься справиться с ним. Поверить. Сила вскипает от твоего осознания. Когда это становится не просто словами. Когда принятие этого врастает в тебя. Залечивая последние оставшиеся раны. Всплеск эмоций выносит тебя на грани мира. С ветром прошлого, шепчущим совсем неслышно, покрывалом ночи будущего, кружащимся над тобой и грохотом вероятностей, водопадом, разбрасывающим светящиеся искры брызг настоящего. Настоящего, в котором он, наконец, не один. Это вызывает катарсис. И ты разрешаешь себе то, что запрещал с самого раннего детства. Впервые за долгие годы ты отпускаешь себя. И даешь разрешение, даешь себе право - плакать.***
Голосвязь слабо мерцала, указывая на незначительные помехи. Но беседующим мужчинам это не мешает. Сегодня они не ведут очередную битву разумов. А обсуждают текущие дела. - Как все продвигается? - В отличие от встреч с другими адептами, беседуя с Дуку, Палпатин не закрывал лицо капюшоном. И сейчас, удобно расположился в кресле, с бокалом в руке. Позволив себе расслабиться после еще одного суматошного дня. Его собеседник не отставал. И, в данный момент, тоже наслаждался отдыхом с бокалом любимого виски. - Работа с лидерами планет Внешнего кольца идет по плану. Все они недовольны политикой Сената. Тем, что их миры обдирают до нитки, обеспечивая высокий уровень жизни Ядру. План по созданию напряжения между Центральным мирами и периферией выходит на финишную прямую. - Да, работы было много. Мы пожинаем плоды труда поколений ситхов, претворявших в жизнь эту часть Великого плана. - И два интригана отсалютовали друг другу бокалами. - Истощенная экономика, разграбленные корпорациями месторождения, низкие зарплаты и отсутствие рабочих мест. Отличная питательная среда для разного рода авантюристов, сепаратистов и других возмутителей спокойствия. - Которых можно прекрасно использовать в наших планах. - Подхватил мысль Маркус. И зубастым улыбкам двух политиков позавидовал бы и акул. - Массы недовольных и ряды тех, кто пожелал получить независимость, или просто половить рыбку в мутной воде, неуклонно растут. Тут и там вспыхивают локальные конфликты. А Сенат? - Поинтересовался Дуку. - А Сенат озабочен только своими внутренними делами, подсиживанием, воровством в особо крупных масштабах, и перехватом выгодных государственных контрактов. Скандалы, связанные с злоупотреблениями, идут один за другим. Представители планет Внешнего Кольца покидают свои места или выражают вотум недоверия. Каждый день создаются и распадаются новые блоки и фракции, выражающие сиюминутные интересы. Сенаторы не могут прийти к согласию даже в простейших вопросах. Если на заседании заявить, что Корусант столица Республики: часть потребует взятку, чтобы это подтвердить, часть, с пеной у рта будет возражать. А оставшиеся воздержатся от участия голосовании, боясь принять такое ответственное решение. О каком эффективном управлении или законотворчестве можно говорить? Сенат настолько увяз во всем этом, что больше ни на что не реагирует. А Орден? - Переадресовал вопрос Шив. - А Орден занимается своим любимым делом. Философствует, ссылается на волю Силы, на то что Тьма все скрывает, а будущее всегда в движении. И вообще ничего не делает. Хаоса и непонимания все больше. Но что-то изменить, взять на себя ответственность никто и не думает. Гораздо проще плыть по течению. Слишком много ответственных, которые в результате не за что не отвечают, надеясь друг на друга. Республика сгнила, ей нужна твердая, даже жесткая рука. Что бы разогнать говорильню, а оставшихся заставить, наконец, заняться делом. Полумеры уже не помогут. Мягкое воздействие могло пройти раньше. Лет триста назад. А сейчас только ампутация. По моему мнению, из вас получится прекрасный Император. - Благодарю за высокую оценку, граф. - Палпатин не скрывал удовольствия от услышанного. Даже зная за собой слабость к лести. Он не мог не оценить искренность сказанного. Тем более, оценка шла от человека, столь же искушенного в интригах. И была полностью заслуженной. Он работал, не жалея себя. Деньги, связи и наработки Плэгаса, ум самого Палпатина, его талант к интригам и скрупулёзно продуманные действия. Тщательный подбор не только основной команды, но и массовки. Внимание к мелочам, которых в таком деле не бывает, и деталям. И вот он уже все ближе и ближе к цели. Да, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. - Что у нас по Мандалору? - Снова включается он в работу. - С Мандалором все по плану. Вписываемся в график. - Там были сложности. Мне казалось, вы не успеваете по времени. - Небольшие. Как вы знаете, с Джанго Феттом проблем не было. - Еще бы они с ним были. Он, со своими Истинными мандалорцами, молиться на вас как на Первого Мандалора должен. - Не дай Сила. - По связи доносится смешок Дуку. - Мне вполне хватит его сотрудничества и того, что он поддержал вхождение Мандалора в Альянс. Проблемы были с великой пацифисткой Сатин Крайз. - Помню, общался. Упертая дамочка. Ее б энергию, да на нормальное дело. А не эти пацифистские бредни. С ней невозможно было работать. Розовый сироп и непротивление злу. - Дарт Сидиус даже передернулся от отвращения. - Ну, у нас получилось убедить ее, что Альянс будет более полезен Мандалору, чем Республика. - И как же вам это удалось? Вы для нее кровавый агрессор. Убивший кучу народа вообще и на самом Мандалоре в частности. И не имеет значения, что это были преступники. По ее мнению, их необходимо было судить. Ваших учениц она тем более не стала бы слушать. - У меня появился человек, которого она не только выслушала, но и послушала. - О-о. - Обрадованно протянул Палпатин. - Я как раз хотел с вами об этом поговорить. Не хочу скрывать. Имя вашего нового ученика очень заинтересовало меня. Дуку напрягся. Став удивительно похожим на ранкора, который почуял угрозу своему детенышу. Он прищурил пожелтевшие глаза, и Тьма завихрилась вокруг него, ощутимая даже по голосвязи. Сидиус почувствовал предвкушение от предстоящей битвы-беседы. Маркус давно продумывал варианты беседы. Зная, что рано или поздно разговор обязательно коснется Оби-Вана. Решал, стоит ли раскрывать все карты сейчас. Рассказать о "эффекте Кеноби". О том, что он, по мнению Сайфо Диаса, катализатор вероятностей и часть фокуса Силы. Но сама Сила была против. «Нет, еще слишком рано». Шепчет она. И ты решаешь поделиться частью правды. О вашей связи. - Он не новый ученик. Мальчик должен был стать моим падаваном еще много лет назад. - Вот как? - Удивление Сидиуса непритворно. - Надеюсь услышать эту, наверняка невероятную историю. - Должен предупредить, что она длинная. - Ничего. У меня как раз есть свободное время. Что может быть лучше, чем хорошая история на ночь. - Все началось после моего возвращения в Храм, после долгого отсутствия... …Ну а потом, очень удачно попался Скайуокер и была предпринята попытка побега. Палпатин задумался. - Насколько я знаю, угроза насилия никогда не имела силу над Кеноби. — он вопросительно посмотрел на Дуку. - Значит, что бы добиться результата вы использовали что-то другое. - Шив, неужели вы хотите сказать, что Скайуокер скрыл от вас подробности? Я воспользовался моментом. Угроза насилия прекрасно сработала. Только вот обращена она была не на Кеноби, а на Скайуокера. Оби-Ван, не зная о ваших планах на Избранного, всему поверил. Так что, его подчинение требованиям, это был просто вопрос времени. Он снял щиты и воздействию на его разум ничего не мешало. - Маркус, вы выбрали очень опасный путь. Верность, полученная таким путем, ничего не стоит. Понадобился полный круг Высшего Совета, чтобы повлиять на Ревана. И то, это было не окончательное воздействие. Кеноби не Реван, но и недооценивать его нельзя. - Дарт Сидиус был абсолютно серьезен желая предостеречь ученика от ошибки. - Мастер, вы подумали я внушал ему верность Тьме? Нет. Более неблагодарное занятие трудно представить. Мне бы пришлось потратить кучу времени и сил на это. В дальнейшем ожидая, что он в любой момент преодолеет внушение. Все что я сделал - убрал сдерживающий его фактор. И этого оказалось достаточно. Понимаю, вы его всегда рассматривали как помеху. Но дело в том, что как раз Кеноби не фанатик Света. Несмотря на производимое им впечатление. Это была защитная маска. - Вы хотите сказать, что проклятый мальчишка водил за нос весь Совет Ордена, его Великого магистра, и меня за компанию? - Изумление и злость Сидиуса выдавал не только голос. На какую-то секунду он не удержал щиты. Позволив услышать свои эмоции другим форсюзерам. И хотя почти сразу щиты стали на место, всплеск наверняка ощутили и в Храме. - Крифф! Похоже, Кеноби как мое личное проклятие. От него одни неприятности. Я хочу его увидеть. Увидеть и оценить глубину перехода. Я не ставлю под сомнения ваши таланты, Маркус. Но в Темной Стороне разбираюсь все-таки лучше. Так что ждите. И не предупреждайте его. Вы еще не рассказывали ему обо мне? - Нет. Он знает, что у меня есть учитель. Но о том, кто это, не подозревает. - Я хочу, чтобы так и оставалось до моего прибытия. Прилечу как разберусь с делами. - Мы будем ждать вас, повелитель.***
Ты полностью сосредоточен. Хотя уже дано не веришь красивой сказке, внушаемой с детства. " Ваш меч - это ваша жизнь" Считая его просто оружием, инструментом для достижения цели. Невероятно полезным и даже совершенным инструментом, но только инструментом. Таким же как бластер или виброклинок. Если их нет, вполне можешь воспользоваться ножом, палкой или любым другим предметом, попавшимся под руку. Если нет ничего, всегда остается Сила, чтобы защитить себя. Если заблокировали Силу, у тебя остается твое тело. Которое тоже оружие. Ничего не мешает тебе убить врага голыми руками, или вцепиться ему в шею зубами, если руки связаны. Если нет возможности двигаться, помни: у тебя остается твой разум. Играй с врагом, обхитри его. Поддайся в малом, чтобы победить в большом. Преврати себя в готовый к бою клинок. Ты - человек, одно из самых опасных и приспосабливаемых существ. А световой меч - всего лишь оружие. Но понимание этого, ничуть не умаляет эффективность лайтсейбера. И того, что он не твоя жизнь, но твоя жизнь может зависеть от него. И это, требует полной сосредоточенности при его сборке. Принятие Тьмы лишило тебя меча, его кристалл не пережил произошедших изменений. Было немного жаль старого товарища, с которым сроднился за годы использования. Но, ты изменился, и при попытке подстроиться под это голубой понтит просто рассыпался в пыль. Ты был готов, по примеру Танн и Асажж, создать для себя кристалл. Как вдруг услышал зов. Тихую песню, похожую на ту, что пел твой первый камень на Илуме. Вот и сейчас, ты слышишь песню, которая зовет тебя. И это совсем рядом. Идешь к мастеру и узнаешь, что у него собрана очень богатая коллекция кристаллов. Кто-то из графов Дуку покупал картины известных мастеров, кто-то прекрасные статуи. Дед Маркуса коллекционировал алкогольные напитки. Его винный погреб был одним из самых богатых и известных среди ценителей. Собранные отцом спидбайки, от первых моделей, до сделанных в единственном экземпляре, могли украсить любой технический музей. И постоянно выставлялись на разных тематических выставках. А любовью Маркуса были кристаллы для световых мечей, вернее необработанные заготовки под них. Они очаровали, еще когда юнлингом слушал рассказы о сердце меча - энергетическом кристалле. А взяв в руки свой первый камень понял, это любовь на всю жизнь. Его поражает, как добавление кристалла меняет характеристики меча. Влияя даже не на мощь, или поражающую способность. А на такие материи как вспыльчивость, харизма, предвиденье. И как огранка помогает кристаллу глубже раскрыть свою суть и подстроиться под владельца меча. Джедаи, обычно использовали один кристалл в мече. Редко два. Разнообразие форм сейберов, как и кристаллов, не поощрялось. Аскетизм и сдержанность во всем. Но разве это могло остановить наследного графа Серенно. И еще будучи джедаем, он закладывает основу коллекции. В нее вошли лично найденные камни. Быть на Татуине и не достать крайт-жемчужину было бы преступлением. Часто старшие падаваны и молодые рыцари, создавая себе новый меч брали в хранилище камни с запасом. Желая по экспериментировать с сочетаниями. Но, кристаллы конфликтовали между собой. Или приходила другая мысль. И камни оставались неиспользованными. Так что, можно было обменять понравившийся камень на какой-то сувенир, привезенный с миссии. Или просто получить в подарок. Иногда необычные экземпляры можно было найти в магазинчиках торгующих всякой всячиной. А уж став ситхом, он перестал сдерживаться. Цена не имела значения. Доходов Серенно хватало, и коллекция стала усиленно пополняться. И теперь, ты слышишь зов из хранилища. Один из камней зовет тебя. Спускаетесь в сейфовую комнату. Там на бархатных подложках играют в свете ламп десятки кристаллов. Закрываешь глаза и слушаешь. Он тут. Его голос чистый, звонкий. Как морозный колокольчик. Ведешь рукой и безошибочно замираешь над источником зова. Не открывая глаз берешь его. Песнь взвивается ликующей нотой и обрывается. По руке разливается легкая прохлада, как остужающий ветерок в жаркий день. Сила камня льнет к тебе, ластиться как маленький зверек. Открываешь глаза. В твоей ладони лоррдианский самоцвет. Камень, позволяющий владельцу лучше предугадывать движения противника. Что усиливало защиту и способность отражать бластерный огонь. Неплохое приобретение. Показываешь камень Маркусу, собираясь обсудить достоинства и недостатки возможного оружия. И неожиданно слышишь мощное гудение. Как рокот прибоя. Гневное, рассерженное. Казалось накатывающаяся на берег волна шипит "Уходишшш! Оставляешшш!" Дергаешься к источнику звука, в первый момент, не понимая почему Маркус его не слышит. Опять закрываешь глаза, ведешь рукой и ищешь. Руку опаляет жаром. Как от ночного костра. Звук становится похож на яростное гудение открытого огня. Как жаркая обида. Ласково оглаживаешь камень. Легко, почти невесомо касаясь пальцами. Усмиряя гнев. "Ну что же ты? Я ведь услышал и вернулся." Жар уходит, превращаясь в уютное тепло. В твоей руке - квиксони. Один из редчайших кристаллов. Дающий природный темно-красный цвет лезвию. Значительно увеличивавший как мощность клинка меча, так и способности Силы владельца. Эти уникальные кристаллы появились в результате уничтожения системы Квиксони сверхновой звездой. Боишься даже представить, сколько может стоить такая редкость. И довольный голос мастера. - Вот теперь правильно. А то, не в обиду будь сказано, первый был слабоват для тебя. А вот в паре, совсем другое дело. - Рука Маркуса накрывает твою ладонь с квиксони, сжимая ее в кулак. - Только проверь их на совместимость, что бы не конфликтовали. - Кончиками пальцев второй руки ласково проводит по твоему лицу. И ты вдруг, импульсивно, потираешься щекой о ласкающую ладонь. И замираешь, от осознания того, что сделал. Глаза в глаза. С остановившимся мгновением. Его зрачки пульсируют. Расширяясь почти на всю радужку и тут же сужаясь. Подозреваешь, что твои, делают тоже самое. В горле пересыхает. И ты облизываешь губы. Маркус как завороженный следит за движением. Его глаза совсем черные. Это... желание? Смотришь на него и решившись медленно прикасаешься к его губам. Невесомо, почти робко. Его губы мягкие, на них чувствуется вкус виски. Их хочется распробовать. Углубляешь поцелуй. Он все еще нежный, но теперь настойчивый. Ты хочешь ответа и получаешь его. И теперь непонятно, кто кого целует. И это не важно. Важно, что кружит голову и не хватает дыхания. Что надежные руки стискивают тебя, как самую большую драгоценность. Ты не заметил, когда твои руки успели проникнуть ему под рубашку. Ты только ощущаешь сильное, горячее, напряженное тело. Он крепко обнимает тебя прижимая к себе. Еще раз целует так, что ты еле удерживаешься на ногах. Отстраняется. И хриплым, полным желания голосом произносит. - Потом покажешь, что получилось. И ты ему благодарен. За то, что не торопит. Дает возможность разобраться в себе и принять изменения. Ты знаешь, что придешь к нему. Тебе просто нужно еще немного времени.