Под контролем

      Бетти искренне недоумевала, зачем Джагхед привез ее сюда. Не то чтобы она жаловалась, но его постоянно не было дома. Он постоянно куда-то срывался после внезапных звонков, не ночевал дома. Даже тот день, который они провели в городе, делая покупки, не закончился так же хорошо, как начался. Звонок, и вот она уже одна сидит под пологом веранды кафе, а за соседним столиком только Алехандро со всеми ее пакетами, терпеливо ожидающий ее, чтобы отвезти в особняк. С Джагхедом Джонсом не может всё быть хорошо.       Она очередной раз ловила себя на мысли, что думает о том, чтобы у них с ним было всё хорошо. Она начала думать о нем. Бетти, конечно же, думала о нем и раньше. Но теперь это было иначе. Девушка каждый день ругала себя за это, но поделать ничего не могла. Ложилась с мыслью о Джонсе, просыпалась с мыслью о Джонсе. Он начинал ей нравиться, и этого простить себе Купер была не в силах. Ей нравилось, что он сильный, властный, что он брал и делал, не растрачивая себя на слова, ей нравилось, в конце концов, что он взял ее за руку и вел за собой, а не наоборот, как это часто случалось в ее отношениях, в которых она выступала лидером.       Бетти даже начала кушать в столовой, но компанией ей была лишь звенящая тишина и пустота до самого четырехметрового потолка. Но в тот день дверь за спиной распахнулась, девушка в волнении повернулась, ожидая увидеть там Джагхеда, но это была всего лишь Аннализа.       — Доброго утра, мисс Купер! — как всегда чинно поздоровалась миссис Грассо. — Синьор Джонс просил меня Вам напомнить, что сегодня вы приглашены на мероприятие. И просил выглядеть соответствующе. За Вами заедет водитель в восемь.       — Что бы я делала без его ценных указаний, — пробубнила Бетти, откусывая хрустящий круассан. — А где он сам?       — Синьор Джонс уехал два часа назад. Сказал, что если удастся, он приедет за Вами лично, нет — пришлет шофера. Но Вы должны быть готовы к восьми.       — Чем занимается Джагхед, Аннализа? В чем заключается его бизнес? — Бетти из-под чашки кофе внимательно следила за служанкой.       — У него много дел, мисс Купер. Он много чем занимается.       Бетти покачала головой. Эта женщина даже если что-то знает, ни за что не расскажет ей. Они тут все до смерти боятся Джонса.       — Это секрет?       — Нет, наверное. Но в любом случае, принять решение рассказывать Вам об этом или нет, должен мистер Джонс. Мне указаний не было.       — Я уже поняла, что вы все дышите только с его позволения, — в чашку сказала Бетти, но чтобы Аннализа всё равно слышала.       — Если я понадоблюсь, Вы знаете, где меня найти, — разве что только не щелкнула каблуками миссис Грассо, прежде чем закрыть за собой дверь.       За эти несколько недель Бетти казалось, что она растеряла все навыки по наведению марафета. По особняку она ходила в майке и шортах, волосы стянуты резинкой в пучке или хвосте, макияжа не было совсем. И, надо признаться, ей доставляло это удовольствие. Кожа посвежела, и еще этот загар, которого никогда не было в Америке. Но сегодня она должна выглядеть безупречно, поэтому разложив всю купленную ранее косметику села за туалетный столик с запасом времени. Волосы она просто выпрямила, обременять лицо многими слоями косметики она не стала — просто и лаконично, но со свойственным ей шиком и безупречностью. Акцент она сделала на губах — ярко красная помада.       Тогда, в магазине, она не показала Джагхеду, что купила. Он просил платье, она типа согласилась, и купила комбинезон. Вечерний и очень дорогой по ее меркам. Он словно вторая кожа плотно прилегал к ее телу, начиная от шеи и заканчивая щиколотками. Он был черно-белый, из чередующихся широких вертикальных полос. Спина представлялась открытой, ограниченная формой треугольника — основание на пояснице, а вершина скрывалась под волосами на шее, которую обхватывала широкая черная полоса, удерживающая комбинезон на теле, так как плечи были полностью открыты. Помимо плеч и спины, открытыми оставались бока, чуть ниже талии. Да, этот наряд был дерзко-сексуальным. А черные босоножки в совокупности с полосами комбинезона вытянули ее ноги до формата топ-модели. Бетти осмотрела себя со всех сторон в зеркало, и то, что она видела, понравилось ей. Необходимости в сумочке не было — ей элементарно нечего было в нее положить, разве что только помаду. Но ради нее Бетти клатч не покупала.       Она спустилась ровно в восемь, и Джагхеда не было, но у входа, сложив руки перед собой, ее ожидал Франко. Бетти заметила, как его глаза немного округлились, когда он увидел ее, значит, желаемый эффект достигнут.       — Синьор Джонс, — Бетти, кажется, впервые услышала его голос с сильным итальянским акцентом, — встретит Вас на месте, — он распахнул перед ней дверь, пропуская вперед.       Когда они доехали до места, солнце уже ушло за горизонт, и город стал просто фонариком, состоящим из сотен сияющих огней. Таким же фонариком была и большая яхта, больше походящая на теплоход, которая недвижимо стояла на пристани, где остановился Франко. С яхты раздавалась музыка, смех и женский визг. У трапа стояли несколько мужчин, и заметив подъезжающую машину, все повернули голову в ее сторону. Среди мужчин Бетти заметила Джагхеда. Он что-то сказал компании, и направился навстречу машине, в то время как все остальные проследовали на борт. На нем был черный костюм, состоящий из слегка укороченных брюк, свободного пиджака с закатанными до локтя рукавами, под которым была простая широкая белая футболка, низ которой даже выходил из-под пиджака. Мужчина подошел к машине как раз в тот момент, когда Франко открыл дверь для Бетти.       — Мы ждем только тебя, — протянул руку Джагхед.       — Ты не сказал, что это будет яхта. Мы выйдем в море? — Бетти приняла руку и выбралась из машины.       — Да, какие-то проблемы? Боишься воды?       — Нет, просто взяла бы что-то на плечи, — пожала плечами девушка, прежде чем положить руку на подставленный локоть Джонса.       — Это не платье, — заметил он, помогая Бетти зайти на палубу яхты.       — Тебе не нравится? — подняла брови девушка (она уже видела его голодный, оценивающий взгляд).       — Нравится. Только не виляй задницей слишком сильно.       — Постараюсь. Мы надолго здесь?       — Как пойдет. Как только мы обсудим все дела. Но, возможно, и до утра.       Яхта двинулась вглубь залива, как только они поднялись на борт, словно только их и ждали. Здесь Бетти чувствовала себя как не в своей тарелке. Охраны на борту было больше чем гостей — из окружения Джонса девушка заметила Франко, а гости, мужчины разных возрастов и комплекций, очень богатые и неприятные. Джагхед выделялся среди них — и возрастом, и внешностью. Он вообще мало походил на итальянца. Достаточно светлая кожа (наверное, не выходил из офиса), яркие серо-голубые глаза. Бетти не понимала, как он оказался среди всех этих представителей итальянской мафии, а то, что это была именно она, девушка не сомневалась. От них разило не только дорогим парфюмом, алкоголем, табаком, но так же негативом и опасностью, причем последним сильнее, чем всем остальным. Сначала Бетти по пятам следовала за Джонсом, который вступал в беседу с каждым попавшимся навстречу мафиози, быстро перекидываясь итальянскими словами, пока он не шепнул ей:       — Подожди меня у бара.       Там Бетти закинула в себя пару закусок, запила каким-то коктейлем, и осмотрелась. Мужчины куда-то ушли, на палубе были одни девушки, официанты и несколько человек охраны. Девушки, очевидно знакомые между собой, как-то подозрительно смотрели на нее, перешептываясь. Две из них решились, и подошли к ней. Они что-то спросили на итальянском, но Бетти только отрицательно помотала головой.       — Я не понимаю итальянского.       — Да оно и видно сразу, — сказала высокая брюнетка, с оливковым цветом кожи на английском, но с каким-то непонятным акцентом. — Мы тебя раньше никогда не видели, и ты точно не местная.       — Как тебя зовут? — спросила вторая, шатенка со светло-карими глазами, отпивая шампанское.       — Элизабет, — нехотя ответила Купер, вглядываясь в затянутый ночью горизонт.       — Из какого ты агентства?       — Агентства? Агентства чего? — не поняла Бетти. — Вы модели?       Переглянувшись между собой, девушки хмыкнули.       — Ну да, можно и так сказать, — брюнетка поставила пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Некоторые, правда, ушли из этого бизнеса, и теперь в официальном статусе любовниц.       Бетти словно кипятком окатило. Большие глаза становились еще больше.       — Вы шлюхи? — прямо и дерзко спросила о своей догадке девушка.       — Шлюхи это те, которые ловят клиентов на улицах, около гостиниц. А мы из самого дорого эскорт-агентства. Так ты сама откуда?       Бетти осмотрелась еще раз. Все девушки на яхте были словно на подбор, даже внешне — ни одного лишнего килограмма, одного роста, одинаково красивые, в шикарных платьях и на высоких каблуках. И все — проститутки. И она среди них. Одна из них. Резко стало холодно и мерзко, даже затошнило. Бетти отвернулась от девушек, крепко взявшись за поручни, глядя, как внизу бурлит вода.       — Я элитная. Из-за границы, — коротко ответила Бетти не поворачиваясь. Разговор окончен.       Это поняли и приглашенные «работницы», и оставили девушку одну. Бетти смотрела, как черные волны мерцают в лунном свете, где-то впереди манил своими огнями город, и думала о том, что она здесь делает. Или Джонс предпочитает ходить со своей шлюхой на подобные мероприятия? Она шлюха… Забавно. А что, собственно, она думала? Она просто кусок мяса для него.       Прислушиваясь к шуму моря и голосу в голове, Бетти не заметила и не услышала, как женский гомон разбавился мужскими голосами, музыка зазвучала громче.       — А ты почему не танцуешь?       Это был Джагхед. Его голос, запах его туалетной воды. Но Бетти даже не повернула в его сторону головы — она повернула ее в противоположную сторону, туда, где несколько девушек, оставшиеся свободными, вышли в центр и начали танцевать. К остальным прилипли невесть откуда взятые итальянские бандиты.       — Я не танцую такие танцы, — снова посмотрела на лунную дорожку по воде.       — А какие танцуешь? — Джагхед облокотился на перила рядом с ней, тоже глядя вперед.       — Парные, — брякнула девушка, лишь бы только он отвязался.       — Какой именно? — но он всё равно не унимался.       — Не итальянские точно, — не сдавалась Бетти. — Они слишком не живые. Словно хороводы у костра.       — И всё-таки — какие? — спросил Джонс, буравя темноту перед собой.       — Если бачата, то что тогда? — взорвалась Бетти, выдавая первый попавшийся танец на ум, и резко разворачиваясь лицом к Джонсу.       — Значит, бачата, — выпрямился он, прижигая ее огнем голубых глаз. — Идем.       Он на ходу привлек к себе внимание парня, находящегося за пультом, который решал, что сегодня играет на борту.       — Бачата! — воскликнул Джагхед, когда был уверен, что диджей его услышал, и, завернув, проволок Бетти в центр яхты, где танцевали девушки.       — Я не умею танцевать бачату! — запротестовала девушка, в то время как музыка уже заиграла и Джонс остановился, плотно привлекая Купер к себе.       — Запомни, — строго, словно школьный учитель заговорил Джагхед, смотря ей прямо в душу, — никогда не смей лезть в то, о чем понятия не имеешь. А если лезешь — тогда делай вид, что ты в этом ас.       Он еще плотнее прижал Бетти к своей груди, выбивая остатки воздуха из нее. Она еще ни разу не чувствовала его так близко. Мужские руки буквально сдавили девушку. Бетти понимала, что бачата чувственный танец, плотный, но не настолько же. Она чувствовала каждую клетку мужского тела, каждую кость, и возбуждение волной прокатилось по ее телу от макушки до самых пят. Это не мужские руки, а какая-то неведомая волна несла ее, заставляя тело двигаться, танцевать. Бетти слукавила бы, если сказала, что не занималась танцами. Она ходила в студию, когда училась в старших классах, но бачату танцевать действительно не приходилось. А вот Джагхеду, видимо, этот танец был не впервой. Купер не думала о том, как этот странный танец видится со стороны, что она как неотесанное бревно — Джонс вел ее как настоящий партнер, как мужчина, взяв всё в свои руки. Он то закручивал Бетти, то плотно прижав к себе, кружил по импровизированному танцполу, то забросил ногу к себе на плечо (девушка тут же прошептала слова благодарности Богу, за то, что он надоумил купить ее комбинезон, а не платье). И всё это было так чувственно, так страстно, что Бетти казалось, что она задыхалась. Словно была брошена с моста и шла под воду, с камнем на ногах. Без шанса на спасение.       Руки Джонса блуждали по ее телу, спина, там, где пальцы без преграды касались ее кожи, горело огнем, и Бетти не знала, когда кончится эта пытка. Музыка замолчала, и Джагхед закончил танец. Они стояли лицом друг к другу, в опасной близости, тяжело дыша, не сводя друг с друга глаз. Одна рука Джонса держала ладонь Бетти, другая тяжело лежала на пояснице, прижимая к телу. Бетти не поняла как это случилось, но вот его язык в ее рту, а ее — в его. Он целовал ее, а она отвечала с той же страстью, дикостью, и даже злостью, с которой это делал он. Голова кружилась, девушка не сразу поняла, что вообще происходит. Лишь только когда прохладный воздух ворвался в ее легкие, Бетти поняла, что безумие окончилось. Она распахнула глаза, и наткнулась на холодный свет голубых радужных оболочек, которые внимательно следили за ней и реакцией на происходящее. Девушка не двигалась, замерев в руках Джонса, и тоже ждала. Хоть чего-нибудь. Но не выдержала первая.       — Я думала, у таких как вы, шлюх не принято целовать на публике. Что они должны начинать свою работу только когда их растаскивают по каютам богачи. Или это не совсем обычное мероприятие? Оргия? Или ты таким образом рекламировал меня? Демонстрировал?       — Ты сама не понимаешь, что несешь сейчас… — скривился Джагхед. Это было однозначно не то, что он планировал услышать.       — Разве? Те девушки, — Бетти головой кивнула в сторону толпы девиц, — вполне доступно пояснили цель нашего здесь нахождения. Даже поинтересовались, из какого я агентства. Так из какого я агентства шлюх, Джагхед? Скажи мне. А то я не знала, что я шлюха, не то что из какого агентства. Неудобно вышло перед коллегами.       Джонс плотно сжал губы, глубоко сделав вдох. Его рука на пояснице Бетти сильнее прижала ее к телу. «Это что, его возбужденный член?».       — Если ты приравниваешь себя к ним — в этом нет моей вины. Это твое мнение и решение. Не моё, — отрезал он.       Казалось, что он хотел что-то еще добавить, но низкий хриплый голос окрикнул его. Мужчины снова куда-то уходили с палубы, и звали Джонса с собой, что-то весело приговаривая по-итальянски, метая взгляды на распыленную Бетти.       — Я скоро, — коротко бросил Джагхед, не глядя на нее, уходя следом за мужчинами.       Бетти закрыла глаза, и вздернула лицо к небу. Открыла она их только спустя минуту молчаливой релаксации, и увидела россыпь звезд над собой. Яхта никуда не шла, мирно покачиваясь на волнах Неаполитанского залива, музыка утихла, девушки бросали колкие взгляды в сторону Купер, но подходить больше не решались. Ни Джонс, ни кто другой вскоре не появился, поэтому Бетти приняла, как ей казалось, единственно верное решение — набраться, и для этого переместилась к бару максимально близко.       Как назло, алкоголь не брал ее. Видимо, злость, негодование действовали словно антидот. После двух бокалов чистого джина Бетти оставила тщетные попытки напиться, и грустно сидела у бара, гоняя зубочисткой оливку в пустой чашке.       — Мисс Купер.       Глухой голос за спиной не испугал девушку. Она медленно посмотрела через плечо, увидела Франко, и пренебрежительно отвернулась, продолжая гонять оливку.       — Синьор Джонс велел отвезти Вас домой.       — Напомни синьору Джонсу, — набирая в грудь воздух, заговорила Бетти, — что мы посередине моря.       — У борта Вас ждет катер.       Удивленно и медленно моргая (всё же, джин не прошел сквозь нее бесследно), Бетти повернулась всем корпусом к охраннику.       — И он с нами не едет?       — Нет, у него здесь дела.       — Ну и к черту тогда его, — Бетти резко вскочила со стула и пошла куда-то, не зная точного направления.       Франко быстро обогнул ее, теперь идя первым, и указывая дорогу. Он же помог девушке перебраться на небольшой катер, за рулем которого был Джино. Мужчины обменялись парой итальянских фраз, и вот яхта уже быстро оставалась позади, скрываемая покрывалом ночи и столбом брызг, которые выдавал из-под себя катер. Бетти с грустью и злостью посмотрела на нее, а точнее на мужчину, остававшегося где-то на ней, и устроившись в кресле поудобнее закрыла глаза. Вечерний ветер больно бил в лицо, смешанный с брызгами моря, спутывал прямые волосы. Но эти ощущения не шли в сравнения с теми, что бушевали в груди девушки. Этот вечер открыл ей глаза, которые она, одурманенная прогулкой по магазинам и поеданием мороженого, почти закрыла. Очнись, Купер! Ты всего лишь вещь в его руках! Кукла! Шлюха…       Когда Джино остановил машину у входной двери особняка Джонса, время уже достигло полуночи. Прислуга спала, и дом встретил Бетти молчанием. Она поставила ногу на первую ступень лестницы, поднимающейся на второй этаж, но передумала. Вместо этого усталые ноги понесли ее вглубь первого этажа, и сама того не понимая, Бетти оказалась у святая всех святых — кабинета Джонса. Дверь легко поддалась, оказавшись не запертой, и Бетти зашла внутрь. Пространство освещалось лишь светом настольной лампы, то ли забытой, то ли специально оставленной включенной. Всё тот же аристократический стиль — сдержанный шик. Много деревянных поверхностей, большое глубокое кресло, и идеальный порядок. На столе было много бумаг, папок, ноутбук, но всё лежало аккуратно, в стопках, рассортировано. Этот человек знает, что делает. Рабочее место характеризует его. И здесь был порядок.       Скользя пальцами по идеально чистой поверхности стола, Бетти зашла за него и опустилась в кресло. Скрипучая кожа тут же отозвалась под ней, забирая в свои объятия. Слева, у стены стояла ниша, на которой сверху так же были папки, журналы, а внутри нее стояли разных форм бутылки с алкоголем и стаканы. Всё под рукой. Бетти достала самую, как ей показалось, красивую бутылку и стакан. Повертев в руках, изучив этикетку, девушка сделала вывод, что это ром, и щедро плеснула янтарную жидкость в стакан. Не смотря на крепость, напиток имел карамельное послевкусие и приятный ароматический букет. «Будь он охлажденный, или добавь в него кубики льда, он стал бы вообще безупречным», — подумала Бетти, разглядывая, как свет разрезает жидкость, проходя сквозь резные грани хрустального стакана. У Джонса хороший вкус, нужно признать, и Купер с горечью сделала еще один большой глоток. Ну вот, еще один принцип, с которым она попрощалась — не пить в одиночку.       Усталость и опьянение пришло к ней разом. Она сидела, пополняла бокал ромом, и вот уже темнота утащила ее. Ощущение падения разбудило Бетти. Девушка сонно и непонимающе оглянулась по сторонам, пытаясь заставить работать мозг и вспомнить, где она и что происходит. Полупустая бутылка перед ней на столе и наполненный на половину стакан освежили память. Кабинет Джонса, точно. Под лампой стояли небольшие часы, служащие, в том числе, подставкой под ручки и карандаши. Стрелки упрямо показывали на начало четвертого. «Я что, отрубилась на три часа?» — ужаснулась Бетти, пытаясь встать. Но получилось это не с первого раза — кресло словно засосало ее и не торопилось отпускать. Переборов это черное кожаное чудище, Бетти поднялась и поплелась прочь из этого места, предварительно стащив босоножки с ног. Можно было бы воспользоваться случаем и разгромить это место в хлам, но не было ни сил, ни желания.       Только открыв дверь, отделяющую коридор от выделенных для нее апартаментов, Бетти бросила туфли на пол, а пока дошла до спальной, расправилась и с комбинезоном. Она уже почти рухнула в постель, но передумала. Вместо этого она сняла белье, бросая его под ноги, и направилась в душ. Включив воду по свежее, Бетти стояла минут пять просто так, закрыв глаза, не беря в руки ни мочалку, ни гель, просто позволяя воде стекать по ней вниз. Опьянение, половину которого выветрил сон, окончательно вымыло, голова просветлела, дрожь в теле прекратилась, и Бетти облегченно выдохнула. Подняв лицо навстречу струям, девушка умылась. Она открыла глаза, чтобы взять гель, который вместе с другими принадлежностями стоял рядом на каменном выступе, но даже не успела повернуть голову в его сторону. Бетти вздрогнула и воскликнула, потому что перед ее лицом, на стену со шлепком опустилась мужская жилистая ладонь. Сердце затрепетало в груди девушки, волнение зашкалило и перешло все допустимые границы. Вода резко стала помехой, и Бетти казалось, что она тонет и задыхается. Это словно была резкая паническая атака, и потребовались все силы, чтобы взять себя в руки. Купер сначала посмотрела на Джагхеда через плечо, а затем и всем корпусом развернулась, сжимая и разжимая пальцы — своеобразный способ самоконтроля и успокоения.       Он стоял перед ней в не более чем десяти сантиметрах, голый, и со смертельной усталостью в глазах. На секунду Бетти даже пожалела его, видя как вода стекает с его черных волос, потоками устремляясь по груди и плечам вниз. То, что он был голый в ее душе, девушку не насторожило, и воспринялось почему-то как само собой разумеющееся. Более того, она ни на секунду не задумалась о том, что стояла сама голая перед ним.       — Что ты делаешь здесь? — он не говорил ни слова, просто не моргая смотрел на нее, плотно сжав губы, и Бетти решилась первой задать это неминуемый вопрос.       — У меня был очень тяжелый день и вечер, — спустя пару секунд размышлений прохрипел Джонс, явно не зная ответа на заданный вопрос.       — Я здесь причем? — злость, которую Бетти с таким трудом тушила в себе, вымывала, снова зверем просыпалась где-то внутри.       — Хотя бы ты меня сейчас не беси… — закрыл глаза Джагхед. Видимо, сегодняшняя ночь пробуждала в них обоих раздражение.       Джагхед сделал шаг вперед и вот девушка уже впечатана в кафель спиной. Губы нашли что искали, и поцелуй безумнее того, что был на яхте, обрушился на Бетти. Едва хватая воздух в этом замкнутом пространстве, она уперлась с силой в грудь мужчины, чтобы хоть на миллиметр отодвинуть его от себя.       — Давай уже, делай то, зачем сюда пришел, — сбивчиво заговорила девушка, которой в один момент опостылело сопротивляться. Было одно желание — покончить со всем этим безумием, перейти эту невидимую черту. — Если цена моей свободы это твое обладание мной, то на, владей. И покончим с этим.       Они оба прекрасно понимали, чем закончится пребывание мужчины и женщины в одном душе, и цель визита Джонса была слишком красноречива, но слова, слетевшие с губ Бетти, послужили руководством к действию. Он коротко поцеловал ее, и нетерпеливо резко развернул спиной к себе, теперь вжимая в стекло дверей грудью. Одна рука, обвившись вокруг талии, заставила Бетти сделать шаг назад и прогнуться в спине, вторая грубо раздвинула ноги пошире. Девушка не успела понять, что ее нагнули, а член уже вошел в нее, полностью заполняя. Бетти невольно раскрыла рот, но не издавая ни звука, и уперлась ладонями в стекло перед собой. Если бы не вода, льющаяся с потолка и служившая хоть какой-то смазкой, девушке показалось, что ее могло бы разорвать от такого трения. Джагхед, кажется, тоже понял свою оплошность, и немедля скользнул одной рукой на грудь, тут же сжимая ее до сладкой боли, а пальцы второй нашли клитор, скатившись с живота по лобку вниз. Возбуждение, которое фитильком зародилось в ней, когда Джонс появился в душе, теперь разгорелось костром. Тело — самый настоящий предатель. Тогда, когда мозг сигналит красными фонарями о том, что нужно бежать и сопротивляться, тело покорно отвечает на касания, притягивается словно магнитом, вспыхивает и сгорает… Тело Бетти горело, не смотря на то, что мозг осознавал, что Джагхед практически насиловал ее, не смотря на полученное приглашение. Он же мог отказаться… Но Бетти уже не знала, хотела бы она, чтобы он отказался или нет.       Его член всё глубже и глубже проникал в нее, пальца настойчивее массировали клитор, и к своему стыду Бетти почувствовала, как экстаз зарождался в глубине ее женского естества, нитями расползаясь по всему телу, захватывая каждую вену, жилу. «Нет, только не это!» — про себя воскликнула Бетти. — «Не хватало еще кончить под ним на второй минуте! Не думать об этом! Держаться!». Бетти призвала все силы, чтобы сдержать наступающий оргазм, заставляя мозг думать о чем-то плохом и отдаленном. А еще задача стояла не издать и звука. Джонс не должен знать, что каждое его касание достает из нее нечто неизведанное ранее, что он доставляет ей удовольствие. Оно было совсем другое, нежели Бетти получала с другими мужчинами, несравнимое ни с чем. Но мысль о том, что она всё же только шлюха, игрушка, притушила нарастающий пожар, призывая опомниться. Лишь только Бетти показалось, что она взяла себя в руки и способна контролировать, как Джонс вышел из нее и резко развернул лицом к себе. Что-то странное она увидела в его глазах. Словно это были злость и боль одновременно. Бетти невольно приоткрыла рот, то ли от удивления, то ли намереваясь что-то сказать, но не успела — язык Джонса вторгся в ее рот, а вода перестала литься. На этот поцелуй невозможно было не отвечать — Джагхед был слишком напорист. Мужские руки с талии опустились ниже, и вот уже подхватив девушку за бедра, Джагхед закинул влажное тело себе на бедра, приземляя Бетти точно на член. Девушке не осталось ничего другого, кроме как вцепиться в крепкие плечи партнера, чтобы не грохнуться.       Он был яростен и кровожаден. Не жалея ни себя, ни Бетти, Джаг буквально подбрасывал ее вверх, словно она ничего не весила, чтобы она глубже приземлялась на него. В таком ритме девушку хватило ненадолго. Концентрация пошла к чертям, и уже скоро она начала задыхаться от подкатывающего оргазма, который остановить была уже не в силах. Цепляясь за Джонса как за последнюю соломинку, удерживающую ее от омута наслаждения, Бетти издала два громких стона, практически вопля, и безжизненно повисла на нем. Джагхед сделал еще два финальных толчка внутри нее и тоже замер, тяжело дыша в шею девушки. Оба они опомнились только спустя пару минут, и тут же отпрянули друг от друга. Встав на дрожащие ноги, Бетти почувствовала, как теплая сперма обволакивала ее внутренние стороны бедер.       — Я не пойму, — взревела Бетти, хватая съемную насадку для душа и подавая туда воду, — ты хочешь, чтобы я залетела?!       Она, не стесняясь, принялась смывать с себя и из себя эякулят. Джонс с приподнятыми бровями смотрел на ее действия.        — Отцовство не входит в мои планы в ближайшие… — не договорив, Джагхед замолчал, а потом добавил: — Отцовство не входит в мои планы.       — Тогда какого черта?! — Бетти со злостью отключила воду и бросила щетку, даже не удосужившись закрепить ее в фиксатор.       — Хорошо, в следующий раз я надену презерватив.       — А кто тебе сказал, что будет следующий раз? — от подобной наглости Бетти чуть не задохнулась.       Джагхед красноречиво и самоуверенно улыбнулся, развернулся и вышел из душа.       — Постой-ка!       Бетти бросилась следом, и чуть было не грохнулась на полу ванной комнаты, поскользнувшись. Голый Джонс не спеша удалялся, покидая комнату, поэтому не раздумывая, Бетти кинулась следом, плевав на полотенце.       — Вот, я добровольно отдалась тебе, — говорила она ему в спину, семеня по коридору. — Цель достигнута. Отпусти меня.       — Ты же деловой человек, Бетти. Неужели ты забыла условия договора? Про «отдаться» разговор был еще до уговора в сто дней. Ты его отвергла. Теперь действует договор на сто дней. И они не закончились. И в нем, кстати, не говорилось про «отдаться». Я лишь говорил, что за это время ты сама захочешь меня. И оказался прав. И с сексом наш уговор не заканчивается.       Джонс толкнул дверь своей комнаты и зашел внутрь, оставляя ее открытой. Не раздумывая, Бетти влетела следом.       — Ты меня практически изнасиловал!       — У тебя странные понятия об изнасиловании, — скривил лицо Джагхед, словно съел лимон. — К тому же, если человека насилуют, он не будет стонать от удовольствия, тебе не кажется? Хотя, ты себя прекрасно сдерживала почти до конца.       Бетти трясло и кидало в жар от его слов, и еще больше от холодного, довольного тона, которым он произносил их.       — Сукин ты сын… — ахнула девушка. — Ты просто решил меня испытать! Эксперимент ставил?!       Совершенно не обращая внимания на голую девушку посреди своей комнаты, Джагхед отбросил покрывало, и забрался на кровать под одеяло, складывая руки под головой, глядя на нее.       — Я просто сделал шаг. Ты хотела меня, иначе бы не ответила с такой готовностью на поцелуй на яхте, не согласилась бы на секс, даже под благовидным предлогом. Ты прекрасно знала, что я не отпущу тебя, и тем не менее сама предложила себя.       — Всё не так… — замотала головой Бетти, не в силах слушать всё это.       — Так, и ты знаешь это, — Джонс смотрел на нее не отрывая глаз, уничтожая, заставляя согнуться под тяжестью его слов. — И тебе понравилось это. Ты хочешь меня, хочешь эту жизнь, только слишком горда признать это.       — Какая же я дура, что допустила мысль в своей голове, что ты можешь быть нормальным! — девушка готова была рвать на себе волосы и плакать одновременно. — Твоя проблема в том, что ты думаешь только о себе и своих желаниях! Даже в том же сексе! Ты говоришь, что это было не изнасилование. Хорошо, не оно. Но ты о прелюдиях вообще слышал?       — У тебя еще куча времени, чтобы рассказать мне о всей этой ванильной чуши, — Джаг был довольный, что Бетти не говоря на прямую, но все же признала его правоту. — А теперь я хотел бы поспать. У меня завтра важная встреча. Или ты планируешь остаться в моей постели? Тогда забирайся скорее, не трать время.       — Не дождешься, — выплюнула Бетти. — И я не собираюсь жить по твоим правилам, потакать твоим желаниям. Ты еще пожалеешь, что привез меня сюда.       Бетти покинула спальную Джонса громко хлопнув дверью. Воинственный настрой, клокотавший в ней еще пару минут назад вдруг куда-то исчез, и осталась одна ущемленная, раненная девочка, обиженная себялюбивым драконом, похитившим ее. Горечь и обида захлестнули, и Бетти Купер не хотела ничего другого, кроме как вырваться из этого замка. Она не хотела смерти дракону, она хотела жизни для себя. Она хотела скучную жизнь, как раньше, до встречи с ним. Предсказуемую. Она хотела слезть с этой бочки с порохом, носящей имя «Джагхед Джонс», пока она не взорвалась, разнося в клочья и саму Купер. Бетти признала в эту ночь, что сама становилась таким же порохом.