Папа
Я скоро пришлю тебе деньги на билет и заберу тебя с автобусной остановки, когда ты приедешь. Можем сходить куда-нибудь поесть после того, как ты обустроишься. До твоего приезда осталось всего ничего! Счастье захлестнуло Исака с головой. Не важно, как сильно он был обижен на то, что сделал отец, сейчас он не мог не желать его внимания и любви, особенно теперь, когда он наконец-то дарит ему все это. Его отец пытается быть лучше, стать хорошим отцом и дать Исаку то, что он заслуживает и то, чего хочет. И Исак не может сказать ему, чтобы он держался подальше или оставил его в покое, не тогда, когда так близко подошел к некоему подобию семьи. Да, у него был коллективет, друзья, но больше всего на свете Исак жаждал именно одобрения со стороны отца. Его тело становилось пустым и ослабленным от отсутствия любви в жизни, и казалось, что эти маленькие взаимодействия с одним из родителей наполняли его чем-то, чего он не чувствовал уже долгое время. Радостью. – С кем ты там переписываешься? С Эвеном? Голос Эскиля вырвал его из раздумий, заставив вздрогнуть и поспешно прикрыть телефон рукой. Эскиль сел рядом на диван, хитро улыбнувшись и скрестив руки на груди, в ожидании ответа. Исак уставился на него, медленно моргая, пытаясь осмыслить то, что он только что спросил. Слегка покачав головой, Исак нервно облизнул губы, прежде чем вздохнуть. При одном только упоминании третьекурсника его щеки, как по заказу, тут же залило румянцем. Он потерся щекой о плечо, пытаясь скрыть сей досадный факт от соседа. – Нет, – пробормотал, откашливаясь. – Ни с кем я не разговариваю. Он пока не мог ему признаться, что говорит с отцом. Он прекрасно понимал, как сильно Эскиль презирает его отца за то, что тот сделал, ведь Эскиль видел Исака в худшем из его состояний, как раз после того, как отец ушел, обвинив во всех своих бедах сына. И Эскиль до сих пор не смирился с этим, поэтому Исак держал рот на замке. Он лишь понадеялся, что Эскиль забудет об этом, вздохнет и вернется к разговору о своих последних парнях или презентациях, которые должен подготовить для своей учебы, но нет. – Ав, – вместо этого проворковал он, склонив голову набок и мягко улыбнувшись, и Исак не смог этого вынести, главным образом из-за покрасневшего лица, которое выдавало его с головой. Раздраженно пыхтя, он скрестил руки на груди и закатил глаза. – Ты такой милый. Он уже собрался встать, чтобы выйти из комнаты и прекратить этот разговор, но, словно почувствовав его мысли, Эскиль слегка наклонился вперед, преграждая путь к отступлению. – Итак, как давно вы двое встречаетесь? Исак вскинул голову и в шоке уставился на соседа. Какого хуя? Они не сделали ничего такого, что могло бы заставить его подумать, что они действительно встречаются. Их отношения не изменились ни на йоту с тех пор, как начались. Исак почувствовал, как щеки вспыхнули с удвоенной силой. Он посмотрел на Эскиля, который тут же вопросительно выгнул брови. Он явно хотел услышать ответ. – Мы не встречаемся, – Исак провел рукой по лицу и устало вздохнул. – И ты это знаешь. Эскиль нахмурился, на мгновение опустив глаза, словно был удивлен таким ответом. – Но... – он замолчал на секунду, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. – Он тебе нравится. Исак захлебнулся от этих слов, внезапно сел и потрясенно уставился на него. – Не нравится! Эскиль поджал губы, прищуриваясь, Исак заерзал на сиденье от этого взгляда, ощущая себя не в своей тарелке. – Хорошо, – медленно проговорил Эскиль, явно не убежденный. – Это правда или ты просто врешь нам обоим прямо сейчас? Исак ощутил, как предательский румянец почти дошел до ушей, но все равно упрямо закатил глаза и фыркнул. Секунды тикали, пока он пытался заставить свой мозг, наконец, заработать, и выдать что-нибудь действительно убедительное. – Да, конечно же, это правда. Я не хочу быть с ним, – слова прозвучали слабо даже для него, и хотя он не был готов к этому разговору (и в принципе не хотел говорить об этом ни с кем, включая Эскиля), было понятно, что Эскиль так просто не сдастся. И, в доказательство его теории, сосед раздраженно вздохнул. – Ладно, что ты тогда о нем думаешь? Исак нахмурился, посмотрев на него в замешательстве. Внезапно он почувствовал острую необходимость опустить рукава своей толстовки почти до кончиков пальцев. – Что ты имеешь в виду? Эскиль закатил глаза, снова снисходительно вздохнул и чуть не заставил Исака надуться от досады, отчего тому захотелось заскулить и еще раз переспросить, какого хрена он имеет в виду. – Если он тебе не нравится, тогда почему ты трахаешься с ним? Весь этот разговор вызывал в нем желание вскочить, выбежать из комнаты, а потом и вовсе из квартиры, чтобы скрыться и не думать обо всем этом. Но он остался, буквально пригвождая себя к месту, обхватив руками колени. – Он не обязан мне нравиться, чтобы мы могли трахаться. Эскиль кивнул, и Исак было подумал, что он воспримет это как достойный ответ и наконец-то отстанет, но в глубине души он понимал, что на этот раз этого не произойдет. Он не отделается настолько легко. – Но почему ты все еще занимаешься этим с ним? Исак облизнул губы, фокусируя взгляд на соседе, который терпеливо ожидал ответа, скрестив руки на груди. – Хороший секс. И хотя он вспыхнул всем телом от собственной смелости, это была чистая правда. Секс был действительно хорош, только он не понимал, почему этот ответ заставил его разум взорваться. Он чувствовал, что должен сказать больше, как-то объясниться. Эскиль покачал головой и посмотрел на Исака, как ему показалось, с толикой жалости. – Что в нем такого, что заставляет тебя продолжать? Я слишком хорошо знаю тебя, малыш Иисус, и также знаю, что если бы это был просто «хороший секс», ты бы не стал продолжать поддерживать эту иллюзию договоренности, которую вы заключили. Это не ты. Глубоко вздохнув, Исак откинулся на спинку дивана, не сводя глаз с отметины, оставленной кофейной кружкой на маленьком столике прямо перед ним. Эскиль был прав, это бесспорно. Если бы ничего, кроме секса, не притягивало его к Эвену, он бы покончил с этим сразу же после того, как впервые затащил его в коллективет, после той вечеринки. – Я не знаю. Сначала меня просто тянуло к нему, он был очень настойчив и уверен в том, что я хочу того же, поэтому случилось то, что случилось. И это было чертовски хорошо, поэтому мы просто продолжили делать то, что нам обоим нравилось. Нравится до сих пор. Секс действительно хорош, очень хорош, – его щеки вспыхнули, когда он потянул за шнурок, свисающий вниз по внутреннему шву его спортивных штанов. – Наверное, больше всего мне нравится, что он заботится обо мне, заставляет чувствовать себя в безопасности. Что бы мы ни делали, где бы ни находились, мне не нужно беспокоиться о том, что произойдет дальше, или что мне нужно сделать, или сказать, я могу просто расслабиться и быть с ним, потому что это все, что имеет значение в этот момент, понимаешь? Весь остальной мир будто бы исчезает, и я могу сосредоточиться на том, чтобы быть собой и быть с ним. И он на самом деле довольно милый, когда позволяет себе расслабиться, – Исак почувствовал, как улыбка растягивается на его губах. – Каждый раз, когда мы делаем это, он проверяет, в порядке ли я, прежде чем сделать что-то еще. Он приносит мне воды после, всегда спрашивает, все ли хорошо, заботится обо мне, согревает, когда мы ложимся спать. Я не думал, что он когда-нибудь сделает это, но он всегда обнимает меня. Притягивает к себе так крепко и сильно, будто хочет убедиться, что я здесь и что я в безопасности. Он совершенно другой, когда со мной, он позволяет этому странному дерзкому придурку отойти в сторонку, и я чувствую, что могу видеть кого-то другого, кого-то намного добрее, чем тот человек, которым он обычно является. И он постоянно доказывает это тем, как ведет себя, и тем, как хвалит меня, называет меня красивым и всеми этими уменьшительно-ласкательными именами. Он просто... заставляет меня чувствовать себя желанным, и иногда я думаю, что он действительно хочет меня, чего я никогда не чувствовал ни с кем другим, поэтому это притягивает меня к нему. Это просто кажется правильным, когда мы вместе. Его слова затихли почти до шепота, губы приоткрылись, чтобы испустить вздох. Он поднял глаза и посмотрел на Эскиля, почти вздрогнув от сочувствия, явственно читающегося в его глазах. Тот опирался локтем на спинку дивана, положив лицо на ладонь, и легкая улыбка играла на его губах, на этот раз не дразня, а просто излучая счастье и удовлетворение, и Исак не особенно понимал почему. – Ох, малыш. Ты такой глупенький. Все, что ты сейчас сказал звучит так, будто тебе действительно нравится этот парень. Улыбка все никак не желала сходить с лица Эскиля, и тело Исака вмиг окаменело. Он открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в свою защиту, опровергнуть эти глупые выводы, сказать ему, что нет, ему не нравится Эвен. Но почему-то все инстинкты разом замерли, будто кто-то нажал на выключатель. Он закрыл рот и откинулся на спинку дивана, уткнувшись взглядом в потолок . Сердце сжалось, желудок скрутило узлом, а мозг лихорадочно собирался с мыслями, пытаясь заставить себя подумать о том, что с ним происходит. Он не мог ему нравиться, просто не мог. Неважно, что Исаку нравилось ощущение рук Эвена на себе, звук его глубокого голоса, дразнящего его по поводу или без, запах одеколона, которым он пользовался, слова, которые он говорил и то, каким образом заставлял каждую плохую мысль, возникающую в голове Исака просто взять и исчезнуть на время. Он не мог ему нравиться. Нет, нет, нет. Исак крепко зажмурился, его нижняя губа слегка задрожала, а руки вцепились в толстовку, пытаясь избавиться от непрекращающейся дрожи. Блять.* * *
Исак едва не разломал джойстик, стоило ему проиграть игру. Ругнувшись и бросив его обратно на кровать, он откинулся назад на матрас и закрыл глаза рукой. – Окей, вау, это действительно было что-то с чем-то, – услышал он монотонный голос Юнаса, заставивший его вытянуть руку, схватить одну из подушек и замахнуться ею вперед, ударив Юнаса по затылку и сдвинув его желтую шапочку на лоб. – Иди нахуй, – сказал Исак, но в его голосе не было того уровня злобы, какой он ожидал услышать. Вздохнув, он удобнее устроил голову на подушке и прикрыл глаза. В комнате было тихо, слишком тихо для них двоих. Обычно она была наполнена громкими разговорами, руганью не всерьез и смехом. Исак нахмурился, приоткрывая один глаз, и уставился на Юнаса, который все еще сидел, понуро опустив голову и сверля взглядом джойстик в руке. Исак легонько толкнул его коленом в бок, заложив руки за голову. – Что такое? Юнас наконец посмотрел на него. Его губа была нервно закушена, когда он полностью повернулся к Исаку, скрещивая перед собой ноги и укладывая джойстик на кровать рядом с собой. – Что происходит между тобой и Крисом? Брови Исака тут же взлетели вверх, но еще быстрее он сел, почти чувствуя головокружение от скорости своих движений. Ему послышалось, или Юнас и правда только что предположил что между ним и Крисом что-то есть? Как? Они с Крисом практически не разговаривали, а в те единственные разы, когда это случалось, Юнаса не было поблизости. Он не мог этого видеть в принципе. – Какого хрена ты имеешь в виду? Юнас закатил глаза, издал неловкий смешок, а потом выгнул брови, посылая какие-то одному ему понятные сигналы. В комнате воцарилась тишина, и Исак знал, что Юнас ждет, что он просто не выдержит и признает, сделает именно то, что по мнению Юнаса должен был сделать. Но сказать было нечего, и секунды тянулись до тех пор, пока Юнас не сдался, проводя рукой по лицу. – Ладно, послушай, но только не психуй. Несколько дней назад, когда ты посмотрел на кого-то в кафетерии, я почему-то решил, что это был Эвен, и подошел поговорить с ним, просто чтобы убедиться, что он не ведет себя с тобой как придурок или что-то в этом роде. Лицо Исака вспыхнуло на этих словах. Блять. Он совершенно забыл, что Юнас поймал его на беззастенчивом любовании третьекурсником – просто выбросил из головы и проигнорировал, возможно, из чувства самосохранения, из желания сохранить их маленькую игру от всего остального мира. Однако, похоже, что Юнас ничего не забыл. – И...и-и что же он сказал? – Исак закашлялся в надежде скрыть внезапно возникшее заикание, и Юнас застонал, снимая шапочку и проводя рукой по кудрям. – Сказал, что ты, вероятно, смотришь на Криса, потому что вы двое разговаривали на вечеринках пару раз. Исак выдохнул с облегчением: Эвен прикрыл его. Как бы он ни относился к третьекурснику – к тому, чего он сам уже не понимал, – он мог хотя бы признаться самому себе, что Эвен вытащил его из этой ситуации. Он сбил Юнаса со следа, и это все, что имело значение. Однако по какой-то неведомой причине Исак все равно почувствовал острую вспышку разочарования. Юнас не знал о них, никто не знал о них, о том, что они делали, о том, как они были вместе, и ему так отчаянно хотелось рассказать хоть кому-нибудь. Он так давно хотел бы выбросить эти глупые мысли из головы и попросить кого-нибудь помочь представить их в перспективе, чтобы кто-то просто сказал ему, что да, они хороши друг для друга и это может сработать. Ему хотелось посмотреть на Юнаса и спросить его, почему он думает, что Исак чувствует то же самое, почему его сердце делает сальто всякий раз, когда Эвен заправляет его локоны за ухо? Почему его разум делает это с ним сейчас, когда все вроде бы идет хорошо? Но вместо этого он лишь покачал головой, возвращаясь к их разговору и на время отодвигая свое смятение в дальний уголок сознания. – Кхм, – он кашлянул, пытаясь оттянуть время и побыстрее придумать, что ответить: – Мы просто поговорили пару-тройку раз, вот и все. Юнас промычал что-то неоднозначное в ответ, и до Исака дошло, что Юнас понимает, что он не хочет связывать себя никакими обязательствами, поэтому он не стал больше напирать, а просто поверил ему на слово. И от этой мысли Исак с трудом удержался от того, чтобы не отвернуться и не зарыться лицом в подушку от стыда; он лгал своему лучшему другу. Лучшему другу, который всегда был рядом, всегда поддерживал его, когда он нуждался в этом. А теперь Исак лгал ему о том, с кем проводит так много времени. Чувство вины скрутило его желудок, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не выдать все свои секреты. – Но он тебе нравится? Это было похоже на горькое дежавю: вопрос так сильно напомнил о недавнем разговоре с Эскилем, что Исак со вздохом откинулся на подушку и закрыл глаза. – Да, – ответил он, кивая. – Он приятный. Он хотел сказать больше, говорить о нем часами напролет, рассказать Юнасу о том, какой он милый, добрый, заботливый... но все эти слова относились только к одному человеку, о котором они не говорили и никогда не будут говорить. Вместо этого он мог бы описать кого-то другого, но это было бы неправильно. Кто-то другой не заслуживал этого так, как заслуживал Эвен. Только он собрался что-то добавить, как мозг резко остановился. Глаза расширились от удивления, прежде чем он напомнил себе расслабиться, оставаться спокойным. Но как он мог не позволить своему сердцу учащенно забиться при мысли о том, что именно Эвен пришел ему на ум во время разговора? Эвен был тем, о ком он хотел поговорить в этот момент? – Круто, чувак. Рад за тебя. Исак чуть не вздрогнул от этих слов. Встретив честный и открытый взгляд Юнаса, он заставил себя улыбнуться. – Спасибо, бро. Юнас вернулся к прерванной игре, в то время как телефон Исака внезапно начал вибрировать в кармане. Он поспешно вытащил его, прочитал сообщение и чуть не застонал от увиденного.Папа
Я получил зарплату, поэтому высылаю деньги за следующий месяц вперед! Исак крепко зажмурился, вспомнив о том, что он будет делать на каникулах, и понял, что должен немедленно рассказать Юнасу, даже несмотря на то, что знал, что это может кончиться плохо. – Юнас? – он запнулся и наклонился вперед, опершись на локти. – М? – Я опять разговаривал с отцом. Юнас сразу же прекратил игру и резко повернулся к Исаку, которому даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять, какое у него сейчас выражение лица. Встревоженное. Уставшее. Злое. – Зачем? – голос Юнаса был холодным, полным обиды на отца Исака, и Исак ожидал чего-то подобного. Юнас не был его самым большим поклонником, но Юнас не понимал. Отец пообещал, что исправится. Он старался. – Он спросил, не хочу ли я провести с ним Рождество, и я... – Исак сглотнул, наконец встретившись с каменным взглядом Юнаса, – ... сказал ему «да». Он ожидал, что Юнас рассердится, хлопнет его по затылку и скажет, чтобы перестал быть таким идиотом, как проделывал это не единожды раньше. «Ты проведешь Рождество со мной, Исак, не будь дураком, не доверяй ему», – говорил он ему раньше. Но не в этот раз. Юнас на мгновение прикрыл глаза, словно пытался успокоиться и сдержаться. И, как только он, наконец, открыл их, Исак очень хорошо распознал эмоции, которые плескались в глубине его взгляда. Это было именно то, что он видел множество раз, когда приходил в школу заметно уставшим – так на него смотрели преподаватели; таким взглядом на него смотрел Эскиль, когда он умолял его позволить ему остаться у него дома, не заставлять его идти домой. И Исаку не нравилось видеть то же самое в глазах своего лучшего друга. Жалость. – Исак, – Юнас замолчал, еле слышно вздохнув. – На этот раз все будет по-другому, Юнас. Он пригласил меня сам. сказал, что мы проведем время вместе. Юнас прикусил губу, и Исак почувствовал, как колотится его сердце. Пусть скажет что-нибудь, хоть что-нибудь. – Тебе будет больно. Исак неверяще приоткрыл рот. Он знал, что это возможно, но не мог не попробовать, не мог упустить возможность получить то, чего так долго хотел. Он нуждался в этом, как никто другой. Как же Юнас не понимает этого? – Если я это сделаю, то буду знать, что хотя бы пытался. Юнас несколько долгих мгновений просто смотрел на него, а потом вдруг наклонился к нему, и искренняя забота заплескалась в глубине его зеленых глаз. – Если он облажается и на этот раз, тебе нужно двигаться дальше. Нужно остановиться. Такое уже происходило, Исак. Ты загораешься, а потом все идет по пизде, и ты становишься еще более сломленным, чем раньше. Я люблю тебя, бро, и я не могу позволить тебе продолжать причинять себе боль. Это его последний шанс. Глаза Исака непроизвольно наполнились слезами от этих слов, и он снова отвел взгляд, отчаянно пытаясь скрыть правду о своих бурных чувствах. Это было правдой. Это случалось слишком часто. Он устал, устал от всего, через что ему пришлось пройти, и это действительно был его последний шанс. Он кивнул, сделав судорожный вдох. – Последний раз.* * *
Он не разговаривал с ним почти неделю. С тех самых пор, как они расстались после того, как Эвен затащил его в кабинку туалета и поцеловал до потери сознания. И Исак не волновался и, конечно же, ни капельки не был раздражен этим фактом. Нет. Раздражаться было не из-за чего. Эвен был просто занят чем-то или кем-то еще и просто не мог выделить ему время. И Исак всю неделю послушно игнорировал недовольство, возникающее в нем, когда он думал об этом (а думал он часто). Игнорировал он это и сейчас, лежа на кровати и листая свой Instagram. Зависнув, он уставился на фотографии, мелькающие перед его глазами: все случайные, несущественные, пока один пост не привлек его внимание. Исак случайно прокрутил его вниз, а потом вернулся, остановившись на нем. На Эвене была эта чертова толстовка, та самая, аналог которой он давным-давно подарил Исаку, и Исак только закатил глаза, но посмотрел на фото снова. И на этот раз не смог сдержать улыбку, подробнее разглядывая детали фотографии. Пухлые губы Бэк Насхайма растянулись в привычной усмешке; длинные пальцы схватили край черного капюшона и натягивали его на глаза, скрывая большую часть его лица, что заставило Исака страстно возжелать откинуть эту гребаную толстовку назад, чтобы он мог увидеть эту голубизну глаз цвета моря; из-под капюшона торчало лишь несколько прядей светлых волос, и все, чего хотел Исак – это заправить их за ухо, провести по ним пальцами и накрыть эти губы своими. Секунды тикали, пока Исак изучал каждую деталь фотографии, и он не мог проигнорировать то, как томно сжалось его сердце при виде этого зрелища и то, как болели его щеки от улыбки на лице. Он ничего не мог с собой поделать, не мог контролировать собственную реакцию. И не хотел, не хотел даже притворяться. Поэтому он не стал утруждать себя. Он хотел его. Он желал его. Его большой палец залетал по экрану, открывая диалог с Эвеном. Быстро набрав сообщение, он отправил его прежде, чем смог бы передумать. И сердце колотилось в груди, пока он ждал ответа.Эвен
Эй, не хочешь зайти?
Сейчас? Исак прикусил губу. В голове пронесся тревожный вихрь мыслей. Может, Эвен даже и не хочет с ним видеться? Может, есть причина, по которой он не разговаривал с Исаком целую неделю, может, он просто устал от него или понял, что Исак недостаточно хорош для него? Исак судорожно вздохнул и еще раз посмотрел на последнее сообщение. А потом пузырьки сообщений снова задвигались в углу экрана.Эвен
Исси? Уголок его губ приподнялся от этого прозвища, и внезапно, часть напряжения резко покинула его плечи.Эвен
Да, сейчас
Сняв очки, Исак практически бросил их на тумбочку рядом с собой и перевернулся на живот. Уткнувшись лицом в подушку, он поднял ноги в воздух, сначала одну, потом другую, повторяя это действие снова и снова, тем самым пытаясь избавиться от нервного перенапряжения внутри своего тела. Это немного отвлекло его от телефона, и все же он почувствовал, как безнадежно покраснели щеки. Он редко чувствовал себя так раньше. Пригласить Эвена никогда не было для него проблемой, потому что ему было все равно, но в этот момент он поймал себя на том, что думает о том, что произойдет, если Эвен ответит отказом и не захочет прийти. При этой мысли Исак понял, что его будет волновать не столько отсутствие секса, удовольствия и прикосновений, сколько невозможность увидеть Эвена снова. Ноги замерли в воздухе, дыхание перехватило от осознания только что понятых очевидных вещей. Он нервно схватил подушку, натянул ее края на уши, стараясь не обращать внимания на стук в голове, игнорируя ту вероятность, что возможно, только возможно, Эвен стал кем-то слишком важным в его жизни, даже несмотря на протесты, которые Исак демонстрировал в течение долгого времени, включая самый первый раз, когда Эвен просто подошел к нему на вечеринке, встал между его ног. А теперь Эвен стал для него не просто подкатывающим к нему придурком, не Пенетратором, что перетрахал полшколы. Нет, он стал намного больше, чем это. Исак подскочил, когда почувствовал, как рядом зажужжал телефон. Резко схватив его, он чуть не уронил устройство на пол. Но сообщение, которое он прочитал, заставило его отпустить телефон, и он упал на одеяло, когда Исак прижался щекой к подушке, улыбаясь.Эвен
Уже еду, красавчик* * *
Это чувство распространилось по всему его телу, оставив неспособным делать что-либо, кроме как задыхаться, когда он ощутил сильные руки Эвена на своей коже. Бэк Насхайм крепко прижал его к себе, кончики пальцев впились в мягкую плоть его задницы, и Исак медленно опустился ниже на его член, чувствуя, как дрожат бедра. Эвен чуть оттолкнулся от стены и придвинулся ближе, прижимаясь губами к шее Исака, и тот, отзываясь всем телом, заскулил от удовольствия, двигаясь все ниже и ниже, разрешая своему сердцу разрываться от полноты ощущений. Он продолжал двигаться, пока его ногти впивались в лопатки Эвена, и он знал, что это должно быть больно, и если бы он был в здравом уме, то извинился бы, как только услышал громкое шипение, но он этого не сделал. Не тогда, когда Эвен вдруг укусил его за шею, посасывая и удостоверяясь, что он метит Исака в отместку. Да, я твой. Эта мысль была мимолетной, почти незаметной, и Исак проигнорировал ее, вместо этого сосредоточившись на ноющей боли в основании позвоночника и легком покалывании в заднице, когда она, наконец, коснулась бедер Эвена. Исак выдохнул и уткнулся носом в изгиб шеи Бэк Насхайма. – Нормально? Голос Эвена захлестнул его. Спина выгнулась навстречу так, будто он хотел лучше прочувствовать руки, прижатые к его коже, будто ему нужно было больше ощущений. С его приоткрытых губ слетело что-то нечленораздельное, но утвердительное, а руки обвились вокруг шеи Эвена. Исак придвинулся ближе и прижался легким, как перышко, поцелуем к коже прямо перед ним. Он скорее почувствовал, чем услышал удивленное фырканье, которое издал Бэк Насхайм. Большие руки Эвена, двигающиеся вдоль его позвоночника были единственным, на чем он мог сосредоточиться. Одна мягко поглаживала его по пояснице, в то время как другая то и дело достигала затылка. Кончики пальцев поднимались к его волосам, а большой палец успокаивающе поглаживал за ухом, и даже независимо от давления на его простату, Исак ловил себя на мысли, что может оставаться в этом положении часами, так долго, как Эвену захочется. Его глаза затрепетали, и он пошевелился. Улыбка тронула его губы, когда он услышал стон, который Эвен издал при этом легком движении. Откинувшись назад и задвигав бедрами по кругу, Исак остановился взглядом на лице Эвена, любуясь его расширенными глазами, покрасневшими от покусываний губами и румянцем на его щеках. Не в силах сдержаться, Исак протянул руку, проводя пальцами по его губам, по щеке, прежде чем окончательно запустить их в во влажные волосы. Эвен бросил на него удивленный взгляд, его сильные руки обхватили Исака за талию и медленно подняли его. И прежде чем он осознал это, полнота снова охватила его, когда Эвен резко опустил его вниз. Они задвигались в синхронном ритме; Эвен старался не дергаться слишком быстро, чтобы не сбить себя с ног, но это не имело значения. Эмоции Исака были уже на пределе: он чувствовал, как слезы наполняют его глаза от сильного удовольствия; как пальцы, запущенные в волосы Эвена, дрожат от нахлынувшего возбуждения. Он продолжал двигать бедрами, сжимаясь внутри и хныча, и Эвен, должно быть, что-то увидел в его глазах. Возможно, те самые ощущения страсти и силы, которые текли по венам Исака. Глядя на него, Эвен на мгновение замедлился, чтобы притянуть Вальтерсена ближе к своей груди. Каждый дюйм тела Эвена, который касался кожи Исака, обжигал его, клеймил его и разрушал его для всего остального мира. – Ты такой красивый. Слова, произнесенные шепотом, были такие тихие, будто вырвались непроизвольно и не должны были быть услышаны. Однако Исак все равно их услышал, скорее, увидел движение губ Эвена и то, как его взгляд смягчился, когда он увидел, как Исак двигается на его члене. Медленно, ровно, глубоко. Рука Исака переместилась на его шею, большой палец зацепился за его подбородок, когда он опустился ниже, губы приоткрылись от этого ощущения, бедра напряглись, когда он медленно начал подниматься снова. Он впился зубами в нижнюю губу, отчаянно пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы, смесь страха и всепоглощающего наслаждения. Это бушевало внутри него, и он не мог справиться, это было слишком много для него одного. Глубина его тела, которой, казалось, Эвен достиг; хриплые стоны, слетающие с его пухлых губ; то, как Эвен будто бы точно знал, что нужно Исаку, когда толкался внутри него, сжимая руками за талию; то, как он наклонялся вперед и захватывал его губы в жадный, голодный поцелуй. Не выдержав, Исак все-таки всхлипнул. Страх внезапно утих, он снова опустился ниже, обратно к Эвену, где ничто, кроме них, не имело значения. – Просто сосредоточься на мне, детка, – слова были приглушенными, пронизанными чем-то неузнаваемым, и Исак просто повиновался. Движения остановились, хотя бы на мгновение, чтобы дать ему возможность вдохнуть, дыхание стало ровным, когда он повернул бедра, и из него вырвался стон. – Вот так, просто оставайся здесь со мной. Так и будет, всегда. Эта мысль пронеслась в его голове и сразу же испарилась. Исак наклонился, проводя носом по коже Эвена, и мгновение спустя положил голову на его плечо, прячась в изгибе его шеи, продолжая двигаться. Толчки Эвена немного замедлились, стали почти осторожными. – Хороший мальчик. Такой хороший, весь мой, – шептал Эвен куда-то в волосы. Исак крепче сжал его плечи, чувствуя, как слеза скатывается по его носу, пока не достигла кончика и не упала на обжигающую жаром грудь Эвена. Время будто бы остановилось, но Исак продолжал упрямо двигаться. – Ты в порядке? Он нетерпеливо кивнул, прерывисто дыша и прижимаясь кончиками пальцев к лопаткам Эвена. Все еще двигаясь, все еще цепляясь за него, как за спасательный круг. – Пожалуйста, не останавливайся. Широкие ладони крепче схватили его за бедра, заставив замолчать. Пожалуйста, не уходи. Но затем давление только усилилось, большие пальцы впились в нежную кожу бедер, когда Эвен застонал и резко подался бедрами вверх. Все тело Исака напряглось от этого ощущения, и движения Эвена ускорились. Толчки стали резкими, и в сочетании с нежными руками, поглаживающими его спину и волосы, эти ощущения были невероятными. Эвен прижал Исака ближе к себе, и опустил одну руку к его заднице. Пальцы заскользили по тому месту, где он был глубоко внутри него. Исак вздрогнул, застонал и отчаянно попытался взять себя в руки. Но в этом не было необходимости. Ему не нужно было притворяться, зная, что Эвен рядом. – Вот так, – сказал Эвен после особенно резкого толчка. – Это все, что тебе было нужно, да? Детка... Исак утвердительно застонал, сжимаясь изнутри. – Пожалуйста, – взмолился он, сам не зная зачем. Это было слишком много и слишком мало одновременно. – Я держу тебя. Я здесь, – он почувствовал, как голова Эвена дернулась, и внезапно пухлые губы прижались к его плечу. Дыхание Исака сбилось от этого жеста. – Не думай ни о чем другом, просто сфокусируйся на этом моменте. И Исак знал, что он может сделать это, он может сделать все, если Эвен попросит, поэтому кивнул и заставил себя расслабить все мышцы. Эвен одобрительно хмыкнул, одной рукой поглаживая его ягодицу, а другой проводя пальцами по позвоночнику. – Хороший мальчик. Исак позволил своему телу практически упасть на Эвена. Они прижались грудью друг к другу, и Эвен ускорил свои движения, толкая член глубже, сильнее, будто хотел стать еще ближе, заполучить его полностью. И все, о чем Исак мог думать, было ощущение – как хорошо и безопасно было чувствовать себя в объятиях Бэк Насхайма. Стон вырвался у него, когда он почувствовал знакомое напряжение в животе, и он знал, что это не займет много времени, пока он не достигнет края, но он не мог не желать сдержать его еще на чуть-чуть, удержаться на краю экстаза только для того, чтобы сохранить это невероятное твердое давление на его поясницу и мягкие поцелуи, осыпавшие его шею. – Эв...Эвен, я сейчас кончу. Рука Эвена все еще сжимала его задниицу, но давление кончиков пальцев оставалось таким же нежным, как и всегда, и именно эта мягкость на контрасте с глубокими и ритмичными толчками стала для Исака спусковым механизмом, и он падал; падал, чувствуя, как тело напрягается в последний раз, ободок мышц сжимается и сам он наконец-то кончает с громким, оглушительным стоном. Удовольствие жаром пробежало по его венам, только усилившись, когда он ощутил, как дернулся член Эвена где-то внутри, а после раздался несдержанный стон у самого уха – Эвен кончил практически следом. Волна мурашек расползлась по его телу, когда он обвил руками шею Эвена, крепко держа его и позволяя насладиться моментом. Как только они оба успокоились, третьекурсник вышел из него, и Исак не мог не скулить от потери, от пустоты, которую он оставил позади. – Ты так хорошо справился, малыш, – ласковое прозвище слетело с губ Эвена так легко и просто, как будто это ничего не значило, будто оно не заставляло сердце Исака пропускать удары, и даже если Эвен заметил, как Исак крепче обнял его в этот момент, он ничего не сказал. Вместо этого он медленно провел рукой по его спине, оставляя обжигающий поцелуй на его виске. Сделав глубокий вдох, Исак наконец отпустил его, прислонившись лбом к его лбу. Эвен улыбнулся и прижался губами к уголку его рта. – Ты как? Вопрос застал Исака врасплох. Открыв глаза, он коротко выдохнул. Его пальцы неспеша пробежались по волосам Эвена, а глаза встретились с голубыми глазами напротив. Исак кивнул, чуть улыбаясь, и Эвен, довольный его ответом, вдруг обернул руку вокруг его талии и внезапно перевернул их, заставив Исака взвизгнуть от удивления. Он смотрел, как Эвен чуть подался в сторону, быстро сняв презерватив, прежде чем схватить салфетки и сделать то, что он всегда делал, заботясь об Исаке. Он вытирал его медленно, тщательно, как будто хотел убедиться, что ничто не причинит Исаку неудобств, пока он спит. Исак таял от этих прикосновений, застыв и любуясь. И он ничего не мог с собой поделать, не мог остановить руку, которая опустилась на затылок третьекурсника. Эвен остановился, посмотрев на него в замешательстве в течение доли секунды, прежде чем Исак потянул его вниз, нежно целуя. Они неторопливо оторвались друг от друга, ресницы Исака затрепетали, и прямо перед ним появилось слегка потрясенное, но излучающее любовь лицо Эвена. Исак шевельнулся, заправляя пшеничные волосы ему за ухо так же, как Эвен всегда делал это для него, и третьекурсник улыбнулся, наклонившись ближе и прижавшись губами к его лбу. Удовлетворенно вздохнув, Исак откинулся на подушки и потянулся, пока Эвен приводил себя в порядок. – Хочешь чего-нибудь выпить или поесть, красавчик? Исак улыбнулся знакомому прозвищу, затем покачал головой и повернулся на бок. – Просто ложись со мной в постель. Он знал, что его голос звучит устало и чересчур удовлетворенно, также, как и знал, что обычно Эвен как-нибудь комментирует это. Он почти ожидал, что Эвен начнет поддразнивать его, но все, что услышал, было лишь тихое гудение подтверждения. Эвен оттянул одеяло и забрался под него, повернувшись на бок к Исаку и накрывая их обоих. Кончики его пальцев прижались к его щеке, двигаясь, пока не пробежались по волосам, и Исак не смог сдержать улыбку от этого ощущения, придвигаясь ближе, пока его грудь не оказалась прижатой к груди Эвена практически вплотную. – Приятно, – тихо пробормотал, вытягиваясь от удовольствия. – Знаешь, ты действительно красив. Исак от неожиданности сразу же открыл глаза, встречаясь взглядом с Бэк Насхаймом. В голубых глазах плескалась искренность, смешанная с некоторым удивлением, будто он и сам не мог поверить, что только что сказал это вслух. Чувствуя, как щеки затапливает жаром, Исак улыбнулся, опустив взгляд на грудь Эвена. Сделав глубокий вдох, он снова поднял глаза. – Ты тоже. Произнести эти слова было легко и просто, потому что для него они являлись правдой. Эвен улыбнулся в ответ и обнял его за талию. Чуть наклонившись, он мягко коснулся губами губ Исака, прежде чем повернуться и лечь на спину, притянув первокурсника к себе. Исак положил голову на его грудь и услышал знакомый звук бьющегося сердца. Его улыбка никак не желала сходить с лица, казалось, он не мог избавиться от нее, не мог остановить то, как тело будто бы осветилось, когда Эвен провел пальцами по его позвоночнику, притягивая еще ближе. – Что тебя так осчастливило? Голос прервал мысли Исака. Он посмотрел на Эвена, наблюдая, как его лицо меняется – на нем отчетливо проступили удивление вперемешку с непониманием, когда Исак проследил взглядом каждый дюйм его лица, отчаянно пытаясь запечатлеть его в памяти. – Это не имеет значения. Он слегка приподнялся, прижавшись розовыми губами к щеке Эвена, задержавшись там на несколько секунд дольше, чем обычно. Стараясь не обращать на учащенное биение собственного сердца.