Обожжённые в пламени

Над Сентфором повисли тёмно-свинцовые тучи, затягивая собой почти полностью усыпанное звёздами небо. Канун Дня Всех Святых, но Генри было не до праздника: он уже лёг на кровать, ожидая прихода своей мамы. У них уже давно была одна традиция: в ночь с 31 октября на 1 ноября, когда другие дети надевали маски и ходили по городу от дома к дому, требуя от хозяев угощение и проказничая, мама ему рассказывала страшную сказку на ночь. Дверь его комнаты открылась, и мягкий свет от керосиновой лампы, что женщина держала в своей правой руке, осветил все помещение. — Мамочка, — раздался нетерпеливый голос мальчика, и Джози прикрыла за собой дверь. Женщина прошла до его кровати, усаживаясь на самый край, а лампу поставила на прикроватную тумбочку. — Расскажи мне сказку. — Жила на свете девушка по имени Писада Эйра, — начала свой рассказ Джози, — она была непохожей на других девушек в округе. Нескладная, широкие плечи, как у юноши, выше всех мальчиков в округе. Из-за этого с ней мало кто дружил. Была у неё только одна подруга Аннет — красавица, фигурка как у куколки. Волосы белые, точно шёлк. И все мальчишки были без ума от неё. У Аннет был брат — Вильям, и он очень нравился Эйре. Она просила свою подругу помочь ей завоевать его внимание, но у неё ничего не вышло, потому что он видел в ней уродину. С каждым днём в Эйре росла ненависть к её подруге, и, когда ей повернулся случай, она предала Аннет. Девушку казнили за ведьмовство, приговорив к сожжению, и перед своей смертью в агонии Аннет прокляла Писаду Эйру. — Ну это же не страшно, мамочка, — перебил её Генри, натягивая на себя одеяло. — Просто она была очень злой и получила по заслугам. Джози коснулась кончика его носа и нежно улыбнулась. — Всё ещё впереди, — дождавшись, когда сынишка будет вновь заинтересован её сказкой, она продолжила: — Эйра попала в монастырь, и там вскоре забеременела. Оставлять ребёнка ей не разрешили, так что в её голове созрел план. Сразу после рождения своего сына, которого она назвала Херг, она решила сбежать, чтобы спрятать его. При побеге Эйра убила одну из монахинь и спряталась в лесу, близ Сентфора. Её искали всю ночь, но так и не нашли. Оказалось, что в попытке спрятаться, она упала с обрыва, погубив и себя, и ребёнка. Утром её труп был найден висящим на корнях дерева, торчащих с обрыва, а вот тело Херга утонуло в озере Брейг. Говорят, с тех самых пор в городе бродит женщина. Неестественно высокая, очень тощая, костлявая, с длинными ногами и грязными черными волосами. У неё огромный рот, больше похожий на пасть, с острыми желтыми зубами, и длинные и тонкие пальцы, которые заканчиваются острыми когтями. Она приходит в каждый дом и ищет там своего ребёнка, но не находя его, забирает кого-то взамен. Перед её приходом слышен громкий и жуткий смех. Люди зовут её Писадейрой. Генри, который ещё пару минут назад улыбался над рассказом мамы, сейчас выглядел явно напуганным, но виду так и не подал: — Она так и не нашла своего сына? — Нет, солнышко. Поэтому эта история и существует, — она подоткнула под него одеяло и прилегла рядом. — А теперь ложись спать. — Спокойной ночи, мамочка. — Спокойной ночи, Генри.

***

За окном не унимался дождь. Громкие капли отбивали ритм по маленькому окошку в комнате мальчика. Джози дождалась, пока дыхание ребёнка стало размеренным и, взяв прикроватной тумбочки лампу, вышла из комнаты. Тусклый свет осветил узкий коридор, пока она медленно шла по нему до своей комнаты, но стоило ей коснуться ручки, как за спиной раздался смех, который буквально пробрал её до костей. — Ха-ха-ха. — Кто здесь? — спросила она, вглядываясь в темноту в конце коридора, но ответа не последовало. — Генри, это ты? Фигура начала приобретать очертания: высокая, тощая женщина в ободранных лохмотьях. Длинные пакли вместо волос свисали по обе стороны её лица, искривленного в жуткой гримасе. — Ха-ха-ха, — вновь прозвучал громкий смех, прерываемый лишь шумом дождя. Генри проснулся в своей комнате, но он не шевелился и практически не дышал, вжимаясь в кровать и натягивая одеяло на голову. Страх сковывал всё его тело, и это единственное, что он мог сделать в попытке спастись от первобытного чувства. Он знал, что мама где-то там, за дверью, и стоило лишь крикнуть, чтобы она услышала и пришла, но он не мог. За стеной раздавался жуткий смех, пронизывающий всё его тело неподдельным страхом, от которого внутри всё сжималось. Смех прекратился, и послышался скрип половиц. По двери медленно проскользили когти, заставляя сердце мальчика биться чаще. — Я знаю, что ты там, — голос был так похож на мамин, но шипение было ему не присуще. — Я приду за тобой. ХА-ХА-ХА. Громкий топот по коридору, стенам, потолку и леденящий кровь крик — крик его матери. Следом послышался звон разбитого стекла от упавшей керосиновой лампы, и тишина. У него не сразу хватило сил и смелости, чтобы подняться с кровати, но всё же он смог. Пересилив свой страх, Генри открыл дверь в коридор и зажал рот в немом крике. Над телом его мамы, объятым пламенем, сидела женщина и разрывала длинными когтями её грудную клетку. С кривой пасти капала густая кровь, пока этот монстр чавкал, отдирая клыками новый кусок плоти Джози. Мальчик шагнул назад, чтобы спрятаться, но половица под ногами предательски скрипнула. Генри нервно сглотнул, когда увидел взгляд красных глаз из темноты. Женщина улыбнулась, откинув в сторону кусок мяса от тела его матери. — Я нашла тебя, Херг...