***
Когда вам говорят, что нет ничего идеальней, скажем, вечерних посиделок возле камина с любимой книжкой в руках и кружкой чая — не слушайте. В комнате, где находится молодой человек, слишком уютно. Иначе Чимин проснулся бы сразу, как только очутился тут. Надо бы проснуться, открыть хотя бы один глаз, но слабость до сих пор давит. Да и кровать настолько мягкая, что просыпаться не особо хочется. Сквозь сон он слышал, что к нему несколько раз подходили, что-то говорили, трогали лоб и уходили, не пытаясь разбудить. Чимин не хочет просыпаться. Не хочет отпускать сон, ведь впервые за столько времени он видит всю свою семью. Без сменяющихся картинок. Без ужасных криков. Вся семья дома, за столом. Чимин не хочет просыпаться.***
Открыв, наконец, глаза, Чимин не сразу понимает, что находится не в своей комнате. Эта комната большая, в тёмных тонах, в отличие от чиминовой не слишком большой, но просторной, светлой. Практически чёрные обои с золотистыми тонкими листьями украшают всю комнату. Справа, скорее всего, большое панорамное окно, почти во всю стену, наполовину зашторено такими же тёмными шторами. В комнате достаточно светло, поэтому Пак думает, что сейчас день. Большой светлый шкаф с зеркальными дверцами, абсолютно не вписывающийся в обстановку комнаты, находится чуть левее окна. Две небольшие люстры висят друг напротив друга: одна ближе к окну, вторая ближе к, вероятно, входной двери. Рядом с кроватью находится тумба, на которой очень кстати стоит графин с водой и наполненный стакан. Присесть на кровати у Чимина получается со второй попытки. Спина всё ещё неприятно ноет, но резкой боли нет. На полу у кровати Чимин видит небольшой белый пушистый ковёр. Стянув с себя одеяло, Пак обнаруживает на себе бежевую просторную футболку и чёрные шорты вместо тёмных джинс и чёрной толстовки. «Меня переодели? Какой ужас!» Сейчас его это несильно заботит. Страшно хочется пить. Чимин будто вышел с трёхнедельного запоя. Протянув руку к тумбочке, парень уже хочет взять стакан, но тихий стук в дверь отвлекает его, и он быстро притягивает руку обратно к себе. Ручка медленно поворачивается, и на пороге комнаты появляется человек, которого Чимин уже и не надеялся увидеть. — Уже проснулся? Наконец-то. Двое суток спал, никак не хотел просыпаться. А Чимин сидит, уставившись на парня не в состоянии и слова сказать. Молча следит за тем, как он медленно проходит в комнату и подходит к кровати, садясь на самый край. — Как ты себя чувствуешь? — Ты… — уже хочет начать Чимин, но слова никак не могут вырваться из уст. — Чим, я… — Заткнись. Прошу тебя заткнись. Не говори ничего. — шепчет Чимин, смотря на парня напротив взглядом, будто перед ним не человек, а призрак сидит. Как же так? Лучший друг, пропавший без вести два месяца назад, сидит перед ним и спрашивает о его самочувствии? Чимин хочет ударить его. Сильно ударить. Повалить на пол и ударить пару раз. В мыслях он так и сделал, в отличии от реальности, где он сидит парализованный внезапным появлением недодруга. — Чимин, я прошу… прости меня. Я… — Тэхён, ты грёбаный придурок! Какого хрена? Где ты, чёрт возьми, был? — взрывается Пак, почти подскакивая на кровати. Парень напротив, опустив голову, грызёт нижнюю губу и начинает теребить подол свободной рубашки бордового цвета. Он всегда так делает, если чувствует себя виноватым. — Тебя искали долбаных полтора месяца, Тэ. Полтора, блять! Гуан и Лэй тебя уже мёртвым считают, а ты тут… прохлаждаешься! Я уже потерял всякую надежду увидеть тебя живым, — в ответ лишь получает тишину, оглушающую не меньше двигателя взлетающего самолёта, — Почему, Тэ? Почему ты так резко пропал? — Я расскажу тебе, Чимин. Я обещаю. Только не сейчас. Господин велел только проверить и сказать о твоём самочувствии, о котором ты, кстати, до сих пор не сказал. А я между прочим, спросил. Как ты себя чувствуешь? — вновь спрашивает Тэхён и, взяв с тумбочки стакан с водой, протягивает Чимину. — Отлично себя чувствую. Не видишь, свечусь весь. И какой ещё господин? — рычит Чимин, но стакан принимает. — Тот, который принёс тебя из леса. Считай, если бы не он, то ты возможно так и остался бы там. И Бог знает, что могло бы с тобой случиться, — Тэхён аккуратно встаёт с кровати и, развернувшись, идёт к двери. — Он сейчас придёт. Можешь поговорить с ним. Но учти. Не провоцируй его, прошу. Это может плохо для тебя закончиться. — В каком смысле плохо закончиться? — спрашивает Чимин, не отрывая взгляд от друга. Тэхён на вопрос не отвечает и уже у двери, повернувшись в пол оборота, лишь чуть улыбается Паку и выходит из комнаты. Его улыбка вышла натянутой, что показалось Чимину странным. Нахмурившись, он секунд пять взглядом сверлит закрывшуюся за Кимом дверь. Сухость во рту снова даёт о себе знать, и Чимин, взглянув на стакан в руке, залпом осушает его. Стоило ему поставить стакан на место, как в комнату без стука заходит молодой человек. Чимину на миг кажется, что он его уже когда-то видел. Неизвестный подходит к кровати и, склонив голову к правому плечу, чуть ухмыляется. — Ну что, хомячок, как себя чувствуешь? — спрашивает незнакомец, уставившись на Пака. — Прошу меня извинить, я не заметил Вас. — Ничего страшного, хомячок. В следующий раз будь внимательнее. — Извините ещё раз за неаккуратность… Воспоминания минувших дней резко вспыхивают в голове. Тот человек, в которого тогда врезался Чимин, сейчас стоит перед ним, спрашивает о его самочувствии? Кажется его нехило били по голове, раз ему кажется подобное. — Я? Н-нормально, спасибо. Не могли бы вы сказать, где я нахожусь? — неуверенно спрашивает Чимин, комкая одеяло. — Чуть позже узнаешь это. Спустишься сегодня на ужин, и мы тебе всё расскажем, — отвечает парень, продолжая смотреть на Чимина. — А Ваше имя хотя бы узнать можно? — Для гостей я господин Чон. Чон Чонгук. Но по имени ко мне обращаться только когда мы одни. В присутствии остальных обитателей только господин Чон. — А если я обращусь к Вам по имени? Что тогда будет? — интересуется Чимин, взглянув на Чонгука. Кто знает этого парня, может он маньяк? — Ох, о последствиях тебе расскажет твой дружок Тэхён. Вы же друзья с ним, насколько я понял? — получив положительный кивок, Чон продолжает. — Ну вот и попросишь его рассказать тебе, что будет, если ослушаешься меня. Хомячок. Не став больше слушать, Чонгук разворачивается и идёт на выход. Ошеломлённый Чимин не может больше ничего сказать. Хомячок? Его так и будут теперь называть тут? Ему давали разные прозвища, но он не помнит, чтобы его назвали животным. Решив не зацикливаться на новом прозвище, Чимин думает ждать Тэхёна, пообещавшего рассказать ему, где находится сам.***
Тэхён шагает по коридору, слабо освещаемому двумя лампами, расположенными в разных его концах, направляясь в свою комнату. Он старается шагать как можно тише, чтобы его не слышали остальные обитатели дома. Все жилые комнаты расположены на втором этаже. Комната Тэхёна у самой лестницы, ведущей на чердак. Осталось буквально пять шагов, и он будет в своей обители. Он начинает ускоряться, чтобы быстрее добраться, но… — Зайка, — дверь справа распахивается, и в проёме показывается высокий брюнет, одетый в белую свободную рубашку, расстёгнутую на три верхние пуговицы и заправленную в чёрные зауженные брюки. Либо только что пришёл, либо куда-то собирается. — Куда это ты так попрыгал? Тэхён замирает, уставившись в стену напротив. Даже, кажется, дышать перестаёт. Он так надеялся, что пройдёт эту дверь незамеченным, но, видимо, сама госпожа Судьба показала Киму непристойный жест и ехидно улыбнулась. — Ну же, может, лицом ко мне повернёшься? Мне не очень нравится рассматривать тебя сбоку, — хриплым голосом говорит мужчина, наклоняя голову в левую сторону. Тэхён, словно зачарованный, медленно поворачивается к мужчине, так же уставившись, только уже в пол комнаты за его спиной. При этом человеке он готов смотреть куда угодно, только не на него. Мужчина. Он нихрена не был похож на мужчину, скорее на молодого парня, лет двадцати пяти — тридцати. Парня с алебастровой кожей, без единого изъяна, без единой морщинки язык не поворачивается назвать мужчиной. На его фоне Тэхён кажется совсем маленьким, пусть даже с разницей в росте в шесть сантиметров, Ким всё равно маленький. — Я только что приехал из города, подарки тебе вот привёз. Хочу, чтобы ты их оценил. Пройди ко мне. — мужчина отходит влево, взмахивая рукой, приглашая в свои покои. — Господин Мин, я если честно… — еле слышно проговаривает Тэхён, сминая рукава рубашки. — Но-но. Что я говорил по поводу обращения ко мне? Когда мы наедине, ты обращаешься ко мне…? — По имени. Юнги, я прошу Вас извинить меня, но мне… — снова пытается договорить Тэхён, как его вновь прерывают. — И не выкай. Помни, что я ценю твоё неформальное обращение ко мне. — Извини, пожалуйста, но я собирался зайти в комнату, а потом пойти к Чимину. — Чимин, это тот паренёк, которого притащил Чонгук? — спрашивает Юнги и, получив кивок, продолжает, — Такой себе мальчик. На любителя. Но всё же, к нему ты пойдёшь только тогда, когда посмотришь подарки. Заходи. Тэхён, поняв, что просто так его уже не отпустят, тихо вздыхает и делает небольшой шаг в комнату. Юнги был не из терпеливых, поэтому берёт парня за запястье и тянет его к кровати, не забыв закрыть дверь на защёлку. На огромной кинг-сайз кровати лежит множество пакетов, большинство из которых теперь принадлежат Тэхёну. — Смотри, — говорит Юнги и протягивает Тэхёну первый бумажный пакет, — Когда я увидел это, то сразу понял, что оно для тебя. Тэхён неуверенно берёт пакет в руки и заглядывает в него. Увиденное заставляет его чуть заметно улыбнуться. — Плюшевая собака? Почему именно собака? Ты же всегда меня зайцем называешь, — говорит Ким, вытаскивая игрушку. — Ну, во-первых, не зайцем, а зайкой. А во-вторых, там были плюшевые зайцы, но они все такие стрёмные, что меня, признаться, не хило передёрнуло, когда я их увидел, поэтому остановился на этом, — чуть смущаясь, отвечает Мин, почёсывая затылок. Тэхёну этот жест отчего-то кажется милым. Не каждый день увидишь смущающегося Мин Юнги. Он ничего не отвечает на это, лишь улыбается и прижимает игрушку к себе. Не то, чтобы у него не было игрушек в детстве. Были. Только не в таком количестве, как сейчас. Благодаря Юнги огромный стеллаж в его нынешней комнате полностью завален плюшевыми игрушками. Тэхён любит каждую из них; ложась спать, он борется с желанием забрать все игрушки к себе под одеяло. Возраст не позволяет. — Чёрт с этими зайцами. На обратном пути заскочил в книжный и купил тебе парочку книг, — говорит Юнги и берёт второй довольно увесистый пакет, вероятно, с книгами и протягивает Тэхёну. — Я заметил, что ты любишь читать. Тут возможно нет того, что тебе нравится, но чтобы не было скучно… Вот. — Ли Сын У? Много раз слышал об этом авторе, но никогда не доводилось читать его книги, — тихо говорит Тэ, вытащив первую книгу. — «Тайная жизнь растений»? Это не фантастика, надеюсь? — Мне сказали, что это роман с детективным сюжетом. Ты не любишь фантастику? — спрашивает Мин и, получив отрицательный кивок, продолжает. — Там есть три фантастических книги. Ты можешь попытаться почитать её. Если не понравится, то принесёшь мне. Тэхён кивает и заглядывает в пакет ещё раз. Ему показалось, для нескольких книг, как выразился Юнги, этого многовато. — А несколько, в твоём понимании, это сколько? — интересуется он. — Я решил не мелочиться, и купил тридцать две. Тэхён, округлив глаза, смотрит на Мина в надежде увидеть его ещё хоть чуточку смущённым, но его лицо выражает что-то вроде: «У меня бабла больше, чем у Кэньо Уэста, что ты хочешь». — Ладно, я не удивлён, — говорит Ким, отложив пакет в сторону, решив, что посмотрит содержимое уже в своей комнате. — Извини, а ты можешь показывать эти подарки быстрее? Я к Чимину опаздываю. — Успеешь к своему Чимину ещё. Не думаю, что мы его теперь отпустим. Будет с нами до тех пор, пока мы будем находиться здесь по крайней мере. Тут еще столько вещей. Я долго выбирал их. — А я не могу их в комнате посмотреть? Я ведь правда обещал к нему зайти… — тихо говорит Тэхён, смотря куда-то в ноги. — Ты в любом случае встретишься с ним только на ужине, зайка. — До ужина ещё около пяти часов. Хочешь заставить меня всё перемерять? — спрашивает Ким, оглядывая пакеты с одеждой. — Нет. Ты будешь примерять их у себя. Ты же не хочешь меня провоцировать? — ухмыляется Юнги, наклонив голову. — Нет… — Ну так вот. Подожди меня тут, я вернусь через минуту, — говорит Мин, пятясь в гардеробную. — Не уходи никуда. Тэхён, как только Юнги скрывается за дверью, спокойно выдыхает. Около двадцати пакетов, принадлежащих теперь парню, лежат на кровати. Оглядев их, Ким недовольно мотает головой. Его гардеробной может сейчас позавидовать любой бутик: объединив все вещи, которые у него сейчас есть, можно спокойно открыть магазин одежды. Подойдя к кровати, Ким вылавливает один пакет и начинает разглядывать его. Dolce & Gabbana. Кто бы сомневался. Кажется, наблюдательный Мин заметил, что Тэ питает слабость к этому бренду. Посмотреть содержимое он не успевает. — Зайка, потом посмотришь. Вздрогнув, Тэхён чуть ли не откидывает пакет в сторону, и поворачивается к вышедшему из гардеробной Юнги. Он стоит напротив Тэхёна, засунув левую руку в карман, а в правой держит бокал с красной жидкостью. У Тэ, при виде этого бокала внутри моментально всё леденеет, а сердце делает тройное сальто и колотится как не в себе. Ким таращится на бокал в руке парня и делает маленький шаг назад, упираясь ногами в кровать. — Юнги… — Ты ведь знаешь, что за всё надо платить. Пора бы уже привыкнуть за месяц-то. — Пожалуйста… Ты же знаешь, что я долго отхожу от этого и… — Оклемаешься до ужина, не волнуйся. Ты ведь знаешь, что я дольше трёх минут не ем. Поспишь часика четыре и побежишь на ужин со своим Чимином, — говорит Юнги и подходит к Тэхёну, который от страха свалился на кровать. Юнги на это только улыбается и, поставив бокал на тумбочку, нависает сверху. — Я делал тебе больно когда-нибудь? — спрашивает Мин, смотря на Тэхёна, который, кстати, лежит с закрытыми глазами. — А разве завтракая, обедая и ужиная ты не делаешь мне больно? — Если бы я хотел сделать тебе больно, то ты каждый раз бы истошно кричал, орал и умолял о пощаде. Но ты этого не делаешь почему-то. И я каждый раз спрашиваю тебя, больно ли тебе, и ответ получаю отрицательный. Поэтому не капризничай и поворачивай голову. И Тэхён слушается, поворачивает голову вправо и закрывает. Юнги не заставляет себя долго ждать, сразу наклоняется, обдаёт тэхёнову шею холодным дыханием и оставляет невесомый поцелуй. Находит заветную венку и улыбается. Тэхён вздрагивает, почувствовав резкую боль на шее, и начинает глубоко дышать. И вроде не в первый раз чувствует это, но никак не может привыкнуть. Люстра над кроватью начинает кружиться, а в глазах темнеть минут пять спустя. Судорожно вцепляется в плечи Мина, подавая знак, что уже хватит, что уже не выдерживает. Юнги мгновенно от шеи отстраняется и зализывает укус, который зарастает сразу же. — Постой, зайка, не отключайся, — говорит Юнги, беря бокал с тумбы. — Вот, выпей, а потом можешь засыпать. — Чья? — бормочет Тэхён, пока Юнги приподнимает его и прикладывает бокал к его губам. — Что? Кто чья? — Кровь. Чья она? — Она донорская. Давай, Тэ. Тебе надо восполнить недостающее количество твоей. Больше Ким ничего не говорит. Подаётся вперёд и пьёт. Противно до тошноты, но делать нечего. Юнги не отпускает, пока в бокале не остаётся ничего. Ставит его обратно на тумбу и укладывает Тэхёна на середину кровати. — Чимин… — На ужине со своим Чимином увидишься. Не проспишь, не бойся. — говорит Юнги и суёт в руки Тэхёна подушку, которую он сразу сгребает в охапку. Подождав, пока Тэхён окончательно уснёт, Юнги встаёт с кровати и собирается идти, но задерживает взгляд на скрючившемся парне, а в голову ударяет мощный поток воспоминаний, конец которых не самый приятный. — Я обещаю тебе, зайка, что с тобой всё будет хорошо.