***
Почти две недели минуло с тех пор, как Снейп перестал поить её зельем. Две бесконечно долгих и нудных недели. Дни сливались в бесконечном однообразии, заставляя вспомнить виденный когда-то фильм «День сурка». Гермиона давно потеряла им счёт и даже не пыталась уследить за днями недели. Совсем небольшое разнообразие внесла сова, принёсшая письмо от Джинни. Может быть, читать о буднях молодой матери было и не особенно интересно, но Гермиона радовалась и этому, перечитывая в третий или четвёртый раз о том, как Джеймс Сириус не спит ночами и как Гарри учится купать малыша в маленькой детской ванночке. Она попросила Габби принести бумагу и самописное перо, совсем не уверенная, что сможет справиться самостоятельно с задачей написать письмо. И принялась диктовать перу ответ. Впечатлений от этого совсем не значительного события хватило ей ещё на пару дней, а потом её снова накрыла удручающая тоска. Домовик, как мог, пытался скрасить однообразный быт, взяв за правило обсуждать с ней меню на день. Бывшая госпожа требовала полного контроля над домовиками, без её ведома они не могли ни почистить от пыли тяжёлые портьеры, ни приготовить завтрак. Его нынешний хозяин предпочитал, чтобы эльф справлялся с домашними делами без его участия, и был совершенно не привередлив в еде, сразу перечислив список блюд, которые точно под запретом. Такой подход несколько сбивал с толку маленького домовика, и он был искренне рад тому, что хоть кто-то в этом доме интересуется его работой. Утром Северус принёс стакан с резко пахнущей жидкостью. — Попробуем так, если не пойдёт и этот вариант, то будем полностью менять схему. Гермиона с сомнением посмотрела на стакан: густая маслянистая жидкость тёмно-оливкового цвета не внушала доверия. Пить это совершенно не хотелось. Крепко зажмурив глаза, она в несколько глотков осушила стакан. На вкус оно оказалось чуть менее гадким, чем на вид. Жидкость явственно горчила и отдавала лёгким привкусом мяты и какой-то пряностью, название которой девушка никак не могла вспомнить. — Постарайся запомнить все свои ощущения. Решив, что на этом наставлений будет достаточно, Северус развернулся и вышел за дверь, оставив Гермиону снова одну. Она тяжко вздохнула, нет смысла проклинать судьбу и ненавидеть всех и вся. Единственное, чем она может помочь самой себе — это попытаться не сойти с ума и не сидеть дома, сложив руки. Гермиона прищурилась и огляделась в поисках чего-либо, что можно было бы использовать в качестве спортивного снаряда. Из подходящего нашлась только книга, впрочем, такой вариант её тоже устраивал. Взяв в руку томик «Трансфигурации в исторических очерках», она подняла её к потолку и постаралась удержать. Затем опустила, взяла в другую руку и снова подняла. Любой ценой, но она должна была стать собой прежней, а надеяться на одни только зелья было бы довольно глупо.***
Однообразный быт девушки был нарушен самым внезапным образом, когда в один из вечеров Снейп с привычно непроницаемым выражением лица сообщил, что он посчитал допустимым пригласить гостей. И даже если Гермиона не очень будет рада их видеть по ряду личных причин, то для неё будет полезно провести час или полтора в гостиной вместе с ним. — Не знала, что у вас есть друзья, — пробормотал она, мысленно прикидывая, кого же он имеет в виду. — Я рад, что хоть чем-то удивил вас. Не могу назвать этих людей друзьями, но уверен в том, что они несколько лучше, чем ваше о них мнение. Мысленно Гермиона перебрала всех известных ей Пожирателей смерти и постаралась припомнить, с кем из них профессор мог бы тесно общаться. Выходило только одно… Посмотрев на мужчину и нервно сглотнув, она переспросила: — Это они? Нет, вы сейчас не шутите? Северус мысленно пожелал себе крепких нервов, она имела полное право впадать в панику, всё же именно в Малфой-мэноре Гермиона пережила довольно трагические события и, более того, именно там получила от Беллатрисы уродливый шрам как вечное напоминание о её крови. Он мог бы предложить ей пересидеть в комнате, но не станет делать этого. В общем-то, для её же блага. — Да, Люциус и Нарцисса Малфой. Три недели в четырёх стенах не могли не отразиться на психике, и для тебя это всё слишком близко, когда для других прошло уже пять лет. Но это тебе придётся привыкнуть жить в этом мире, а не миру привыкнуть жить рядом с Гермионой… Снейп. Сложно сказать, что задело её больше: фраза о том, что вынужденная замкнутость отразилась на её психике, или то, что он назвал её Гермионой Снейп. Все слова, которые она готовилась сказать ему, разом растворились, а вместо них осталась обида и злость. Надо ему, чтобы она перенесла этот вечер, так у неё получится. И не такое переносили… от Малфоев. — Драко… тоже? Профессор с удивлением посмотрел на неё, он и забыл, что в школьные годы у этих двоих были довольно натянутые отношения. Тем более что за это время даже Поттер как-то научился общаться с его крестником. — Нет, Драко готовится к свадьбе. Сложно было привыкнуть к тому, что Гарри и Джинни стали родителями, ещё сложнее к тому, что у Рона родилась дочь. Но вот факт того, что Драко вдруг решил обзавестись семейным очагом, как-то совершенно не желал укладываться в голове. Сноб и самовлюблённый идиот Драко и семья? Как-то эти два понятия совершенно не сочетались вместе. Видимо, мыслительный процесс отпечатался у неё на лице. Снейп посмотрел на терзающуюся сомнениями девушку и уточнил: — Что конкретно так смутило? — Пэнси? Вроде бы он посматривал в её сторону, — с сомнением в голосе спросила она. — Паркинсон? Она глупа ровно настолько, чтобы с трудом сдать выпускные экзамены, и умна ровно настолько, чтобы правильно держать в руках волшебную палочку и понимать, что Драко ей не ровня. Нет, его невесту зовут Астория Гринграсс. С трудом, но Гермиона припомнила Асторию, младшую сестру Дафны Гринграсс. На сколько лет она была младше их? На год или на два? В памяти осталась бледная и худенькая девочка, никак не ассоциировавшаяся с невестой Драко. Гермиона безнадёжно отстала от этой жизни. — У меня из нарядов только джинсы и школьная мантия, — задумчиво сказала Гермиона, мысленно представив, как на неё в таком наряде будут смотреть чопорные Малфои. Наконец, он дождался хоть одной здравой мысли. Снейп извлёк из складок мантии небольшую книжку и протянул девушке. — Выбирай. Я закажу то, что тебе понравится. Это не бал и не званный ужин, вполне можно обойтись мантией. Гермиона посмотрела на протянутый ей буклет. «Мантии на все случаи жизни от мадам Малкин» значилось на нём. Ну что же, на все так на все, решила Гермиона и открыла брошюру. А затем принялась рассматривать представленные там модели.***
Дом, расположившийся в Паучьем тупике, вообще не производил впечатления жилого. И никто из тех, кто видел этот дом только снаружи, не мог представить себе, что там могло происходить внутри. Габби расстарался на славу, умудрившись к приходу гостей вычистить каждый миллиметр этого помещения. Сегодняшние гости не привыкли к виду паутины в углу под потолком, да и пыльные шторы тоже, вероятно, довели бы их до сердечного приступа. Гермиона сидела в кресле и наблюдала за происходящим, для удобства под ноги ей подставили маленькую скамеечку, но что значила эта скамеечка, если основной дискомфорт ей доставляла отнюдь не её болезнь, а присутствие этих людей? А между тем её присутствие, казалось, совершенно их не смущало. Церемонно поздоровавшись с ней, Люциус Малфой и вовсе забыл о её существовании на весь этот вечер. Чем сидение здесь в новой мантии отличалось от лежания в постели в старой ночной рубашке, Гермиона даже не пыталась понять. Но если Северус Снейп решил проверить её выдержку, то она потерпит, решив про себя, что это нечто вроде экзамена, а когда Гермиона плохо сдавала экзамены? Да, они оба несколько постарели, особенно это было видно по некогда холёному, а ныне слегка небритому лицу Люциуса. Но при этом для неё они продолжали оставаться всё теми же людьми. Радовало хотя бы то, что Малфой даже не смотрел на неё, занятый разговором с Северусом. — Огневиски не предлагаю, пусть это они сами пьют, а по бокалу вина можно и выпить. Повернувшись на голос, Гермиона с удивлением обнаружила сидевшую рядом Нарциссу. — А-а-а… Даже не знаю… — Бери, это лёгкое вино, я сама его выбирала. Приятное на вкус, без лишней горечи. Мужчины сейчас займутся обсуждением чего-нибудь крайне интересного, о нас с тобой вспомнят в лучшем случае через час. — Гермионе вдруг показалось, что она слегка улыбнулась. А память услужливо подкинула воспоминание о том, что если бы не она, то Гарри и в живых-то не было. Гермиона взяла протянутый бокал и сделала глоток. Как правильно заметил Снейп, для неё было всё ещё слишком свежо. И она до сих пор воспринимала себя скорее подростком, чем молодой женщиной. Вино и впрямь было приятным на вкус, отдавая ягодами винограда и чем-то очень летним. — Он… Северус сказал, что Драко собирается жениться? — Да, пока не совсем определились с датой, но ориентировочно в августе или сентябре. Вдруг ей в голову пришла шальная мысль, что Нарцисса, как чистокровная, возможно, что-нибудь могла знать о том обряде, который провёл Снейп, когда сделал Гермиону своей женой. — Скажите, а вы слышали когда-нибудь о том обряде, который… — сформулировать мысль до конца она так и не смогла. Однако, женщина её поняла. — Он уже давно не используется. Видишь ли, разводы никогда не приветствовались в чистокровных домах. А этот обряд обеспечивал супругов гарантией брака до гробовой доски. Разорвать такой брак невозможно. Нечто подобное она уже слышала от Гарри, но ни тогда, ни сейчас не понимала, в чём причина. Второй такой возможности выяснить некоторые подробности у неё могло и не быть. — А что, если всё же попытаться? — Оба супруга останутся бездетными, а в чистокровных домах это тоже не приветствуется, — пожала плечами Нарцисса. — Да и связанные такими узами, завести детей, что называется «на стороне», тоже не могут. Это гарантировало чистоту крови и отсутствие бастардов. Но общество меняется, и отношение к браку тоже. Хотя, наверное, у магов всё же более консервативный подход к вопросам семьи. Гермиона серьёзно задумалась, что должно было двигать профессором, чтобы он решился на такой шаг? Ладно она, не было никакой гарантии, что Гермиона смогла бы прийти в себя, но тем самым он лишал себя всех возможностей создать семью. — О чём думаешь? — спросила Нарцисса, глядя куда-то в стену и, видимо, размышляя о чем-то своём. — С… Северус… Он рисковал, проведя это со мной. — Ну, во-первых, он никогда и не собирался заводить семью, а потому не особенно и рисковал. А во-вторых, Рональд Уизли наотрез отказался участвовать в этом под предлогом того, что боится остаться вдовцом при живой жене. Примерно так он выразился в письме, которое отправил Северусу. О письме профессор Снейп ни разу ей не говорил, но, вероятно, имел на то основания.***
В целом, наверное, она должна была бы сказать Северусу спасибо за то, что он настоял на её присутствии в гостиной. Ей действительно было полезно просто пообщаться с Нарциссой, выпить несколько глотков вина, узнать что-то новое. Тем более что зелье, которым сейчас поил её супруг, не вызывало тех негативных последствий, как раньше, и Гермиона чувствовала себя гораздо лучше. Когда гости ушли, Габби аппарировал с девушкой в её комнату. Никогда раньше Гермиона не задумывалась о происхождении магии домовиков и почему им не нужна палочка. Может быть, овладей они палочковой магией и вполне могли бы быть на том же уровне, что и маги? Но усталость брала своё и размышлять о магическом потенциале домашних эльфов сейчас у неё не было ни сил, ни желания. Переодевшись в привычную ночную рубашку, Гермиона сидела на краю своей кровати, свесив ноги вниз. Больше всего она ненавидела свою беспомощность. Даже там, в гостиной, на неё смотрели с некоторой долей сострадания, а ей не хотелось, чтобы её жалели. Вероятно, те несколько глотков вина, что она выпила вечером, давали о себе знать. Гермиона решилась сделать то, о чём давно мечтала, но на что ей так и не хватало смелости — встать. Собравшись с силами, она схватилась обеими руками за спинку кровати и встала. Ноги, не привыкшие к таким нагрузкам, подломились, и, громко вскрикнув, она упала на пол. Габби и Северус оказались в комнате одновременно, впрочем, первый был тут же выставлен за дверь. — Какого дьявола? Совсем жизнь не мила? — вопрошал он, поднимая девушку с пола и помогая улечься на кровать. — Но я стояла. Понимаешь? Она даже сама не заметила, как вдруг перешла на «ты». То, что ей удалось встать, было событием столь важным, что обращение уже не имело значения. — Я понимаю две вещи: что моя жена — восторженная идиотка и что с этим надо что-то делать, — прошипел Северус и вышел из комнаты вон.