***
С возможностью передвижения по дому жизнь заиграла новыми красками. Пусть и не без поддержки, но Гермиона каждое утро выходила на кухню, чтобы позавтракать в компании Снейпа. Странное дело, но совсем скоро эти совместные завтраки совершенно перестали напрягать её. Сам Северус предпочитал есть быстро и молча, иногда просматривая очередной выпуск ежедневного Новостного вестника, который в шесть утра исправно доставляла ему сова. Иногда он что-нибудь комментировал, иногда читал с самым скорбным выражением лица, словно там было написано о том, что завтра в полдень наступит конец света. Наверное, никто не был способен оценить эти молчаливые совместные посиделки так, как Гермиона. После нескольких недель полной изоляции одно только его присутствие за столом успокаивало и внушало надежду на будущее. Казалось, с её появлением расцвёл даже сам этот дом. Снейп, сколько себя помнил, не то что не любил, он ненавидел это жилище. Словно оно напоминало ему его детство, где отец умудрялся испортить им с матерью жизнь одним своим присутствием. Где его робкая и забитая мать во всём подчинялась мужу, а он был лишним с самого своего рождения. Но сейчас что-то поменялось: дом, неожиданно для его хозяина, вдруг начал походить именно на дом, а не место, где можно переночевать, когда засиделся в лаборатории. И дело не в том, что домовик тщательно следил за чистотой, в конце концов его мать тоже требовала, чтобы в доме всегда было чисто. И не в том, что вместо подгоревшей овсянки на завтрак у него была яичница и тосты с джемом. С приходом сюда Гермионы изменилась сама атмосфера этого места. А может быть, его отношение к дому. Сегодня Гермиона была непривычно задумчивой. Она разглядывала несчастные блинчики, поданные на завтрак, с таким видом, словно намеревалась разглядеть в них тайны мироздания. Не пыталась рассматривать страницы газеты, не задавала массу уместных и не очень вопросов. Она молчала, и в этом было что-то неправильное. — Как себя чувствуешь? Наверное, это был первый раз, когда он первым задал вопрос за завтраком. — Нормально, — сказано это было таким тоном, когда понимаешь, что ничего нормального там нет и в помине. — Угадывать, что хочет женщина по её полунамёкам, в число моих талантов не входило и не входит. Более того, вряд ли когда-нибудь войдёт. Уточни, пожалуйста, что конкретно тебя сейчас волнует. Гермиона моментально оживилась, словно только и ждала вот этой просьбы. — Я много думала… — Начало довольно оптимистично, — Снейп сложил руки на груди и внимательно посмотрел на собеседницу, гадая, что за этим последует. — Нужно придумать что-то типа велотренажёра, чтобы я могла, не выходя из дома, тренировать ноги. Понимаете, я не сильна в медицинской реабилитации, но пациентам после травм, например, назначают какую-то гимнастику, занятия на тренажёрах и массаж. Я помню, когда мне было семь лет, моя мама упала, катаясь на лыжах, и сломала ногу. Так вот, после того, как ей сняли гипс, она ещё долго ходила на занятия, чтобы начать снова нормально ходить. Вообще, это не было лишено логики, Северус и сам читал нечто подобное, когда в библиотеке просматривал магловские книги по восстановительной медицине и реабилитации. Правда, тогда он далеко не во всём разобрался. Да и не освоить такую тему за раз. — Так, а что такое «велотренажёр»? — Ну, это очень похоже на велосипед. Самый обычный, магловский велосипед. Но он сделан так, что на нём нельзя ездить. — Тогда зачем он? Он изо всех сил пытался представить себе велосипед, который не ездит. Картинка рисовалась вполне конкретная, но непонятная. Для чего этот велоинвалид понадобился Гермионе? — Так для тренировки. Выставляешь нагрузку, скорость и крутишь себе педали в любое время года и в любую погоду. Очень хорошо тренирует как ноги, так и сердце, — пояснила девушка. Вот теперь всё сложилось, и, надо сказать, её подход Северусу нравился. Она не собиралась ждать, что всё решится само собой, а предполагала, что к этому нужно будет приложить усилия. — Это не составит особых проблем, тебе, как одной из жертв магической войны, были положены некоторые выплаты. Сумма, конечно, не особенно внушительная, но за пять лет на твоём счёте кое-что скопилось. Обменять часть на магловские деньги и приобрести этот велосипед, который не ездит, не составит труда. В своё время эту тему не самым приятным для него образом поднимала Скитер, написав «изобличительную» статью на два газетных разворота, где приводила цепь нелепых умозаключений, сводящихся к его корыстным мотивам. По её мнению, именно эти деньги являлись целью Снейпа, хотя за месяц продуктивной работы зельеваром он получал ровно в три раза больше. Тогда он для себя решил, что не будет трогать из этих денег ни кната, чтобы потом, если им повезёт и Гермиона сможет выйти из комы, у неё имелись бы хоть какие-то сбережения. Не хотелось бы, чтобы по итогу она оказалась на улице без средств к существованию. Но сейчас она могла распоряжаться этими средствами по своему усмотрению.***
Когда говорят о том, что здоровье не купишь, забывают о стоимости лечения. Через Гарри Гермиона раздобыла несколько каталогов со спортивным инвентарём и сейчас только цокала языком, рассматривая ценники под красивыми картинками. Однако, для неё это было вопросом жизни. Точнее, вопросом качества дальнейшей жизни, потому она просматривала уже третий каталог подряд, отмечая варианты, устраивающие её по своим функциям и качеству. Всего неделю спустя сонную жизнь местечка, носящего совсем не поэтическое название Паучий тупик, потревожило странное событие. В один из домов, долгое время стоявший заброшенным, а несколько лет назад вдруг вновь оказавшийся жилым, привезли ценный груз. Самые старые из местных жителей могли бы вспомнить прежних жильцов этого дома. Тобиас Снейп слыл парнем простым, хоть и не очень работящим. Зато с ним всегда можно было пропустить рюмочку-другую. Его жена, довольно странная и нелюдимая особа — Эйлин Снейп, с соседями предпочитала не общаться. Их сын, носящий странное имя — Северус, был весь в мать: такой же нескладный и такой же странный. А кое-кто мог бы даже узнать в нынешнем жильце этой развалины того самого мальчика со странным именем — Северус. Как он жил в этом доме, оставалось загадкой. Судя по тому, как он выглядел снаружи, в дождь там должны были стоять огромные лужи воды. И вот теперь этот Северус вместо того, чтобы привести в порядок хотя бы крышу, заказывает такую дорогую игрушку, как велотренажёр. — Совсем спятил, видать, — крутили пальцем у виска старухи. — Как помер старина Тобиас, так и не стало в этом доме порядка, — соглашались местные старики. Однако, и те и другие почему-то забывали, что пять дней из семи Тобиас был пьян до зелёных соплей, а два оставшихся страдал похмельем. И в благословенные годы, когда солнце было ярче, а трава зеленее, всю работу, связанную с домом и небольшим огородом, выполняла та самая нелюдимая Эйлин. Впрочем, успевшая изрядно подорвать здоровье и всего на два года пережившая мужа. О том, что этот дом изнутри выглядит вовсе не так, как снаружи, по понятным причинам местным сплетницам было неизвестно. И уж тем более неизвестно было то, что, кроме сына Снейпов, в доме проживала ещё и его молодая супруга. Впрочем, поводов для сплетен им и без этого хватало.