Сын оборотня

Артур видел, как милая девушка превратилась в чудовище, как Мерлин, приняв обличие дракона, ее сжег. И в тот же миг он вроде проснулся. Было странное чувство. Принц помнил все, что произошло, все, что он чувствовал и как поступал с Мерлином. Помнил рыцарей, которые били и кусали друг друга. Это было неправдоподобно, как будто это - не его воспоминания, как будто он по-настоящему проснулся из недоброго сна. Откуда взялся этот гнев, раздражение? Артур всегда снисходительно, с умилением смотрел на неуклюжесть друга, на его беспечность и детское поведение. Мерлин был для него как младший брат, о котором он заботился, защищал и любил. И откуда у него появилась такая злость, что хотелось Мерлина хорошо встряхнуть, чтобы тот не копошился и не ползал как улитка? Знал ведь, что чародей бегал весь вечер: подтирал сопли и кровь рыцарям, поил, кормил лошадей и людей. Но все равно хотелось дать подзатыльник, пощечину, чтобы СЛУГА опомнился и всерьез занялся своими обязанностями. Помнил, что пощечину своему другу он все-таки дал, за то, что тот обратился к нему по-имени. Велел Мерлину уйти вон из Камелота. Это было как в странном и страшном сне, как будто за Артура говорил и действовал кто то другой. Сам он не мог ненавидеть Мерлина и поднять на него руку, не мог говорить, что не доверяет и не хочет больше его видеть. Даже пьяный Артур не сделал бы такое. Приличный ковш медовухи мог превратить наследника трона в тряпку, котороя со слезами в глазах признавалась, что Мерлин - его единственный настоящий друг, но не в подлую тварь, которая била и оскорбляла того же единственного друга. Это было похоже на злые чары. Но от этого не стало легче. Что теперь сказать Мерлину? Как вернуть доверие и дружбу? Сделать так, чтобы было все как раньше. Да, тогда, когда увидел, как Мерлин превратился в дракона, Артур думал о том, что многое не знает о нем, даже мелькнула мысль, что маг может быть опасным, что лишь прикидывается другом. Но эту мысль он сразу отбросил. Мерлин никогда не желал ему зла. А теперь Артур одним взмахом уничтожил их дружбу. Как объяснить Мерлину, что сожалеет о том, что сказал, что на самом деле так не думает, что так говорить его заставила ... эта девушка? Точнее, чудовище. Ведь с того момента, когда ее встретили, не только принц чувствовал постоянное раздражение, но и рыцари вели себя непривычно , ругались и нападали друг на друга. Но поверит ли ему Мерлин? Ведь слово может ранить не хуже меча, даже больше. И такое ранение почти невозможно излечить. Шрамы останутся навсегда. Артур знал, что одно - сожалеть, другое - признаться в этом и попросить прощения. Он часто не умел и не хотел открывать свою душу, признавать, что был не прав. С малых лет его учили не показывать слабость, не оправдываться за свое поведение, не подпускать близко других людей. Но теперь Артур знал, что переступит через себя и попросит прощения. Так, как сможет. Вдруг из темноты взметнулись щупальца. Позади Мерлина появилась неясная тварь, на много выше человека, похожа на то чудовище, которое маг только что уничтожил. С низким, жутким ревом тварь обвила щупальцами тело чародея, потянула к себе и вновь исчезла в темноте. - Мерлин! - закричал принц и кинулся в то место, где только что стоял волшебник. Чудовище со своей жертвой как будто сквозь землю провалилась. Артур и рыцари обыскали лес вокруг места ночевки, но ничего не нашли. Никто не отозвался на их крики. * * * Мерлин смотрел на Артура и рыцарей. Он потерял своих друзей навсегда. Этого ему не простят. В Камелоте ненавидели чародеев, оборотней, а он был и тем, и другим. И теперь он открылся перед рыцарями, которые всегда доверяли ему, были дружелюбными, несмотря на то, что он был лишь слугой. Он применял на них магию, он при них превратился в дракона! Мерлин опустил голову. Как же больно! И нет другого выхода, только уйти и больше не вернуться в Камелот. Щупальцы появились будто ниоткуда. Они обвились вокруг тела, сдавили горло. Мерлин инстинктивно поднял руки, пытаясь убрать шупалца с шеи, но те лишь туже обвилсись. Другие щупальца прижали руки к телу. Мерлин задыхался, хватал воздух ртом. Он чувствовал, что его куда-то тащат, но не мог ни пошевелиться, ни произнести заклинание, ни даже вдохнуть... Очнулся внезапно, как будто его толкнули. Уже рассвело, и Мерлин ясно видел перед собой девушку. Она хищно улыбалась. - Сестра, наш лакомый кусочек проснулся! Девушка облизнулась раздвоенным языком. К ней подползла ,,сестра" в обличии чудовища с мешкоподобной головой, щупальцами и телом змеи. Мерлин опомнился окончательно. Превратиться в дракона и уничтожить ламий он не мог. Знал теперь, что твари, о которых ему в детстве рассказывал отец, не выдуманные, а настоящие. Когда Артур его обижал, Мерлин был сам не свой от боли и гнева, потому и стал драконом не в полнолуние и сжег ламию. Но только одну. Чародей сосредоточился. И без превращения он мог справиться с чудовищами. Но магии не было! Мерлин чувствовал пустоту внутри себя. Чародей сел и прислонился к каменной стене. Они были в какой-то полуразрушенной башне. Мерлин чувствовал себя таким слабым, что даже не мог встать. И совсем не чувствовал магию. Ламии с любопытством смотрели на него. - Не можешь превратиться в дракона? - усмехнулась девушка. - И колдовать не можешь? Бедненький. - Ты убил нашу сестру, - прошипела та, с хвостом змеи. - И мы убьем тебя. Но не сейчас. Пока побудешь приманкой. За тобой придут твои друзья, и ты увидишь, что мы с ними сделаем. Она вдруг наклонилась, обвила Мерлина щупальцами, не давая тому ни пошевелиться, и прижалась своим безобразным ртом к его губам. Чародей содрогнулся от ужаса и отвращения, его глаза вспыхнули золотом, но почти сразу погасли. Он не смог даже оттолкнуть тварь. Девушка засмеялась, а Мерлин закрыл глаза. Он чувствовал, что и последние силы его покидают.