***
После ухода Гвен Мерлин поведал всё то же самое Эйсузе. Дракон слушал своего повелителя доброжелательно и с состраданием, но был совершенно не способен понять его. Гвен, по крайней мере, знала, что значит состоять в романтических отношениях. Эйсуза же был всё ещё слишком юн для того, чтобы проявлять к ним интерес, даже если бы поблизости отыскалась представительница его вида, так что он мог оказать невесть какую поддержку. И всё же его терпеливые уши помогли Мерлину успокоиться и немного прийти в чувство, а когда дракон вновь покинул замок, чародей рассудил, что нужно срочно чем-то себя занять. Артур ворчал, что Мерлин превратится в старого горбатого бирюка, если не выйдет из этой треклятой башни. Волшебник почти не спускался даже к столу и всё время возился со своим астрономическим и алхимическим инвентарём. Такому положению вещей не наблюдалось никаких обозримых пределов, и в конце концов Артур решил взять дело в свои руки. – Мерлин? – позвал он, распахнув дверь. Было слышно, как булькают зелья, а ступки и пестики мерно отбивают ритм то здесь, то там по всей комнате. Откуда-то сверху что-то капнуло в мензурку, стоявшую на столе слева от короля, и, шипя, запенилось. Со второго этажа раздался крик Мерлина: – Не знаю, что ты делаешь, но не вздумай трогать зелёную колбу – это опасно для жизни! И оранжевую! И… Лучше вообще ничего там не трогай, обалдуй! Артур закатил глаза. Даже заточённый в башне, Мерлин неисправим. Блондин швырнул в стену пустой стеклянный сосуд, вдребезги разбив его в пику затворнику, прежде чем тот успел сбежать вниз по лестнице. – Чего ты хочешь? – Я тоже рад тебя приветствовать, Мерлин. – Артур напустил на себя обиженный вид. – Неужели ты не скажешь «как приятно тебя видеть, Артур», «сколько лет, сколько зим, Артур», «извини, что я исчез с лица земли, Артур»? Мерлин сдвинул брови. – О чём ты? – Мерлин, ты не покидал это место пять дней. Хозяин бросил на гостя уверенный в подвохе взгляд и качнул головой. – Не думаю, что прошло столько времени. Он отвернулся и начал хлопотать над какой-то склянкой, за края которой неспешно вытекала быстроиспаряющаяся субстанция чёрного цвета. Тогда Артур схватил визави за запястье и рывком развернул к себе лицом. – Да, представь! Прошло столько времени! Мерлин вперился в него отчасти изумлённо, отчасти расстроенно, и Артур смягчился. – Что с тобой такое? – спросил король с неподдельной тревогой. Мерлин отвёл глаза в сторону. – Ничего, я просто… Ничего. По лицу друга Артур моментально понял, что правильный ответ был какой угодно, кроме «ничего», но решил пока отложить эту тему. – Я тебе не верю, – вздохнул он. – Но ладно, будь по-твоему. Только, Мерлин, пожалуйста, выйди уже отсюда. Всё это ненормально. Выберись в люди хоть ненадолго. На миг Мерлин задумался и покосился на Артура с опаской. – И вправду прошло пять дней? – Да. – О. Волшебник понурил голову. Ненадолго воцарилось молчание. – По крайней мере, отужинай с нами сегодня, Мерлин. Если не явишься, учти, я разрешил Гвейну применить к тебе физическую силу и в прямом смысле слова вытащить куда угодно, а зная его, можно предположить, что он выберет таверну. Так что добром прошу, приходи. Я не горю желанием в очередной раз иметь дело с твоими похождениями по трактирам. Артур говорил не терпящим возражений тоном. Он уже развернулся к выходу, но, помедлив, добавил: – Ах да, и, Мерлин, возможно, перед ужином ты сочтёшь нужным принять ванну. Услышав последний комментарий, Мерлин нахмурился. Когда дверь за Артуром закрылась, он поднёс свою рубаху к носу, изучающе втянул запах ткани и пошатнулся. Пожалуй, Артур был прав. Он пробыл в этой башне слишком долго.***
Гвен не видела Мерлина с самой их беседы о Фрее и уже всерьёз начала за него беспокоиться. Поэтому когда вечером волшебник вошёл в банкетный зал, Гвиневра облегчённо выдохнула, обнаружив, что он был жив, опрятен и позитивно настроен. В то же время от королевы не ускользнуло, что его щёки стали чуточку более впалыми, чем им полагалось, а в глазах читалась усталость. Было очевидно, что он не ел и не спал как следует. Гвен закусила губу: она всегда испытывала нечто вроде материнского инстинкта по отношению к ключевым мужчинами своей жизни, но Мерлин отчего-то всегда, как ей казалось, в особенности нуждался в её опеке. Хунит частенько заезжала погостить из Эалдора, но когда её не было в Камелоте, Гвен соблюдала негласную договорённость между ней и матерью волшебника о том, что за Мерлином всегда будет кому присмотреть. Гвиневра представляла, как Хунит извелась бы тревогой, если бы увидела сейчас сына. Тем не менее Гвен ни единым словом не выдала своих переживаний. Придворные, которые за последнюю неделю общались с Мерлином даже меньше четы Пендрагонов, были приятно удивлены его появлению; они наперебой посылали магу приветствия, когда тот занял за столом своё место подле короля. Мерлин улыбался в ответ каждому, но Гвен разглядела, что он опять вооружился своей улыбкой-маской. Она ловила себя на мысли о том, что позже наедине нужно мягко разузнать о его состоянии, но потом король с чародеем завязали шутливую пикировку на предмет умения Артура обращаться со столовыми приборами и Мерлин заметно приободрился. Впрочем, трапеза проходила относительно тихо в сравнении с обычным шумом застольных дебатов и шуток Артура и Мерлина. Наконец, когда слуги принялись уносить остатки блюд, король прокашлялся, запрашивая внимания присутствующих. – Прежде чем мы завершим этот чудесный ужин, – он благодарно кивнул шеф-повару, который лично помогал убирать со стола, – я хотел бы сделать объявление. В скором времени мы встретим в Камелоте гостей. На этой неделе я получил письмо от правителя западного королевства Дрэйлин лорда Валаса. Он изъявляет намерение заключить мирный договор с Камелотом, а также выражает готовность нанести нам визит. В зале заинтригованно зашушукались, но общий гул перекрыл заговоривший со своего места Джеффри: – Не припомню, чтобы это имя встречалось в архивных записях, ваше величество. Посещал ли он Камелот прежде? Артур отрицательно покачал головой. – Нет. В нём течёт кровь мага, – король украдкой бросил взгляд на Мерлина: как и ожидалось, тот поднял брови в порыве оживления. – Он пишет, что в прошлом избегал контактов с Камелотом из-за опасений войны. В его королевстве только сейчас распространились новости о том, что преследования волшебников прекращены, и он желает установить мир. – Чудесно, правда? – шепнула Артуру Гвен. – Мирный договор с государством магов пойдёт Камелоту на пользу. – Я тоже так подумал, – вполголоса ответил ей Артур. – А ты что скажешь, Мерлин? Король изогнул бровь, посылая другу вопросительный взгляд, на что тот лишь пожал плечами: – Пожалуй, это неплохо, хотя я ни разу не слышал ни об одном королевстве, которым бы правил маг. – Ну так что же? Вообще-то, до прошлого года я не знал о твоих талантах, – напомнил Артур. Возразить на это было нечего. Король вновь обратился к собравшимся за столом: – Лорд и его люди прибудут через месяц. Наша задача – подобающим образом подготовиться за это время к их приезду. Устроим банкет и бал в их честь. Надеюсь, с визитом лорда Валаса Камелот обретёт новых союзников и укрепит мир на своих землях. – Артур улыбнулся придворным и склонил голову. – Это всё. Доброй всем ночи.***
Следующие несколько недель прошли в неутихающей суете подготовки к приёму гостей: наводился блеск в пустующих покоях, украшались коридоры и парадные, на кухнях полным ходом шла организация пышного банкета. На фоне всего этого замок полнился слухами о приезжающем монархе, о его магическом происхождении и о том, что союзничество с ним может принести Камелоту. Король с королевой воспринимали этот ажиотаж хладнокровно, зато придворного мага всё больше увлекала и будоражила перспектива установления официальных связей с чародейским сообществом. Гвен со своей стороны была рада событиям, которые отвлекли Мерлина от неутешительных дум. После его недельной изоляции в башне она уже заволновалась, что он вгонит себя в длительную хандру, из которой будет не так-то просто выбраться. Однако теперь невесёлые мысли Мерлина, казалось, были приглушены – по крайней мере, ненадолго – благодаря вспыхнувшему в нём интересу к предстоящему прибытию необычных визитёров. «Интересно, Валас владеет магией с рождения, как я?» – спрашивал он Гвен, параллельно штудируя свои книги о чарах. «Думаешь, у него большая семья?». «Наверняка на западе используют особый диалект для заклинаний». «Не терпится поговорить с ним!». «Так когда, говоришь, он приезжает?». «Может быть, у его подданных тоже есть магические способности?». «А что если он привезёт с собой целую толпу магов?». «Вдруг кто-нибудь из них сможет остаться в Камелоте? Тогда я буду не один!». «Вот бы поскорей с ним встретиться!». Его мальчишеский энтузиазм был таким стихийным и искренним, что Гвен не могла сдержать улыбки, наблюдая, как он день за днём обмерял шагами свою комнату в попытках составить точный перечень вопросов, которые можно было обсудить с лордом Валасом. Мимоходом она ощутила небольшой укор совести из-за того, что даже спустя год после отмены табу на магию Мерлин по-прежнему оставался единственным волшебником в Камелоте. Конечно, в королевстве проживало несколько мелкотравчатых чародеев и робких учеников, постигающих азы колдовского искусства, но никто из них не мог и мечтать о том, чтобы хоть отдалённо сравниться с мастерством и могуществом Мерлина. Возможно, и по этой причине он так остро стал чувствовать одиночество, ведь даже в мире, где колдовство легально, Мерлин был лишён общения с себе подобными. В конце концов Гвен окончательно уверилась, что другу пойдёт на пользу встреча с теми, кто так же владеет магией, как и он. Всеобщее напряжение и радостный переполох достигли апогея за неделю до приезда лорда Валаса. Под компетентным руководством самой королевы слуги успешно завершили все необходимые приготовления без малейших неувязок и отклонений от графика, а Мерлин навёл такой марафет в своём обыкновенно пребывающем в хаосе жилище, что оно превратилось в сверкающий как стёклышко образцовый уголок магии. По случаю прибытия лорда Валаса он даже решил достать свой лучший наряд, новенький шейный платок и прочие предметы гардероба. – Ты очень элегантно выглядишь, Мерлин, – игриво отметила Гвен, когда он (как всегда с опозданием) появился во внутреннем дворе замка, где все собрались, чтобы поприветствовать ожидавшегося с минуты на минуту правителя. Она повеселела ещё больше, когда волшебник залился краской: – Э-э, я старался. Валас ещё не прибыл? Его уже видели? Сколько с ним делегатов? Гвен усмехнулась комично серьёзному выражению его лица и добродушно ткнула товарища локтем в бок: – Полегче, Мерлин. Задавай по одному вопросу за раз, когда наш гость будет на месте, ладно? Раздались звуки труб, и маг заметил колыхание на ветру алых плащей Леона и Элиана, рассредоточенных по обе стороны от въезжающей во двор деревянной кареты. Мерлин расправил плечи, стараясь не вертеться на месте от нетерпения, когда экипаж с эскортом оказались в воротах замка. Сопровождение монарха было на удивление малочисленным и состояло лишь из нескольких вооружённых всадников и мальчика-пажа. Все они были облачены в голубые накидки с выбитым на них фамильным гербом Валаса, изображавшим меч, расположенный между двумя горными пиками. Паж оббежал карету кругом и открыл её дверь. Шагнувший наружу человек сразу напомнил Мерлину Джеффри, правда, чужеземец был чуть менее тучным в талии, а в его взоре таился магический блеск. – Лорд Валас, – Артур встретил гостя почтительным поклоном. – Добро пожаловать в Камелот. – Для меня большая честь наконец лично познакомиться с вами, король Артур, – Валас, как и предписывалось этикетом, низко поклонился. Артур учтиво склонил голову: – Это взаимно. Позвольте представить вам мою супругу, королеву Гвиневру, – Валас отвесил очередной поклон, Гвен сделала реверанс, – и придворного мага Камелота, Мерлина Эмриса. Гвен заметила явные искры заинтересованности в глазах Валаса при упоминании имени «Эмрис», впрочем, удивляться этому не приходилось. Удивительно было другое: Мерлин не ответил на приветствие. Валас раскланялся и выразил свою радость от долгожданной встречи с Великим Эмрисом, но ни малейшей реакции не последовало. Взглянув на придворного мага, Гвен увидела, что на его лице застыла непередаваемая смесь потрясения, страха и какой-то третьей эмоции, которую она никогда прежде не наблюдала у Мерлина. Гвен не могла понять, в чём дело. Из-за жены выглянул Артур, косясь на своего потерявшего дар речи друга. – Мерлин? – неуверенно окликнул он его с вопросительной интонацией. Но Мерлин, как открыли для себя окружающие, даже не смотрел на Валаса. Он смотрел дальше и выше, туда, где остановилась карета. Артур и Гвен проследили за его взглядом, затем обернулся и Валас, любопытствуя, к чему – а точнее к кому – были теперь направлены все взоры. – Ах, ну конечно! Как же я мог забыть? – Лорд просиял и вытянул вперёд руки, кого-то к себе привлекая. За ним стояла девушка с тёмными локонами и карими глазами, которые контрастно выделялись на фоне её бледной кожи и светлого платья. Она была прелестна, но в остальном выглядела вполне обычно. Гвен не понимала, что приковало к ней взгляд Мерлина. Недоумение королевы только усилилось, когда она обнаружила, что девушка так же неотрывно смотрит на него глазами, полными ужаса и смятения. Гвен была окончательно сбита с толку; она украдкой поглядывала то на Мерлина, то на гостью, пока Валас не заговорил: – Ваше величество, лорд Эмрис, разрешите мне представить вам свою дочь, – он ласковым движением взял юное создание за руку и вывел вперёд, – леди Фрея. Артур и прочие присутствующие остались бесстрастными, зато для Гвен девичье имя, сошедшее с губ Валаса, прозвучало как гром среди ясного неба. Оно, словно эхо, отдавалось в ней внушительным крещендо, а пронзительные взгляды незнакомки и Мерлина в одно мгновение обрели смысл. «Это невозможно», – подумала Гвен, совершая вежливый реверанс. Фрея и Мерлин тоже склонились в приветственных жестах, ни на миг при этом не сводя друг с друга глаз; и уже в следующую секунду Гвен начала допускать, что здесь и сейчас невозможное всё же происходило. Невзирая на то, что Артур был немало озадачен странным поведением Мерлина, казалось, никто, кроме Гвен, не заметил, как молодые люди продолжали смотреть друг на друга, даже когда рыцари Камелота повели подданных Валаса к замку. Фрея первой разорвала их долгий зрительный контакт и, опустив ресницы, стремительно проскользнула мимо Мерлина в вихре голубого шёлка. Сам же Мерлин остался ровно на том месте, где стоял, уставившись перед собой невидящим взглядом. Со своим бескровным, белым, точно лист бумаги, лицом он выглядел так, будто только что увидел призрака. Гвен посмотрела вслед Фрее, которая спешила за отцом к замку. Похоже, в случае Мерлина выражение о встрече с призраком было не просто фигурой речи.