***
Артур нашёл Мерлина в его башне, как и ожидал, но тут же неожиданно выяснил, что тот не был занят работой. Более того, чародей не читал, не спал, не проводил свои бесконечные эксперименты – вместо этого он засел в кресло и вертел в руках, как ни странно это смотрелось со стороны, клубнику. Едва завидев посетителя, Мерлин спрятал ягоды в ладонях, и Артур сделал вид, что не заметил, как они бесследно куда-то исчезли. – Сир? – Мерлин в замешательстве наблюдал за тем, как Артур быстрым шагом пересекает комнату. – Не слышал, как вы стучали. – Я не стучал. Мерлин, нам надо поговорить. Артур не сел, и Мерлин окинул его снизу вверх испытующим взором Эмриса, который заставил бы нервно ёрзать на месте многих. Только не Артура. Возможно, виной тому был королевский иммунитет, но Мерлин не мог прочесть, что было на уме у друга. – О чём? – с сомнением спросил волшебник. – О гостях из Дрейлина. С их приезда ты превратился в угрюмого балбеса, и я, чёрт возьми, хочу знать почему. – Артур сделал пару глубоких вдохов, пока Мерлин взирал на него округлившимся глазами. – Что с тобой творится? Мерлин не ответил, и несколько секунд король с магом в полной тишине просвечивали друг друга взглядами. На этом скудное терпение Артура иссякло, и он продолжил натиск: – Гвиневра говорит, что знает, в чём дело, но мне что-либо пояснять отказывается. – На Мерлина нахлынуло то ли удивление, то ли облегчение, Артур не мог разобрать точно. – Она сказала, это как-то связано с леди Фреей. Это правда? Мерлин тотчас изменился в лице, и Артур понял, что бьёт в нужную точку. – Артур… – Так это связано с Фреей? На этот раз маг опустил глаза: – Да. – Каким образом? Что такого могло из-за неё приключиться, что ты столь надолго стал затворником? Мерлин плотно сжал веки, и у Артура сложилось впечатление, будто то, что он собирался сказать, ранит его. Артур надеялся, это вызвано тем, что Мерлин приготовился признать правду, но как только он заговорил, стало ясно: дело в чём-то совершенно другом. – Артур, всё… не так просто. Я не могу… Вернее, ты… – Нет, – отрезал Артур, тыча пальцем в лицо Мерлину. Маг был начисто обезоружен и мог лишь наблюдать, как нарастает ярость Артура. – Нет, умолкни. Не смей говорить, что я не смогу это что-то понять. Не смей говорить, что ты не можешь поделиться со мной, Мерлин, потому что ты обещал. Оба помнили это обещание, и Мерлину было нечем крыть. – Ты обещал. И мне глубоко плевать, какие дурацкие отговорки ты приготовил на сей раз, больше я их не принимаю. Знаю, тебе кажется, что половина твоей жизни должна быть от всех засекречена. По-твоему, если ты будешь через раз лгать о себе, то убережёшь нас от напрасных огорчений, но ты ошибаешься, Мерлин, и я сыт этим по горло. Такое твоё поведение обижает, и ты представить себе не можешь насколько. Мерлин только смотрел и слушал. Он по-прежнему хранил молчание. Осознание этого простого факта подстегнуло Артура немедленно выплеснуть на него остальную часть своей импульсивной тирады: – Знаю, я никогда ничего не понимаю – чёрт, ну пусть даже я не понимаю половину того, что должен. Я могу звать тебя идиотом, но на самом деле всё наоборот, разве нет? Это я здесь идиот, и нам обоим это известно. Я понимаю, что ничего не понимаю ни в магии, ни в колдовстве, ни в последствиях деяний моего отца, и знаю, мне никогда этого не постигнуть. Я знаю, что едва ли понимаю тебя, а ещё меньше – всё происходящее с тобой. Я знаю, что ты не хочешь рассказывать мне о… проклятье, о чём бы мы тут сейчас ни говорили! Но – чтоб тебя, Мерлин! – ты обещал! Ты обещал, что между нами больше никогда не будет секретов, по крайней мере, не насчёт чего-то важного! А это важно, Мерлин! И даже не вздумай говорить, что это не так! Волшебник отвёл взгляд, и Артур вдруг заметил, какой уставший у него вид. – Я хочу помочь, Мерлин. Пожалуйста. Они посмотрели друг на друга, и перед ними будто промелькнули все до единого дни их дружбы. Никаких секретов. Когда Мерлин заговорил, его голос звучал измотанно, почти старчески. – Прости, Артур. Я не должен был так долго скрывать это от тебя. Сила привычки, наверное. Такая прямолинейность, резкая капитуляция и извиняющийся тон обескуражили короля. «Неужели? Наконец-то!» – чуть не воскликнул он. Но сдержался. Вместо этого Артур проглотил свой всё ещё клокочущий гнев и нетвёрдо озвучил вопрос, который задавал Мерлину тысячу и один раз с тех пор, как они заключили тот самый уговор долгие месяцы назад: – Так ты расскажешь мне? Мерлин выпрямился, задумчиво вперился в пустоту и глубоко вздохнул: – Тогда, у ворот замка мы встретились не впервые, Фрея и я. Мы познакомились раньше, много лет назад. Артур не был уверен, как воспринимать такое заявление. – Где? – Здесь. В Камелоте. Брови Артура поползли вверх, но он решил для начала воздержаться от комментариев. Впрочем, когда стало ясно, что Мерлин не собирается ничего уточнять, он поинтересовался: – При каких обстоятельствах? Мерлин закусил губу и бросил на Артура тревожный взгляд. «Никаких секретов» – вспыхнуло у него в сознании. Он со вздохом потёр переносицу и махнул рукой в направлении дивана, стоящего рядом с его креслом: – Сядь, Артур. Сейчас тебе лучше присесть. После десятков подобных бесед-откровений Артур усвоил, что это приглашение не предвещало ничего хорошего: скорей всего, ему не понравится то, что скажет Мерлин.***
Давно стемнело, но ни один, ни второй не замечали этого вплоть до момента, пока Мерлин не завершил свой рассказ. Быстро вытерев глаза, пока не видит Артур, Мерлин взмахом руки зажёг пару свечей. Мягкие тени несколько мгновений мерцали на лице короля, прежде чем он смог вымолвить: – Прости. Он надеялся, это слово способно передать, как глубоко исповедь Мерлина всадила в грудь невидимый кинжал. «Да ведь я сам всадил его», – ужаснулся про себя Артур. Стоило ему об этом подумать, кинжал словно провернулся и вошёл ещё глубже в его живую плоть. – Я же сказал, что давно простил тебя, – по какой-то уму непостижимой причине Мерлин, похоже, имел наглость говорить искренне. Артур замотал головой: – Мерлин, то, что я наговорил тебе в тот день, что я наделал, что я… О, Боже... – блондин уронил лицо в ладони. – Не надо, – попросил Мерлин, но никакого эффекта не добился. – Господи, поверить не могу… Если б я только знал… Боже, мне так жаль, Мерлин… Внезапно Артура шлёпнула по затылку повисшая над ним в воздухе книга. Он тут же вытянулся в струнку и уставился перед собой. – Я сказал, хватит, дурачина. Ты ничего не знал и не мог знать. Ты действовал по информации, которой располагал. Ты не желал такого исхода, и как бы теперь ни сокрушаться, что бы ни твердить, ничего уже не изменишь. – Мерлин выдержал паузу и взгляд Артура, после чего добавил: – И потом, как я уже говорил, я давным-давно простил тебя. Так что… не надо. Однако в глазах Мерлина всё равно отражалась боль, когда он вспоминал о произошедшем. Поэтому Артур не мог в полной мере к нему прислушаться, но всё же постарался это сделать. С минуту было слышно только потрескивание свечей. Мерлин проговорил, возможно, не один час, Артур же впервые за долгое время не знал, что сказать. – И… Но… Она всё-таки точно погибла? – вопрос прозвучал несуразней некуда, и Мерлин невнятно хмыкнул в ответ: – Можешь представить, почему я был так поражён при встрече. – А вот она не казалась такой уж поражённой. Эта мысль раньше не посещала Мерлина, и он наморщил лоб: – Пожалуй… – Но… Как же тогда она здесь очутилась? – В том-то и дело. – Это случайно не… Может, замешана магия? – принимая во внимание биографию Мерлина, Артур считал версию очевидной. – Фрея так и сказала, но… – Ты говорил с ней об этом? – Не особо, – было видно, что Мерлин задет за живое. – Она обещала всё объяснить и пыталась что-то рассказать, но нас постоянно прерывают. По большей части Валас. Мерлин отрывисто выплюнул последнее имя, чем вызвал недоумение Артура: – Что за тон? Я думал, вы неплохо поладили. Он ведь тоже маг, и вроде вполне приятный. Сам того не замечая, чародей сжал кулак так, что его костяшки побелели: – Вчера Фрея пришла к Гаюсу с раной на щеке. Она клялась, что упала с лестницы. Я поверил ей и залечил рану, но потом обнаружил ещё одну у неё на запястье. Это был отпечаток руки, Артур. Сперва она всё отрицала, но в итоге призналась, что кто-то её ударил. Фрея сказала, это был он. – Кто, Валас? – голос Артура дрогнул от изумления. Когда Мерлин кивнул, потрясённый Пендрагон откинулся на спинку дивана. Он был уверен, что пожилой человек (неважно, способный колдовать или нет) неопасен. – Но зачем ему причинять вред собственной дочери? Не успел Артур озвучить вопрос, как Мерлин отрицательно покачал головой: – Он ей не отец. Все родные Фреи погибли. Не знаю, зачем он выдаёт себя за её семью и почему она ему подыгрывает. Но я точно знаю, что он поднял на неё руку, и не верю ему. – Погоди… – Артур помешкал в попытке найти контрдоводы теории Мерлина. – Он мог… удочерить её или как-то помогать ей после… после её чудесного возвращения. В конце концов, он владеет магией, и она тоже, верно? Он мог стать её наставником или кем-то в этом роде… Может быть, он дал ей убежище в Дрейлине. – Кстати, где находится Дрейлин? – спросил Мерлин. – Это королевство нанесено на наши карты? Артур моргнул: – Нет. Оно лежит слишком далеко на востоке для того, чтобы попасть на наши карты. – Тогда откуда ты знаешь, где это? – Со мной поделились картами. – Кто поделился? – Ну, лорд Ва… – на лице Артура вспыхнуло внезапное подозрение. – Лорд Валас, – договорил он. – Так я и знал, – кивнул Мерлин. – Ты… Ты же не думаешь, что Валас подделал целую страну? Волшебник пожал плечами: – Я уже не знаю, что думать, Артур. – …И как ты полагаешь, кто он на самом деле? – Не знаю, – отчеканил Мерлин. – Ясно одно: он поднял на Фрею руку. Я не верю ему. – Скрипнув зубами, маг добавил в оборонительной жёсткой манере, звучавшей из его уст как иностранная речь: – И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить её от него. Артур поражённо смотрел на друга с симпатией и состраданием, пребывая в полном ошеломлении от всего, что только что о нём узнал: – Ты и правда всерьёз любишь её? Диковато было спрашивать такое, учитывая, что по всем законам природы Фреи не должно быть в живых; и Мерлин вообще-то не должен быть с ней знаком; более того, до сего дня Артур не допускал мысли о том, что Мерлин когда-либо любил девушку. Но как ни удивительно, его величество не испытывал никакой неловкости или смущения. Волшебник опустил глаза к своим лежащим на коленях рукам, и даже в слабом свете свечей Артур разглядел, как в его пальцах снова мелькает эта блуждающая в пространстве клубника. – Да, – тихо сказал Мерлин. Артур кивнул. Почувствовав, что маг вновь проваливается в свои мысли, он встал и, подойдя ближе, положил ладонь ему на плечо: – Спасибо, что всё рассказал мне, Мерлин. Он был уже на полпути к лестнице, когда Мерлин окликнул его: – Спасибо, что выслушал, Артур. Король помедлил. «Прости, Мерлин. Я даже представить не могу, через что ты прошёл, Мерлин. Ты не переживай, Мерлин», – хотел он сказать, но не сказал. – «Я глаз не спущу с Валаса. Мы всё выясним. Даже такой болван, как я, не совсем бесполезен». – Но он не знал, что уместно произнести вслух, поэтому просто тряхнул головой и направился к выходу. Где-то в подсознании Артура вырисовывалась нечёткая пока идея его следующего шага. Он понимал, что ему предстоит один из самых неловких и омрачённых чувством вины разговоров в жизни. В конце концов, он слабо представлял, как королю полагается обращаться к пострадавшей от его руки девушке-друиду, любви всей жизни его лучшего друга и придворного мага с просьбой о прощении за её убийство.