Второй шанс

      Артуру понадобилось несколько дней, чтобы набраться храбрости. К тому моменту он поставил Мерлина в известность о своих намерениях, и волшебник, поначалу слегка растерянный, быстро поддержал Артура с исполнением его плана, согласившись, что так будет лучше для всех.       Последнее время король и маг часто и подолгу говорили, словно пытаясь за пару суток наверстать упущенные недели молчания. Они переходили от обсуждения важных вопросов к несерьёзной болтовне, и хотя тема Фреи если и затрагивалась, то вскользь, оба чувствовали, что её появление придало новое звучание их дружбе. Между ними установилось понимание чего-то, будто бы не существовавшего ранее. Особенно остро это ощущал Артур.       В своём искажённом представлении о Мерлине он заключил личность друга в тесные для человеческого существа рамки, но не сознавал этого до тех самых пор, пока не услышал рассказ о Фрее. Конечно, познания Артура о Мерлине претерпели радикальные изменения несколько лет назад, когда он предстал в качестве Эмриса; но даже после этого Артур подсознательно приписывал характеру Мерлина ограниченность, которой на самом деле никогда не было и быть не могло. Повинуясь какой-то странной логике, он уверился, что Мерлин навеки останется холостяком. Более того, он решил, что Мерлину так комфортней. Из наблюдений за всю историю их общения Артур делал однозначный вывод о том, что у Мерлина не было ни малейшего опыта романтических отношений, равно как и стремления их завести. Посему Пендрагон отмёл всякие размышления на этот счёт, постановив, что Мерлин скорее повенчается с работой или магией, чем начнёт с кем-то встречаться.       Ни за что на свете Артуру было не догадаться об истинной картине вещей.       Вообще-то, мысль о том, что Мерлин мог бы, в конце концов, найти славную девушку и создать семью, раз или два посещала Артура. И хотя он считал сию перспективу маловероятной, сама идея не казалась ему такой уж нелепой. Втайне Артур поджидал, не завяжет ли Мерлин украдкой отношений с какой-нибудь милой горожанкой или с одной из начинающих чародеек, искавших приют в Камелоте. За всем этим он совершенно не заметил, что глубоко в душе, под своей многолетней маской Мерлин неизменно страдал из-за утраченной любви, о которой Артур до недавних пор ровным счётом ничего не знал.       То, как он говорил о Фрее, как тревожился о ней, было исключительно похоже на Мерлина, но в то же время незнакомо Артуру. Это было искренне, беззаветно и очень по-человечески. Лишь теперь Артур осознал: он сам незаметно внушил себе, будто маги не могут быть в полной мере такими, как обычные люди, потому ему казалось, что Мерлин представлял собой нечто иное, чем он сам. Беседа о Фрее прояснила, что они с Мерлином по большому счёту устроены одинаково. Мерлин тоже был человеком, мужчиной со своими чувствами, надеждами и личным пространством, о чём Артур порой забывал.       На то чтобы свыкнуться с фактом существования Фреи – а точнее, Фреи и Мерлина, ушло удивительно мало времени. С одной стороны, это меняло всё, с другой – ничего не менялось. После всех переворачивающих жизнь с ног на голову заявлений, которые он услышал от своего старинного друга за последние месяцы, Артур полагал, что больше ничто не способно его шокировать. И всё же нынешняя тайна отличалась от остальных, ведь в этой истории ещё не была поставлена точка.       «Надо отдать тебе должное, Мерлин, – думал Артур, шагая по коридорам замка со своим придворным магом, – ты умеешь выбирать девушек. Воскресшая, заколдованная, пленённая загадочным чужестранцем, произведённая в принцессы и вдобавок побывавшая оборотнем друидка. Только ты мог выискать такой объект воздыхания».       Артур всегда считал, что Мерлин обладает способностью видеть истинную суть человека за внешними обстоятельствами. Пример Фреи лишний раз убедил его в этом.       – Готов? – послышался откуда-то справа голос Мерлина, и Артур резко вернулся из своих размышлений в галерею, ведущую во внутренний двор. В горле пересохло как в пустыне. Он и забыл почти, куда и зачем они шли.       – Ммм… – неопределённо выдавил монарх, ясно чувствуя беспокойство волшебника, хоть они и не решались сейчас смотреть друг на друга.       – Отсылай Гвен сюда, я буду ждать её, – Мерлин намекал, что пора действовать.       Артур собирал в кулак всю свою волю.       Ставка делалась на то, что с приезда в Камелот Фрея чуть не каждый второй день проводила за прогулками по саду в компании Гвен. Это было безлюдное место, если не считать регулярного присутствия первой леди и её гостьи, и поскольку Валас не питал недоверия к королеве, открывалась идеальная возможность перехватить Фрею, не рискуя, что важную беседу прервут.       Артур уловил, как неподалёку смеялась жена, и хотя обычно этот звук воодушевлял его, успокоиться не удалось. Блондин нервно сглотнул и задумался, заметно ли, как безнадёжно он взмок под одеждой. Гвен первой заприметила короля, когда тот, обогнув розовый куст, двинулся к дамам.       – Артур! – улыбнулась она со скамейки. – Приятный сюрприз! Что ты тут делаешь?       Визитёр замялся с ответом, и улыбка сошла с лица Гвен.       – Гвиневра, леди Фрея, – последовал формальный поклон. – Я надеялся найти вас здесь. Гвен, могу ли я переговорить с леди Фреей?       Взоры обеих барышень, особенно Гвен, выражали неуверенность и тревогу.       – Разумеется, – королева ждала, что Артур обратится к Фрее, но, как выяснилось, напрасно.       – Наедине, – уточнил он.       Гвен была слегка уязвлена, но встала и направилась к тропе, ведущей из сада. Считав немой вопрос, Артур склонился к приходившей мимо супруге и извиняющимся тоном вполголоса произнёс:       – Мерлин ждёт у входа в западное крыло замка, он всё объяснит. Извини меня за вторжение.       Гвиневра выглянула из-за кустов и увидела Мерлина, стоявшего на широкой террасе у входа во двор, расправив плечи. Новый синего цвета наряд придворного мага, в который он облачился, делал его непривычно представительным. Гвен снедало любопытство: откуда вся эта атмосфера чрезвычайной важности и что затеяли эти двое? Она вновь с недоумением подняла глаза на Артура.       – Он объяснит, – повторил тот, ласково-ободряюще сжав её пальцы.       Гвен молча кивнула, напоследок оглянулась на Фрею, затем на мужа и удалилась.       Артур проследил за тем, как она встретилась с Мерлином: волшебник приобнял её за спину, медленно уводя с собой, и вскоре оба скрылись в дальней части двора. По-прежнему сидящая рядом Фрея поёрзала на месте. Король не без внутренних усилий повернулся к ней.       – Леди Фрея, – Артур попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. Девушка с опаской всматривалась в его лицо, пытаясь понять, в чём дело.       – Милорд, – едва вымолвив это слово, она тут же его обескуражила.       – О, прошу вас, миледи! Сгодится и просто Артур.       – Тогда зовите меня Фреей.       – Хорошо. Ле… то есть, Фрея, эм-м… Я пришёл просить прощения. – Артур гадал, почему всё идёт не так, как на его утренней репетиции перед зеркалом.       Между бровей Фреи пролегла тонкая бороздка:       – Прощения? За что?       Артур подумал, что именно так отреагировал бы Мерлин. Он сделал глубокий вдох и на выдохе выпалил:       – За всё. – После тягостной паузы Артур добавил: – Мерлин всё рассказал мне.       Выражение лица Фреи не изменилось, но в один миг она побелела как полотно.       – Всё, – повторила она.       – Да, – подтвердил Артур и порывисто продолжил: – По крайней мере, всё, что известно ему. А ему известно многое. Не о том, что происходит теперь... Но о том, что… в общем… случилось тогда. И я… я… Когда он рассказал мне, я понял, что просто не могу… Верней, я обязан…       Фрея неотрывно взирала на блондина, пока он путался в словах, и ему почудилось, что от неё исходит нечто среднее между жалостью и страхом. Не зная, что ещё добавить, он устремил к ней потерянный взгляд.       Все мысли Артура к этому моменту куда-то улетучились, но Фрея, должно быть, увидела что-то в его глазах, потому что черты её настороженного лица смягчились и она подвинулась на край скамейки.       – Может, стоит присесть? – пригласила она.       Артур послушно сел и с решимостью уставился на тропинку из гальки, собираясь духом. Она ждала, когда он вновь заговорит.       – Я убил тебя, – неожиданно для самого короля его голос дрогнул. Фрея не мигая смотрела в траву. – И я не знаю, имеет ли это теперь хоть какое-то значение… Понимаю, что это, возможно, пустой звук, но я очень сожалею. Мне безмерно жаль.       – Это не пустой звук, – прошептала Фрея после нескольких секунд тишины. Он вскинул к ней голову, и их взгляды наконец встретились, как и две трагичные истории, которые были накрепко связаны все эти годы, но сложились воедино только сейчас. – Мне тоже хотелось извиниться перед колдуньей, которая навела на меня злые чары. Лишь бы они рухнули. Мне это знакомо, и твои слова имеют значение, но тебе нет нужды продолжать.       – Почему? – Артур напряжённо ловил каждую фразу.       Фрея улыбнулась, и король вновь поразился тому, как что-то в её мимике неуловимо напомнило Мерлина. Мигом позже он смекнул, что на самом деле увидел в ней не волшебника, а эмоцию, стоявшую за его тайнами – то была сокровенная грусть, и светлая, и обжигающая разом, она-то и блеснула в девичьих глазах. Когда Фрея отозвалась, Артуру показалось, что его ударили и обняли одновременно.       – Потому что я давным-давно простила тебя.       Артур оторопело моргнул. Одно дело, что его простил Мерлин. Это было сложно понять, и всё же в это можно было поверить. При безграничной преданности Мерлина, при его доброте и душевной щедрости на это ещё можно было уповать. Но Фрея? У неё не было ни малейших оснований прощать его. Он отнял у неё жизнь. Мотнув головой, именно это он ей и сказал. В ответ она снова одарила его этим своим взглядом, в котором умещались и печаль, и сострадание, и надежда, да ещё в такой комбинации, которую (он точно знал) ему ни за что не повторить.       – Артур Пендрагон, несмотря на твою молодость, жизнь уже много и сурово испытывала тебя, – она коснулась ладонью его щеки, и в этот миг он мог поклясться, что сидит перед самым милосердным и мудрым созданием в мире. Ещё секунду Фрея смотрела в глаза Артуру, а затем ласково добавила: – Позволь же мне облегчить груз твоих тягот хотя бы в этот раз.       Не в силах пошевелиться, он лишь согласно кивнул ей. Она отвела руку от его лица и продолжила:       – Ты убил не меня, а монстра, в которого я была обращена, чтобы защитить свой народ и дорогих тебе людей. То была достойная участь. Пусть я погибла тогда вместе с бастет, в этом не виновны ни ты, ни Мерлин, ни жители Камелота. Если кто и стал тому причиной, то только женщина, которая меня заколдовала. Знаю, тебе трудно это понять, но в тот день ты освободил меня.       Под пристальным взором Артура, в котором читалась дюжина вопросов, Фрея опустила ресницы к коленям.       – Я не рассказывала Мерлину, какой это был кошмар. Я не хотела, чтобы он переживал. Но это и правда было кошмаром, каждую ночь. А по утрам и того хуже. – Она вдруг замолкла и подняла глаза. – Это может прозвучать ужасно, но было время, когда я ждала, что кто-нибудь сразит меня. Я думала, если всё кончится быстро, пока я не могу быть собой, так будет лучше.       Внезапно безотрадный взгляд Фреи медленно превратился в улыбку, осиявшую каждую клеточку её лица вплоть до самой глубины очей:       – А потом я встретила Мерлина. Он не испугался меня. Его не оттолкнуло моё проклятье. Рядом с ним я почувствовала себя любимой. И всё же… Я понимала, что это не может ослабить силу наведённых на меня чар. Я знала, что у меня нет надежды на будущее с ним, как бы я этого ни хотела, как бы мы оба этого ни хотели.       Фрея остановилась и, словно что-то обдумав, снова тихо обратилась к Артуру:       – Пожалуйста, не говори ему об этом, но те минуты, когда я умирала, были самыми счастливыми в моей жизни. Проклятье отступило, и я была дома, в руках человека, которого полюбила. Мерлину не нужно этого знать. Боюсь, это разобьёт ему сердце. Но это правда. Пускай ты воплотил мою смерть, Артур. Пускай ты охотился на меня, у тебя были на то причины. Пусть ты нанёс мне роковой удар. Пусть даже ты ненавидел меня. За всё я тебя прощаю. Мне это совсем не трудно. Благодаря Мерлину я почувствовала себя любимой, а благодаря тебе, Артур, – хоть, знаю, это и кажется странным, – в те последние мгновения я почувствовала себя свободной.       Только после того как Фрея замолчала, Артур понял, что едва ли молвил хоть слово. Планировалось, что это будет его покаяние, его речь. В итоге же Фрея сама прощала и даже благодарила его. Он не знал как себя вести и не мог скрыть своё замешательство.       – Я… Я не понимаю. Как…       – Всё в свой черёд, – терпеливо сказала Фрея. – Ещё не время. А пока… Поскольку с нашей первой встречи прошёл не один год, думаю, пора сделать это как следует.       Король не сообразил, о чём она, пока Фрея не протянула ему руку:       – Меня зовут Фрея.       – Артур, – он забыл свой титул и, онемев, пожал изящную ладошку.       – Рада наконец познакомиться.       Увидев тёплое свечение в глазах напротив, Артур в конечном счёте осознал, что действительно был прощён, а всё сказанное было искренним, – и улыбнулся.       Возможно, они общались больше часа: Артур потерял счёт времени. Беседа то и дело неотвратимо выходила на тему Мерлина. Когда Фрея говорила о нём, слушала рассказы короля об их приключениях, смеялась над забавными передрягами, в которые они попадали, её лицо озарялось чувством, которое Артур мог описать только как любовь в чистейшем, самом прелестном своём воплощении. Он поймал себя на мысли о том, как сказочно повезло Мерлину, и задумался, смотрелась ли Гвен так же, вспоминая его.       – Знаешь, Мерлин гордится тобой, – прервала его лёгкую отрешённость Фрея.       – Что ты имеешь в виду?       – За эти годы ты многого достиг, поэтому Мерлин гордится тобой, пусть он и не признается в этом.       Артур развернулся к Фрее удобнее:       – Откуда ты это знаешь?       Вместо ответа она лишь выразительно взглянула на Экскалибур, который был закреплён на поясе Артура:       – Понравился ли тебе наш дар?       Озадаченный Пендрагон опустил взор к своему мечу и опять возвёл его к новой знакомой:       – Наш? – с неверием уточнил он. – Твой и Мерлина?       Фрея пожала плечами:       – По большей части Мерлина, если честно. Это он закалил его в дыхании дракона. Я просто была хранителем.       – Закалил? Стой… Ты была хранителем Экскалибура? Когда? Как?       Артура одолевало любопытство.       – Хочешь сказать, Мерлин тебе не рассказывал? Но ведь понятно, что этот меч не всегда находился в камне?       – Но… Он сказал, меч оставался там веками.       Настала очередь Фреи удивляться. Она проговорила куда-то в воздух: «Ну ты и шельма, Мерлин!», а затем обратилась к Артуру: «Неужели он правда не сказал тебе? Ведь это он и вложил меч в камень!». – Фрея подождала, пока Артур переварит эту новость, и добавила: – «А до этого я присматривала за ним».       Король покачал головой. Он должен был догадаться, кто это устроил. Все важные события в его жизни так или иначе вели к Мерлину. И всё же что-то здесь не сходилось.       – Но как ты могла за ним присматривать? Ты же была…       – Мертва, да. Ну… В некотором роде так и было. – Артур задержал на девушке вопрошающий взгляд, но она не стала останавливаться для объяснений. – Экскалибур – величайшее оружие. После того как он выполнил свою изначальную задачу, Килгарра велел Мерлину спрятать его там, где никто не найдёт. Мерлин доверил меч мне, и несколько лет я хранила его у себя на озере, пока вновь не пришло его время.       Её ответ создавал столько новых загадок, что Артур не мог выстроить их в очередь.       – Ты говоришь, «у себя на озере», – начал он, – но…       – Артур! – Собеседники подскочили от неожиданности, когда прямо перед ними возник Мерлин. Явно взволнованный волшебник поймал взгляд Фреи: – Валас идёт!       Настроение мгновенно омрачилось.       – Артур, надо уходить, пока он нас не увидел и не стал что-то подозревать.       – Подозревать? Что подозревать? – Артуру по-прежнему не шло на ум, почему Мерлин был так взвинчен из-за этого пожилого заклинателя.       – Нет, Мерлин прав, Артур. Иди с ним.       Безоговорочное доверие Фреи чутью Мерлина и убедило, и встревожило Артура. Уж она-то наверняка была в курсе того, что происходит на самом деле, и раз она соглашалась с Мерлином, это не могло означать ничего хорошего касательно Валаса.       Между тем действительно стал различим звук приближающихся шагов.       – Мерлин…       – Фрея…       Молодые люди заговорили одновременно и, осознав это, остановились. Несколько секунд они не сводили друг с друга глаз. Артур вдруг почувствовал себя третьим лишним. Он, как умел, постарался слиться с пейзажем и забыть, что скоро здесь будет Валас. Наконец Мерлин шепнул Фрее: «Пожалуйста, будь осторожна!» – и король с магом покинули сад.       – Что сказала Гвен? – спросил Артур на обратном пути к замку.       – Думаю, она о многом догадывалась, оставалось только прояснить детали. В общем, Гвен… Сам знаешь, какая она понимающая, – ровно ответил Мерлин.       – А что насчёт того места, где… про то, что я убил…       – Ей захотелось срочно найти тебя.       Сердце Артура ухнуло вниз. Гвиневра устроит ему разнос.       Видимо, Мерлин заметил его беспокойство, потому что добавил:       – Она хочет найти тебя и обнять.       Артур растерянно покосился на друга.       – Чтобы утешить, – уточнил Мерлин. – И не делай такое удивлённое лицо. Как будто ты не знаешь Гвен.       Всю оставшуюся дорогу Артура не покидала радость от того, что он женат на столь доброй и чуткой девушке. Сдуру он чуть было не ляпнул, что у Мерлина тоже чудесная жена, но вовремя удержался, вспомнив, что Мерлин и Фрея не были женаты. Они и парой-то собственно по-настоящему не были, раз уж на то пошло. Более того, Артур сомневался, возможно ли их будущее. Он недолго был знаком с Фреей, а о Фрее и Мерлине знал и вовсе неполных пять дней, но по какой-то необъяснимой, непостижимой причине в нём поселилась уверенность, что они должны быть вместе, это казалось правильным. Он не стал бы эгоистично отрицать их отношения из-за собственной дружбы с Мерлином, и, несмотря на то, что от безумного рассказа Фреи закипал мозг, она очень понравилась Артуру. В ней он увидел идеальное дополнение диковинной нахально-всезнающей магии Мерлина. На секунду Артур дал волю фантазии, вообразив, что было бы, если бы Фрея осталась в Камелоте подольше, и не удержался от улыбки.       Но потом он вспомнил о Валасе и вернулся к своей изначальной мысли: сомнительно, есть ли у них будущее. Король мельком глянул на Мерлина, который будто стал старше лет на десять за одну неделю. Мерлин прошёл через испытания, которые Артур с трудом мог себе представить, выдержал ноши и перенёс потери, о которых Артур не имел ни малейшего понятия. Как-то раз Гвен сказала Артуру, что Мерлин создан, чтобы дарить людям добро, и хотя он тогда остроумно возразил ей какой-то колкостью в адрес волшебника, на самом деле Артур сознавал, что это правда. Мерлин больше, чем кто бы то ни было, заслуживал право любить. Он заслуживал право состариться с кем-то вместе. Он заслуживал счастье, которое Артур нашёл в Гвен. Артур желал ему этого.       Вот только имелись небольшие проблемы. Скажем, непонятное возвращение Фреи с того света. Валас, который отслеживал каждый её шаг. Магия, сыгравшая неясную роль в её воскрешении. Озёра, мечи и предыстории, в которых Артур по-прежнему мало что смыслил.       Всё это являло собой ужасающий хаос. Веяло заговором, который по ощущениям Артура незримо назревал где-то рядом. В воздухе витало предчувствие новой битвы с перспективой провала. Пахло магией и врагами, чей след уводил в те времена, когда Артур был принцем. Только в этот раз он король, магия легальна, а кроме Камелота на кону сердца, которые легко могут разбиться.       Артур тяжело вздохнул, игнорируя недоумённый взгляд чародея, шагавшего рядом.       «Ну почему, почему, почему жизнь Мерлина вечно такая фатально сложная?!».       Рассудок уже начал обрисовывать проблемы текущей ситуации, тут же подбрасывая картины того, как что-то пойдёт не так; как кто-нибудь плохо кончит; как Фрея (теперь уже навсегда) исчезнет и Мерлина задушит тоска; как Артур не сумеет спасти ту, что дороже всего его лучшему другу, тогда как Мерлин спасал самую его жизнь бессчётное количество раз.       Союз Фреи и Мерлина был по душе Артуру, но интуиция натягивала его нервы как струны. Должно было приключиться что-то недоброе, он это чувствовал. В конце концов, однажды судьба их уже разделила. Кто мог поручиться, что это не произойдёт снова?       «Ну уж нет, – пробился сквозь тревогу слабый внутренний голос. – Вот же он – их второй шанс».       Отчего-то Артур доверился этой мысли и решил, что сделает всё, чтобы помочь Мерлину и Фрее отвоевать тот самый шанс, украденный у них годы назад.