***
Мерлин, грешным делом, начинал опасаться, что ему не войти в анналы истории в качестве Эмриса, повелителя драконов, спасителя магии в Камелоте или хотя бы сносного слуги. Иногда казалось, единственное, что останется о нём в памяти людей, – это его цветы. Но разве мог он отказать своей лучшей подруге и королеве в одном лице, когда та попросила украсить к празднику стены замка розами, маргаритками и лилиями? Маг слышал, как все вокруг обсуждали их, пока пробирался через густевшую толпу к помосту, на котором возвышались два трона. – Фрея с Валасом ещё не появились? – спросил он Артура. Король покачал головой: – Пока нет, но они обещали быть до захода солнца. Наверняка они просто… Стой, да вот же они! – Артур вытянул шею, выглядывая из-за Мерлина, загородившего ему обзор входа в зал. Мерлин обернулся в ту же сторону и больше не слышал ничего из того, что говорил Артур. На Фрее было традиционное для Первого мая лёгкое с длинными воздушными рукавами платье из летящей ткани оттенка и текстуры цветочных лепестков. Мерлин поймал себя на мысли о том, что сиреневый тон её одеяния очень шёл ей, и поразился, как ловко в тёмные убранные в косички волосы была вплетена радужная россыпь цветов. Он всегда считал Фрею красавицей, но сегодня она была ослепительна. – …и тут выясняется, что Гвен в положении. Тройня. Мы всех назовём в твою честь. Крёстным отцом будет Гвейн. Мерлин скользнул по лицу Артура невидящим взглядом. – А? Что? – рефлекторно пробормотал он, явно выпав из окружающей реальности. Артур закатил глаза: – Боже правый, всё ещё хуже, чем я ожидал. – Что хуже? – Твоя любовная лихорадка! Противно. Артур пытался сдержать улыбку, которая рвалась наружу подобно пузырям в кипящей воде, но она всё же безнадёжно проступила у него на устах. Отрешённое выражение Мерлина так и не исчезло, и перед тем как направиться навстречу гостям, король хлопнул друга по плечу: – Постарайся так уж не пялиться, ладно? Не забывай, ты здесь для того, чтобы танцевать с ней, а не пожирать её глазами. Не хотелось бы поймать вас в обнимку в чулане для мётел. Артур не стал задерживаться, чтобы взглянуть на то, как неистово Мерлин покраснеет, он знал его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в этом, и про себя смеялся. – У тебя нет совести, – Гвен взяла блондина под руку по ходу его пути к прибывшим на праздник. – Ты нас слышала? – Видела: по цвету лица Мерлина нетрудно догадаться, что ты наплёл ему, бедняге. Артур сдавленно прыснул: – То ещё потешное зрелище, признай! Мерлин – влюблённый щенок. – Ты же в курсе, это не просто влюблённость, – Гвиневра ткнула мужа локтем в бок. – И пока у тебя живот не заболел от смеха, напомню тебе, милый, как ты сам играл в гляделки со мной два мая тому назад. У Артура была всего пара секунд на ошарашенно-возмущённую мину. Затем ему пришлось быстро изобразить радушие для Валаса с Фреей. Гвен тем временем внутренне победно хихикнула, всё же заметив розоватый отпечаток смущения на щеках благоверного. – Лорд Валас, рад видеть вас, – кивнув колдуну, Артур повернулся к Фрее. – Леди Фрея, вы бесподобны сегодня. Король, как полагалось по этикету женатому мужчине, обходительно коснулся руки гостьи, но не склонился над ней для поцелуя. Фрея сделала реверанс и улыбнулась чете Пендрагонов. Дамы обменялись фразами вежливости, после чего пары разошлись по разным сторонам. Когда они немного отдалились друг от друга, Артур протянул Гвен ладонь: – Ну что ж, теперь, когда с играми в гляделки покончено, миледи, готовы ли вы подурачить кое-кого по-королевски? Гвен заговорщически ухмыльнулась и опёрлась на руку мужа: – Сочту за удовольствие, милорд.***
Его попросили предварительно немного выпить для правдоподобности. Он без колебаний согласился. Но чтобы всё прошло, как задумано, требовалось твёрдо держаться на ногах, поэтому Гвейн ограничился тремя порциями. По крайней мере, попытался это сделать. Опрокинув в себя остатки алкоголя из пятой кружки, рыцарь развернулся в кресле, отыскал взглядом Фрею, стоявшую рядом с лордом Валасом, и тут же подумал: «Провалиться мне на этом месте, Мерлину чертовски подфартило». Он вытер щетину тыльной стороной рукава, расправил тунику, нацепил свою фирменную улыбку и прогулочным шагом направился ангажировать девушку.***
С другого конца зала Мерлин наблюдал, как Гвейн приглашает Фрею на танец. Его покоробило, когда Валас без малейшего зазрения совести вверил «дочь» явно нетрезвому человеку, хотя это уже не казалось Мерлину таким уж удивительным. Фрея испытывала лёгкую неловкость от происходящего, но Мерлин знал, что Гвейн не желал дурного и Фрее ничего не угрожает. Он нервно заёрзал, когда вступила музыка и Артур с Гвен, которые пока решили воздержаться от танцев, неспешно двинулись к Валасу. Стоило монархам к нему приблизиться, заморский лорд обратился спиной к танцевальной площадке, и Мерлин метнулся туда, где Гвейн исполнял свою часть плана.***
Примерно на середине танца Гвейн решил, что самое время театрально навернуться. Мерлину показалось, Гвейн специально подгадал, когда отвлечётся Валас. На самом же деле то была счастливая случайность: принятый рыцарем эль добрался до той части его мозга, которая отвечала за координацию движений ног, как нельзя кстати. Сперва Гвейн просто споткнулся, что изрядно позабавило его самого, но вскоре колени парня раз за разом начали откровенно подкашиваться. Тревога Фреи нарастала. Некоторые танцевавшие неподалёку воины похохатывали при виде Гвейна и посылали ей сочувствующие взгляды, по которым Фрея поняла, что подобные оказии водились за её партнёром и ранее. – Надо было жахнуть слегка побольше… Глядишь, всё пришло бы в норму, – Гвейн улыбнулся своей визави и снова запнулся на ровном месте. – По-моему, слегка поменьше, Гвейн. Внезапно брюнет качнулся в сторону, непроизвольно утянув за собой и Фрею: – О, Мерлин! Ты как раз вовремя, дружище! Гвейн без церемоний разжал руки барышни и полушагнул-полузавалился навстречу Мерлину, не преминув на ходу бросить: «Всегда к вашим услугам, миледи». Он чуть не упал в попытке отвесить поклон, но Мерлин подхватил его. Почти впечатавшись в лицо мага, рыцарь с силой ткнул его в плечо. – Знаешь, Мерлин, – заявил он, возвращая взгляд к Фрее, – а ты и вправду ужасно везучий засра… – Спасибо на добром слове, Гвейн! – перекрыл его голос Мерлин. – Сейчас не помешало бы освежиться, как думаешь? Он подтолкнул Гвейна в направлении столов с едой и проследил за тем, как тот заковылял с танцевальной площадки, дабы удостовериться, что товарищ не рухнет на пол. Затем Мерлин повернулся к Фрее с максимальной непринуждённостью, которую получалось изобразить. – Извини его, – сказал волшебник, подавая девушке руку. Фрея приняла её и слабо улыбнулась. – Это вынужденный отвлекающий манёвр, к тому же, каким бы безрассудным Гвейн ни казался, он отличный парень, когда трезв. Увлекая Фрею за собой, Мерлин аккуратно встроился в танец. – Кстати, ты прекрасно выглядишь, – он опасался, что это прозвучит нелепо, но Фрея просияла в ответ. – Ты тоже ничего, – она остановилась, чтобы поправить шейный платок, который Мерлин хранил для особых случаев. Он невпопад шумно сглотнул, но после этого неловкого момента принял решительный вид: – Нам надо поговорить. Серьёзность Мерлина передалась и Фрее, она заозиралась вокруг, по инерции ища Валаса. – Прямо сейчас? – Возможно. Ты не против? – Не… Не здесь. Этого Мерлин и ожидал, поэтому круто развернул Фрею так, чтобы можно было переглянуться с Артуром. Маг кивнул королю и, убедившись, что тот его понял, закружил Фрею к краю танцевальной площадки. – Артур и Гвен выиграют для нас паузу. Мы можем на время выйти во двор.***
Вопреки бытовавшему мнению о том, что потаённые замкнутые пространства идеально подходят для конфиденциальных бесед, собственный опыт подсказывал Мерлину: тайны почти всегда надёжнее обсуждать под куполом неба, где любая приближающаяся фигура становится заметной до того, как попадёт в поле слышимости. Королевский сад был совершенно безлюден, но Мерлин, обойдя замок с внутренней стороны, отвёл Фрею к самой открытой скамейке во дворе. Гул банкета превратился здесь в едва различимый рокот. – Прошу прощения за всю эту дурацкую ситуацию, за то, что нам пришлось ходить вокруг да около, чтобы поговорить. Просто я вижу, как Валас… – Нет, – остановила его Фрея. – Нет, спасибо тебе, Мерлин. Ты всё делаешь правильно. Теперь мы… У нас наверняка не так много времени. Я должна… объясниться. Он почувствовал, как в его руках дрожат её руки, и ободряюще сжал их. – Ты сказала, что в первый раз на озере тебя спасла магия, – напомнил он, – и ещё ты хотела что-то сказать про Валаса. Фрея закрыла глаза и кивнула: – Да. Магия. Твоя магия, Мерлин. Ты ведь хотел тогда спасти меня. Может, ты и не понял этого, но ты меня спас. Оцепенев от изумления, волшебник добрых полминуты сидел в полном молчании, а потом отрицательно покачал головой: – Я ничего не понимаю. – Пока ты был со мной там, на озере, когда я умирала, ты… Не знаю, как именно, Мерлин, но каким-то образом, пока я ещё не покинула этот мир, ты поделился со мной частичкой своей магии. Он посмотрел на неё так, словно она сошла с ума. – Что? Это исключено. Я не мог этого сделать. И… И даже если бы мог, я бы знал об этом. На этот раз Фрея ободряюще стиснула его пальцы. – Я слышала, как ты плакал, Мерлин, – прошептала она, – ты был слишком подавлен горем, чтобы что-то заметить. Он быстро заморгал, пытаясь осмыслить услышанное. – Так или иначе, ты передал мне крошечную искру своей магии, и она сохранила мне жизнь, защитила меня. Я не могу объяснить точнее, я смутно это помню. Прочитав в глазах напротив новый вопрос, Фрея призналась: – Когда ты отпустил лодку со мной вглубь озера, когда ты ушёл, меня нашли. – Нашли? Кто? – Ши.***
Родившись наследным принцем, Артур всю свою сознательную жизнь оттачивал искусство имитировать увлечённость беседами, которые не навевали ему ничего кроме апатии и глубокого безразличия. Он не мог отрицать, что Гвен тоже довольно неплохо в этом преуспела, особенно учитывая отсутствие аристократической родословной. Артур ощутил прилив гордости за неё. «Вот что значит быть одним целым, а не создавать видимость счастливого брака, – размышлял он. – Ну не настоящая ли мы королевская семья после этого?». – Ваш гастрономический стиль выше всяких похвал, ваши величества. Всё чрезвычайно вкусно и весьма оригинально. – Валас играл в ту же игру, что и хозяева замка, но делал это куда безыскуснее. – Нашим поварам нет равных, а послы из разных земель постоянно привозят новые рецепты, – прочирикала Гвен. – Не сомневаюсь, в вашей стране тоже есть свои кулинарные шедевры, милорд. – Разумеется. – Не терпится услышать о них! Возможно, в наших кухнях смогут приготовить какие-нибудь из знакомых для вас блюд, чтобы Камелот стал вам роднее, пока вы гостите у нас. – О, нет, что вы, – Валас делано-добродушно усмехнулся. – Право, вы очень любезны, но, уверен, мои рассказы только утомят вас… – Прошу, не отказывайте, я лишь хочу, чтобы вам было уютно как дома. После той улыбки, что осияла лицо Гвен, Валас просто не мог не пойти навстречу. И вот, криво скалясь, лорд начал распространяться на тему кулинарных традиций Дрейлина. Гвен выглядела крайне довольной, и это был вовсе не блеф; а Артур подумал, что она настоящий самородок в деле увещеваний и дипломатических уловок. Ему даже не пришлось говорить ни единого слова. Король с трудом отвёл восторженный взгляд от королевы. Он и сам до сих пор дивился, до чего любит свою жену.***
– Ши? – Мерлин начинал не на шутку тревожиться. – Они нашли меня при смерти, но благодаря твоей магии я всё ещё была жива. Они пожалели меня. Они были очень добры ко мне, Мерлин. Молодой человек слушал Фрею с недоверием, вспоминая свой личный опыт общения с Ши, но перебивать не смел. – Они поняли, что со мной случилось, по крайней мере, поняли, что меня сберегла магия другого волшебника. Твой дар был велик, Мерлин. В ответ чародей вновь замотал головой: он не рассчитывал ничем одарить её. Тем не менее Фрея уверенно продолжила утверждать, что он каким-то образом её спас. – Ши решили почтить твой талант, завершив дело, которое ты начал. Они вернули меня к жизни, вернее, привели в сознание. Они объяснили, что произошло, и… – Фрея осеклась, остановив взгляд на юноше. – Они сняли моё проклятье, Мерлин. На секунду Мерлин лишился дара речи от шока. Как он мог забыть? Лишь теперь он осознал, что с самого приезда в Камелот Фрея не казалась ни измождённой, ни израненной. Как он упустил из вида, что она больше не выглядит как человек, находящийся под действием проклятья? – Насовсем? – спросил он на выдохе, и Фрея несмело улыбнулась. – Похоже на то. У них не получилось окончательно оживить меня. Твоя магия меня спасла, но я всё ещё была на краю гибели. Я не могла жить как прежде в мире людей, и они оставили меня у себя, на Авалоне. Они обучили меня магии озера и приняли как родного ребёнка. По лицу Фреи пробежала тень, и Мерлин ощутил, как зреет напряжение. – А дальше? – спросил он наконец. – А дальше они… В общем, они действительно были великодушны. До тех пор пока… пока тебе не понадобился Экскалибур… – Ты про тот раз, когда ты говорила со мной через воду? – Нет. То есть да, это они научили меня. Но главное случилось позже, на озере. Ши считали Экскалибур своим драгоценным владением, законное место которому на Авалоне. Они знали о его силе и чтили её. После нашего с тобой разговора я попросила меч для одного дела. Ши доверились мне. Они не ожидали, что я отдам его кому-нибудь, и когда разгадали мои намерения, очень рассердились. Но их гнев поутих, когда к озеру пришёл ты. – Я? – скептически переспросил Мерлин. Он хорошо представлял, до какой степени Ши его не жалуют после не слишком дружеских контактов. Фрея, не ведая о причинах сомнений Мерлина, кивнула: – Забирая Экскалибур, ты на миг коснулся моей руки, и тогда Ши поняли, что это твоя магия спасла меня. Они распознали в тебе ту же магию, что чувствовали во мне, и им стало ясно, кто ты. – Стало ясно, что я Эмрис? – Да, впрочем, они и так это знали. В тот момент они поняли, что именно Эмрис спас меня. Та магия, которую ты передал мне, Мерлин, слилась с магией озера, и Ши везде могли легко узнать её. Когда ты коснулся меня, наши магические поля пересеклись, и на долю секунды через меня Ши узрели твою мощь. Фрея сглотнула и посмотрела на Мерлина так, будто была в чём-то виновата. Он не понимал почему. – Выходит… им открылась моя магия? – чародей всё ещё не улавливал, в чём загвоздка. – Да. Они сразу оценили, насколько велика твоя сила, они поняли, что ты Эмрис, что ты спас меня, что нас связывает магия, которую ты передал мне. – Её губы задрожали, и он страшился предположить причину. – Я не сразу догадалась, почему они не разгневались ещё больше после того, как я отдала Экскалибур. Многим позже стало ясно, что у них появился повод злиться поважнее. – Какой повод? – Ты.***
Артур старался реже бросать беспокойные взгляды в сторону сада. Он надеялся, что Мерлин поторопится, чем бы он сейчас ни занимался, потому что у короля с королевой заканчивался материал для светской болтовни. Они уже обсудили еду, погоду, танцы, географию и только что перешли к магии. К сожалению, ни Гвен, ни Артур глубоко не владели этой областью знаний, а значит, скоро Валас должен был заинтересоваться отсутствием Мерлина. Артур уповал лишь на то, что Фрея умеет говорить быстро.***
– Я? Чем я заслужил такое внимание? – мысли Мерлина метались в диком вихре. Конечно, он не рассчитывал на симпатии Ши, но голос Фреи выдавал, что речь шла о чём-то куда более серьёзном, чем заурядная неприязнь. – Поначалу всё шло как обычно. Они ничего не предпринимали. Затем, через несколько лет после того, как я отдала тебе Экскалибур, пришли новости о том, что Артур взошёл на престол и назначил тебя придворным магом, что магия наконец вернулась в Камелот. Я думала, они обрадуются. – Фрея шваркнула носом, сдерживая непролитые слезинки. – Но нет. Они повели себя очень странно… Они… Они пришли в бешенство. Как будто долго носили в себе затаённую злобу. Они начали что-то вроде подготовки к войне. Я спросила, что происходит, и они связали меня. – Связали тебя? – теперь уже разозлился Мерлин. Она кивнула: – С помощью магии. Они ничего не объясняли, пока не явился Валас и… – Постой, Валас? А что там делал Валас? Фрея подняла глаза на волшебника: – Это маскировка, Мерлин. Валас – один из Ши.***
Сердце Артура ускорило ход. Он привык к поединкам, сражениям и турнирам, но не к подобным подковёрным противостояниям, состоящим из заговаривания зубов и выжидания. Валас терял терпение. У них не было предлога задерживать его дольше, не вызвав серьёзных подозрений. Танцующие разбредались кто куда. Центр торжества возвращался к еде и напиткам. И худшие опасения Артура наконец оправдались, когда Валас спросил: – Куда исчез лорд Эмрис? – Ах, кажется, я недавно видела, как он удалился в свои покои, – пустила пыль в глаза гостю Гвиневра. – Право, он не питает особых восторгов к пиршествам. Артуру с Гвен хотелось верить, что чародей примет эту утку за чистую монету, но оба предчувствовали: чаяния их напрасны.***
Почему-то услышанное ничуть не удивило Мерлина. Голос Фреи вибрировал чем дальше, тем заметней, и больше он не стал вклиниваться. – Меня заточили куда-то наподобие тюрьмы. Я не знала за что. Никто не говорил мне. Те Ши, которые заботились обо мне, меня оставили. Иные грозили вернуть моё проклятье. Я не понимала, что происходит. А потом меня привели к старейшинам Ши… Среди них был и Валас. Они начали сплетать заклинания, всё вокруг засверкало магией… И вдруг я ожила, снова стала обычным человеком. Валас тоже принял людское обличие. Он сказал, что возьмёт меня в Камелот, что я должна буду притвориться его дочерью, что… что у него здесь есть миссия. Рассказчица захлюпала на вдохах, дрожь в её руках усилилась. – Он сказал, что… что Ши завершат начатое, что я помогу им, что… Фрея захлёбывалась подступавшими к горлу слезами, и Мерлину хотелось прижать её к себе, но в то же время ему очень нужно было услышать то, что она пыталась до него донести. – Он сказал, что Эмрис, что ты приведёшь их к цели. Он сказал… что заберёт себе ту силу, ч-что принадлежит ему по праву, силу, заключённую во мне… твою силу, Мерлин. – Фрея вновь всхлипнула, будучи не в состоянии бороться с собой. – Он сказал, что толь… только через меня к тебе можно подобраться и чтобы всё… чтобы всё сработало, им нужна я. Что я… я… К этому моменту Фрея уже слишком откровенно плакала, для того чтобы продолжать, и, не колеблясь больше ни секунды, Мерлин крепко обнял её. К его удивлению, девушка заплакала ещё безудержней и с видом раздавленного горем человека оттолкнула его. – Ты не обнимал бы меня, Мерлин, т-ты не стал бы, если бы ты знал!.. – проревела она. Не выпуская трепещущих ладошек из своих рук, Мерлин впитывал каждый жест в отчаянной попытке понять, в чём дело. – Если бы я знал что, Фрея? Друидка прикусила губу так, что та побелела, и сквозь сдавленные всхлипы, превозмогая себя, произнесла: – Мне так жаль, любимый, очень, очень жаль. Когда Фрея взглянула на Мерлина через пелену своих слёз, в её влажных глазах блестела какая-то совершенно особая боль, которой он никогда раньше ни у кого не видел. Прежде чем свежие рыдания пробились с удвоенной силой, она успела вымолвить лишь одно: – Меня прислали сюда, чтобы убить тебя.