***
После конспиративного собрания в замке воцарилась непривычная атмосфера заговора. Когда бы Мерлин ни столкнулся взглядом с кем-либо из рыцарей, Артуром, Гвен или даже с Фреей, мгновенно устанавливалось некое невысказанное понимание; они словно обменивались тайными посланиями, не меняясь в лице. От случая к случаю Мерлин получал донесение от Леона или другого рыцаря, каждый раз одно и то же: «Пока ничего, всё спокойно». Это и утешало, и сводило с ума одновременно, и по прошествии нескольких дней Мерлин решил, что он постарается забыть о Валасе. За ним следили рыцари, а это давало Мерлину возможность уделить внимание иным занятиям. В частности, общению с Фреей. Между ними всё было как прежде (хотя официально о своих отношениях они не объявили, о чём Гвен не уставала напоминать им), и теперь Мерлин мог открыто и без предлогов просить Фрею о встречах в свободное для неё время. Они гуляли, говорили обо всём на свете, а однажды Мерлин даже попробовал показать свои эксперименты в алхимической лаборатории. Правда, когда в итоге он перепачкал лицо сажей и опалил себе бровь, чем изрядно повеселил долго хихикавшую над его фиаско девочку-друидку, волшебник пришёл к выводу, что лучше найти другие развлечения. Наконец Мерлин пригласил Фрею к себе в башню на ужин. Ему вспомнилось, как несколько лет назад Артур пытался впечатлить Гвен романтической трапезой, и он невольно улыбнулся при мысли о полной неспособности друга к готовке. В отличие от короля Мерлин воспитывался без штата людей, которые снабжали бы его стряпнёй, и более чем неплохо соображал в таких делах, поэтому к приходу Фреи его жилище наполняли аппетитные ароматы. Они сидели за одним столом, ели, смеялись и болтали так, будто Валаса не существовало, будто Фрея не умирала, будто ей не поручали убийство Мерлина. Когда тарелки опустели, волшебник собрал их со стола и понёс на кухню. Фрея спустилась вслед за ним по лестнице. – Честно говоря, твои кулинарные таланты для меня неожиданность. Мерлин обернулся с шутливо обиженной миной на лице. – Вот как? Почему же? – Может быть, я сужу предвзято из-за того, что росла среди друидов, но по моим наблюдениям мужчины скорее что-нибудь спалят, чем организуют съедобный перекус. Мерлин хмыкнул, параллельно составляя посуду в чашу с водой и принимаясь за мытьё. – Во мне тоже течёт кровь друидов, так что я понимаю, о чём ты. Но не думаю, что многие друиды натаскивались на готовке для принца. Крайне придирчивого принца, учти. Позабавленная ответом Фрея приняла из рук Мерлина блюдо, чтобы протереть его полотенцем. – Значит, Артур готовить не умеет? Мерлин отреагировал вспышкой смеха: – Нет, – заверил он гостью. Когда маг передал просушить последнюю тарелку, девушка повернулась к нему спиной, и он понял, что надо ловить момент. Как только Фрея поставила тарелку на столешницу, Мерлин подкрался сзади и закрыл ей глаза. – Мерлин? – нетвёрдо окликнула его Фрея. Волшебник с теплотой отмечал про себя, как приятно прикосновение её макушки к его груди. Рост Фреи словно специально был таким, чтобы она могла уместиться в аккурат под его подбородком. – Протяни руки, – шёпотом скомандовал он. Фрея вытянула перед собой раскрытые ладони, и Мерлин произнёс заклинание. – Eorðbergan. В пригоршнях Фреи тут же появилось нечто почти невесомое. – Что это?.. – растерянно пролепетала она. Мерлин торжествующе отнял пальцы от век девушки, и у Фреи перехватило дыхание от восторга. Она стремглав прокрутилась вокруг себя, отыскивая взгляд мага. – Ты помнишь, – девичьи уста расцветили восхищение и ликование. Фрея посмотрела на материализовавшиеся ягоды, а затем снова на Мерлина. – Ты помнил все эти годы. – А как же. Я говорил тебе, что ничего не забуду. Волшебник поймал свободную руку друидки. Фрея попробовала клубнику и одобрительно протянула: – Ммм… Надо признать, на вкус куда лучше, чем роза. Мерлин рассмеялся, живо представив их давний разговор, после чего на его лице осталась широкая солнечная улыбка. Фрея отпустила пальцы Мерлина и обхватила его округлившуюся из-за дуги от уха до уха щёку. – Вот! Этого-то мне и не хватало больше всего! Немигающие карие глаза подогревали улыбку волшебника, но даже когда та угасла, взгляд Фреи не покинул его губ. И вдруг Мерлина накрыло осознанием: с тех пор как Фрея вернулась в его жизнь, он ещё ни разу не целовал её. Он подумал, что это надо исправить, склонился к ней и вложил в поцелуй столько пыла и нежности, сколько смог. Её губы пахли клубникой.***
Гвен знала, что Мерлин и Фрея вместе ужинают сегодня вечером, но не знала, что они ужинают у Мерлина в башне, поэтому когда девушка проходила мимо жилища мага и услышала его голос, то решила, что он уже вернулся со своего свидания. Раззадоренная любопытством, Гвиневра заскочила в приоткрытую дверь расспросить его, как прошла встреча, и едва не ахнула при виде целующихся неподалёку от кухни Мерлина с Фреей. Гвен охватил ужас от того, что друзья могут увидеть или услышать её и она разрушит момент их близости, а заодно жутко смутит обоих. В итоге королева всё же справилась со своим оцепенением и бесшумно выскользнула во двор, оставив сладкую парочку в неведении относительно своего визита. Её щёки и шея горели, но она не могла перебороть накатывающую волну энтузиазма. У неё никогда не было сомнений: обзаведись Мерлин возлюбленной, она обрадуется за него, но теперь, когда Гвен успела ещё и накрепко сдружиться с Фреей, она чувствовала себя совершенно окрылённой. – Уж теперь-то вы просто обязаны сделать официальное заявление, – тихо пробормотала она сквозь ухмылку. – Или не будет вам обоим прощенья. Позже тем вечером Гвен случайно увидела, как Фрея возвращается в замок (она, конечно, не вела наблюдение из окон, выходящих на башню Мерлина), и в буквальном смысле поймала её, подцепив под локоть. Девушка вздрогнула от неожиданности, но узнав в подошедшей королеву, расслабилась. – Ну так что? – игриво спросила Гвен. – Как всё прошло? Гвиневра ощущала себя школьницей, наставлявшей ровесницу в амурных делах, но ей было плевать. Она дала волю легкомыслию, несмотря на то, что с большим уважением относилась к чувствам Мерлина и Фреи. Уважение отчего-то, напротив, только усиливало её детский восторг от развития их любовной истории. Фрея усмехнулась и опустила голову в попытке скрыть прилившую к щекам краску. – Всё прошло хорошо, – негромко поделилась она. – Мерлин прекрасно готовит. – Это я и так знаю. Он всегда кашеварит в дальних походах. Может даже меня перещеголять. – Гвен выждала пару секунд и, убедившись, что Фрея ничего не добавит, спросила: – А целуется он так же впечатляюще? – Гвен! – Фрея окончательно зарделась и легонько толкнула подругу в предплечье. Гвен не могла сдержать нахлынувшую весёлость. – А что такого? Не мог же он не поцеловать тебя. Досадно, если он этого не сделал. Вы двое созданы друг для друга. Фрея снова потупила глаза: – Рада, что ты так считаешь. И… Да, вообще-то, он действительно поцеловал меня после ужина. Гвиневра надеялась, Фрея не заподозрила, что она стала свидетелем того поцелуя. До чего неловко вышло. – И? – Гвен вкрадчиво продолжила расспрос, который только одна девушка могла адресовать другой. Когда Фрея подняла взгляд, Гвен увидела, что та сияет. В этом было что-то знакомое, заставлявшее присмотреться. – Было… приятно, – сказала Фрея, – тепло. В каком-то смысле сродни волшебству. – С таким кавалером иначе и быть не могло, – хихикнула Гвен. Так, за смехом и разговорами попутчицы добрались до покоев Фреи. Давно стемнело, и ни одна из них даже не обернулась в сторону опочивальни Валаса вплоть до обмена пожеланиями спокойной ночи. Но когда Гвен ушла, Фрея в одиночестве опустилась на кровать и резко осознала действительность. Она вдруг почувствовала, как сильно устала, какая тяжесть появилась в руках и спине. Мерлин говорил, что она ослабеет перед тем, как… Нет. Фрея не хотела сейчас думать об этом. Пока она здорова. Сегодня был замечательный день, она ужинала с любимым человеком, а потом сплетничала об этом со своей новой подругой как сплетничают глупышки подросткового возраста. Девушка взглянула на ягоду клубники в своих руках, одну из тех, что передал ей Мерлин перед тем, как поцеловать. На данный момент этого вполне достаточно для того, чтобы быть счастливой. Фрея заснула с блуждающей по губам улыбкой. Спелая яркая клубника осталась лежать на прикроватной тумбочке рядом с ней.***
Вскоре возрастающая слабость Фреи стала очевидной для всего замка. Она всё позже просыпалась по утрам. Её прогулки по саду с Гвен стали короче. Гостья мало ела и уже не всегда могла найти силы для того, чтобы спуститься к ужину. Однажды Персивалю даже пришлось на руках отнести её по лестнице в спальню. Гаюс оказывал Фрее всю возможную в сложившихся обстоятельствах медицинскую помощь и держал Мерлина с Артуром в курсе своих прогнозов на предмет динамики её угасания. Это была ужасающе болезненная, но очень важная тема. Мерлин часто приходил к Фрее. Иногда он просто сидел с ней в комнате, пока та ненадолго проваливалась в сон. Гвен тоже проводила с ней много времени, а Артур старался максимально освободить королеву от исполнения её обязанностей, дабы она беспрепятственно могла находиться рядом с подругой. Постепенно визиты друидки к Гаюсу вошли в систему. С каждым днём её состояние резко ухудшалось. Всё это время Валас весьма убедительно играл роль обеспокоенного отца. – Моя дочь поправится, Гаюс? – с невинным видом спрашивал он. – Ей нехорошо? – Ах, моя бедная бесценная Фрея! – Ей нужен покой. – Большое спасибо за внимание, ваши величества. – Уверен, скоро ей станет лучше. От подобной фальши Мерлин начинал закипать, но ему всё же удавалось держать эмоции в узде. Сложнее с этим делом было у Гвейна. Он постоянно находился в состоянии готовности начистить поддельному лорду физиономию. Несмотря на неравнодушие, которое Гвейн питал к женскому полу, верность дружбе была для него священна, поэтому когда выяснилось, что симпатии Фреи безраздельно принадлежат Мерлину, Гвейн не только оставил всякие попытки добиться её расположения, но и дал себе негласную клятву защищать обоих любой ценой. – Остынь, Гвейн, – тихо сказал Мерлин после очередного визита Валаса к Гаюсу с целью причитаний над «дочерью». – Помни о плане. Гвейн сделал глубокий вдох носом, но всё же кивнул. – Пойду выпью. Свистни, если понадобится всадить меч кое-кому в черепушку, – мрачно буркнул он и удалился, шумно штампуя тяжёлые шаги. Мерлин оглянулся на Фрею. Она дремала в комнате, которая когда-то была его спальней и которую теперь, в его отсутствие Гаюс приспособил для размещения пациентов. – Сколько у неё времени? – спросил маг у своего наставника. – Трудно сказать, – пожал плечами лекарь. – Астения прогрессирует весьма быстро… Я не наблюдал пациентов, находящихся под действием подобного заклятья, но если недомогание продолжит усугубляться такими темпами, сомневаюсь, что она переживёт эту неделю. Коль собираешься действовать, Мерлин, стоит поторопиться. Мерлин молча кивнул, и Гаюс с полминуты буравил его внимательным взглядом. – Считаешь, твой план сработает, Мерлин? – Однажды у меня получилось, – проговорил волшебник, не отрывая глаз от Фреи. – Получится ещё раз. «Надеюсь», – вдогонку подумал он, но озвучивать мысль не стал. Что ж, Гаюс знал своего воспитанника достаточно хорошо для того, чтобы уловить его страхи. – Уверен, ты сможешь, мой мальчик. На минуту в комнате воцарилась тишина. Гаюс придвинул стул к изголовью кровати Фреи и положил на него саше с травяным сбором. Лекарь надеялся, что целебный аромат хотя бы на время вдохнёт немного сил в его пациентку. Он снова взглянул на Мерлина и решил, что обязан попытаться отвлечь его от тягостных дум и забот. – Когда всё это закончится, Мерлин, когда вы оба будете в безопасности, – Гаюс намеренно сформулировал фразу утвердительно, – ты собираешься официально предложить Фрее статус дамы своего сердца? Чуть помедлив, Мерлин твёрдо качнул головой: – Да. Гаюс повернулся к своему бывшему подмастерью: – И невесты? Мерлин вспыхнул. – Я обдумал и это, – ответил он. Гаюс краем рта улыбнулся и кратко кивнул перед тем, как опять отвернуться к Фрее: – Если бы ты это не обдумал, мне пришлось бы проверить, всё ли в порядке у тебя с головой. Мерлин у него за спиной издал смешок, и лекарь удовлетворённо отметил, что ему удалось достичь своей цели. – Разумеется, вы оба можете рассчитывать на моё благословение. Впрочем, – он снова вполоборота развернулся к Мерлину, – сперва будет благоразумно сообщить новости твоей матушке. Не говоря уже о самой Фрее. Мерлин усмехнулся во второй раз, но почти сразу вновь стал серьёзен. – Непременно. Если у нас будет шанс. Если. Гаюс со вздохом поднялся на ноги, и Мерлин вскинул к нему умоляющий взгляд, взывая к какой-нибудь, какой угодно ответной реплике, как он делал когда-то, будучи наивным мальчиком, недавно прибывшим из Эалдора. – Мерлин, – молвил Гаюс, возложив руки на плечи мага. – Сынок, – мягко поправился он, чем тронул и удивил Мерлина. Гаюс ещё никогда так к нему не обращался. – Убеждён, ты отыщешь спасительный выход. Мы все верим в тебя. Пожалуй, пришла пора и тебе хоть чуточку в себя поверить. Тревог у Мерлина не убавилось, да только он не знал, в какие слова их облечь. Гаюс, казалось, прочёл это у него на лице, но настаивать на своём не стал. Вместо этого он вовлёк Мерлина в тёплые отеческие объятья, и рослый волшебник вновь почувствовал себя зелёным мальчишкой, который цепляется за своего родителя, ища утешения и поддержки. Он обнял Гаюса в ответ. Ему очень хотелось услышать, что всё обязательно обойдётся. Но Гаюс этого не сказал, а лишь сжал его чуть крепче. – У меня нет ни малейших сомнений в тебе, Мерлин, – мягко отстранился лекарь. – В конце концов, ты спас никчёмного жалкого старика, которого видишь перед собой. Думаю, ты найдёшь способ спасти такую юную и прекрасную девушку, как Фрея. Мерлин покачал головой, откликаясь на самоиронию Гаюса, но промолчал. Лекарь потрепал высокого волшебника по загривку: – Уже поздновато. Я присмотрю за ней до утра. Тебе надо выспаться. Мерлин с неохотой мотнул шеей в знак капитуляции и бросил последний взгляд на спящую Фрею, перед тем как направиться к себе в башню. Завтра он сделает свой ход и положит всему этому конец. Завтра он проверит, действительно ли ему подвластна сила жизни и смерти. Завтра он убьёт Валаса, отразит гнев Ши, спасёт жизнь Фрее и себе. Мог ли Мерлин знать, забираясь той ночью в постель, что ему так и не представится шанс приступить к исполнению своего плана?