***
— Данте, это что, книга? Ты умеешь читать? Данте закатывает глаза и поднимает «Божественную комедию», демонстрируя её Эйде. Она усмехается и садится в кресло напротив него. — Представь себе, умею. Решил последовать твоему совету и прочитать. Мне нравится. Жалею, что раньше этого не сделал. — Я читала только «Ад», — сообщает ему Харрис, оглядываясь по сторонам. — Так вот ты где пропадаешь вечерами. — Не только я. У нас с Мартой книжный клуб, — сообщает он. — Выбираем книжку, читаем неделю, точнее, стараемся, — а затем в воскресенье собираемся и обсуждаем. — И очки ты, значит, не для красоты носишь? — продолжает подначивать его Эйда. Данте сдвигает очки на кончик носа. — Почему ты так думаешь? — Элиза сказала. — Элизе нравится всё, что «красивенько», и очки в это понятие у неё не входят. — Носи почаще — тебе идёт. Данте улыбается. — Ну, раз моя сестрёнка просит… Поиздевавшись над Эйдой, Данте великодушно сообщает, что из прочитанного ему понравилось. — «Шагреневая кожа» — сначала муторно, но после середины сюжет разгоняется. И концовка… Просто десять из десяти, она — огонь. «Отец Горио» — ситуация наоборот: сначала интересно и динамично, а под конец мечтаешь о том, чтобы это закончилось, или о том, чтобы выкинуть книгу в окно. Мы с Мартой так и не смогли определиться. «Дориан Грей» — что ж, в тринадцать лет, это, может, и кажется сборником красивых и пафосных цитат, но когда читаешь в осознанном возрасте, то так и хочется закатывать глаза практически на каждой странице. Брали с Мартой поэзию По — ни мне, ни ей не понравилось. Зато мы поняли, почему при жизни он никому не нравился. Эйде нравится слушать, как Данте рассуждает о книгах. Раньше ей казалось, что из всех них Элиза — умная и рассудительная (Данте — легкомысленный, а она сама — рассеянная), но сейчас, слушая его громкий и басистый голос, Харрис понимает — кажется, всё не так просто в их семейке. Стоит быть внимательной.***
Александр приподнимает брови, когда Эйда спрашивает, какое у него хобби. Он перекладывает зубную щетку во рту влево и произносит: — Спать с тобой. Эйда полощет рот, а затем, придерживая волосы, чтобы не лезли на лицо, оборачивается. — Это не хобби. — У каждого из нас разное хобби, не ущемляй моё. — Сомнительное хобби для архитектора. Александр толкает её бедром и склоняется над раковиной, выплёвывая зубную пасту. — Эйда, до приезда сюда я день и ночь проводил на работе. Даже в выходные, поэтому времени на хобби не было, но я не жалуюсь: мне нравится работать и заниматься тем, к чему лежит душа. Зато теперь у меня куча свободного времени, и я не знаю, куда его деть. — Ладно, раз у тебя нет хобби, то что тебе нравится делать? — Слушать музыку. Играть в приставку. Читать книги и рисовать, — он, умывшись, целует Эйду в уголок губ. — Целовать тебя. Такой ответ тебя устроит? Харрис улыбается. — Элиза приглашает меня позаниматься йогой. Я тут подумала… Может, присоединишься? — Эйда, это не Камасутра, не хочу тратить время зря. Она несильно бьёт его в плечо. Александр смеётся. — Ладно, ты меня раскусила. Рядом с вами, нимфами, я буду слоном в посудной лавке. — Знаешь, спроси как-нибудь у Кайли, какие отношения у меня со спортом. — И какие же? — А ты спроси — обхохочешься. Он усмехается. — Обязательно спрошу. И попрошу расписать мне во всех подробностях. Эйда подначивает: — Вперёд, она только обрадуется. Кайли считает мои отношения с йогой «агрессивными». — И тебе нужно найти новое увлечение. Я могу помочь, — руки привычно обвивают талию, а мятное из-за зубной пасты дыхание ласкает щеку. Эйда улыбается, пробегается кончиками пальцев по губам Александра и целует его.***
У Эйды мелькает мысль: ей и Александру, наверное, стоит задуматься о дальнейшем развитии своих отношений, раз он не может поддержать её в «беде» (йоге). Элиза светится от счастья: охотно объясняет Харрис позы, помогает разминаться и постоянно повторяет, что у неё хорошо получается. Она отлично выглядит в малиновых лосинах и чёрном топе, и Эйда даже немного завидует: Элиза миниатюрнее да и формы у неё круглее. — Думаю, мне деньги на ринопластику не понадобятся, у тебя хорошо получается, — подбадривает её Элиза, когда Харрис выпрямляется. Эйда качает головой, и маленький хвостик, который у неё получилось собрать, смешно дёргается в такт её движениям. — Я как корова на льду. И никакой усидчивости. — Она появится со временем. И ты не корова, Эйда, не будь так строга к себе. — К вам можно? Девушки оборачиваются. На пороге тренажёрного зала стоит Александр в чёрных спортивных штанах и футболке. Девушки улыбаются: Элиза — от счастья, Эйда — от облегчения. — Конечно! Чем больше народу, тем веселее! Скажи, ты когда-нибудь занимался йогой? — Нет, но, думаю, будет интересно. — Вот такой настрой и должен быть, Эйда! Учись! — Элиза, напоминаю, что я сломала человеку нос. Элиза смеётся. — Все мы с чего-то начинали, дорогая! С появлением Александра занятие начинает идти живее, что не может не радовать Элизу. Эйда расслабляется и начинает не так остро реагировать на свои неудачи, напоминая себе, что она занимается всего лишь второй раз и просто не может сразу стать профессионалом. Позанимавшись йогой, Элиза включает музыку и начинает танцевать. Эйда присоединяется охотно: танцевать она уж точно умеет, они что, зря с Кайли оттачивали свои навыки на танцполе? Элиза смеётся, хлопает в ладони, кружится вокруг Харрис. Александр не танцует: сидит на полу, наблюдая за девушками. Вскоре Элизу зовёт Чарльз, и она, наспех извинившись, уходит, оставляя Эйду и Александра. Эйда ложится на пол, восстанавливая дыхание. Александр ложится рядом, поворачивая голову и смотря на неё. — Спасибо. — За что? — За то, что пригласила. И за то, что позволила остаться. — Александр… — У вас с Элизой такие тёплые отношения. Она тебя, кажется, боготворит. — Она всегда была привязана ко мне. Я её тоже люблю. — Невзирая на то, что она зажигает с Данте и может оказаться причастной к смерти Аннет? — Проблему нужно решать по мере её поступления, — Эйда, наконец, смотрит Александру в глаза. — Отношения с Данте — её дело, а что касается тёти Аннет… Что ж, посмотрим по обстоятельствам. — Великодушие редко встретишь в наши дни. Ты — удивительная девушка, Эйда. Харрис усмехается. — Я — трусиха, Александр. Я никогда не могу взглянуть правде в глаза или принять не очень приятные факты. — Ты просто веришь в хорошее. — Ладно, — она пожимает плечами и садится. — Мне, кстати, понравилась йога. Может, я даже буду ею заниматься. Александр кладёт ладонь ей на бедро. — Мне тоже. — Может, сделаем это нашим совместным хобби? — У нас уже есть такое. Эйда закатывает глаза. — Здесь мы будем, по крайней мере, одеты. Александр начинает смеяться.