Любовь по буквам

      Первое Рождество после рождения детей в особняке профессора Ксавье обещало быть шикарным событием. Ученики готовились к празднику как никогда, украшали коридоры и все комнаты, придумывали собственный концерт для других учащихся и преподавателей, делали подарки для друзей и учителей и в целом создавали праздничное настроение.       Но самым лучшим в этой всей предпраздничной суете была конечно ёлка. Хэнк, Логан, прихватив как всегда ругающегося на немецком Эрика, отправились в лес неподалеку от поместья и принесли на радость детворе огромную пушистую ёлку. Запах хвои распространился на все коридоры и помещения, и дети, которые сидели по классным комнатам, совсем отвлеклись, мысленно уже наряжая праздничное дерево. Старшие мутанты не мешали этому веселью и отпустили ребят пораньше с занятий. К счастью, когда ученики собрались в главном зале, то матерящиеся на всех языках мира Логан и Эрик, а также испуганный Хэнк, уже водрузили ёлку, готовую к украшению.       Чарльз въехал в холл, когда уже все собрались и принялись за веселую работу. — Вы такие трудяги, — рассмеялся омега, удобнее устраивая на коленях близняшек, которые во все глаза наблюдали за суетой вокруг. Ванда была вся во внимании, замершая, лишь только смещая взгляд в сторону, зато Питер вновь превратился в гиперактивного ежика, елозясь, чуть ли не падая с коленей родителя. — А что еще остается, — произнес Эрик, подхватывая сына на руки, чтобы тот окончательно не рухнул на пол. Питер явно был альфой, потому как успокаивался только на руках отца или в присутствии Логана, который также был альфой. Глядя с высоты эрикова роста, Питер чувствовал себя явно лучше, протягивая ручки к игрушкам, еловым лапам и проходящим мимо ребятам, которые радостно приветствовали главных малышей особняка. — Не стой столбом, Леншерр, — прорычал с другой стороны ёлки Логан, обмотанный с ног до головы мишурой. — Присоединяйся к этому хаосу праздничного маразма. — Не выражайся при детях и не порть никому праздничного настроения, — заметил мягко Чарльз, поудобнее устраивая Ванду, которой проходящие ребята дали красный стеклянный шарик, который она с удовольствием и большим вниманием рассматривала. — Хотя в таком виде ты только повышаешь настрой.       Чарльз с помощью телепатии уловил, как мысленно ругается Росомаха, и только покачал головой. Эрик подошел к коробке с игрушками, мрачно глядя на разнообразие шаров, гирлянд и различных стеклянных фигурок. К счастью, у каждой новой игрушки была маленькая металлическая петля, а потому мастеру металлокинеза не надо было напрягаться, чтобы ими украшать ёлку. Питер удобно устроился на одной руке отца, заливаясь восторженными криками, когда игрушки сами подлетали к нему, играючи, а он пытался схватить их своими маленькими ручонками.       Шарики один за другим поднимались, устраиваясь на самых высоких ветках. Увидев такое жульничество, многие мутанты тоже решили воспользоваться способностями, чтобы быстрее и веселее украшать ёлку.       В зале было все более шумно, кое-где слышались звуки разбиваемого стекла и заливистый смех вперемешку с криками.       Чарльз сам веселился, от души улыбаясь и смеясь. Глядя на Эрика, он видел, как смягчилось его лицо, особенно когда альфа игрался с сыном на руках, ласково говоря с ним, иногда переходя на немецкий. Но тут взгляд телепата наткнулся на черные цифры. 2 1 4 7 8 2       Эрик не заметил, как задрался рукав водолазки и скорбные числа стали видны окружающим. Альфа не то чтобы прятал их, но не акцентировал внимание, старался сделать так, чтобы они не мозолили глаза ни ему, ни другим. Детям он запрещал трогать это место, да и Чарльз только если случайно касался этого знака.       Концлагерь. Нацизм. Жестокое убийство семьи. Происхождение. — Ох, Эрик, — вдруг воскликнул Чарльз. — Прости, пожалуйста, я совсем забыл об этом. — Ты о чем? — недоуменно нахмурился Эрик, чуть не уронив старую игрушку в виде ангела. — Рождество, — произнес омега, будто это все объясняло, но Эрик очень красноречиво посмотрел, призывая к подробностям. — Евреи не празднуют Рождество. А ты… о, Господи, Эрик, мне так жаль, я просто не подумал об этом. — Ну, если ты не потащишь меня в церковь на службу, я как-нибудь переживу все это, — ответил альфа расстроенному Чарльзу. — Я ценю свое происхождение и свое наследие, но я давно не следую религиозным канонам по многим причинам. Если ты захочешь устроить Хануку, я не буду сопротивляться, но я также не против и Рождества. Тем более от него в восторге наши дети.       В подтверждение этого Питер вновь резко дернулся вперед, стараясь ухватить край нанизанной на тонкую проволоку стеклянной гирлянды. К счастью, реакция Эрика была завидной, а потому их сын не полетел на радость сестры на пол.       Чарльз же продолжал гипнотизировать татуировку Эрика, которая столько лет держалась на бледной коже, перейдя в наследство от темного тяжелого прошлого, которое продолжало терзать мужчину. По ночам к нему еще прокрадывались во сны кошмары, где маленький ребенок вновь и вновь видит смерть своей матери, не сумев ничего сделать для предотвращения этого, где вновь над ним измываются, как над лабораторной крысой. Прошлое никогда не оставляло его, и в этом прошлом на нем всегда выбивались эти шесть проклятых цифр. — Почему ты не сведешь их? — тихо поинтересовался омега, поднимая взгляд на Эрика. — Ты мог выжечь, закрыть чем-то. Почему ты оставляешь? — Потому что, как я уже сказал, я ценю свое наследие, — ответил строго альфа. — Это моя история, моя жизнь. Я не избавлюсь от этих лет, просто убрав физическое проявление. Это я. Одна из моих частей. Можно даже сказать, что еврейская часть. — Прости, что напомнил об этом, — виновато произнес Чарльз. — Не хотел тебе портить настроение. — Оно и так было не на высоте, с тех пор как эти мохнатые твари вытащили меня на мороз в лес добывать эту ёлку, — прорычал недовольно Эрик, а где-то на другом конце зала уже с бутылкой в руках ему ответил руганью Логан. Чарльз рассмеялся, отпуская часть тревоги с души. Он прекрасно понимал, что Эрик многое скрыл, что не до конца с ним был откровенен, но в данной ситуации и окружении было бы глупо говорить об этой боли, что оставалась на душе альфы. — Давай дети повесят игрушки на свою первую ёлку? — предложил Чарльз, подъезжая ближе к праздничному дереву. Ванда, которая не отпускала свой шарик, вытаращилась на нависшие ветви с большим удивлением, не зная, что делать. Эрик слегка усмехнулся, подходя к омеге, вручая сыну похожий шарик. Питер оробел, глядя во все глаза на родителя, надеясь у него узнать, что делать. Альфа подтянул к себе игрушку, под две пары внимательных глаз водружая ее на ёлку. Питер робко попытался повторить, но Эрик помог ему, по большей части делая это сам. Чарльз помог Ванде это сделать, хотя та не хотела расставаться с полюбившейся вещью, но на смену пришел любимый мишка от Хэнка, а потому девочка не успела заплакать. — С Рождеством, Эрик, — улыбнулся счастливый Чарльз. — С Рождеством, — отозвался эхом Эрик, присаживаясь на корточки рядом с инвалидным креслом, обнимая все семейство. — С нашим первым Рождеством.