Frau Groupie

Гудок у дома. Оторвавшись от тарелки, перевожу взгляд на окно: машина Кристины. Значит, пора. Машу ей в окно, затем забегаю в ванную, чистку зубов никто не отменял. Сумка предварительно собрана, всё готово. Оглядываю прихожую... Дом, не выдавай меня, хорошо? На приличной скорости, оказывается, до Гамбурга действительно можно доехать чуть менее, чем за час. А мне почему-то всегда казалось, что это безумно долго. Если ехать автобусом, то это займёт часа полтора. Хотя логично, машина же быстрее громоздкого шкафа на колёсах. Заехав через юг, мы переехали Эльбу и, наконец, оказались в самом городе. Проехав через Альтону, мы направились к центру города, где была масса маленьких, красивых и уютных кафешек. - Нам надо поговорить, - сказала Кристина, когда мы, наконец, припарковались, - ты не против посидеть где-нибудь? У нас больше полутора часов. - Ну хорошо, - согласилась я. - Итак, - начала она сразу, как только мы расположились за отдельным столом, - прежде всего я хочу тебя спросить – что ты знаешь о нашем новом занятии? - Ну... то, что мы будем ездить с ними... сопровождать..., - почему-то слова давались так тяжело, - и... ну... рядом всё время, в общем. - Я так и знала, - улыбнулась она, откинувшись в плетёном кресле, - так вот слушай, что я тебе скажу. Я не знаю, почему, но ты мне показалась не такой, как все они там, в том коридоре. Ты вела себя не как товар, а как человек, понимаешь? И я бы... да, именно я, а не они, хотела бы иметь рядом человека, а не товар, ясно? - Не очень..., - я придвинулась на край кресла. Нам принесли заказ. - Хорошо. Меня зовут Кристина, и мне девятнадцать лет. С парнями я уже два года, знаю их ещё больше. Скажем так, из одной дыры выбивались, только кто-то за карьерой, а кто-то за образованием и заработком. Так или иначе, наши пути постоянно пересекались, то тут, то в Берлине. Правда, я основалась здесь, и представь, какова была моя радость, когда я узнала, что и они живут тут. - А Том? – задала я самый долгоиграющий вопрос в моей голове. - А что Том... Маленькими мы жили рядом, потом близнецов понесло на олимп славы. Потом как-то раз, когда я давно их не видела, и мы случайно встретились, я посмотрела на Тома несколько иными глазами. Не соседской девчушки, а девушки. И поняла, что он красивый парень, даже слишком. Поначалу, когда были первые синглы, на всех тусовках мы были вместе, ну как же, я же та самая Кристи через пару домов! А потом наши пути стали расходиться, но с парнями мы всё-таки виделись. И с Томом у нас всё было как-то... Я даже не знаю как объяснить. Два угловатых подростка ломались и не могли сказать друг другу очевидную вещь. Потом Том придумал такую штуку – поехать с ними в тур. На каких правах не уточнялось. Теперь с Томом мы были рядом гораздо чаще, и... Условно мы назвали это группи, когда менеджмент несколько раз наезжал на меня, мол, что за девчонка катается с нами. - То есть вы с Томом в отношениях? – я отпила уже остывший чай. - Нет, это нельзя назвать отношениями, это мука. Он очень сильно мучает и меня и себя. И, как видишь, держать не может, но и послать тоже язык не поворачивается. А вот Билл... Билл, он другой. Биллу часто скучно, Билл много думает, иногда он думает о чём-то, потом выдаёт фразу и думает дальше. А ты сиди, и понимай как хочешь. Знаешь, как открыть книгу и наобум выбрать строку. Так и он. Он может смеяться со всеми какой-то шутке, а потом через пять минут сидеть в невероятной депрессии, прямо на лице написано «убейте меня или я сделаю это сам». Ему не свойственно анализировать поступки, хотя он и старается. Он сделает, потом думает. Это Билл... Я молчала. Переваривала всё сказанное. А я не такая. В том-то и дело. Я анализирую, помимо дум, я анализирую, что, как и почему. Мне надо выверять, проверять, выяснять первопричины... Наверно, это верно, и медицина – моё. Я внимательна к деталям. А он... - Кристина... - М? – она активно жевала свой салат. - Ты мне поможешь, если что? - Если что «что»? - Если я не смогу... ошибусь... - Ты об этом... Не бойся оступиться. Они звездят, но не настолько. Мне с ними немного проще, я их знаю и езжу по блату, если так можно выразиться, то есть за своё место дрожу, но немного меньше. И мы с тобой будем вращаться в одном кругу, так что ещё там я подумала – лучше ты. - Ты была в гримёрке? - Да, я была там с вами, видела всё. Просто мы общались кое с кем, меня элементарно было не увидеть. Не заметила. Первый промах, Юта. Ты не заметила целого человека. - Пойдём уже, нам пора. Нам выделят день, чтобы подготовиться, а далее – тур. - А твои родители знают? Кристина прыснула: - Милая, они близнецов с пелёнок знают, мы друзья! – улыбнулась она мне. - Счастливая... - Так... Минуточку... Отличница Юта не может прогулять две недели! Чёрт, и ты не говорила родителям? - Нет. - Бл*ть, что же делать... - Знаешь что, - начала я, - нам уже пора. Поедем, а я что-нибудь попытаюсь придумать по дороге, хорошо? - Ты же мозг, да, ты должна, просто обязана! Иначе я не выдержу нового куриного кастинга. Поехали, - расплатившись, мы собрали свои вещи и поехали в офис. Дальше всё проходило формально. Добрый день, надеюсь, вы осознаёте, имеете право расторгнуть, полное неразглашение, спасибо, что вы с нами. Начало положено. - Alea iacta est..., - пробубнила я, когда мы шли на солнечную улицу. - Чего?.. – покосилась на меня Кристина. - Это латынь. Мы знаем эту фразу как «Жребий брошен». Её сказал Цезарь, когда перешёл реку Рубикон, а смысл в том, что было сделано что-то бесповоротное, всё, некуда отступать. Цезарь начал длительную войну, что начну я, я не знаю, но в позиции сейчас мы с ним одной. Всё решено. Не смотри на меня так, я готовлюсь в медицинский, там очень нужна латынь. - А-а..., - понимающе закивала Кристина. - Не обращай внимания, - я легко пихнула её под бок, - я же странный ботан, забыла? - Ах да, ну конечно! – шутливо стукнула она себя по лбу, - как я могла! А ты правда хочешь изучать медицину? - Ну да. Всё интереснее всяких экономик, юриспруденций... - Тоже верно... Мы замолчали. Вот и машина, вот и тронулись, поехали домой. Я же иду из школы сейчас... Самое главное, что я решила за этот день – это выход, единственный выход, который звучал правдоподобно, они поведутся, обязаны... - Я кое-что придумала насчёт поездки. - Что? – она даже радио потише сделала. - Не скажу, чтоб не сглазить. Я сегодня поговорю и напишу тебе вечером, хорошо? - Мм... Ну ладно... - Не обижайся, Кристин, я очень благодарна тебе за всё, что ты сделала сегодня для меня, что ты меня толкаешь на то, на что бы я в жизни сама не решилась, спасибо тебе большое. Но у меня есть мелочи, которые относятся к моему чудному идеальному миру, поэтому я хочу решить их сама, чтобы покончить со всем раз и навсегда. Хорошо? - Ладно, - улыбка примирения. Как же хорошо... - Ну, спасибо, что подбросила! И не лень тебе каждый раз? - Ты будешь вставать чёрт знает когда ради автобуса, потом парома? Или будешь тратить деньги на поезда? Мне недолго мучиться осталось, ничего, - засмеялась она, - отрапортуй вечером, что у тебя выйдет из твоей затеи. - Хорошо, - вздохнула я, - держи за меня пальчики. До скорого, - я вышла из её машины и быстро побежала к дому. Родители ещё не пришли. Тем лучше. Пока можно всё ещё раз обдумать, разобрать на плюсы и минусы. Хотя, тут и без анализа всё понятно – у меня есть одна очень большая проблема, с которой справиться так просто мне не удастся, а кто-то посторонний сейчас вот так мне не поможет. Кристине я сказать не могу, мне стыдно. Что же мне делать... Что делать девственно чистой группи?