Это ты виноват, теперь исправляй

Ночь... Тихая, сентябрьская ночь. В доме ни звука, все спят... Все, кроме одного паренька. Он лежит посреди своей запертой комнаты и смотрит в потолок. Плакать он уже не может, голова гудит, руки болят от шрамов, которые очень долго заживают. Ларссону было плохо, он мало ел, да и выходил из дома лишь на работу. – И снова ты не ужинал, сколько можно, а? Ты решил встретится с родителями чуть раньше? – С осуждением посмотрел на него Мэл. – Мэл... Оставь меня в покое, пожалуйста... Хоть сейчас... – отозвался рогатик. Несмотря на то, что родители погибли три года назад, у него в душе осталась зияющая дыра. Торд не знал, как жить, безусловно, кто-то может говорить о том, что и после смерти родственников нужно не отчаиваться и жить дальше, но Ларссон был не из таких. Ему было плохо и больно от этого. – И снова ты меня не слушаешь, имей ввиду, если ты завтра вырубишься на работе – это будет твоя вина. – с тем же осуждением и даже жалостью сказал Мэл. – Да понял я уже... Пожалуйста, помолчи... – тихо, и с неким безразличием, сказал Торд. – Я предупредил... Вскоре Ларссон почувствовал, что замёрз, и перебрался на кровать, завернулся под одеяло с головой и уснул. Кошмары мучали его до утра...        - НЕТ! НЕТ ПОЖАЛУЙСТ..... - Ларссон просыпается в холодном поту от страха и кричит, но моментально осознав, что творит, затыкает себе рот. Из- за стены раздаётся удар по ней и раздражённый громкий голос алкоголика: – ЗАТКНИСЬ, ШИЗОФРЕНИК! ДАЙ ПОСПАТЬ В КОНЦЕ КОНЦОВ! 4 УТРА, МАТЬ ТВОЮ!       Ларссон притих и снова лёг, надеясь поспать хотя бы ещё часа два-три. Но долго пробыть в тишине ему не удалось, в дверь начал ломиться ещё один обитатель дома, а именно Эдд. – Торд, с тобой всё в порядке? – Да-да... Всё н-нормально – пробормотал рогатик, при этом сжав руку в кулак, лишь бы не дрожать. – Открой, пожалуйста, я должен убедиться, что с тобой всё в порядке. – Ручка двери дёрнулась – Прошу тебя, открой, Ларссон. – ХВАТИТ! Эдд, ИДИ СПАТЬ! ОН ВСЁ РАВНО НЕ ОТКРОЕТ ТЕБЕ! – снова злобно прокричал Томас.       Торд надеялся, что Эдд уйдёт и не станет ломиться к нему хотя бы сейчас – так и случилось. Судя по звуку, Эддвард простоял у двери Ларссона ещё минуты 3, но потом удалился к себе. Рогатик понимал, что если он останется здесь дольше, то разговора с Эддом не избежать, да и грубых переговоров с Томом ему не хотелось, поэтому он принял решение уйти раньше. Ларссон поднялся на ноги, переоделся и на ватных ногах направился в ванную. Там он привёл себя в более-менее адекватный вид. После чего взял небольшую сумку с чертежами и спустился вниз. Надевая куртку и ботинки, Ларссон услышал скрип открывающейся двери сверху, поэтому поспешил рвануть на улицу. Путь до базы занимал примерно минут сорок. – Ну что... Снова будешь сидеть в кабинете и ждать начала рабочего дня? – спросил Мэл. Ларссон промолчал и просто шёл, смотря себе под ноги. – Не молчи... – немного строже сказал Мэл. – Зачем ты спрашиваешь, если и сам всё знаешь? – тихо пробормотал Ларссон. – Например, чтобы попытаться убедить тебя поступить по-другому... – Нет... Я всё равно сделаю так... Я не хочу видеть кого-либо до начала рабочего дня. – Ты даже поесть не пойдёшь? Имей ввиду, это выйдет тебе боком, хотя я уже тебе это говорил не один раз, а ты меня всё равно не услышишь...       Вскоре Ларссон достиг здания базы и, прошмыгнув мимо охранника, практически вбежал в свой кабинет и закрыл дверь, но не на ключ, как он это делал раньше. Торд переоделся в форму и взглянул в зеркало, что висело у двери. На него смотрел унылый, худой парень, с измученными и грустными глазами и большими кругами под ними. Затем рогатик опустился на пол и практически уже заполз под стол, он чувствовал сильнейшую слабость и хотел спать. Внезапно, у сероглазого свело желудок, ведь он не ел почти ничего уже второй месяц по счёту. Торд обхватил колени руками и уткнулся головой в них. Так он и задремал... – Торд? Просыпайся, пора браться за дело... – чья-то рука коснулась головы Ларссона – это был Пол, или же Пауль. – Ты снова сбежал сюда, чтобы хоть немного поспать перед работой? – с доброй улыбкой сказал он, проводя рукой по голове рогатика. Торд кивнул и опустил глаза, ему всё ещё было больно и очень грустно. – Извини... Просто... Дома мне приснился кошмар, я случайно закричал и разбудил Тома с Эддом. Я не хочу всё им объяснять и искать оправдания, поэтому и сбежал сюда. Я просто не хочу снова вести озлобленный разговор с Томом... Да и перед Эддом мне стыдно... Прости... – Ты не виноват, Ларссон. Ну ладно, пошли. У нас уйма работы, а там ты и отвлечёшься, в себя, может, немного придёшь. – Угу. – Торд даже немного улыбнулся. После чего он поднялся на ноги и пошёл с Полом в оружейную. Им предстоял обход и проверка почти всех машин. По пути Пауль поинтересовался: – Кстати, Торд, ты ел хоть что-то вчера вечером и сегодня? – он посмотрел на Ларссона через плечо, тот шёл опустив глаза. – Д-да, конечно. – соврал он и сразу же почувствовал на себе осуждающий взгляд Мэла...        Так прошло примерно 5 часов, всё это время Торд старался полностью сфокусироваться на делах. Они с Паулем завершили обход и проверку, потом Торд ушёл к себе в кабинет заполнять бумаги и перепроверить чертежи. Ему всё ещё было плохо и уныло, но работа хоть как- то отвлекала от плохих мыслей.       К нему зашёл Патрик, взять некоторые чертежи и сверить их данные, т.к. был не уверен, точны ли его копии..       Когда он собирался уходить, то заметил, что с Тордом что-то не так, а так же несколько пластырей, что выглядывали из-под рукавов мундира. – Торд... Может быть, закончишь на сегодня? Ты неважно выглядишь... – Нет... Всё нормально, я просто не выспался, ничего серьёзного. – Но ведь по тебе заметно, что с тобой не всё в порядке... – Так, ты зашёл за чертежами ведь? Ты их взял, а теперь, пожалуйста, не отвлекай меня. Если понадобится что-то ещё, то мой кабинет открыт, а сейчас возвращайся к делам, пожалуйста. – практически выдавил из себя Торд. У него слёзы наворачивались на глазах, очередные слёзы боли и обиды на самого себя. Патрик покинул его кабинет. – Ну и... Что дальше? Так и будешь отмалчиваться? – А что ты мне делать прикажешь? Я ни за что не скажу им, что мне плохо, у них и так проблем по горло. Дома я тоже никому не скажу об этом. Эдд будет слишком сильно нервничать, Мэтту как-то всё равно, пусть он и пытается помочь... А Том... Том ненавидет меня и всё равно не начнёт воспринимать меня всерьёз, я... Я люблю его, но остаюсь для него пустым местом... Что мне делать по-твоему, а? – на последней фразе Торд стал заикаться и после уже совсем расплакался. – Так... Измени что-то, ты же можешь, только не плачь, пожалуйста... Я ведь тоже это всё чувствую... – попытался успокоить его Мэл...       Спустя некоторое время Торд успакоился и вернулся к работе. Потом к нему зашёл Пауль, чтобы они вместе прошли в ценрт наблюдения за строительством одного нового оружия. По пути Торду стало ещё хуже, его трясло, голова гудела, а перед глазвми всё плыло и темнело. Он упал в обморок и уже не слышал ни голоса Пола, ни других солдат, которые это заметили. Он оказался в некой пустоте, в который был лишь он и Мэл. – Вот видишь, а я предупреждал, что так будет... – Извини, я такой идиот... – Да хватит тебе извиняться передо мной, мне не привыкать, я с тобой уже третий год, дружок...        Ларссон слышал голоса вокруг себя, но глаза открыть не мог – он ничего не мог... Однако, вскоре ему удалось это сделать. Яркий свет ударил в лицо, от чего Торд поморщился, прежде чем полностью открыть глаза. Сейчас он чувствовал боль уже по всему телу, особенно болела рука. Естественно, ведь ему поставили три капельницы. Повернув голову он заметил Пауля и, судя по его выражению лица, он жутко нервничал. – Слава богу, ты очнулся... – с облегчением сказал он. – Г-где я? Что случилось? – тихо пробормотал больной. – Мы в больнице, тебе стало плохо на базе и я вызвал скорую. Врач пока не сказал, что с тобой. – Понятно... Прости... – Да не за что тебе извиняться, сейчас же всё в порядке. И ещё кое-что, я позвонил Эдду, он сказал, что они скоро будут здесь... – Они? - немного непонимая спросил рогатик. – Ну да, он и ещё двое ваших друзей... – Понятно...       Ларссон уставился в потолок. А что ещё ему оставалось делать? Он понимал, что попал сюда от истощения. Итак... Он стал придумывать новое оправдание для друзей...