The Real Us

Намджуну жарко, просто до невозможности жарко. Сколько они сидят в душной машине — непонятно, но по ощущениям — не меньше часа точно. Юнги ворчит, теребит ремень безопасности и жалуется на духоту. И это правда действует Киму на нервы. Он даже хотел поздравить отца удаленно, по своему новому кнопочному телефону, купленным самым щедрым парнем на свете, и то, только после того, как Намджун пообещал сходить с ним на аниме-фест. Они не могут выйти на улицу, потому что Юнги нервничает, а брюнет не знает, как его успокоить. Его бесстрашный Мин Юнги трясется от страха. Наверное уже в третий раз отрывает несчастные заусенцы на пальцах, а затем не выдерживает и ищет взглядом нужную кнопки на панели. — Намджун, у тебя нет в машине кондиционера? — Нет. — У тебя его нет или ты просто не хочешь его включать? — Говорят, самый лучший свежий воздух на улице, а конкретно — вон, на том крыльце, там вообще дышится хорошо, — Намджун показывает пальцем на изящную резную дверь родительского дома. — Очень смешно. Мы потом с тобой посмеемся, когда твоя мама скажет, что я стремный. — Ты не стремный, давай просто выйдем и постучимся в дверь. Даже если они что-то скажут неприятное в твой адрес, я буду рядом и не позволю тебя обидеть, — Намджун касается нежной кожи щеки губами и тут же вылезает из машины, а следом за ним — и сам Мин. Легкий и такой родной поток ветра мягко взъерошивает темные волосы, принося с собой чувство защищенности и покоя. Он видит, как тревожно оглядывается по сторонам Юнги, однако скованность и нервозность в его движениях постепенно уходят на второй план. Блондин знает, что Намджун всегда будет рядом. Они подходят к заветной двери медленно, держась за руки. Обратной дороги уже нет, и скоро произойдет то, чего они оба все это время боялись — родители узнают, кто их сын на самом деле, а вдобавок и о том, что Юны никогда не существовало. По правде говоря, Намджун не имеет понятия, что из этого лучше. Когда бледная рука тянется, чтобы постучать, пальцы Намджуна перехватывают ее и прижимают к месту, где бьется его бушующее сердце, причем больше от любви, чем от страха. Это он понимает только сейчас, когда в самых красивых глазах напротив появляется решимость и желание разделить свою жизнь с парнем, полностью состоящим из комплексов. — У нас всё будет хорошо. Их лица разделяют всего несколько сантиметров. И Юнги может поклясться, что в этот момент он чувствует, что все происходящее — правильно, правильно то, как смотрит на него Намджун, дрожь от предвкушения встречи, его влюбленность, которая до сих пор ощущается, как самое первое свидание. И Юнги уже тянется к мягким губам, как дверь тут же открывается, издав характерный щелчок. — Намджун! — милая женщина с таким же оттенком волос, как у Намджуна приветливо улыбается и тянется с объятиями к сыну. Юнги мысленно хвалит себя за скорость реакции, благодаря ей будущая родственница пока еще не гонит его с порога. Он отходит в сторону и наблюдает за смущенным Кимом и розовощекой женщиной. Своими ямочками Намджуна наградила мама, Мин уже любит эту женщину. — Ох, я так рада, что ты приехал. Отец еще со вчерашнего вечера переживал, что тебя не будет. Даже будильник поставил на шесть часов, — она с трепетом обхватывает ладонями лицо любимого сына и целует его в лоб, отчего Киму приходится слегка наклониться. — Ты же знаешь какой он бывает зануда. Ой, а что мы тут стоим-то… Пойдемте, внутри и познакомимся. Госпожа Ким проворно хватает Мина за руку и проводит в гостиную. В их доме по-настоящему уютно, весь интерьер выполнен в теплых тонах, так напоминающих оттенки весны или закат в летние вечера, скорее всего недавно был сделан ремонт. Об этом свидетельствуют относительно новая краска на стенах, кое-где все еще лежат рулоны обоев, несколько прозрачных пятен от лака виднеются на паркете. На диване, сложив руки на груди, сидит виновник торжества — отец Намджуна, серьезный мужчина, выглядящий очень величественно и грозно. Юнги становится не по себе, по телу проносится табун мурашек, его откровенно изучают глазами. — А вы кто, молодой человек? Друг? — он хмыкает и поворачивается к сыну. — И где Юна? Мать вам с ней уже комнату подготовила, всю свою косметику туда перетащила, которая ей не нравится. Господин Ким ловко уклоняется от полотенца жены и начинает громко смеяться, хлопая себя по коленям. Он поднимается с дивана и заключает сына в объятия. Намджун украдкой подмигивает Юнги и осторожно поглаживает отца по спине холодными, как лёд ладонями: — Эм, пап. Я хотел вам кое-что сказать. Это очень важно. — Ну, раз важно — говори. Мать тоже позвать? — господин Ким отстраняется и, получив кивок Намджуна, громко зовёт жену. Мину неловко, но даже чувствуя, как паника подкатывает к горлу, все равно прижимается плечом к брюнету. Он опускает глаза в пол и кончиком мизинца цепляет чужой, тут же захватывая его и даря столь необходимую в данный момент поддержку. Родители молча смотрят на них в ожидании. Женщина от непонятного волнения закусывает губы и напряженно сжимает руку мужа, а Юнги наблюдает за ними и поражается схожести в их поведении. Наверное, такими они будут в старости, и от этого становится тепло на душе, он бы хотел всю жизнь держать Намджуна за руку. — Мам, пап… Мин Юнги — тот человек, с кем я хотел бы провести всю свою жизнь, — Ким поворачивается к старшему и добавляет: — А если повезет, то и все последующие за ней жизни. Мин Юнги — один из талантливейших молодых писателей, и не может подобрать ни единого слова, чтобы описать всё, что происходит в его душе, словно он слышит признание Кима в тысячах измерений и чувствует радость всех существующих в них Мин Юнги. Намджун целует его слишком осторожно и бережно, насыщается его силой и энергией, что даже сейчас заставляет его бороться за их настоящее и будущее. Ким больше не боится ни осуждения, ни чьей-либо реакции, поэтому он распрямляет плечи и спину, когда решается посмотреть на состояние родителей. И в этот момент он теряется, потому что видит яркие улыбки, излучающие любовь и гордость, он видит прозрачные бусинки в уголках глаз матери и принятие на спокойном лице отца. — Дорогой, я еще давно поняла, что никакой Юны нет… Мать всегда чувствует, если ребенок что-то скрывает, однако я больше боялась, что ты у нас совсем одинок, — женщина тянет ладонь к Юнги, а поймав ее, начинает нежно поглаживать ее подушечками пальцев. — Мне неважно какого пола будет человек, который сделает моего сына счастливым. Я знаю, что ты помог ему снова стать собой… Спасибо тебе, Мин Юнги. Спасибо, что вернул нам сына. Блондин пытается держаться, чтобы не показать свою слабость, однако тут же он понимает, что больше ничего не хочет скрывать, он не желает становиться вечно холодным и неприступным, поэтому старший подрывается с места и прижимает к себе плачущую женщину. Господин Ким молчит, он не знает, стоит ли говорить о том, что когда-то он сам в возрасте Намджуна признавался будущей жене, что хотел бы быть с ней всегда и не важно в какой Вселенной они окажутся. Без единого слова отец подмигивает сыну, так же молча принимает от них подарок на свой день Рождения, смотрит на то, как Намджун выкладывает брокколи из своей тарелки в тарелку Юнги, а под конец вечера, когда те все-таки собираются уезжать, обхватывает Мина руками и говорит: — Рад, что вся семья наконец-то в сборе. И честно, в жизни господина Кима и его жены — это был один из самых лучших вечеров. Он признается в этом ей, стоя на крыльце дома, когда они провожают взглядом их спины, пока те направляются к машине. А заметив переплетенные пальцы, все также, ни слова не говоря, но при этом широко улыбаясь, возвращаются в дом.