The Real Us

В выходные Юнги и Намджун решают уехать в Тэгу, чтобы лично сообщить родителям Мина новость о свадьбе. Их маленький домик с дизайном, напоминающим старый стиль из прошлых веков, очень понравился Намджуну, и, разумеется, он сразу же решил поделиться своими соображениями с мамой Мина: — У вас крыша похожа на крыши из тех старых фильмов про самураев, ну знаете, которые ещё такие мечами размахивают и по черепицам бегают. О, у вас даже вмятина есть похожая, как будто кто-то ногой на неё наступил и приготовился к прыжку. — Потрясающий комплимент, Намджун, — у вмиг замершего Юнги вырвался нервный смешок, он похлопал его по спине и перевёл взгляд на ошеломлённую женщину, которая судя по всему, просто не знала, как реагировать на сомнительное изречение. — Он обожает исторические фильмы, такой забавный, я не могу. Далее по сценарию хорошего знакомства с родителями пошли цветы, купленные в хорошем магазине, а не где-то, на углу. (хоть там и дешевле, и вообще Мин против цветочных подарков, но Ким упрям, ровно, как и сам Юнги, он собрал всю волю в кулак, точнее, все их оставшиеся деньги и купил огромный веник-букет, предварительно попросив Юнги выйти из магазина, чтобы тот не услышал баснословной цены.) Но судя по тому, что Намджун вышел с пустым кошельком, букет был явно не из дешёвых, слава Богу у них сохранилось ещё немного средств на карточке. Все оставшиеся время пути до родительского дома Юнги проклинал цветочные магазины: — Чтоб они там все позакрывались к чёртовой матери! Почему, скажи мне, нельзя было купить обычный торт, не знаю, но нет… Мы пойдем и купим то, что растет повсеместно. Да вон даже на той клумбе нечто похожее. — Это уже не то… Они отличаются. — Да? И чем же? Дай угадаю… Наличием ценника? Намджун смеётся, опускает руку на плечо Юнги и притягивает парня ближе к себе: — Она же твоя мама, естественно я хочу купить ей самый красивый и лучший букет. Это единственный способ поблагодарить за её благословение, за то, что она дала тебе жизнь и сделала меня счастливым. — Это так мерзко звучит, но смысл… Очень романтичный, что ли. Но Юнги всё же грела сама мысль, что Ким выбирал подарок с душой. Мин наблюдал за ним в окне магазина, как тот касался подушечками пальцев лепестков, подбирал ленточки и флористическую креп бумагу. Он очень хотел угодить, одно это желание Кима уже радовало Юнги. Госпожа Мин за столом ведёт себя крайне тихо, она неспешно пьёт чай, изредко спрашивая, вкусная ли еда, которую она для них приготовила. В её поведении много всего, что особо не нравится Мину: её глаза, которые то и дело рассматривают Намджуна, пока тот мешает в чае сахар, её губы, сжатые в тонкую линию, несвойственное ей покачивание головы из стороны в сторону, как будто она заранее с чем-то не согласна. И вообще всё это выглядит очень подозрительно. — Мам, а где папа? По телефону он так настойчиво уговаривал меня привести Намджуна познакомиться, передумал что ли? Главное — держаться достойно и ни в коем случае не опускать глаза. Мама это всегда расценивает в качестве поражения. Юнги сдаваться не любит, принять Намджуна им придётся в любом случае. — Хорошо, что ты вспомнил, папа просил Намджуна зайти к нему в кабинет, он очень хотел поговорить с ним, — госпожа Мин смотрит прямо на Намджуна и ухмыляется его реакции, всё довольно предсказуемо. Бедный Намджун давится курицей и заходится сиплым кашлем. Он явно не готовился к серьёзным разговорам, и даже тёплая ладонь Юнги, сжимающая его пальцы под столом, совсем не успокаивает. Тогда Юнги роняет на пол салфетку, а затем наклоняется за ней. Мин говорит шёпотом так, чтобы его услышал только Намджун: — Не переживай, ты всё сможешь. Главное — не пытайся ему понравится, каким бы не было их мнение, мы в любом случае будем вместе. Намджун благодарно улыбается, перебирает блондинистые пряди. Ему никто и не говорил, что будет легко. Юнги ему рассказывал, что у них не совсем простая семья, у мамы — слишком завышенные стандарты, под которые невозможно подстроится, а у отца — полное отсутствие какого-либо интереса к жизни сына. Скорее всего желание господина Мина узнать Намджуна — полностью мамина инициатива. — Мин Юнги, ты собираешься весь ужин сидеть под столом? Юнги больно ударяется головой, пока пытается разогнуться, а Намджун тут же встаёт из-за стола с твердым намерением поговорить с отцом. Когда широкая спина «предателя» покидает зону кухни, начинается персональный кошмар Юнги — разговор по душам с матерью. Нет, он вовсе не боится бесед по типу: может стоит еще подумать? а уверен ли ты, что совершаешь правильный поступок? Просто в такие моменты вероятность того, что ему всё-таки удастся убедить маму в правильности своего решения почему-то резко снижается. — Сынок, опиши мне Намджуна. Мне нужно удостоверится, что он действительно тот человек, который тебе нужен. — Ну… Описать… Это очень сложный вопрос. Юнги не знает на него определённого ответа в роде: «Не вижу недостатков, наше счастливое будущее закрывает мне обзор.» Блондин всего-лишь может перечислять именно те черты, которые делают Намджуна особенным. — Он очень внимателен. — Так, я вроде всё купил, даже печенье, — Намджун придерживает плечом трубку, пока пытается удержаться в шатающемся автобусе. Ему снова наступают на ногу, кто-то умудряется на него навалиться, сопя прямо в ухо. — Ты такой молодец. Что-то я засиделся совсем, придёшь и будем варить обед. Я только надеюсь, что ты купил не то отвратительное овсяное с изюмом. Мне от него плохо стало в прошлый раз. — Нет, конечно же нет. Как ты мог такое подумать? Намджун выходит не на своей остановке и бежит обратно, в сторону супермаркета. Ким надеется, что чек так и лежит в его кошельке, потому что сумму, оставленную на продукты, он полностью истратил. Мама выглядит удивлённой. Видимо в её представлении модель их отношений слегка отличалась от реальной картины. Она даже ненадолго опускает взгляд, но только за тем, чтобы задать очередной вопрос: — А ещё? Одной внимательности мало… Разве Лиен не была достаточно внимательна по отношению к тебе? — Мы сейчас говорим не о ней, а о Намджуне. Можно сказать, он отличается от Лиен пунктуальностью. — Так… Я не опоздал? — запыхавшийся Намджун вбегает в комнату к Юнги и тут же замирает от полного осознания всей ситуации, — Тебя что, уже показали? Тогда Юнги увидел каково это видеть искренние и чистые слёзы в чужих глазах, он ненадолго отрывается от экрана телевизора и поднимает взгляд на совершенно потерянного и обескураженного Намджуна. Раскрытое пальто, шапка, надетая как попало, шарф, который вот-вот и коснется земли — всё это умиляет и заставляет поверить в слова Кима. Он точно торопился, наверняка и одевался на ходу (если не на бегу, судя по отнюдь не размеренному дыханию) — Да, полтора часа назад, — Юнги не расстроен, он сам не горел желанием смотреть на себя через призму экрана, тем более это был обычный новостной репортаж, снятый на рынке, неподалёку от центра. Он хотел купить обычный кусок мяса, просто мясо. Каким образом репортёрша смогла вручить ему свой микрофон, когда Юнги уже собирался уходить, получив свой пакет, ему вообще непонятно. — Но мы можем посмотреть его в записи. Плохое настроение Намджуна меняется также быстро, как появилось. Сейчас он вновь улыбается, скидывает с себя пальто и садится на диван в предвкушении от просмотра новостей. Брюнет ненавидит новости, но сегодня единственный раз в своей жизни он смотрит их на добровольной основе. — Ты же всегда говорил, что Лиен отличалась пунктуальностью от других девушек, — женщина убирает посуду, периодически останавливаясь, чтобы уловить отголоски голосов со второго этажа, где идёт крайне важная психологическая беседа между Намджуном и господином Мином. — Верно. Намджун этим и отличается, он лишён этого качества абсолютно. И это неплохо, это его характерная черта, которую я принимаю. Юнги пытается говорить спокойно, стараясь не выдать свой безосновательный страх, сковывающий всё тело. У него душа сейчас там, на втором этаже. Ему страшно за Намджуна, который не может ответить агрессией на агрессию, он слишком добрый, и это ещё одно его качество, которое когда-то поразило Мина в самое сердце. — Намджун, а теперь скажи мне, что ты поступил как благоразумный взрослый человек и не отдал свой билет Чимину. — Ну… — Что? — Билет… — Да-да, билет. Мы ждали этого концерта, охренеть сколько месяцев… Ты просто не мог отдать его, это же нелогично, мы же каждый год так делаем. Сзади сияет рекламный щит, буквально зовущий людей на самый ожидаемый концерт этого года, а внизу, в нескольких километрах от главного мероприятия стоят Намджун и Юнги, который только сейчас узнает, что идёт не со своим парнем, а с Чимином. — Я и не отдал. — Оу, ну ладно, хорошо, а я уж думал… — Я его подарил. Намджун машет ладонью подошедшему к ним Чимину и улыбается поникшему Юнги. Брюнет светится изнутри, как будто это вовсе не он подарил свой билет другу на концерт, о котором всё это время грезил. Почему он так спокойно отдал свою мечту в руки Пака? — Ну хорошо, с этими плюсами всё понятно, а минусы? В нём же должно быть то, что тебя не совсем устраивает? Юнги понимает, для чего она это спрашивает, её желание найти ту самую болезненную точку его по-настоящему напрягает. Но отвечать нечестно будет просто глупо, он не умеет врать, а ложь она определяет с завидной лёгкостью. — Иногда мне страшно быть в отношениях с Намджуном… — его пальцы отбивают беспорядочный ритм на поверхности стола, впервые он говорит о том, что волнует его уже давно. Он замечает, с каким интересом, граничащим с беспокойством на него смотрит мама, пока натирает тарелку бумажным полотенцем. — Его любовь ко мне… Она не имеет границ. Невозможно любить так, как любит Намджун. Сначала мне казалось, что всё это одна большая и жестокая шутка судьбы, но потом… Мам, я не могу ему отдать и половины того, что он даёт мне каждый день. В памяти Юнги всплывают беспорядочные, но бесспорно счастливые моменты. Невозможно описать тот миг, когда он обнаружил в пакете своё любимое печенье вместе с ненавистным овсяным. Намджун потратил деньги, которые брюнет оставил себе на рабочий перерыв только, чтобы порадовать Мина. В тот день Юнги сделал для него особенный ланч-бокс, в который включил помимо привычных блюд даже любимое Кимом ким-чи, ему нельзя пропускать время обеда, это может отразиться на его желудке. Юнги помнит их совместный просмотр новостей с его участием, когда стройная репортерша в строгом костюме спрашивала мнение Мина относительно качества мяса. Он сказал, что качество — хорошее, и его отпустили. Намджун же позвонил своим родителям, после отправил в сообщении ссылку на новостной выпуск, а чуть ниже указал тайм-код со словами «это поистине самый красивый выпуск». Они пересмотрели его несколько раз, и всё это время Намджун с восторгом в глазах говорил, что Мин создан для камер, как будто бы это не обычного Юнги показывали в телевизоре, а известного на всю страну айдола. Вспоминается смущение Чимина, когда Пак узнал, что Намджун подарил ему свой билет. Тогда было весело… Только для Пака. Юнги же было невероятно скучно, весь концерт он бы наблюдал за молчаливым Намджуном, который настолько погрузился бы в это волшебство множества мелодий, тихого голоса вокалиста и шума толпы. Однако его не было, но был Чимин… Который пытался перекричать музыку, чтобы сказать то, что до сих пор не отпускает Юнги: — Ты даже не представляешь, как я вам благодарен, ребята! Это мой первый концерт, спасибо вам за такой подарок! У них такие походы превратились в традицию, а у Пака — это был первый раз, когда он максимально сблизился с музыкой, можно сказать, стал её частью и обрёл второе дыхание. Юнги спрашивал Намджуна, почему тот позволил ему пойти с Паком, его ответ также стал поводом для того, чтобы влюбиться в него ещё раз: — Наверное, на протяжении всего концерта ты думал обо мне, так что я тоже там был… От мыслей Юнги отвлекает громкий крик со второго этажа, принадлежащего отцу, он его мигом отрезвляет и неведомой силой заставляет подняться. Он не слышит крики матери, его не останавливают её жалкие попытки поймать его за руку. Блондин по лестнице поднимается с тяжёлым сердцем, крики становятся громче, вот и слышится голос Кима. Угроза чистой воды. Чтобы вывести Намджуна из себя, требуется немало усилий. Как его отцу удалось пересечь эту черту? — Чтоб я больше не видел тебя в этом доме, ты понял меня? — статный мужчина в деловом костюме указывает пальцем Киму на выход из кабинета, а заметив сына в проёме, неловко опускает руку, — Забирай его и вон! Вон из этого дома! Как он смеет грубить старшим?! Вот оно, отсутствие должного воспитания! Лицо у отца злое, какое-то неправильно искривлённое гримасой отвращения. Намджун же спокоен и только сжатые кулаки выдают его взвинченное состояние. И этот красивый, аккуратный дом уже не выглядит таким привлекательным, как раньше, и эта обманчиво родная обстановка больше не даёт тебе почувствовать себя в безопасности. Юнги тошнит от дорогого букета в любимой маминой вазе, его выворачивает наизнанку от недовольных взглядов родителей, обращённых на Намджуна. С Юнги всё понятно… Он снова то самое ходячее разочарование, каким был в годы своей учёбы в школе, а потом и в высшем образовательном заведении. Они что-то говорят о внуках, об упущенной возможности завести семью с Лиен, но Юнги не слушает, его напрягает только что замеченная рассечённая бровь Намджуна. И тогда он за руку его хватает и уводит из дома. Они сердце своего сына втоптали в пыль, попытались разрушить его смысл, без Намджуна он не сможет жить. — Что он сказал тебе? — Юнги не знает, нужно ли ему это слушать, потому что внутри всё уже ноет от боли. Его Намджуна ударили… А такое ощущение, что рана саднит у Мина. — Чтобы я оставил тебя и дал возможность наладить отношения с Лиен. Я сказал, что отпущу, только если ты сам этого захочешь и пообещаешь мне, что будешь с ней счастлив. У обоих голос дрожит, друг на друга смотреть не решаются, разговор о разлуке очень тяжело даётся. Юнги к губам Намджуна прижимается и плевать ему на то, что они стоят посреди незнакомого пустыря, видимо в порыве эмоций вышли из дома и направились куда глаза глядят, лишь бы подальше от родителей. — Я стану, но только с тобой, другого варианта у нас нет и больше не будет. Они стоят так ещё долго, пока Юнги не сдерживается и содрогается от громкого плача. Он привык держать лицо, привык прятать всё, что его беспокоит, но Намджун его не торопит, ждёт, пока блондин успокоится. — Поедем к моим. Мама с тобой увидеться хочет, поболтать. Юнги не хватает слов, чтобы поблагодарить Вселенную за такой щедрый подарок в лице Намджуна. Зачем ему Лиен, если этот парень с самыми очаровательными на свете ямочками заменяет ему целый мир?