***1
Стоял пасмурный, прохладный день; небо было того блекло-серого цвета, какой навевает невероятно скучающее настроение, что было совсем не кстати в начале учебного года, когда, напротив, стоило входить в классные комнаты со свежим приливом сил и энергии и с похорошевшим за благоухающее солнечное лето лицом. Хотя бы с неба не накрапывал дождь и земля была твердой и сухой, такой же сухой, как и пол коридоров знакомого замка. – С ним просто невозможно. И почему-то он решил, что Фред и Джордж пойдут по его стопам - у них ведь заключительные экзамены в следующем году – и начал «вправлять им в мозги». Точнее, попытался это сделать, ты же их знаешь! Но видели бы вы, как оскорбленно он выглядел, когда они… – Рон, мы видели, мы же тогда были с вами. – Вечно ты всю соль портишь, Гермиона! Они остановились у одного из подоконников, и Гарри, не снимая сумки с плеча, на него запрыгнул. Прошли уже почти утренние уроки, оставались лишь Чары, после которых наступило бы время обеда. За три месяца в Хогвартсе не изменилось ровным счетом ничего, разве что сменилась природа шепотков, витающих в Большом Зале за завтраком, в битком набитых коридорах и на задних партах кабинетов: в прошлом году это был сбежавший Сириус Блэк, в этом – Турнир Трех Волшебников. И, конечно же, Гарри Поттер, вечный Гарри Поттер. – Вы заметили, в этом году первый курс необычно многочисленный? На одном Гриффиндоре пополнение из шестнадцати человек, - задумчиво заметила Гермиона. Рон тут же фыркнул: – Ты что, считала? Гермиона поджала губы и сложила руки на груди. – Ах, ну простите, что я… – Да ладно тебе, это шутка. Будет Турнир Трех Волшебников, а тебя волнуют какие-то первокурсники! Не могу поверить, что мама, папа, Билл, Перси всё знали и ничего нам не сказали. Хотел бы и я поучаствовать... Представляешь, целая тысяча галлеонов! – Забудь, - со вздохом протянул Гарри, - нам это точно не светит. Еще и турнир по квиддичу отменили... Сегодня ночью, засыпая, он воображал, как Кубок Огня выбрасывает в воздух его имя. Как он с оглушительным успехом проходит все испытания Турнира. Как Дамблдор пожимает ему руку и поздравляет с победой и как к нему прикованы сотни глаз, полных восторга и обожания, карих, зелёных, голубых. И серых... – С дороги, грязнокровка – еще запачкаешь мантию. Малфой со своей компанией как раз проходил по коридору, и Гермиона, видимо, видите ли, загораживала им проход. – Заткнись, Малфой, - резко бросил Рон, моментально заводясь, на что Малфой растянул губы в своей фирменной ухмылке, от вида которой у Гарри в районе солнечного сплетения каждый раз что-то неприятно скучивалось – тревожность? отвращение? – а слизеринцы вокруг него разразились хохотом. – Ты бы помалкивал, Уизли. Читал я ту статью в Пророке, где писали про твоего отца. Снова проблемы с Министерством? Смотри, чтобы их не стало еще больше. Я с легкостью это устрою. Гарри и Гермиона с трудом удержали Рона, который уже было хотел бросится на Малфоя, с двух сторон за издавшую угрожающих звук рвущейся ткани мантию. Нараставший шум – нараставший из-за Малфоя – привлек внимание стоящих в том же коридоре и о чем-то переговаривавшихся кучек и целых компаний студентов, так что теперь все глаза заинтересованно наблюдали за набиравшей обороты перепалкой. – Пустите меня! – гневно выкрикнул Рон, отчаянно вырываясь из крепкой хватки друзей. - Я его размажу по полу. – Рон! – Фу, Уизли, будь добр, не подходи, а то я сегодня не в настроении вонять... – Рон, прекрати, - пропыхтела Гермиона, с трудом наваливаясь на него. - Просто… не обращай внимания… – Да я уже устал от этих!.. – Ты бы шел, куда шел, Малфой, - мимоходом через плечо посоветовал Гарри, толкая упирающегося друга в противоположную от слизеринцев сторону, к подоконнику. - Нечего тут воздух портить. – Это я-то порчу воздух? – с притворным изумлением спросил Малфой. От Гарри не ускользнуло, как могло ускользнуть от других, от кого угодно в этом коридоре, что довольства в его тоне поубавилось. - И это говоришь ты, Поттер, постоянно ошиваясь с Грейнджер? Тебе уже давно не привыкать. Слизеринцы расхохотались над этой фразой. Теперь уже и Гарри хотелось плюнуть на все, закатать рукава и хорошенько треснуть самодовольно ухмыляющегося Малфоя кулаком по уху. Гермиона раздраженно закатила глаза. – Да пошел ты, маленький вонючий… - резко отпустив Рона, так, что тот от неожиданности чуть не рухнул на пол, энергично начал было Гарри, но Гермиона его перебила: – Да он же вас провоцирует! А вы вечно ведётесь, как дураки, - и затем она, схватив их за рукава мантий, потащила прочь, в кабинет Заклинаний. Они были первыми, кто в него вошел – весь остальной класс пока гулял на перемене, и парты, как и кафедра преподавателя, пустовали. Гермиона, высоко подняв подбородок, гордо промаршировала к своему месту; Гарри с Роном поплелись за ней. – Не понимаю: неужели тебе вообще не хочется, чтобы он хоть раз получил по заслугам? – с раздражением спросил Рон, со злостью пнув какой-то стул и бросив свою сумку куда-то на пол. - Хоть раз бы ему хорошенько врезать, и тогда… – Хочется, - невозмутимо ответила Гермиона. - Мне хочется, чтобы он получил по заслугам. Но драками ты ничего не добьешься: он настучит на тебя Снейпу, и тот уж придумает предлог, чтобы назначить тебе отработку. Даже не Снейпу – любому из учителей, драки строго запрещены правилами школы, за них легко можно получить выговор. Ты думаешь, это поставит Малфоя на место? Рон угрюмо промолчал, и она с решимостью на лице продолжила: – Это только доставит ему удовольствие. К тому же реагировать на его нападки означает принимать условия его игры. Лучше игнорируй его, и ему, в конце концов, надоест. Это всегда так и работает. В это время зазвенел звонок, и Гарри плюхнулся на стул за одной партой с Роном, который с крайне недовольным видом сидел, подперев щеку кулаком. Остальной класс начал шумно втягиваться в кабинет и занимать места. – Эй, подожди, нет, - невольно различил Гарри среди общего гвалта и шума где-то у себя за спиной. - Сядем в другой ряд, в этом сидит грязнокровка. Кто-то в ответ на эти слова гадко рассмеялся. Гарри почувствовал, как кулаки сами собой сжимаются и как его целиком наполняет желание взять Малфоя, которому принадлежал голос, произносивший эту фразу, за его белобрысую, гадкую голову и несколько раз со всей силы приложить о каменную стену замка. Он бросил взгляд на Гермиону, которая сидела за партой впереди – точнее, на ее спину. Она не обернулась на язвительную реплику, хотя вся выпрямилась и подобралась – видимо, тоже услышала, даже несмотря на шум. – Вот слизняк, а? – мрачно пробурчал Рон, наклонившись к нему. - Хорошо бы он траванулся и сдох. – Или свернул себе шею, - мстительно прибавил Гарри, исподлобья глядя на то, как низенький профессор Флитвик взбирается на высокую кафедру и привычно приветствует класс. Разумеется, он иногда вспоминал Драко летом. Невольно или специально, никому не было известно, даже самому Гарри. В летние каникулы они обычно практически не виделись, только, если повезло, сталкивались между книжных полок или перед прилавком какого-нибудь магазина Косой Аллеи, когда наставала пора закупаться перед новым учебным годом; однако между ними держалась довольно активная переписка, порой вынуждавшая Гарри исписывать по пять свитков пергамента в неделю. В этом же году ни Букля не вылетала из окон с письмом на имя Драко Малфоя в клюве, ни красивый филин не приземлялся на подоконник Гарри с конвертом с двумя словами «Гарри Поттер» на лицевой стороне. Порой в Гарри пробуждалась надежда, что вот сейчас в стекло окон постучится клювом этот самый филин и принесет письмо с пламенными извинениями, признанием своей вины, предложением оставить этот раздор в прошлом и дружить дальше, как ни в чем не бывало, но надежда эта, воодушевляющая, но хлипко стоящая на ногах, таяла быстро. Небо оставалось абсолютно чистым и пустым. Но только Гарри начинал скучать по нему, как на ум вновь и вновь приходила та грандиозная перепалка, а в голове звучали те слова… И когда это происходило, он больше не мог скучать; у него до сих пор закипала кровь и скрипели зубы и от слов, и от ругательств, а в особенности от того мерзкого взгляда и скривленных губ. И Гарри знал, что, прилети к нему филин с заветным конвертом, будь там хоть дифирамбы в честь Гермионы и тысяча слов раскаяния, он бы вытолкал птицу из окна и запер ставни. Или разорвал бы это письмо на сотни кусочков и бросил бы их в камин гостиной Норы. Так что, быть может, это было и к лучшему, что филин ни разу не прилетел.***
– Что за идиоты, - лениво протянул Драко. - Зачем они так орут? По-моему, драконы – это просто ерунда какая-то. Я бы такого, как этот зеленый, одолел в два счета. Я буду удивлен, если старшие чемпионы их не пройдут. Интересно, чей этот? Если Поттера, то, надеюсь, он самый опасный из тех, что у них есть. Хотя он вряд ли пройдет мимо даже самого захудалого дракона. Да? Он повернулся к Крэббу и Гойлу, ожидая ответа на свой вопрос, и те встряхнулись и закивали. – Да, конечно. – Конечно, ты абсолютно прав. – Прав, - подтвердил Малфой кивком головы, снова поворачиваясь к загону внизу. - Хорошо бы дракон его спалил. Хочу посмотреть, как Уизли и грязнокровка льют по нему слезы и распускают сопли – вот будет умора!.. Только последнее слово успело сойти с его губ, как над стадионом громом раздался голос Людо Бэгмена, который объявил о начале турнира. Диггори, кажущийся с высоких трибун крошечной безобидной фигуркой, уже стоял напротив своего дракона. Первое состязание турнира началось. Следующие два дракона тоже были не поттеровские, и Малфой был не особо многословен во время того, как чемпионы пытались пройти мимо них; барабанные перепонки буквально разрывало от рева и аханий толпы. Драко, хотя и пытался казаться равнодушным, в этой возбужденной атмосфере все же не мог стоять спокойно, так что, пользуясь тем, что на него никто не смотрит, ахал и кричал вместе со всеми. И вот наконец три чемпиона завершили первое испытание, и настала очередь четвертого. Можно было даже не смотреть в загон, чтобы это понять – когда Поттер вошел в него, толпа взревела громче, чем во все предыдущие разы. Драко сморщился от отвращения. Поттер смотрелся, откровенно говоря, крайне потерянно. Когда хвосторога махнула хвостом, похожим на невероятных размеров булаву, он, отскочив в сторону и споткнувшись, растянулся на камне и едва избежал встречи с метровыми шипами. Толпа синхронно с ужасом ахнула. – Он убьется! – Смотри, вот это клыки у нее! – Анабель, ты видела? Она же его почти раздавила! – взволнованно вскрикнула стоявшая неподалеку второкурсница с желто-черным шарфом вокруг шеи, приложив обе ладони ко рту. – Мерлин, я не могу смотреть! – девочка, названная Анабелью, закрыла руками лицо и наблюдала за происходящим внизу сквозь щелочку между пальцев. Компания слизеринцев же, в свою очередь, завизжала от хохота, тыча в чемпиона пальцами. – Дурак! – пробасил Крэбб, ударяя своим массивным кулаком о деревянное перило с такой силой, что доска плавно закачалась. – Вот недоумок! – с упоением проорал Малфой, глядя на то, как Поттер внизу неловко ползет по своему камню. Это зрелище принесло ему даже больше удовольствия, чем он надеялся получить. - Нет, ты погляди! Как же жалко! Вот хвосторога метнула в черно-красную фигурку продолжительную струю пламени, снова вызвав волну аханий и криков, вот она раскрыла огромных размеров пасть, наполненную клыками, и с клацаньем захлопнула ее на том месте, где доли секунды назад был Гарри. Малфой даже перегнулся через перила, чтобы лучше видеть неловкие попытки Поттера избежать встречи с хвосторогой – и ее клыками. Болел он в этом поединке, разумеется, за хвосторогу. – Давай же, ну, ну! Эх, мимо… Его переполнял адреналин, заставлявший сердце быстро-быстро биться в груди, подкрепляемый воем сотен людей вокруг, и абсолютное упоение зрелищем, открывавшимся внизу. Внезапно к Поттеру подлетела из ниоткуда, предварительно миновав высокую трибуну, его метла, и он на нее вскочил, тут же взмывая в воздух; трибуны в который раз взревели. На метле Гарри выглядел гораздо более впечатляюще, чем на ногах. Конечно, хвосторога по-прежнему, в отличие от Гарри, умела изрыгать огонь из своей громадной пасти, в которую бы уместился не только Поттер с метлой, но и, пожалуй, все его однокурсники с Гриффиндора вместе взятые… Но зато она была прикована к земле, а Гарри свободно парил в воздухе у нее под носом. И каждый раз, когда казалось, что вот-вот, и чемпиона не станет, он под аханья и оханья следившей за ним во все глаза толпы в последнюю секунду избегал опасности. Но вдруг – всего какое-то ничтожное мгновение, и шип на хвосте хвостороги мазнул по плечу маневрирующего чемпиона, который тут же скорчился, схватился за него - очевидно, в приступе боли – и отлетел на безопасное расстояние; Малфой невольно ахнул, однако в таком шуме этого никто не услышал. – Эй, Драко, смотри! – с восторгом пробасил Крэбб, показывая толстым крепким пальцем на фигурку на метле, которая снова подлетела к дракону. - Смотри, он его ударил шипом! – Да замолчи ты! – рявкнул Драко, не отрывая взгляда от разворачивающегося зрелища. Крэбб, надеявшийся, очевидно, получить с его стороны одобрительную реакцию, тут же сник. Она что, правда его поранила? Чёрт, отсюда не разглядеть. И вот, через какие-то минуты, которые затаившей дыхание публике показались целой вечностью, Гарри Поттер вынырнул из-под громадной по сравнению с ним, впавшей к тому моменту в абсолютную ярость хвостороги, держа в здоровой руке золотое, ослепительно сверкающее на солнце яйцо. Раздались оглушительные аплодисменты, и поднялся такой рев, что Драко, который с небольшой заминкой все же отпрянул от перил, показалось, что его перепонки сейчас точно лопнут. – Ну надо же! Наш самый юный чемпион справился с заданием быстрее всех!.. – раздался усиленный заклинанием восторженный голос Бэгмена. Поттер, тем временем, приземлился у входа в загон и скрылся, унося с собой метлу и яйцо. Студенты на трибунах оживленно переговаривались и бурно, с восторгом обсуждали только что увиденное – Поттера, его прием с метлой, то, как дракон его едва не спалил на месте и «чуть не разрубил на мелкие кусочки своим хвостом!». Драко встряхнулся, сгоняя с себя транс, вызванный только что увиденным, и приходя в себя. – Наш… юный чемпион? - издевательски протянул он, пробуя каждый слог бэгмановской фразы на вкус, и Крэбб с Гойлом тут же, как по команде, повернулись к нему. - Ну, разумеется. Кроме квиддича он ничего не умеет, чему удивляться. Экзамены Поттер сдает только благодаря помощи грязнокровки. Драко сделал небольшую паузу. – Это точно, - поддакнул Крэбб. – Удивительно только, - задумчиво продолжил Малфой, слегка задрав верхнюю губу и сощурившись, словно он вспоминал о чем-то довольно неприятном, - как он с таким потенциалом вообще смог призвать метлу – вот было бы смешно, если бы она не прилетела. Ну-ка, какие там баллы?.. В это время судьи начали выставлять свои оценки чемпионам. – Девять? Серьезно? Дамблдор совсем с катушек съехал, – громко комментировал Драко под согласное мычание и поддакивания слизеринцев. - Всем давно известно, что Поттер – его любимчик, но теперь он этого даже не скрывает… О, наконец-то справедливый судья; Каркаров единственный, кто понимает, что он за задетое плечо не заслуживает ничего больше четырех. Хотя это с его стороны еще щедро, я бы поставил двойку… Когда с оценками было покончено и судьи повставали со своих мест, все разом начали стягиваться к лестницам, которые вели к выходам из стадиона. Началась толкучка. – Идем, - бросил Малфой и махнул рукой в сторону лестниц. Гойл и Крэбб тут же загородили его своими широкими спинами и пошли вперед напролом, расталкивая идущих перед ними людей, которые с недовольством что-то восклицали; Драко изо всех сил пихнул локтем какого-то врезавшегося в него тощего лупоглазого первокурсника, который ростом был ему где-то по плечо. - А ну с дороги, недомерок!.. – Простите, - пискнул первокурсник и испуганно вжался в напирающих сзади людей, пропуская Драко вперед. – Эй, вы можете не толкаться, - недовольно сказала какая-то девочка из Когтеврана с длинными гладкими волосами, когда Гойл оттеснил ее в сторону своим массивным плечом. Кажется, она с их курса. – А то что? – ухмыльнулся Драко, и она поджала губы. - Лучше держись от меня подальше, не хочу подцепить прыщи или лишай. Девочка, широко раскрыв глаза, с ужасом вскинула руки к своему лицу, и на нем появилось крайне озабоченное выражение. Компания слизеринцев расхохоталась и двинулась вниз по лестнице, продолжая расчищать себе проход. Драко шел среди толпы, направляющейся неровной вереницей сквозь сосны и вверх по пологому склону к дверям замка, и насуплено слушал, как тут и там звучали возгласы восторга, посвященные, ну разумеется, герою дня – Гарри Поттеру. Никто не ожидал, что он справится – он и не справился! метла не в счет! – но он не просто прошел в следующий этап, он выполнил задание быстрее всех. Чёртов Поттер. И как быстро переметнулись на его сторону те, кто еще неделю назад называл его мошенником и охотником до славы. И почему он вечно в чужих глазах герой? Драко раздраженно пнул попавшуюся под ноги шишку, и она, отскочив пару раз от упругой земли, приземлилась в сосновых корнях.***
Люди в коридорах избегали его взгляда. Относились с осторожностью, какая свойственна обращению с душевнобольными. Затихали, завидев его, когда он шел мимо. Но сейчас его это не беспокоило ни капли; он просто был рад, что никто не решался расспрашивать его о том, что случилось той ночью, когда умер Седрик и вернулся Волан-де-Морт. Он не хотел об этом говорить. Ему казалось, что он больше вообще ничего никогда не захочет.***2
Несколько месяцев спустя. – Я думал, нет ничего важнее домашней работы! – Не глупи: конечно, есть множество куда более важных вещей. Гарри многозначительно переглянулся с Роном. – Ну и что же это? – Ты сам прекрасно понимаешь. Становится всё опаснее и опаснее, а министерство хочет, чтобы мы на Защите от Тёмных Сил не учили, как защищать себя, а читали учебник. Это возмутительно! – Но что мы можем сделать? – Так вот, я как раз думала об этом сегодня... Раз Амбридж отказывает нас учить защищать себя, мы... мы можем сами себя учить! - наконец выпалила она. – И как ты себе это представляешь? Сами себя мы многому не научим, - слегка подавлено произнес обнадеженный было Рон, теребя угол страницы учебника. - Разве что искать заклинания в библиотеке и потом практиковать их, но... – Я согласна, нам нужен учитель – настоящий учитель. У которого много опыта, который может исправлять наши ошибки. – Ты имеешь в виду Люпина? - недоуменно и недоверчиво спросил Гарри. – Нет, он слишком занят в Ордене и не сможет присутствовать в Хогсмиде достаточно часто. – Тогда кого? – Неужели это не очевидно? Тебя, конечно! Гарри снова посмотрел на Рона, но на этот раз его выражение лица было совсем другим. Задумчивым... – Знаешь, а это идея. – Какая идея? - ответил Гарри довольно резко. – Ты можешь нас учить! – Вы оба шутите, да? Я никакой не учитель. – Но подумай о том, что ты сделал, Гарри! На первом курсе ты... – Это была просто удача... - возразил Гарри, чувствуя, как начинает закипать. Сейчас он еще этого не знал, но ровно через две недели, в холодный субботний день, он выйдет на щиплющий морозный воздух из "Кабаньей Головы" после первой встречи будущего Отряда Дамблдора в крайне приподнятом настроении. Снег никогда не казался ему до этого таким кристально белым, дома Хогсмида – такими красивыми, небо – таким чистым и голубым. Они ему верили. Они верили в него. И ему доставляла невыразимое удовольствие мысль, что теперь он может противостоять Амбридж, делать хоть что-то, а не сидеть сложа руки в стенах замка, пока Волан-де-Морт где-то там, за много километров от них, копит силы. Он научит желающих учиться всему, что знает сам. И когда пробьет час битвы, они будут готовы.***
Закончил он с Амбридж поздно – настенные часы показывали одиннадцать сорок две. Уже давно прошло время отбоя. – Можете идти, мистер Поттер, - своим приторно-девчачьим голосом сказала Амбридж с видом крайнего довольства на своем бледном, дряблом лице. - Жду вас к себе снова на следующей неделе. Спокойной ночи. Гарри, не произнося ни слова, подхватил свою сумку с пола и, закинув ее на ходу на плечо, быстро вышел из кабинета и зашагал по абсолютно пустому коридору. Он чувствовал, как гудит от мыслей и изможденности голова, которая была словно отлита из чугуна. Сколько он сидел у нее в кабинете, часа четыре?.. Спина и шея ныли от продолжительной неудобной позы, в глаза будто насыпали песка, а тыльная сторона левой ладони неприятно зудела; он судорожно почесал ее о мантию, что только усилило неприятные ощущения. А завтра ведь у них уроки весь день, и до, и после обеда, а потом еще встреча Отряда Дамблдора – единственное, что не давало ему сдаться, что радовало в предстоящем дне. Однако, каким бы воодушевленным он не уходил с встреч Отряда, нельзя было выкинуть из головы мысль о том, что времени до неумолимо надвигающихся экзаменов было всё меньше, а количество домашнего задания, наоборот, лишь росло, профессора нагружали их как никогда – и как он все это осилит, если эта гадкая… Послышался грохот, а за ним последовало: – Смотри, куда прёшь, урод. В следующее мгновение Гарри внезапно осознал, что лежит, растянувшись, на полу, а его сумка, сползшая с плеча, валяется рядом. Он обернулся: позади стоял Драко Малфой, у которого был такой брезгливый вид, словно его окатили с ног до головы из лужи с вонючей грязью. Видимо, Гарри так задумался, что не увидел, как тот поворачивал из-за угла, и, врезавшись прямо в него, не удержал равновесие. – Малфой? – растерянно спросил Гарри, пока не успевший прийти в себя после падения. - Что ты тут забыл? – Скорее, я могу тебя спросить, что ты тут забыл в такое время. Минус двадцать очков, Гриффиндор. – Это еще за что? – возмутился Гарри. – Как за что? – Малфой с наигранным удивлением похлопал глазами, глядя на Гарри сверху вниз. Он начал загибать пальцы. - Десять за то, что бродишь после отбоя, и еще десять за неуважение к старосте. Видишь это, Поттер? Он с более чем довольной ухмылкой указал пальцем на свою мантию. Гарри присмотрелся: слева на его груди поблескивал в свете факелов значок. – Ты, конечно, очкастый, но это-то ты должен разглядеть. Значок членов Инспекционной Дружины, - он сделал паузу, словно ждал, пока до Гарри дойдет смысл его слов, и затем продолжил. - Если ты вдруг забыл, что я в нее вхожу. – Ага, поздравляю, - буркнул Гарри, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Ему сейчас совершенно не до Малфоя, у него нет настроения устраивать с ним разборки. Он, закинув сумку за спину, уже было двинулся дальше по коридору, когда услышал у себя за спиной: – Это значит, Поттер, что помимо того, чтобы баллы снимать, я легко могу донести на то, что ты шляешься по коридорам. И поверь, мое слово дорогого стоит. Гарри не выдержал и на ходу развернулся. – А я вижу, тебе нравится работать на эту жабу, Амбридж. Правда ведь, Малфой? Не удивительно – она тебе под стать. Верхняя губа Малфоя заметно дернулась, и он сощурился. – Лучше следи за языком, Поттер, а то, гляди, в очередной раз влипнешь в неприятности и не сможешь из них вылезти. Старика Дамблдора рядом нет, эта – как ты сказал, жаба? – сумела его выжить отсюда – кому-нибудь давно пора было это сделать. Никто тебе не поможет. – Знаешь, ты тоже лучше помалкивай, - рассердился Гарри. - Твой папаша наверняка очень занятой, и у него не каждый день свободен, чтобы тебя вечно везде пропихивать – скажи, что у него занимает больше времени, дела в Министерстве или прислуживание Волан-де-Морту? При звуке имени Драко вздрогнул, но затем тут же осклабился. – Заткни пасть. Гарри боковым зрением заметил, как, когда его ладони сжались в кулаки, на одном из его пальцев блеснул громоздкий перстень, но взгляда от его лица не отвел. – Тогда не лезь ко мне. Какое-то время они сверлили друг друга глазами – Малфой, очевидно, подыскивал, что ответить, и, видимо, не найдя ничего подходящего, напоследок сплюнул какое-то ругательство и, развернувшись, быстро зашагал прочь. Звук его шагов усиливался эхом, терявшимся где-то под сводчатым потолком, и гулко раздавался в пустом коридоре. Гарри какое-то время постоял и задумчиво посмотрел ему вслед, а затем тоже развернулся и направился в противоположную сторону. Разумеется, он помнил, что Малфой состоит в Инспекционной Дружине – кто бы сомневался в том, что он будет в первых рядах желающих в нее вступить. На ум невольно пришли воспоминания о том, – черт, как же давно это было, – как, когда они с Малфоем еще дружили, тот однажды мечтательно сказал, что хотел бы быть школьным старостой. Что ж, хотя бы эта его мечта осуществилась: он действительно стал старостой Слизерина, от чего периодически плевался Рон и устало терла висок Гермиона, и снимал баллы с младших курсов (естественно, студентов других факультетов, а не своего собственного) налево и направо за нарушения порой нелепейших правил, которые он сам же и выдумывал на ходу. И с тех пор, как была организована Инспекционная Дружина, его злоупотребление полномочиями лишь усилилось. Но, говоря честно, Гарри уже давно перестал беспокоиться из-за потери баллов – у Гриффиндора их и так уже практически не осталось. В общей гостиной Гриффиндора догорал камин и никого не было, за исключением близнецов Уизли и какого-то второкурсника, которые все вместе сидели за одним из дальних столов. Фред и Джордж, склонив абсолютно одинаковые рыжие головы, что-то показывали последнему в небольшой картонной коробке, и тот, раскрыв глаза и удивленно приоткрыв рот, внимательно слушал, что они ему говорили, глядя внутрь коробки. Гарри устало махнул им издалека и, не произнося ни слова, поднялся по темной лестнице, ведущей в спальню мальчиков. Все уже легли спать, задвинув шторы над своими кроватями, тут и там раздавалось размеренное сопение и похрапывание, и только Рон полулежал, облокотившись на подушку, и при свете зажженной палочки что-то читал. – Привет, - оторвался он от книги, глянув на Гарри, который животом плюхнулся на кровать, попутно запустив сумку куда-то на пол. - Как Амбридж? – Как обычно, - глухо пробурчал Гарри в подушку, чувствуя, как глаза сами собой слипаются. - По-моему, она специально отпускает меня всё позже – знает, что задают много. Мымра. – Так и есть, - сочувственно сказал Рон и очень неприлично выругался себе под нос. Гарри нашел в себе силы приподняться, чтобы быстренько переодеться в пижаму и наконец лечь спать. – Что читаешь? – спросил он мимоходом, натягивая на ноги пижамные штаны. Услышав этот вопрос, Рон тяжело вздохнул и отмахнулся. – Трансфигурацию – совсем забыл, что завтра тест у МакГонагалл. Ты что-нибудь учил к нему? Гарри, замерев, поморгал. Кажется, он пытался готовиться к этому тесту в понедельник… Или это просто Гермиона готовилась в его присутствии? Ладно, за завтраком еще будет время повторить. – Почему не попросить помощи у Гермионы? Она к нему точно готовилась, - сказал Гарри, стягивая через голову рубашку вместе со свитером. Рон снова вздохнул и буркнул: – Мы с ней поругались, и я ляпнул, что и без нее прекрасно с этим справлюсь. Если провалю этот тест, она будет ехидничать. – Вот это ты сморозил, - Гарри, несмотря на не лучшее расположение духа, слабо усмехнулся. – Сам знаю. Может, хоть что-нибудь запомню, - сказал Рон вполголоса, довольно мученически косясь на учебник, покоящийся в раскрытом виде у него на притянутых вверх коленях. Гарри, тем временем, уже успел переодеться, положить свои очки на прикроватную тумбочку и залезть под одеяло. Пожелав Рону спокойной ночи и удачи в его борьбе с параграфом, посвященным трансфигурации посуды и столовых приборов, он задернул штору своей кровати и закрыл глаза. Усталость тут же его одолела, и он крепко заснул сном без сновидений.***
Поезд дернулся, из-за чего Гарри сильно стукнулся лбом о металлическую оконную раму и тут же проснулся от боли. Должно быть, будет шишка. Он поправил на носу очки и потянулся. За окном мелькали полосатые, охристые и болотно-зеленые фермерские поля. Длинные облака наискосок покрывали все небо, и солнце то уходило за них, смягчаясь, то светило ослепительно и обжигающе ярко. Скоро, совсем скоро наступит разгар лета, а в купе было так хорошо и прохладно. Гарри с тоской подумал о том, как не хочется ему проводить это дышащее жизнью время в пыльном душном городке, состоящем из до ужаса прямоугольных газонов с мертвой законсервированной травой и до ужаса одинаковых двухэтажных домов. Гермиона и Рон играли в шахматы, Джинни читала "Придиру" и что-то черкала в нём своим пером. Невилл уткнулся в какой-то справочник о растениях. За последний месяц они сблизились как никогда. – Пока ты спал, приходила ведьма с тележкой, - сказал Рон, увидев, что Гарри проснулся. - Мы оставили тебе пирожных и тыквенного сока. Тебе шах, Гермиона. Гарри взял одно пирожное и посмотрел в окно на пробегающий мимо пейзаж. Кто знал, что ждет их в следующем году? Уловка Волан-де-Морта не сработала и, вместо того, чтобы заполучить с помощью Гарри Пророчество, он лишь обнаружил себя в глазах общественности. Уж теперь-то все верят, пусть и толку от этого мало – лишь "Пророк" запестрил колонками с инструкциями о том, как противостоять дементорам, и попытками Министерства выследить Пожирателей Смерти. Его это мало трогало. Где была их озабоченность тогда, месяцы назад, когда она была так нужна? Спохватись они вовремя, быть может, Волан-де-Морт не был бы сейчас так силен. Уже поздно паниковать. К тому же, с недавних пор у него в голове вертелась навязчивая мысль, никак не связанная с Волан-де-Мортом и всеобщей паникой, вдруг волной прокатившейся по стране. Малфой винил его, Гарри, в том, что его отца посадили. Он с Крэббом и Гойлом подловил его за несколько дней до отъезда в коридоре и сказал, что отомстит ему, заставит заплатить. И Гарри никогда еще не видел его настолько обозленным, его лицо никогда еще не искривлялось так. И то, что оно всё продолжало и продолжало всплывать в памяти, вовсе не значило, что Гарри жаждал примирения. Ему даже не было жалко Малфоя – ни капли. Он испытывал странное, мучительное удовольствие, переваривая вновь и вновь воспоминания о ночи в Министерстве, о заголовках в "Пророке", о встрече в коридоре и яростных обещаниях отомстить. Словно когда смотришь на что-то крайне уродливое и глаз оторвать не можешь. Испытываешь дикое отвращение и упиваешься им; смотришь и смотришь, смотришь и смотришь. Малфой страдал. По-настоящему страдал. И поделом ему! Может, ему это будет полезно – немного пострадать. И Гарри никому ни за что не расскажет о своей навязчивой уродливой мысли.