***
Первая пара должна начаться через три минуты. Хонджун уже бежит до главного корпуса. Впервые проспал. Это из рода фантастики. Возможно, если спросить, что ему снилось сегодня ночью, Ким тяжело вздохнёт и соврёт, что абсолютно ничего. «Абсолютно ничего приличного да, Ким?» Об этом никому знать не нужно. О таком не говорят. Хонджуну и стыдно, и приятного одновременно. Он давно такого не испытывал. Чтобы так ярко и правильно, чтобы распирало от чувства нежности. Киму хотелось бы именно так. А если ему всего этого будет не нужно?.. С этими последними мыслями Ким залетает в двери аудитории.***
Народа в холле нет. Звонок с пары ещё не прозвенел. Пак, едва переставляя ноги, идёт в сторону туалета. Как и ожидалось – началась. Сонхва пулей вылетел из своей аудитории, проклиная сегодняшнюю первую лекцию, которая проходила на факультете корпуса журналистики. Ему придётся пройти через весь этаж, а там уборная. До звонка меньше десяти минут. Толпа не должна его таким увидеть.***
Чонхо был удивлён опозданием друга. Спросил даже дважды, точно ли Ким проспал, подозрительно осматривая того на предметы каких-нибудь отметин. Чхве всё ещё ожидает от Кима здравого подхода к своему организму. Они – студенты, молодёжная среда буквально кричит о том, что нужно по максимуму выжать из неё всё. Тем более альфам. Так считает Чонхо. С ним не согласен, конечно же, Ким. Хонджуну осталось всего 10 минут до конца этого нудного предмета. Чхве что-то снова пишет. Ким полулежа смотрит в сторону преподавателя. Кажется, это уже не закончится... Прошибает. В момент. Резкий аромат. Хонджун выпрямляется так быстро, что Чонхо на него смотрит удивлённо-испуганно. «Знакомо... Почему это так знакомо...» – Чонхо, мне нужно выйти, прикрой меня в конце лекции, ладно? – Ким наспех собирает свои вещи и, стараясь не наделать шума, крадётся к дверям аудитории. – Эй, Джун, да куда ты?.. – вопрос теряется за захлопнувшейся дверью.***
Запах ударил в нос с удвоенной силой. Для Кима это наравне с удушением. Вдыхать лучше неглубоко, иначе фатально. Знакомый инстинкт просыпается где-то из нутра. Хонджун забыл его уже. Когда ты превращаешься в оголённый нерв. Когда природное становится первостепенным. Когда чувствуешь ярче, чем видишь. Когда хочется выбраться наружу, но ты взаперти. Для Кима срывается стоп-кран. Он может это ощутить. Прямо сейчас. Наконец, почувствовать. Прислушаться к инстинкту, который поведёт. Два шага налево. Коридор. Быстрый темп становится ещё быстрее, пока не стопорит у поворота из корпуса журфака. Там Сонхва... Взгляд. Замедление. Последующая молниеносная реакция. Ким видит, что Пак едва стоит на ногах. Оказавшись друг напротив друга, Хонджун впервые хочет раствориться. Сонхва смотрит озлобленно. Один из тех самых взглядов, что тебя готов уничтожить. Ким медлит с помощью. Хочет подать руку, чтобы омега смог опереться. Сонхва отступает на шаг. – Иди блять, куда шёл. Я сам, – едва хрипло, но твёрдо. Он видит неуверенность во взгляде Хонджуна, какую-то покорность данной ситуации. Паку кажется это издёвкой, встретить предмет воздыхания своего лучшего друга в такой момент. До звонка немного. Как же теперь идти, когда сделать шага даже нормально не удаётся. «С чего так больно именно сейчас?!» – Прости, но... Давай я помогу, ты еле на ногах стоишь... – попытка провала номер два. Пак дёргается повторно, вперивает свой взгляд в Кима, а там синее марево. Он на пределе. Хонджуна поглотило. В эту самую секунду. Обратного отсчёта не будет. Ким понимает. Это так глупо, но он об этом читал, кажется. Совместимость, реакция, щелчок... Это такая ерунда. Это уже даже неважно. Чонхо рассказывал, что природная часть видов претерпела изменения, что теперь чувственное превосходит инстинктивное... И что-то там ещё. «Чхве, нужно было тебя слушать...» Ким так и стоит, загородив проход, напротив Пака. Стоит и не может до конца ощутить, что он в данный момент чувствует. А Сонхва уже просто не может. Пытается обойти Хонджуна, но как-то спотыкается о его плечо, его заносит. Ким успевает среагировать, хватает под бок, помогает выровняться. Притягивает к себе ближе. Уверенно. А у самого разве что рёбра ещё не трясутся в грудной клетке. – Я знаю, ты не рад моей помощи, но сейчас прозвенит звонок с пары. Я всё понимаю... – Сонхва смотрит. В ответ. Секунды. Идут. Радужка Кима загорается. Едва проблеском красных огоньков. Но этого хватает, чтобы Пак охренел. «Он не шутил... Он, чёрт возьми, альфа...» Собраться и не показать, что понял. Для Сонхва это в порядке вещей. Ким этого даже не заметил. Они медленно дошли до конца коридора. Туалет справа. Хонджун ведёт омегу аккуратно. У двери тормозит неловко. – Заходи, чего встал-то теперь, – Пак решил завести свою игру. Но чуть позже. Сейчас ему и вправду тяжело даже открыть эту чёртову ручку самостоятельно. Это что-то невероятное. Такого давно не было. Обезболивающее разом кажется детской конфетой. Эффекта не последовало. Сонхва это сильно напрягло. Во взгляде муть, кабинка, щелчок. Ким в это время тактично стоит у раковин и смотрит в рядом находящееся окно. Это туалет для омег, но если его здесь кто-нибудь даже увидит, то никакого дискомфорта явно не почувствует. Он нейтрален сам по себе в самовыражении. Приписать его к омегам? Теперь он понимает, глядя на своё отражение в стекле, что Юнхо вполне себе был прав на его счёт. Со стороны Хонджун в себе эту часть видел. Но сейчас он стоит в паре шагов от Сонхва, у которого течка, а внутренний альфа так и пытается прокричаться ему о том, чтобы Хонджун убедился, что с Паком всё в порядке. Омега выходит из кабинки. На первый вид, кажется, ему лучше не стало, но походка более уверена. Сонхва ополаскивает руки, вытирает бумажным полотенцем. Тишина становится тактильно-ощущаемой. Но протяни руку – лопнет. Ким неловко стоит чуть поодаль. Теребит лямку своей габаритной сумки. А Пак в это время наслаждается этим. Этой неловкостью. Недосказанностью. Недопониманием в целом. Ему бы сейчас домой, отлежаться, прийти в себя после таблеток. Он превысил норму. Видимо, болевой шок вызван был именно этим. А Хонджуну нужно что-то из себя выдавить, что-то подходящее для данной ситуации. Проблема состояла лишь в том, что Ким в такой ситуации оказался впервые. И ему на самом деле давно так неловко не было. Новые ощущения ещё прорезают лёгкие, нюх воспринимает всё остро и зыбко одновременно. Альфа внутри него затаился, но чего-то ждёт. Хонджуну впервые хочется не давать ему отпор, а покориться. Сонхва стоит в это время и внимательно за всем наблюдает. Его немного ведёт. Совсем чуть-чуть, но внутренне ощутимо. Паку стыдно за эту слабость. Он делает шаг вперёд, сам. Не задумываясь. Ким вздрагивает от этого движения, но продолжает изучать каждое действие омеги. Сонхва едва осознаёт, что только что делает. В эту секунду. Прямо сейчас. Глаза в глаза, затем чуть ниже. Вена пульсирует на шее всё быстрее. Тонкий флёр его аромата. Вдох. Прижатие губами. Выдох на тут же покрывшуюся мурашками кожу. Пак так и стоял вплотную к Хонджуну, прижавшись лицом к его плечу. Он только что поцеловал Кима в шею. Едва дотронувшись, но так обжигающе. У Хонджуна перед глазами пронеслась торпеда, полыхнувшая перед собой миллион огненных точек. Фокусировка размыта. Ким на пару секунд ослеп. У Сонхва в голове звенящая пустота разлилась через край штормом, оглушила на доли секунд и вошла в свои берега. Океан напротив зарева. Лишь бы не превратить его в пепел...***
Сколько прошло времени, трудно сказать. Прозвенел оглушающий звонок, а в стенах уборной едва послышалось эхо этой трели. Два сердца бились намного чаще и громче. Каждое по отдельности. Но не в унисон. Пак не признает, что его холодный расчёт в эти минуты претерпел значительные изменения. Ким ни за что не произнесёт вслух, что ему это безумно понравилось. Они выберут параллельную сторону. Хонджун резко отталкивает от себя омегу. – Сонхва, не делай так больше, – голос предательски дрожит, – это неправильно… Это… Зачем? – Ты так напрягся, – ситуация в его власти, он не пешка, но и не король. Что-то в роде его привычного "между". Сонхва этого делать не планировал, он хотел просто смутить, поиграться, не более. Отчего же Пак внутренне смущён не менее, чем новоявленный альфа? – Ты просто приятно пахнешь, не заморачивайся. Просто так. Ничего более. «Хонджун, а чего ты хотел?» Ким сам не знает. Ожидания рушатся, нервы рвутся. Так глупо. Он же омега, у которого течка. А ты – альфа, что подвернулся под руку. В прямом смысле. Хонджун кривится. Сонхва улавливает эту перемену в эмоции. Ухмылка расцветает ярче, чем ему того даже хотелось. Задел. Всё-таки он ранимый, а ещё, кажется, невинен. «Юнхо, боже, как тебя угораздило-то…» – Не обижайся только, неженка, – а у Кима снова черти в глазах. Паку смотреть туда не положено, но взгляд своих так туда и рвётся, – мы даже с тобой больше и не пересечёмся. Наверное… – А Хонджун просто в ответ молчит. Ему нечего сказать. Он всё понимает. Кто он? Мальчишка. Которым такой, как Сонхва, и не заинтересуется. Не дорос. И дело не в параметрах тела. Очевидным всё не представится. Всё бывает зарыто глубже. – Наверное, – повтором, как эхом от стёкол. – Я пойду тогда, хён... Доберись до дома в целости. Прощай. «Доберись до дома в целости…» Сонхва подобного не ожидал. Думал, что Ким просто обойдёт его и не удостоит и словом. А он вот так. Вести себя, как мудак, это кредо для Пака. Он надежд не давал, повода в том усомниться – тоже. Но слова остались за дверью. Дверь была полуоткрыта. Пак так и стоял. А Хонджун уже бежал по корпусу на заднюю стоянку. Ему необходимо на воздух, которого сейчас было так много и одновременно не хватало. «Глупый, Ким, какой ты глупый!» Два пропущенных от Чонхо. Ким пишет на ходу, что всё нормально, но на пары тот не придёт. Параллельно ему, то же самое набирает сам Сонхва, но для Юнхо.***
Ёсан договорился встретиться с Уёном у кафе, подождать его там, если вдруг омега задержится. Они учились на одном факультете, но на разных направлениях. Пары иногда не совпадали. Кана это бесило. Ожидание – это пустота. Ёсана пустота окружала повсюду. Он многого ждал. Но об этом просто не говорят. Кан не говорил. Уён подбежал как-то из-за угла за спиной и напугал друга. Тот вздрогнул от неожиданности. – Ёсан~и, прости, опоздал, – Уён весь светился. Не к добру. Кан напрягся. Возможно, позже Уён расскажет об его разговоре с Саном. Если же этот разговор вообще состоялся. Из двух вариантов вероятнее второй, так полагал Ёсан. – Почему решил встретиться здесь, Уён? Я тебя мог и у корпуса подождать, – Ёсан поправлял съехавшую на себе куртку. Чон его всего обжамкал. Повышенная тактильность друга – это то, с чем Кану пришлось смириться в ближайшие три года, после первой течки Уёна. – Потому что здесь варят вкусный кофе. Ну, Юнхо так сказал, – Чон пожал плечами, – пошли давай. «...Юнхо так сказал...» А дальше можно было и не слушать: трёп Уёна про сложности видовых отклонений, про два конспекта и реферат к следующей паре... «Ёсан~и, ты знал вообще, что бетам повезло с сексуальной точки зрения? Их половые предпочтения не ограничены одним видом, в связи с этим их гендер формируется самолично...» И всё в таком духе. Чона бывает не заткнуть. Кан может в этом абстрагироваться, и ему не придётся много думать об имени из четырёх букв. Совершенно точно. Они заходят в уютную атмосферу кафе. Серьёзно, Кану кажется, что их штампуют. Пастельные тона, приглушённый тёплый свет, барная стойка размером с самого бариста... А кстати о бариста. Они точно где-то проходят курсы по 24-часовой улыбке. Ёсан не может этого утверждать со стопроцентной уверенностью, но по-другому эту способность к мгновенному преображению он объяснить не в силах. Парень за стойкой буквально только что готов был расплакаться. Кан наблюдал за ним через окно на улице, пока ждал Чона. И вот они заходят вовнутрь, и яркая улыбка тут же приветствует их с фирменным «Добрый день!» Кана коробит. Ему бы этому таланту поучиться. К счастью, его апатию уже можно списать к основной черте характера. Уён привык, вопросов нет, а соответственно и объяснять не требуется. Омеги подходят к стойке. Уёну хочется всего и сразу: осмотреться, заказать, пофлиртовать. Ёсан готов закатить глаза, останавливает лишь смущённое выражение лица бариста с розовыми волосами. «Уён, остановись, боже...» Кан удивлён впервые тем, что перед ним стоит нетипичный альфа. А почему альфа? Тонкий запах древесного начала, напоминающий бензойную смолу, едва ощутимый. Для Ёсана подобный аромат отличим, он хорошо разбирается в осмологии. Это его хобби. – Желаете сделать заказ? – Киму неловко уже дважды за этот чёртов день. Этот парень так его рассматривает, словно тот стоит без рубашки. Что-то не так? – Да, конечно, простите, – самая милая улыбка в ответ. Кан держится из последних сил, чтобы всё-таки не закатить глаза. – Один ванильный капучино и... – поворот головы в сторону друга, это нужно было сделать максимально эффектно. Уён по-другому бы просто не смог. – Ёсан~и, а ты что будешь? – Зелёный чай, холодный. На ваше усмотрение, – Ким установил зрительный контакт с этим омегой впервые за их время пребывания здесь. Взгляд тяжёлый. Хонджун такие уже замечал. Когда в глазах можно прочесть одну маленькую трагедию, а по выражению лица наткнуться на полное безразличие к происходящей ситуации. Ким сейчас испытывает почти то же самое. – Будет готово через пару минут. Прошу присесть вас за любым понравившимся столиком, – лаконичная вежливость. Альфа чувствует на себе всё тот же заинтересованный взгляд парнишки, что заказал первым кофе. «Ким, проверь, застегнул ли ты всё-таки рубашку?»***
– Хватит, Уён, так на него пялиться. Это уже становится неприлично, – Кан попивал свой чай и параллельно смотрел в окно. Столик выбрали у входа. – О чём рассказать-то хотел мне? – Я не пялюсь! Во-первых, – продолжая всё также поглядывать в сторону барной стойки, – а, во-вторых, угадай, кто пойдёт на вечеринку Минки, м? – молочный блондин улыбается с нескрываемым восторгом. – Явно не я, так что вариант очевиден. – Не угадал, Ёсан~и. Ты как раз-таки тоже приглашён. Чашка замерла в руках, не дойдя до уголков губ. – Чего?.. – Да-да, мы вместе туда пойдём. Ну одного же ты меня не отправишь, а? – Уён состроил жалостливую гримасу. Вечеринка Минки. Там будет Юнхо... «Кан, нужно что-то сказать...» Но слова здесь будут пылью. Бариста случайно бросил взгляд в их сторону. Атмосфера понизилась в градусах. – Я не думаю, Уён, что мне стоит туда идти. – А я думаю, что стоит. Прекращай, Ёсан, – недовольство Чона росло, как объём его надутых губ. Отказаться не выйдет. Дохлый номер. Чай вкусный и вправду. Амплитуда нервного равновесия покачивается в такт тихой мелодии в кафе. Кан бросает взгляд на бариста. Тот готовит кофе для двух посетителей у стойки. Уён сверлит его янтарным взглядом. – Ну хорошо-хорошо. Не прожигай во мне дыру только. «Ёсан, на что ты подписался?..» – Когда она состоится? Чон уже радостно попивал свой кофе, переписываясь с кем-то по телефону. – В конце семестра, после официальной даты последнего экзамена. Это через три недели. У Кана ровно три недели для моральной подготовки. Этого катастрофически мало-много. К такому он за годы не смог привыкнуть, теперь тем более не выйдет. – У меня условие, Уён, – омега весь приподнялся, пенка от кофе над верхней губой осталась нетронутой. – Ты должен будешь закрыть этот семестр без хвостов в таком случае, понял? – Ну да блин, Ёсан~и! – Я всё сказал, – Кан победно улыбнулся. Первая эмоция за весь день, отличающаяся от апатии. Прогресс идёт. – Допивай давай свой кофе, тебе ещё реферат писать сегодня, не забыл? Тихая атмосфера кафе была изредка нарушаема возгласами и пререканиями двух омег. Ким, искоса наблюдавший за этой обстановкой, успел расслышать знакомое имя "Юнхо" из уст блондинистого паренька...