Кровь рода

Грэйс

Струи теплой воды пробегали по коже, вызывая мурашки. Дверь в ванную оказалась не до конца закрытой. Послышались чьи-то шаги. Я быстро обмоталась полотенцем. Прислушалась — тишина. Неужели показалось? Через минуту из комнаты донёсся голос. — Грэйс? У тебя было открыто, я подумал… — Тьфу, Блэйк, ты напугал меня. Мог бы хотя бы постучаться! — Я облегченно вздохнула. За эти дни нервы ни к черту. — Извини, птичка, не хотел пугать. Не хочешь составить компанию? — пробормотал он, взглядом указывая на бутылку рома в руке. — Спасибо, я не пью. — Вообще, уговаривать не в моих правилах, но сегодня я не хочу пить в одиночестве. Можешь просто рядом посидеть. — От тебя несет алкоголем… — я брезгливо отвернулась, проверяя, плотно ли замотано полотенце, чтобы избежать неприятных ситуаций. — Потому что я выпил все запасы. За исключением этой бутылки. Ты не ответила. — На его лице появилась самоуверенная улыбка. В принципе, мне нечего терять. Не сидеть же весь вечер в комнате, пропитанной одиночеством. — Ладно, уговорил. Только переоденусь во что-нибудь. — Жду за дверью. Терраса располагалась на втором ярусе, над гаражом. Выйти на неё можно прямо из коридора второго этажа, где мы и заселились. Половицы веранды жалобно скрипели, и было очень страшно, что они вот-вот провалятся. Наверное, поэтому здесь не было никого из постояльцев. Но зато отсюда открывался прекрасный вид на лес, за которым шли небольшие холмы, спрятанные пеленой вечернего тумана, а сейчас, когда она подсвечивалась закатными лучами, холмы напоминали два огонька, маячащих на горизонте. Мы подошли к круглому столику; на нем располагалось блюдо, наполненное свежевымытыми и оттого еще блестящими от воды фруктами. Реймонд взял меня за руку и, как истинный джентльмен, отодвинул стул, делая пригласительный жест второй рукой. — Садись, принцесса, — произнес он с сарказмом. Его взгляд долго осматривал столик, пока не встретился с моими глазами. Он улыбнулся и немного нервно потёр подбородок. Отпив из горла содержимое бутылки, Блэйк снял со спинки стула пушистый красный плед и накрыл им меня, произнеся: «Чтобы не замёрзла». Я оторопело наблюдала за его действиями, удивленная решительностью человека, которому обычно ничего не нравится. — Расскажи о себе, Грэйс. — Он сделал еще глоток и, зажмурившись, выдохнул через рот, видимо, от того, что напиток обжег ему горло. — О чем именно? Мы с тобой едва знакомы, — ответила я, кутаясь в плед. День кончался, уступая морозной ночи, и Блэйку, наверное, не было холодно только из-за рома. — Вот потому, что мы едва знакомы, я и прошу тебя рассказать о себе, — как-то скептично разъяснил он, оценивающе взболтнув бутылку. Проверял, сколько осталось. — Не знаю даже… О своей семье, например. — Он пожал плечами, играясь с горлышком практически пустой бутылки. — Почему вы живете с отцом? — Ну, моя мама умерла при родах. Через полгода отец женился во второй раз, а я решила поддержать его и принять в дом мачеху с её дочерью. Через два года мачеха уехала от нас якобы в командировку, но так больше и не вернулась, и… — Стой, погоди, так вы с Мэриан сводные сестры? — перебил меня Рэймонд и от удивления громко выругался. — Да. Но об этом никто не знает, нас всегда все принимали за родных. — Я положила себе в рот симпатичную виноградинку из блюда и тут же поморщилась, наткнувшись языком на косточку. — И Гарвуд, получается, не знает? — Рэймонд заботливо придвинул ко мне пепельницу, чтобы складывать туда косточки. — Нет, в этом и вся проблема. Ему нужна кровь обеих… — Не думай об этом. Точно не сегодня. — С ужасным скрипом Блэйк подвинулся в мою сторону и, как мне показалось, даже хотел обнять, но потом просто поправил плед. — Ладно, а если не о семье? Просто, что тебе нравится? — Типа любимый цвет? — шутливо спросила я, но вопрос, конечно же, ответа не требовал. — Ну, кроме обычных женских слабостей, вина и мороженого с шоколадной крошкой, — я сделала паузу, якобы размышляя, — я должна назвать музыку. — И какую же? — Он удивлённо вскинул брови. — На самом деле, всякую. Зависит от настроения. Блэйк усмехнулся и тоже оторвал сладкую ягоду от виноградной грозди. — Хорошо, а теперь скажи мне. Каким ты видишь своё будущее? Как быстро он меняет вопросы, будто готовился… — Посмотрим, что приготовит мне судьба. — Надеюсь, его удовлетворит мой уклончивый ответ, и он не станет меня допрашивать. Я не заметила, как он сел так близко, что я чувствую, как напрягаются его мышцы от каждого моего слова. Воцарившееся молчание оглушало меня. — Опять пялишься на мою грудь? — Я пялюсь на твоё сердце. А если серьезно, у тебя красивые глаза, Грэйс. — Ты что, флиртуешь со мной? — Ну, только если ты настаиваешь. — Он приподнял бровь. Шутка затянулась. — Больше похоже, что это ром говорит в тебе. Хотя, как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И вообще, не часто ли ты пьёшь? Этому должно быть объяснение. — На то есть свои причины. Скажем так, с помощью алкоголя я справляюсь со своей болью. Теперь это вошло в привычку. Мои родители разбились на самолете четыре года назад. А я в эту ночь развлекался в клубе, — в голосе Рэймонда зазвучали нотки злости, и он, приложив чуть больше силы, чем нужно, поставил опустевшую бутылку на стол. — Соболезную. Я понимаю, как тебе тяжело. Но родители не умирают, они живут внутри нас со всеми нашими чувствами. Несмотря на острую боль потери, тебе стоит сделать шаг вперед и перестань жить в апатии. Жизнь интересна и насыщенна, как бы банально это не звучало. Странно, но мне всегда хотелось сказать кому-нибудь эти слова, и они лежали заготовленными в моей голове с тех пор, как я сама это осознала. Блэйк отвернулся и, наверное, закатил глаза — каждый переживший потерю близких слышал такие фразы неоднократно. Прошло несколько минут; мы оба сидели молча, и он, наконец, успокоился и продолжил: — В 18 лет я получил штраф за опасное вождение. Отец был в бешенстве и решил преподать мне урок. Надеялся, что выбьет из меня всю дурь. — Кажется, у него не получилось. Парень встал и направился к выходу, я за ним. «Вот и посидели», — подумала я, виня себя за неосторожно брошенные слова. Но возле двери Блэйк резко развернулся. — Грэйс, я не могу выкинуть тебя из головы. Меня чертовски тянет к тебе. — Он наклонился и приблизился своими губами к моим, оставив расстояние в миллиметр, прежде, чем я успела сообразить, что происходит. — Послушай. нет. Я не могу. Я не должна… — Мои глаза сами собой закрылись, как только я почувствовала, что его губы дотронулись до моих. — Почему? — Реймонд, у меня есть парень. Нейт… У нас, вроде как, всё серьезно. — Мне всё равно. Я пыталась отстраниться, но его хватка была сильна, неумолима, до боли во всём теле. Сейчас его страсть была почти неконтролируемой. — Реймонд, не надо… Ты пьян. Остановись, молю. — Чёрт… — Он послушно отстранился, — Хорошо, Грэйс. Где же он, твой Нейт? Где он был, когда ты была в опасности? Почему-то сейчас перед тобой я, а не он. Разве тот парень тот, кто тебе действительно нужен? Меня настиг тот взрыв эмоций, которые я так тщательно зарывала глубоко в душе все эти дни. Слёзы подступили к глазам, а губы задрожали. Его наглость настолько меня взбесила, что я не выдержала и влепила ему пощёчину, от которой он тут же протрезвел. Это всё, на что меня хватило. — Заслужил. Скажи спасибо, что только её. Я не хотела ни крика, ни разбирательств, а потому просто молча ушла. Он бросился за мной. — Нет, даже не смей. Сначала ведешь себя агрессивно, делаешь мне больно, а через секунду начинаешь заботиться, — проговорила я сквозь слезы, вынимая свою руку из его цепких пальцев. — Прости, — виновато шепнул он в гнетущей тишине. Я бежала прочь с террасы, злясь на него. Блэйк остался стоять, погрузившись в размышления. Я уезжаю домой. Сейчас же. Плевать я хотела на их план. Я больше не буду ни от кого зависеть. Спасли? Отлично. И на том спасибо. Дальше как-нибудь справлюсь. Что касается Мэриан… Надеюсь, она отправится следом за мной. Может быть, сейчас я поступаю как настоящая эгоистка, но всё это уже ни в какие ворота. На улице была ночь. Выйдя на трассу, я попыталась остановить хоть какой-нибудь транспорт. Все проезжали мимо, видимо, принимая меня за бездомную. Но сейчас мне было плевать на то, что думают. Главное, чтобы кто-нибудь остановился. К счастью, одна машина всё-таки притормозила. Она до боли показалась мне знакомой. В темноте не разберешь. Скорее всего, у меня уже паранойя. Я села в авто. Усталость давала о себе знать: в пучине своих мыслей я забыла узнать у водителя, куда он едет и по пути ли нам. Спустя минуту водитель наконец обернулся. — Ну что, крошка, уже набегалась? А сестричку где забыла? — воскликнул знакомый голос. Я не сразу поняла, что происходит, но потом от ужаса в ушах зазвенело, как будто меня ударили по голове сковородой. Это был Питер. Двери автоматически закрылись. Бежать некуда. — Ублюдок. Чертов сукин сын. Чистейшей воды мерзавец, — прошипела я. Парень только улыбнулся. С бешеной скоростью машина рванула с места и поехала в том направлении, откуда и прибыл Питер. Опять влипла в неприятности. Теперь-то уж точно мне никто не поможет. Какая же я всё-таки дура… В потоке мыслей я не заметила, как сзади приблизилась машина, мигая фарами дальнего света. Нет, не может быть… Реймонд? Снова спасает мою жизнь, рискуя своей. И это после всего того, что было. Пф, сам виноват. И про Нейта… Может, отчасти он и прав. Но сейчас это было уже неважно. Питер нажал на газ, и машина поехала быстрее. Реймонд не отставал от нас. Вот-вот и обгонит. — Можешь попрощаться со своим дружком, — оскалился Питер. Что он имеет ввиду? Я задыхалась от злобы, страха, переутомления. По щекам потекли нежданные слезы. Чёрт. Я проклинала свой страх, пыталась избавиться от него и уверить себя, что он всего лишь пытается меня запугать, но сердце с такой силой билось в груди, что не поверить Питеру было бы глупо. В глазах потемнело. Разум словно накрылся пеленой, я проваливалась в небытие. Автомобиль Реймонда Блэйка несколько раз перевернулся, а потом загорелся, и пламя высоким столпом взметнулось вверх, слизывая синеву неба. Его больше нет. Несколько минут назад я почти целовалась с ним, а теперь его больше нет. Единственное желание — чтобы все это оказалось лишь страшным сном. Поступи я иначе, всё было бы по-другому. Смогу ли я когда-нибудь простить себя за это, или теперь до конца жизни во сне и наяву мне будет мерещиться, как он погибает у меня на глазах?..