Why?

POV Броди. Речь Клементины была короткой и не требующей последующих объяснений. Буквально секунду назад на сцене стояла зажатая девочка, оглядывающая всех присутствующих испуганным взглядом, но стоило этой девочке открыть рот, как она тут же превратилась в дерзкую снежную королеву. За пару секунд она успела представиться, послать всех в одно очень неприличное место и, бросив микрофон на дощатый пол, слететь по ступенькам. Не то чтобы такое поведение меня сильно удивило. Напротив, такой приветственной речью обходились почти все новенькие, кроме самых зажатых и стеснительных. Однако, меня несказанно порадовало это. Ведь чем быстрее тут ее бы тут сочли своей, тем лучше было бы для нас всех. А с помощью такой речи она показала то, что ничем не отличалась от остальных подростков. Значит, и придирок к ней было бы меньше. Если бы только не… Краем глаза я посмотрела на дредастого сорванца. Он о чем-то беседовал с Марлоном, а выражение его лица источало дикое удовольствие от всего происходящего. И я не понимала, от чего он мог улыбаться. Был рад тому, что Клементина едва не опозорилась из-за моего толчка? Или доволен тем, что сумел придумать новый план по уничтожению новой жертвы? Мысленно содрогнулась, вспоминая всех тех девушек, для которых сначала внимание Луиса было подобно сказке, в которую он их так любезно пригласил — цветы, подарки, дорогие украшения и тайные свидания; красивые слова, не стоящие и ломаного гроша. Стихи классиков всего мира, за которыми на деле скрывалась пустота. Горячие поцелуи, в которых была лишь животная страсть и похоть. Ни капли любви и сострадания. За всей этой мишурой девушки не видели, как их отрезали от внешнего мира, чтобы некому было помочь. Не видели, как ссорились с лучшими подругами из-за того, кто вскоре разобьёт сердце. Не видели вообще ничего, полностью отдаваясь во власть этих сильных рук и губ, шепчущих пошлости на ушко. А Луис лишь злорадно усмехался, втягивая красоток в передряги и заставляя опускаться за ним на самое дно, где никто не услышит молитв о помощи. Затягивал в свои сети, словно паук, опутывающий красивую бабочку своей паутиной и оставляя лишь безвольный скелет. Сколько их уже было, этих бабочек?.. Не сосчитать. Каждая получала толчок в спину и каждая падала в пропасть все дальше. Они смотрели на свой позор и не могли понять, почему тот, кто так взращивал из гусеницы бабочку, взял и обрезал им крылья. Все просто — это было сродни развлечению для этого парня. Он будто смотрел дешёвую мелодраму и смеялся с глупых страданий главных героев. Но никогда не видел границы между фильмом и жизнью. А девушки падали ему в ноги, умоляли, давились слезами, грозили самоубийством. Но всегда в ответ получали лишь холодный взгляд. Такой не похожий на тот озорной огонек, который светился в его глазах раньше. Мэри, Линда, Паула, Джессика… Скольких я спасла и скольких не смогла уберечь? Тяжело вздохнула, косясь на друга. Оставалось надеяться, что имя «Клементина» никогда не появится в этом страшном списке униженных. В это время девушка подбежала ко мне. Все такая же бесстрастная, со сложенными на груди руками. Она вопросительно смотрела на меня и будто ждала ответа на какой-то вопрос, который я пропустила, пока рассматривала Лу, стоящего в компании парней. Я вновь вздохнула и, мило улыбнувшись, спросила: — Прости, ты что-то сказала? — я надеялась, что это не прозвучало, так будто я игнорирую ее. Клементина скептично сжала губы и закатила глаза, будто не одобряя чего-то. Наконец, через пару мгновений повторила свой вопрос: — Как тебе моя речь? — произнесла чересчур громко, будто хотела, чтобы все услышали. И каждую букву так отчеканила, чтобы я точно поняла, о чем шла речь. Но к чему это? Я ведь не глухая. — Это было именно то, что нужно. Только зачем так кричать? — проговорила я и вновь улыбнулась, выгибая одну бровь в вопросительном жесте. Она нервно потупила взгляд и потерла носком ботинка дорожку, выложенную плитами. Свела брови вместе и крепко задумалась о чем-то. А ее молчание вместо ответа смутило ещё больше. Неужели мой вопрос был слишком грубым? — Нет, я понимаю, что ты хотела, чтобы тебя услышали все. Но ведь для этого тебе и дали микрофон. Прилагать дополнительные усилия для увеличения громкости не ст… — не успела я договорить фразу, как девушка приложила один свой палец к моим губам, принуждая заткнуться. Клементина сосредоточенно о чем-то думала, а потом без лишних слов повела куда-то в сторону. Лишь отойдя за дальнюю колонну, она отпустила меня и напряжённо выдохнула, встав в своей излюбленной позе. Молча я вытащила пачку со своими любимыми вишнёвыми сигаретами и протянула ей в качестве поддержки. Также без слов она взяла одну из тонких палочек, набитых никотином, и мы вместе закурили, надёжно спрятавшись за колонной. Пара затяжек была сделана все в той же тишине, пока девушка тихо не зашептала: — У меня сломался слуховой аппарат. Я не могу ничего услышать. — сказала она, наклонившись чуть ближе ко мне. И вновь говорила очень четко, словно ощупывала каждую букву и проверяя ее звучание. Естественно сначала я не поверила и слегка хихикнула, подумав, что это шутка. Но видя ее серьезное выражение лица и нервные постукивания ногами, изумилась ещё больше. — То есть, как это.? — я хотела сказать что-то еще, но она вновь прижала палец к моим губам и покачала головой. — Я. Не. Слышу. — произнесла каждое слово раздельно, будто хотела, чтобы до меня точно дошел смысл сказанного. Я же не могла поверить в то, что такое возможно. Нет, конечно, подростки поступали сюда в различных состояниях. Кто-то был избит едва ли не до полусмерти, у кого-то была сломана нога или рука, кто-то имел серьезный шрам, не внушающий доверия. Но никогда к нам не поступали люди с такими тяжёлыми травмами. Интересно, это у нее с рождения или все же досталось от кого-нибудь? Впрочем, спрашивать о чем-то сейчас совершенно не имело смысла: девушка ничего не рассказывала о своем прошлом и была слишком недоверчива к окружающим. А если смешать эти качества с нешуточным волнением, которое она сейчас испытывала, то можно было получить ядерную смесь. Видимо не выдержав моего ступора и затянувшегося молчания, Клементина потянулась к переднему карману моих джинс, а точнее к торчавшему из них телефону. Несколько раз стукнула ногтем по сенсору, будто пыталась что-то донести до меня. — Что ты?.. А! Поняла! — воскликнула я и, достав гаджет из кармана, молниеносными движениями пальцев сняла блокировку в виде пароля. Тут же зашла в приложение «Заметки» и показала девушке. Она лишь удовлетворительно кивнула. — Можешь. Общаться. Со. Мной. Так. — проговорила она, выдерживая некую паузу между словами. Потом вздохнула, сделала ещё пару затяжек и выкинула сигарету, прямо на траву, хорошенько придавив ее носком ботинка. — Так. Ты. Поможешь. Мне? — долго упрашивать меня не пришлось и уже через пару секунд я протягивала ей телефон с короткой надписью посередине: «Что надо делать?». Клементина снова выдохнула, но на этот раз как-то  облегчённо и даже слегка приподняла уголки губ. — Достань. Мне. Слуховой. Аппарат. Я застопорилась, тщательно обдумывая сказанную ею фразу. Как же его достать? Ведь я даже не знала, по каким критериям надо выбирать этот гаджет и какие фирмы являлись лучшими в деле производства таких аппаратов. Черт, да я даже не знала, как выглядел данный прибор, ведь до этого времени мне не приходилось задумываться о таких вещах. Ладно, с выбором мне могла помочь сама Клементина, которая в таких вещах смыслила гораздо больше меня. Но вот с доставкой до школы возникли бы проблемы. Во время учебного года никому не разрешалось находиться на территории интерната, а нам не позволялось выходить за пределы участка. Все посылки тщательно проверяли, и делалось это больше для того, чтобы ограбить обездоленных детей ещё больше. А аппарат явно стоил недёшево и вряд ли бы дошел до девушки. Его бы просто задержал кто-нибудь из наших «надзирателей» и продал бы, получив неплохие деньги в карман. Так что же делать? Клементина смотрела на меня с ещё большей тревогой и все громче стучала обувью по траве, заставляя ее приминаться. Затем она обернулась и принялась выглядывать за колонну, обводя всех растерянными глазами, которые едва были видны из-под сдвинутых бровей. — Ну. Так. Что. Ты. Решила? — спросила она, топчась на месте. Я, постояв ещё пару мгновений, схватилась за телефон и стала яростно кликать пальцами по сенсорной клавиатуре. Через несколько секунд Клементина широко улыбнулась от выведенной мною фразы: «Я помогу». Казалось, вот-вот и она кинется, чтобы обнять меня или хотя бы захлопает в ладоши. Но ни того, ни другого она не сделала, а лишь наградила меня улыбкой. Однако даже это простое выражение лица было для меня настоящим призом. А если… «Можно считать, это моей проверкой на верность?» Пару секунд она вчитывалась в пиксельные буквы, а затем оторвалась и закатила глаза. Видимо, мое желание с ней сблизиться вызвало ее недовольство, и я поспешила стереть надпись, чтобы перевести все в безобидную шутку. Однако Клементина мягко взяла меня за запястье и произнесла: — Можешь. Считать. Это. Испытанием. Я стала радостно хлопать в ладоши и прильнула к девушке, награждая ее своими объятиями. Она замерла, боясь пошевелиться и своим видом, напоминала оловянного солдатика, которому отдали приказ «Смирно!». Не положила руки мне на плечи или талию, не пыталась сделать ничего в ответ. Просто замерла, вызывая мое дикое смущение и брань на саму себя. О чем же я думала? Она ещё слишком зажата и холодна, а ты своими действиями словно давишь на нее, пытаясь пробудить чувства, которые девушка предпочла бы забыть. Спрятать ото всех, закрывшись на тысячу замков. Что же ты натворила, Броди? Дико злая на себя и свою бестактность я поспешила отстраниться. Клем не сделала ничего, чтобы остановить. Просто стояла, как громом поражённая и нервно следила за моими действиями. Неловкая пауза разрушила очарование момента, вынуждая нас смущённо отводить взгляды друг от друга и обрекая на провал любую попытку что-либо сказать. «Ну, я, наверное, пойду добывать тебе аппарат. А тебе следует пойти в комнату и отсидеться там, некоторое время…» Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть написанные мною предложения, а затем как-то обречённо кивнула. Только мы собрались расходиться, как мне в голову пришла ещё одна гениальная мысль. Из-за этого я резко схватила Клементину за запястье, чем заставила ее вздрогнуть и, широко раскрыв глаза, посмотреть на меня. Почему она испугалась простого касания? Почему стала так таращиться на меня, будто я совершила самую непростительную ошибку? Почему она боялась каждого шороха? Так много вопросов, начинающихся со слов «почему» и так мало ответов, начинающихся со слов «потому что». «Как ты смотришь на то, чтобы пойти сегодня вечером на тайную тусовку? Там и познакомлю тебя с остальной частью нашей компании.» Мне хотелось зажмуриться от этого скептичного и холодного взгляда, направленного в мою сторону. Казалось, что в тот момент произошел самый глупый поступок в моей жизни. Ведь я снова пыталась давить на нее, хоть и неосознанно. Она так трудно находила контакт с новыми людьми и так им не доверяла, что подобные предложения с моей стороны она могла расценить, как навязчивое убеждение или даже приказ. Но я ведь просто хотела, чтобы она поскорее нашла себе друзей и хоть как-то адаптировалась в обществе, в котором ей предстояло находиться ещё как минимум год. «Ох, глупая Броди! Все время думала только о себе и своих желаниях. Ни разу не подумала о том, чего хотела эта девушка. Какие у нее были желания и цели. Может, она не хочет новых знакомств? Может, для нее знакомства сродни пытке? Может не зря она так боится и не доверяет новым людям? А ты, глупышка, постоянно тащишь ее куда-то, лишь потому, что тебе самой так хочется. И вот во что это вылилось. Сейчас она не захочет иметь ничего общего с человеком, который не уважает ее собственные желания.» — Мне. Казалось. Здесь. Это. Незаконно. — проговорила она, слегка усмехаясь. «Ты находишься в интернате для трудных подростков! Тут все, что тебе, кажется, незаконным законно.» Захотелось хлопнуть себя по лбу. Незаконное законно? Кто это вообще придумал? — Если. Найдешь. До. Вечера. Аппарат. То. Так уж и быть. Схожу. С тобой. На эту. Вечеринку. — Клементина изогнула губы в полуулыбке, обнажая ряд белых точёных зубов. «Вызов принят.» Соседка слегка кивнула, поправила козырек кепки и, развернувшись, направилась к зданию интерната. Пару минут я следила за ее маленькой фигуркой, которая так стремительно удалялась со двора. Клементина шла, слегка сгорбившись, будто хотела,  спрятаться от кого-то. Зажатая, но уверенная в себе. Дерзкая, но стеснительная. Как же она сочетала все эти противоречащие качества в одном теле? И как ее дамбу ещё не разорвало от эмоций, спрятанных глубоко внутри? Слишком много вопросов. Я вздохнула и понадеялась на то, что девушка запомнила дорогу к комнате. Выдохнула, поправила края безрукавки и, натянув улыбку на лицо, с самым беззаботным видом, принялась искать знакомую дредастую макушку. Конечно если Клементина узнала бы о том, что я попросила о помощи именно Луиса, то пришла бы в бешенство. Ведь, судя по всему, у нее с другом личные счёты, которые они никак не могли свести. Но только он мог организовать перевозку аппарата в столь сжатые сроки. И только с его помощью я могла быть абсолютно уверенной, что наши учителя не запустят шаловливые ручки в посылку, с целью выудить оттуда последние деньги подростков. Короче говоря, Луис был единственным человеком, который обеспечил бы полную сохранность гаджета. Осталось только найти его и постараться не раскрывать всех карт. Спустя три минуты протискивания через толпу я, наконец, рыбкой выпрыгнула из нее и тут же подскочила к стоящим невдалеке парням. — А потом мы ее у… — я смогла уловить обрывок фразы, перед тем как Луис и Марлон, завидев меня, замолчали. И этот обрывок заставил меня не на шутку разнервничаться. Что они собираются делать? Унижать? Удовлетворять? Убеждать? А главное кого? Уж не Клементину ли? Я вновь нервно поправила края безрукавки и посмотрела в ту сторону, где совсем недавно скрылась девушка. — Тебе чего? — довольно грубо спросил Луис, всем своим видом показывая, что я им помешала. Я же достойно выдержала его прожигающие взгляды и спокойно стала объяснять ситуацию. — О чем вы… — Не твое дело. — Луис оборвал мои дальнейшие расспросы на полуслове. Тоном, который не требовал возражений. Я сглотнула, ведь ненавидела, когда он обращался ко мне, словно к ручному песику. — Говори, что надо. — Можешь достать для меня слуховой аппарат? — видя удивленный взгляд Луиса, я тут же постаралась исправиться — Ну не для меня… Меня попросили. Короче, просто достань и все. — Нервничая под проницательными взглядами парней, я стала тараторить, отчего моя речь стала походить на кашу, хорошенько перемешанную миксером на максимальной скорости. — С тобой все в порядке, Броди? Зачем тебе слуховой аппарат? — Марлон подошёл и мягко положил свои ладони на мои плечи. И почему рядом с ним становится невозможно врать? Почему рядом с ним я начинаю нервничать ещё больше? — Все в порядке, Лонни, — я улыбнулась и постаралась максимально нежно убрать его конечности с моих частей тела. Друг улыбнулся ласковому прозвищу, которым я его одарила когда-то давным-давно в детстве и казалось даже не заметил моего жеста. — Просто моей знакомой он понадобился. У нее проблемы со слухом, а ей так хочется пойти на вечеринку. Так что она просила по возможности достать его до вечера. — Что-то я не припомню в интернате девушек с плохим слухом. Или он у кого-то испортился за пару часов? — Луис самодовольно ухмыльнулся, явно играя на моих нервах. — Не напомнишь имя твоей знакомой? — Не напомню. Она из новеньких, — сказала я и тут же прикусила язык. Если парень знаком с моей новой соседкой с детства, и если этот дефект у нее с рождения, то… Ужасная догадка будто окатила меня холодной волной, заставив корить себя за провал. Ну почему все так? Почему нельзя было просто сказать имя несуществующей девицы и укатить восвояси? В который раз за сегодня мне хотелось стукнуть себя по лбу за очевидную глупость. — Он нужен до вечера? — равнодушно спросил Луис, вытаскивая свой навороченный смартфон из заднего кармана джинс. Ничего не понял? Или просто прикинулся дурачком? — Да, пожалуйста, — внимательно стала следить за его выражением лица. Но он был совершенно спокоен. Неужели чертовски умный и проницательный мозг, наконец, дал сбой в системе? — Сообщи своей знакомой, что все будет, — бросил он, прежде чем отойти от нас и начать с кем-то разговаривать по телефону. Я же, окрылённая своей удачей, бегло попрощалась с Марлоном и на всех парах помчалась к Клементине. POV Клементина. Казалось, что я провела в затхлой комнате целую вечность, барабаня пальцами по деревянной тумбе. На деле же прошло всего тридцать минут, и я еле как уговаривала себя не нервничать раньше времени. Хотя, что там? Внутри я паниковала от событий, произошедших всего за один день. Переезд в интернат, неожиданная встреча с Луисом, раскрытие своей тайны перед Броди, ее объятия, на которые я так и на смогла ответить. Все так перемешалось и навалилось одновременно, что мозг просто взрывался. Мыслительный процесс, которым я пыталась себя занять, напоминал густой сироп, который настойчиво пытаются налить в ложку. Так что я не знала, чем себя развлечь и успокоить разбушевавшиеся нервы. Даже тиканье часов не было слышно, и я стала воображать его. Тик. Так. Тик. Так. Внезапно ввалившаяся в комнату Броди оборвала мои попытки, и я тут же нетерпеливо кинулась к ней с молчаливым вопросом. Броди жестом показала дать ей одну минуту и, видимо, постаралась отдышаться. «Все будет сделано до вечера.» Через минуту она протянула мне телефон с такой надписью, и я едва не полезла к ней с объятиями. Первая радостная новость за день. «Как насчёт небольшой экскурсии, а затем штурм на столовую? Говорят, там сегодня котлетки с пюрешкой: D» Я усмехнулась и позволила схватить себя за руку, чтобы увлечь в коридор.

После штурма столовой.

Мы зашли в комнату, хохоча неизвестно от чего. То ли оттого, что директор, залюбовавшись мисс Гроув, случайно опрокинул на какого-то учителя поднос с кучей еды. То ли от шуток Марлона, сказанных невпопад. Впервые в жизни я почувствовала себя на одной волне с кем-то. Впервые почувствовала себя частью чего-то большего. И это меня бесило и радовало одновременно. Однако, до очередной порции самокопания не дошло, так как я увидела на своей кровати небольшую коробочку лилового цвета. В нерешительности взяла ее в руки и под заинтересованным взглядом соседки медленно развязала атласную белую ленту. Ткань заструилась по руке, вызывая волну мурашек от плохого предчувствия и воспоминаний, нахлынувших, как лавина. Обычно, только он использовал такое сочетание цветов для оформления подарков. Только он всегда завязывал так бантики на коробках. Но что ему дарить мне? Зачем он зашёл сюда? Мы ведь все выяснили, если очередную порцию ругани можно назвать выяснением отношений. Медленно стала поднимать лиловую крышку с маленькой серебряной звёздочкой, приклеенной в углу. И каково же было мое удивление, когда внутри оказался новенький слуховой аппарат, последней модели. Phonak Virto V90-10*. Такой, о котором я всегда мечтала. А рядом маленький клочок бумаги, который я резко развернула в нетерпении. «Чтобы лучше слышать меня, принцесса.»