Why?

POV Минерва Осень в Вирджинии всегда была особенной. Даже первого сентября теплая атмосфера этого времени года пронизывала людей и никого не могла оставить равнодушным. Да, краски лета ещё не хотели уступать места оттенкам осени, и зелёные листы ещё не усыпали почву желто-оранжевым ковром. Но я всегда считала, что чувства и ощущения гораздо важнее, нежели материальные вещи. Ведь уютная обстановка души оставалась всегда, а вещественные признаки времён года таяли подобно снегу весной. Да, я всегда любила осень в Вирджинии и восхищалась буквально каждым днём, четко подмечая все изменения в природе. Возможно, я бы и сейчас радовалась и с упоением глядела в окно машины на высокие стволы деревьев, представляя, как они будут светиться в своих жёлтых платьях, сотканных из тысячи листочков. Но кое-что не давало мне покоя. А именно гробовая тишина в машине. В обычное время мы с Ви болтали бы без умолку и, не стесняясь, отпускали веселые шуточки про прическу Омара, нашего водителя, которому было поручено довезти нас до интерната в целости и сохранности. Ему было около сорока лет и вроде бы он должен быть крутым дядей, который идёт на одной волне с подростками, но внешность бывает обманчива. Омар был невероятно нудный и постоянно причитал насчёт курения в машине и распития алкогольных напитков. Он всегда читал нам лекции, когда видел спасительный табак, зажатый в наших пальцах. А когда я сбрила часть волос на правой стороне, то мне казалось, что он слетит с катушек или упадет в обморок, настолько сильна была его ругань. Однако, даже такой брюзга смог найти себе достойную жену. Ее звали Криста, которая являлась полной противоположностью своего мужа. Вечно веселая, понимающая и просто волшебная женщина. Изредка она ездила с нами до интерната, и только ее присутствие смягчало пыл мужчины. Одно ее прикосновение и Омар походил на мурчащего котенка, которого только что приласкали. Не так давно Криста забеременела, но по трагической случайности потеряла ребенка и осталась в больнице, по причине плохого состояния. С тех пор нам с Вайолет так и не удалось с ней встретиться. Вайолет… Я не знала из-за чего она злится больше: из-за нашей утренней ссоры или из-за того, что я слишком долго собиралась. В любом случае, она сидела повёрнутая к окну и казалось не собиралась поворачиваться, чтобы разрешить сложившийся конфликт. Да уж, обиженная Ви хуже любого другого расстроившегося человека. Тот хоть на контакт первым пойти может, а Вайолет могла держать дистанцию годами, если вовремя не приблизиться к ней. Но что делать, если у меня есть собственная гордость, и я хотела хоть раз услышать от нее извинения? Хотелось, чтобы хоть раз она показала, что не хочет находиться со мной в ссоре и ее это отягощает также сильно, как и меня. Но нет. Вай могла лишь хмуро пялиться в окно и фыркать, намекая на то, что пора сделать первый шаг к примирению. А до тех пор благосклонности стоило даже не ждать. Я тяжело вздохнула, сверля спину подруги тяжёлым взглядом. Все же во мне теплилась капля надежды на то, что она повернется и хотя бы раздражённо спросит: «Что ты пялишься?». Но ничего такого не произошло, хоть я и была уверена в том, что она чувствует мою игру в гляделки. Впрочем, этого следовало ожидать. Я отвернулась к окну, пытаясь унять чувство вины от всего произошедшего. Пейзаж сменялся очень быстро, деревья, какие-то животные, выскочившие на траву около дороги, кусты будто пролетали мимо меня. И смотрела я на все это стеклянным взглядом, не акцентируя ни на чем внимание. Совесть выпустила свои когти, вынуждая сердце ныть и кровоточить. Жгучая боль заполнила желудок, заставляя чувствовать неприятные ощущения. Устало глянула в зеркало заднего вида и с удивлением заметила взгляд Омара на себе. Он молча покачал головой в знаке неодобрения. Да что же это такое?! Ещё раз посмотрев на блондинку, я сделала пару вдохов для того, чтобы успокоиться и нажала на кнопку, которая вызывала перегородку, что отделяла пассажирские места от водительских. Не так часто ею пользовалась, потому что подтрунивать над Омаром гораздо веселее, когда он нас слышал и вставлял свои колкие замечания, направленные в нашу сторону. Но сейчас было важно сохранить хоть каплю конфиденциальности. — О чем ты думаешь? — тихо спросила я, поворачиваясь всем телом к подруге. Ответа не последовало. — Ви? Молчание. — Может, хоть для приличия ответишь на вопрос? — огрызнулась, теряя терпение уже после третьего вопроса. Да уж, потеряла ты хватку, Минни. Обычно ты раздражалась на попытке седьмой или восьмой. А тут стальные нервы дали сбой? Снова тишина. — Прекрасно, Вайолет! Молчи, сколько влезет! — воскликнула я и чертыхнулась, собираясь поворачиваться обратно к окну для созерцания лесов Вирджинии. Пара минут молчания. — О нашей утренней ссоре, — холодно ответила Вай, отвлекаясь, наконец, от стекла. — И что ты думаешь по поводу нашей ссоры? — осторожно задала вопрос я. Ощущение было, что я хожу по минному полю, и один неверный шаг уничтожит тот хлипкий мост, что ещё соединял нас с блондинкой. Одно телодвижение и все, что строилось так долго будет разрушено. — Что все это невероятно глупо. — Именно, что?.. Неожиданно из водительской части салона послышалась жутко популярная мелодия. Затем пошли меланхоличные завывания какого-то смазливого певца, который, по всей видимости, считал свой голос даром божеств. Никак иначе, постоянные смены тембра и тональности нельзя было объяснить. Певец будто хотел показать себя во всей красе, но выбрал для этого неудачную песню. Высокие ноты он отчаянно пытался взять, однако получалось из рук вон плохо. Некоторые звуки просто проглатывал, оставляя лишь обрезки фраз и теряя весь смысл текста. И как таких неумех вообще подпускают к микрофону? Вай, видимо, была того же мнения, потому что взгляд ее засквозил раздражением. Тихо рыкнув, она ударила по отделяющей нас от Омара стенке и заверещала: — Выруби свою попсу! — мелодия тут же прекратила литься из новенького радио, уступив место благодатной тишине. — Он просто старается разрядить обстановку, Ви, — я легко улыбнулась подруге, которая недовольно скуксилась. — Но не делать же это таким убогим способом. Серьезно! Как такие идиоты становятся популярными?! — блондинка откинула прядку со лба, выдавая свое напряжение. — О чем ты сейчас думаешь? — я решила прервать скользкую тему пения, осознавая, что если не сделать это, то мы снова непременно начали бы спорить. Только теперь тема для ссоры будет куда глупее. — О том, как сильно хочу свалить во Флориду. Вместе с Микки — она тяжело выдохнула, будто не желая признавать того, что занимает все ее мысли. Разговор заходил в тему из-за которой случилось наше недавнее разногласие. — Вай, сваливать от проблем в другую страну — это не выход. Ты даже не спросила мнения у Микки. У него тут друзья, школа. Фигурное катание, в конце концов, — я снова начала доходчиво объяснять свою точку зрения. Но подруга лишь отмахнулась. — Я спрашивала твоего мнения, Минни? — блондинка посмотрела на меня в упор самым тяжёлым взглядом из всего арсенала. — Нет, но я считала, что занимаю не последнее место в твоей жизни. И к моему мнению тоже стоит иногда прислушиваться. — Это «иногда» происходит слишком часто, — она показала кавычки в воздухе и стала напоминать мне надоедливого Джастина из интерната. Парень назойливо пытался взять у меня номерок, однако я раз за разом вежливо отказывала ему, ссылаясь на то, что у меня есть парень. — Хочешь сказать, что я управляю тобой? — руки непроизвольно сжались в кулаки. — Именно это я и хочу сказать. Черт, мне иногда кажется, что я в туалет не смогу сходить, не посоветовавшись с тобой, какой бумагой мне лучше подтереть задницу! Замолчали. «Да уж, помирилась с подругой. На самом деле, сделала все ещё хуже. Молодец, Минни. Горжусь тобой!» Я лишь тяжело помассировала виски, пытаясь собрать мысли в кучу и найти новую тему для беседы. Более спокойную. Однако необходимость в этом отпала, потому что девушка неожиданно заговорила сама: — Пойми, Минни. Наши родители алчные и жестокие люди. Они не любят меня… То есть, нас. Думаешь, если я не смогла завоевать их одобрение, то Микки сможет? Он ещё ребенок и видит все в розовых очках. Я же заметила, что он, как и я, не хочет становиться наследником компании отца или фигуристом, как мама. Мне повезло, ведь я уже прошла этот путь и стала самостоятельной. Смогла вовремя отказаться. Но Микки? Он зависим от них. И чем раньше поймет, какие они люди, тем будет лучше. Это все, что я хотела сказать. — Вайолет окончила свою тираду и я увидела, как же сильно она подавлена. Всю жизнь гонялась за признанием родителей, но не смогла оправдать ни одной их надежды. Даже если старалась слишком сильно. Даже если разбивала ноги в кровь, но вставала на злополучный лёд, чтобы обрадовать маму. Даже если в двенадцать лет уже разбиралась с бухгалтерией компании, чтобы увидеть одобрение папы. Даже если всю школьную пору боролась с собственным синдромом отличницы и рыдала по ночам из-за пятерки с минусом. Все, что она делала никогда не было достаточно для этих людей. А когда она устала гоняться за признанием и решила пойти своей дорогой, то получила лишь нецензурную брань в свою сторону. И сейчас она приняла свою точку зрения «если у меня не получилось найти с этими людьми общий язык, то не получится ни у кого». Ей не хочется мириться с тем, что кто-то может быть лучше ее в чем-то. И хоть она настойчиво твердила, что синдром отличницы уже давно не часть ее жизни, он всё равно спит внутри неё до сих пор. Поэтому она с таким трудом признала, что Микки вполне счастлив с родителями. Она не верила в него и считала, что все ее нечестные поступки оправдываются мнимой заботой о брате. Возможно, она в какой-то мере завидовала ему и его успехам, потому и не давала ему житья. Так что же делать ей, молодой девчонке, с синдромом отличницы и неуверенностью в других? Ответ был один. Бежать от тех людей, что сделали ее такой и прихватить с собой тех, кто, по ее мнению, также как и она не выдержит такой жизни. Собственно, это Вай и решила сотворить. — Мне казалось, что Микки нравится фигурное катание. Ты же сама видела, как у него глаза горят на льду. Да и в математических расчетах он хорош. Ты не думала, что во Флориде он будет лишён всего этого и станет несчастен? — Я уверена, что Микки будет счастлив там, где буду рада я. Всё-таки, я его сестра и лучше знаю, что ему нужно. А ты лезешь не в свое дело! — Но побег не выход! Ты просто не можешь или не хочешь поверить в то, что у него в жизни все прекрасно, а у тебя полнейшее дерьмо! Вай, ты просто не хочешь поверить в него! — я повысила голос, теряя остатки самообладания. — Может и так. Но тебе не стоит цепляться к моему мировоззрению, Минни. У самой-то проблем выше крыши, — блондинка достала из кармана джинс пачку сигарет и протянула одну из тонких палочек никотина мне. — А вообще, давай закроем эту тему и перестанем друг друга нервировать. Если я услышу ещё хоть одно слово о переезде, то убью тебя. — Я сделаю это раньше, — улыбнулась, подавляя разбушевавшиеся гормоны. — Это мы ещё посмотрим, — лёгкая тень улыбки проскользнула по ее лицу и она, сделав первую затяжку, открыла окно. Лёгкий ветерок приятно обдувал разгоряченные после спора черты лица. Черничный привкус табака разливался в организме, вынуждая успокоиться. Всю идиллию нарушил Омар, который убрал заграждение. — Мы скоро подъедем. И курить в салоне машины запре… — Заткнись, — сказали мы в унисон и также синхронно выдохнули белое облачко дыма.

***

Машина припарковалась около ажурных железных ворот, больше походившие на врата психбольницы. Омар копался в багажнике, вытаскивая наши вещи на дорожку, усыпанную гравием. Мы с Ви, облокотившись об капот тачки, высматривали сквозь щели в прутьях знакомые лица. Как и следовало ожидать, вступительная речь Эриксона закончилась, однако народ не спешил расходиться. То тут, то там стояли обособленные группки подростков, которые то и дело бросали взгляды на нас. Вай предпочитала отвечать безразличием. Я же посылала в догонку более хищные выражения лица, вынуждая заинтересованных в моей личности людей тут же отвести глаза. — Пошевеливайся, Омар. Если я не получу свою прошлогоднюю комнату и буду ютиться в каморке на третьем этаже, то пеняй на себя! — прикрикнула блондинка, даже не поворачивая головы. — Интересно, хоть в этом году, нам добавят новых учеников? — спросила она, обращаясь уже ко мне. — Не знаю. Никто ничего не слышал о новеньких в секторе С, — уклончиво ответила я, не желая упоминать, что все новости доходили до нас, во многом, из-за Броди. Девчонка не любила разносить сплетни, однако подслушивать чужие разговоры и вмешиваться в различного рода дрязги ей очень даже нравилось. Диалог прервался, как из-за недостаточного количества информации для развития темы, так и из-за того, что водитель наконец выкатил наши чемоданы и сумки. Вай тут же подхватила за ручку свой лиловый с серебряными узорами и забрала у Омара небольшую спортивную сумку пастельного синего цвета. Отойдя на небольшое расстояние, она принялась ждать, пока я разберусь со своим багажом, и отстукивать ритм носками сапогов по каменистой дорожке. Мой чемодан был тёмно-синего цвета, с оранжевыми вставками. Дорожная сумка серого цвета была покрыта какими-то пятнами и прочим мусором. Схватив все, что прилагалось в руки, я подошла к Ви и стала наблюдать, как водитель садится за руль, даже не попрощавшись. А это, возможно, последний раз, когда мы видим его. — Встретимся в аду, уебок! — крикнула Вайолет и показала мужчине средний палец. Машина развернулась и выехала со двора, оставляя за собой лишь след от шин и облако пыли. Чёрное пятно размывалось, стремительно удаляясь от нас и проезжая в коридоре из стволов деревьев. Тяжело вздохнув, я толкнула железные ворота и поморщилась от чудовищного скрипа ржавых петель. — Пойдем. Не хватало ещё к обеду опоздать, — кинула я Ви и поплелась по развалившейся плитке, которая составляла дорожки во внутреннем дворике интерната. Блондинка, недолго думая, двинулась следом. Вместе мы выискивали знакомые макушки, чтобы поздороваться и обменяться парами фраз. Наконец, цепким взглядом Ви была замечена белесая шевелюра Марлона, который тщетно пытался разговорить Аасима. Темноволосый упорно не замечал друга и с задумчивым выражением лица пялился куда-то в сторону. — Привет, ребята! — крикнула я, подходя к мальчикам. Марлон тут же облегчённо выдохнул, видимо, обрадовавшись избавиться от столь нудной компании. Парень тут же заключил нас по очереди в крепкие объятия. — Хай, девчонки! Представляете, этот зануда уже целый час пялится в одну точку и молчит, — последнюю фразу он прошептал, кидая смешливые взгляды на друга. — Интересно, что так привлекло его внимание? — задумчиво сказала я, проследив за направлением его взгляда. Как оказалось, хрупкая натура Аасима была повержена рыжеволосой девчушкой из сектора B, которая была на год младше нас. Однако, это не мешало ей занимать в нашей компании полноценное место. Руби поступила сюда всего лишь год назад, но уже стала своей и завоевала к себе уважение. Несмотря на маленький рост и возраст, девчонка могла избить любого обидчика физически и унизить морально при помощи точных и острых, как нож, подколов. Некоторые из нас уже опробовали на себе ее кулаки и изощрённое чувство юмора, после чего были вынуждены принять ее к себе. В какой-то мере, это было нам на руку. Именно такие — бойкие и незаурядные — личности нужны были в компании. Да и сама Руби была не прочь иметь дополнительную защиту в лице Луиса и Марлона. Так уж вышло, что Руби из-за своих пышных и красивых форм, была не обделена мужским вниманием почти всего интерната. Кто-то дарил цветы и конфеты, кто-то пел серенады в классе музыки, кто-то пытался споить красотку коктейлем и утащить в свое любовное гнёздышко. И так уж сошлись звёзды, что наш зануда Аасим тоже потерял разум, сходя с ума по рыжеволосой бестии. Однако, он предпочитал молчать о своих чувствах и выражать их лишь в стихотворениях, где лирический герой жарко объясняется в страстной любви к рыжеволосой даме с веснушками. Произведения парня всегда доходили до Руби, в запечатанных конвертах, а внутри, помимо стихов, находились ещё и любимые сладости девушки. При том голубоглазая никак не могла понять, кто же скрывался за званием ее тайного поклонника. И их романтично-лирическая игра продолжалась уже год, с того момента, как Руби нашла свое место в наших рядах. — Бедняга, опять засмотрелся на нашу рыжулю, — ехидно высказалась Ви, обнимая Марлона, — Что у тебя с прической, Лонни? — Ты как всегда сама тактичность, Вай, — блондин усмехнулся и неосознанно провел рукой по волосам, придавая им ещё более нелепый вид, — Летом поспорил с Броди, что она не сможет выпить блок пива залпом. В случае моего проигрыша, я должен был сделать себе сексуальную и крутую стрижку. А она, если бы проиграла, набила бы себе татушку в интимном месте с моим лицом. Собственно, вот и исход. — Ты посчитал это крутым? — Ви прыснула, указывая на парикмахерское недоразумение, — Выглядит, как дохлая кошка. — Спасибо на добром слове, — Марлон невозмутимо улыбнулся и толкнул в плечо друга. — А ты отлипни уже от созерцания телеканала «Пышные формы Руби». Всю плешь проел со своей неразделённой любовью. — Оставь его, сами разберутся. Лучше подскажи, где Луис, — я поставила сумку на землю около своих ног и взглянула на Лонни. — Вон там, — голубоглазый указал рукой в дальний угол двора и я тут же повернула голову. Луис стоял к нам спиной, опираясь одной рукой на колонну, и прижимал к уху мобильный телефон. — Уже час с кем-то договаривается. Представляете, Броди заявилась к нам с просьбой достать до вечера слуховой аппарат. — Зачем он ей? — Вай подняла одну бровь в своем излюбленном выражении лица. — Сказала для какой-то знакомой. Это я ещё не рассказал про то, как она нянчится с новенькой из нашего сектора. Привела ее к нам, стала знакомить со всеми, а знакомство-то и не понадобилось, — блондин активно пытался привести стоящего рядом Аасима в чувство или хотя бы вернуть его с небес на землю. — Почему не понадобилось? — я заправила прядь волос за ухо. — Потому что они с Лу уже были знакомы. Но видно что-то пошло у них по пизде, потому как оба злющие, как черти. Честно, мне казалось, что у них пар из ушей повалит. Да очнись ты, осел! — Марлон наступил другу на ногу, но тот никак не отреагировал, продолжая томно вздыхать. — Аргх, что с тебя взять? Руби! — парень выкрикнул имя подруги, что есть мочи, и жестом подозвал ее к нам, попутно отбиваясь от растерявшегося Аасима. Рыжуля, кивнув своим подругам из сектора B, с лучезарной улыбкой направилась в нашу сторону. — Я пойду к Лу, — резко ответила я, закатывая глаза на выходки блондина, и спешно направилась к кареглазому. Он нервно отстукивал ритм костяшками пальцев по каменной колоне и с кем-то отрывисто разговаривал. Стоял спиной, потому никак не мог заметить моего присутствия. В голове созрел коварный план, и я улыбнулась своим мыслям. — Слоу, мне плевать, как ты достанешь его за пару часов. Важно, чтобы он был у меня уже через несколько часов! — парень устало потер переносицу и обругал своего «агента» парой нецензурных. Идеальный тайминг, чтобы испугать дредастого. Коварно ухмыльнувшись, я напрыгнула на него, обхватывая руками мощную шею и крича что-то нечленораздельное. Однако, мои ожидания испуганного Луиса не оправдались, так как он даже не шелохнулся. Всего лишь жестом показал мне, что надо молчать. Закатила глаза. Мне не нравилось, когда он строил из себя главного и считал, что может помыкать мной. Разочарованно оторвалась от него, приземлившись ступнями на каменные плиты. — Я все сказал! Ещё пара минут перепалки и кареглазый, еле сдерживаясь, чтобы не швырнуть телефон на пол, оборвал связь и уже в который раз потер свою переносицу. Я же скептично на него посмотрела, пытаясь играть в обиженную из-за недостатка внимания. — Привет, — промолвил он, усердно нажимая на сенсорную поверхность телефона. Нахмурившись, я одарила его самым тяжёлым взглядом из всего арсенала. — Что опять не так? — Я ожидала более теплого приема. Мы не виделись все лето, а ты ведешь себя так, будто мы незнакомы, — режим «стерва» активирован. — Ожидала красной дорожки и фанфар? — парень закатил глаза. — Хотя бы, немного внимания от своего парня, — я не осталась в стороне и огрызнулась. — Я не настроен на телячьи нежности. По крайней мере, не сейчас, — холодно ответил парень, даже не отрываясь от гаджета. — Зато я настроена, — прошептала я и притянула дредастого к себе за воротник пальто, призывая поддаться порыву страстей. Однако Луис не откликнулся, продолжая стоять, как истукан. Пухлые губы, которые раньше казались нежнее всякого десерта и жарче всякого огня, сейчас стали плоскими, твёрдыми, как камень, и холодными, словно глыба льда. Его длинные руки, которые раньше ласкали мою спину и настойчиво пробирались под футболку, сейчас безвольно повисли по бокам, как если бы он ими не управлял. Немного смутившись, я все же увеличила напор и с ещё большим остервенением стала сминать его рот своим. И снова ничего. Кожа, которую я ласкала своим языком, была шершавой, грубой и совершенно резиновой. Холодный укол обиды пронзил мое сердце и заставил отстраниться, как бы сильно не хотелось обратного. — Что с тобой, черт побери, не так?! — Я же сказал, что не настроен на нежности, Минни, — парень смерил меня равнодушным взглядом, который я ненавидела больше всего на свете. — Настолько плохое настроение после разговора со Слоу? Интересно, чем она смогла вывести тебя из себя? — ядовито ответила я, разглаживая воротник за который недавно хваталась. — Это твое дело? Нет. Так что не заказывай скандалы в первый же день. Знаешь же, меня тошнит от истерик, — Лу достал телефон и стал полностью игнорировать моё присутствие, отвечая на звонки или набирая номера. — Шла бы лучше вещи разбирать, а не над душой стояла. Зло цокнув языком и обвинив дредастого ушлепка во всех своих проблемах и грехах, я, полная разочарования и неудовлетворения, подошла к Вайолет, которая все это время наблюдала за концертом группы «Френдзона» с Аасимом и Руби в качестве солистов. Марлон лишь подначивал сладкую парочку и отпускал двусмысленные шутки, от чего оба заливались краской из-за смущения, а Ви бессовестно хохотала. Впрочем, веселья у подруги поубавилось, стоило ей заметить разъяренную фурию, коей была я, что неслась к ней на всех парах. Не удостоив никого взглядом или словом, я резко схватила все свои пожитки и ринулась ко входу в интернат, желая как можно быстрее убраться с противного двора. До меня донёсся лишь тяжёлый вздох блондинки, которая оправдывалась перед друзьями банальными фразами по типу «У нее просто плохое настроение». Краем глаза заметила, как Вай подхватила свои вещи и засеменила за мной. Вместе мы зашли в фойе и я, не особо различая дорогу, помчалась по лестнице на второй этаж. Только тогда Ви решилась спросить: — Очередная ссора с дредастым засранцем? — явно скучая спросила блондинка и откинула мешающую прядь волос со лба. — Я ненавижу его! — вскричала я, топнув ногой по белому кафелю, в одном из лестничных пролетов. — Больше никогда не подойду к этому утырку! Он ещё пожалеет о том, что ведёт себя, как Нарцисс! — зло сплюнула, уподобляясь гопникам в подъезде. — Понятно. Значит, все как обычно, — буднично ответила Ви и обогнула меня, взбираясь на криво покрашенные ступени. Нахмурившись, я тут же поспешила вслед за ней. — Что значит «как обычно»? Мы же не ругаемся целыми днями, — недовольно пробурчала я, ища в кармане ключи от комнаты, стащенные ещё в прошлом году у консьержки. Брелок с номером тихонько звякнул, соприкоснувшись с металлом. — Это ты так думаешь. На самом деле, если посмотреть со стороны, то создаётся ощущение, что ваши отношения строятся исключительно за счёт взаимной ненависти и постоянных конфликтов, — прямо сказала Ви, заворачивая за угол в бесчисленном множестве развилок. — Я вообще не понимаю, как вы сошлись. — В отношениях не может быть ссор. Недопонимания — это одна из частей, с помощью которых и строятся здоровые отношения. — Тогда я не понимаю причину твоей злости. Ты должна радоваться. Ведь, судя по подсчётам вашей ругани, у вас самые здоровые отношения в мире, — Вай раскинула руки, победно улыбаясь. — Да ну тебя, — я толкнула подругу в плечо, слыша ее тихий смешок. — Оставим вещи и на крышу? — Ну не будем же мы изменять своей традиции, — блондинка щёлкнула меня по носу и первой зашла в затхлую комнатушку, которая уже третий год служит нам домом. — Похоже, Броди и наша новая соседка уже заехали. К слову, Марлон мне всю плешь проел разговорами о нашей дружбе. Думаешь, она проговорилась? — Судя по всему, да. Но это даже лучше. Мне уже поднадоел этот дешёвый спектакль, — я скинула куртку на кровать и пригладила волосы, не забыв провести рукой по колючей выбритости. — Пойдёмте, барышня. Нас ждут великие дела. Ви хмыкнула и схватилась за мой подставленный локоть. Заливисто смеясь, мы пошли к выходу на крышу, прихватив с собой контрабанду в виде бутылки красного вина и ментоловых сигарет.

***

POV Луис Нетерпеливо топчась у кованых ворот с причудливыми вензелями, я поминутно проверял телефон на наличие новых сообщений или маяков. Желтый конвертик — значок приложения для SMS — упорно выдавал цифру ноль в разделе «Полученные». А вот отдел «Отправленные» кишмя кишил новыми окнами с текстом. В основном, все заполняли коротенькие сообщения по типу «Ты где?», «Тащи бухло», «Проспись, чувак», «Слоу, я тебя прикончу» и другими обыденными вещами. Правда, сейчас моим интересом завладели не столько отправленные давным-давно смс-ки, сколько представление того, как лебяжья шея моей подруги-агента, сворачивается в моих руках, принимая неестественную позу. Ведь девушка безбожно опаздывала на целых пять минут, зная то, как я ненавидел безответственность и как сильно превозносил пунктуальность. — Эй, чувак. Моя прическа реально на дохлую кошку смахивает? — Марлон вальяжно подошёл ко мне и взъерошил свои блондинистые волосы, пытаясь придать им более человеческий вид. — Какой ответ тебя устроит? — нервно ответил я, показывая то, что мне нет дела до внешнего вида друга, — Мне сейчас вообще не до этого. — Ну и что волнует душу «короля» на этот раз? Кухарка пересолила клёцки? Скипетр недостаточно сильно сверкает? В мантии не хватает лебединых перьев? — друг откровенно насмехался надо мной, давая понять, что рядом с ним стоит выключать внутреннего эгоцентриста и запускать старого Луиса. — Мне не хватает фаршированной головы Слоу, черт бы ее побрал, — сплюнул я, в десятый раз вводя пароль от сотового. Или в двадцатый? — Как можно так опаздывать? Такое лёгкое задание. Купить труднодоступный аппарат, найти машину в рабочем состоянии и приехать сюда за час. — Не могу придумать задания легче этого, — пробормотал Марлон, вкладывая в эту фразу, как можно больше сарказма. — К слову, она привезет нам «провиант»? А то нам хватит максимум на этот вечер. — Я говорил тебе, что надо брать больше! А ты мне? «Да ладно, Луис! Расслабься! У меня есть запас!», — успешно пародируя голос друга, закипал я. — Я же не знал, что Эриксон и его баба найдут все мои нычки! — разводя руками ответил блондин, вытаскивая никотин и боязливо оглядываясь по сторонам. — Прикрой, мне курнуть надо. — Нашел время! Иди в комнату, а то потом проблем не оберешься, — шикнул я, отбирая у него заветный табак. — Дело в том, что во всех комнатах установили пожарную сигнализацию. Улавливатель дыма или подобная херня. В общем, учителя решили контролировать нас ещё больше, чем раньше, — схватив свою дозу никотина, он все же спрятал его у себя в кармане и потёр шею широкой ладонью. — Насколько мне стало известно, только в комнате наших девчонок не смогли поставить эту фигню. Черт, это что, мне каждое утро заходить в комнату, где целый табор раздетых баб? — Все ради курева, — усмехнулся я, поглядывая на дорогу. — Ну уж нет. На такое я пойти не готов, — блондин тихо фыркнул, засовывая руки в карманы. На горизонте показалась черная точка, которая стремительно приближалась, грозясь снести хлипкие ворота с петель. Однако, за секунду до рокового столкновения, старенький Dodge Charger 1969 года выпуска, резко повернул вправо и развернувшись, осветил фарами наши испуганные лица. По вишневому капоту разливался солнечный свет, демонстрируя во всей красе отполированную поверхность и надпись нарисованную черным балочником. Маленькое граффити гласило: «FUCK UP» — излюбленный лозунг обладательницы автомобиля. Кривая буква «U» напоминала о том, как мы пьяные вдрызг считали послание произведением искусства. Плоская висюлька-ароматизатор, казалось уже, распространяла запах кофе и дыни. Странное сочетание, но подруга любила это зловоние всей душой. Дребезжащий мотор, наконец, был заглушен и дверь водительского сидения отворилась. На свет вышла худая, как смерть, девушка с яркими малиновыми волосами, собранными в высокий хвост на затылке. Солнцезащитные очки постоянно скатывались с острого носика, являя миру кофейного цвета глаза. На губах, как всегда, вишнёвая помада, почти сливающаяся с цветом самой машины. Аккуратно выщипанные брови каштанового оттенка с серебряным пирсингом на правой. Длинная лебяжья шея с наколкой на ключицах, в виде высказывания Ван Гога: «La tristesse durera toujours»*. Черная майка с принтом логотипа группы «AC/DC» и накинутая сверху джинсовка с огромным количеством нашивок. Синие рваные джинсы под цвет куртки, открывающие вид на бледную кожу ног. Довершали все дело черные конверсы, многочисленные кольца на тонких пальцах и браслеты на кистях, а также сережки в виде сахарных черепков. Перед тем как подойти к нам, она открыла дверь пассажирского сиденья и достала оттуда прямоугольную коробку. Лишь после этого вишнёвая леди мило улыбнулась мне и поспешила к забору. — Хэй, ребятки! — приветливо крикнула она, подходя к воротам. — И тебе не хворать, Слоу, — произнес Марлон, просовывая руку через тонкие прутья. — Лонни, ты все больше уподобляешься этому монстру? — Слоу пожала ему руку, негромко фыркнув, — Ты вроде всегда любил звать меня «Ками». — Чего это я стал монстром? — спросил я, тоже пожимая хрупкую руку девушки, — И вообще, ты опоздала, Слоу! — И после такого «радушного» приема, ты ещё смеешь спрашивать о причине такого прозвища? — Камиль снова фыркнула и отодвинула очки на самый краешек носа. — Ты дал мне всего час, Лу. Знаешь, как быстро мне пришлось бегать, чтобы успеть? И ты все равно недоволен, мистер совершенство. — И почему вы все помешаны на теплых приемах? — я возвел глаза к небу, моля о том, чтобы лица противоположного пола перестали есть мой искалеченный мозг. — Надо думать, Минни тоже устроила тебе взбучку. При том, весьма справедливую, если судить по тому, как ты встретил меня, — она весело ухмыльнулась, играясь с прядью секущихся волос. — Ну да ладно, забыли. Лучше скажите, как ваши дела? Как девчонки? — Дела нормально. Девочки тоже. Хватит пустой болтовни. Давай то, что я просил, — нетерпеливо ответил я, проталкивая ладонь сквозь железные вензеля ворот. — Ты все-таки монстр, Лу. И тот ещё стервец, — Слоу сунула коробку ему в руку и скрестила руки на груди. — Я очень спешу, — я тут же стал осматривать полученный предмет, пока Марлон и Камиль переговаривались. — Вроде все нормально. — Вроде? — она насмешливо фыркнула, — Все нормальней некуда. Когда ты перестанешь во мне сомневаться? — Когда ты перестанешь опаздывать, — парировал я. — Один:один, ковбой. Ладно. Было приятно поболтать, но Люк меня уже заждался. — Даже не заглянешь к дяде Эриксону? — усмехнулся я, складывая руки на груди. Слоу застыла на мгновение, а затем открыла дверь своего автомобиля. — Я уже давно потеряла связь с этим заносчивым снобом и гордецом, — сказала она, одной ногой находясь в салоне машины. — Чао, мальчики! Звоните, как будет время! — До скорого, Ками! — крикнул Марлон и девушка игриво подмигнула. Визг шин, перекат гравия и вишневое недоразумение унеслось в коридор из деревьев, оставляя за собой лишь столп пыли и песка. — Что делать будешь? — спросил блондин, выковыривая грязь из-под ногтей. — Дарить подарки своим вассалам, — загадочно улыбнувшись, ответил я и пошагал к зданию интерната.

***

Уже находясь у двери в ее комнату, которую она делила с Броди, Минервой и Вайолет, я понял насколько же странно и глупо повел себя. Почему вдруг я решил подарить ей этот чертов аппарат, когда наконец получил долгожданную свободу и стал равнодушным? С чего вдруг я вообще подумал, что она примет это устройство? Хотел позлить ее? Унизить? Почувствовать себя благородным рыцарем на белом коне? Чего я ждал? Что так смотивировало? Вдохнул сквозь сцепленные зубы и поднес кулак ко рту, собирая все мысли в кучу. Надо успокоиться и оставить эту чёртову коробку на ее чертовой кровати. Пусть это будет знаком доброй воли, символом того, что нас больше ничего не связывает. Да, это замечательный стимул. И лишь позже я смог понять, что злость и обида на нее никуда не ушла. Она нашла новую форму и тело. Я всего лишь в очередной раз показал своего внутреннего монстра. Потому что аппарат этот я подарил не из-за какого-то там символа. А из-за жажды мести. Я хотел, чтобы ей было неприятно. Чтобы каждый раз, когда она надевала этот гаджет, то вспоминала все, что натворила. Я хотел, чтобы она была моей уязвленной игрушкой. Вот и вся мотивация.

***

POV Клементина. — О чем ты только думала, Броди?! — громко возмутилась я, все же надев подарок этого самодовольного наглеца, исключительно ради того, чтобы устроить русоволосой хорошую взбучку. — Ты знала, что мы с этим кретином не в ладах! И все равно пошла к нему! — Если бы я не пошла к нему, то ты бы получила свое приспособление только к концу учебного года, если бы вообще получила. Так что я искренне не понимаю причину твоей злости, Клементина. — Броди, как маленькая нашкодившая девочка, низко опустила голову, пытаясь оправдаться. — Этот урод специально хочет меня унизить. Хочет себя показать героем, а меня последней сволочью, — рыкнула я, швыряя подарочную упаковку на пол. — Я от него даже бутылку воды не приму! Пусть забирает свой подарок назад! — Ты зря хорохоришься. Получила ведь свой аппарат, а от кого - значения не имеет. Или ты все же неравнодушна к нему? — хитро ухмыляясь, сказала русоволосая и подошла к своему шкафу. Мой пыл резко остыл от едкого высказывания девушки, и я стушевалась, если не сказать скисла. Теперь уже я выставляла себя в роли провинившейся школьницы. — Я просто не хочу быть от него зависимой, — пробурчала я, разглядывая свои ногтевые пластины. — Так и не будь. Кто тебе запрещает? — ответила Броди из недр гардероба. — К слову, свою часть уговора я выполнила, достав для тебя это приспособление. Значит, ты идёшь на вечеринку. — О боже мой, — застонала я и едва не сползла с кровати. — Я знакома с тобой пару часов, а уже поняла, какая же ты невыносимая. — В этом моя изюминка, — она подмигнула мне, нисколько не смутившись. — Примерь это. И можно ещё вот это… Платья, комбинезоны и другая одежда полетели в меня, создавая целый «сугроб» и скрывая меня под горой пестрых тканей. А я всё-таки сползла с кровати, представляя, что мне сейчас предстоит пережить.