Сталь и пламя.

Дни летели. Я получил несколько детских фехтовальных категорий. В кузнице я на долго не задерживался, на молотобойца я не тянул, но мне очень понравилась филигрань, и работа с тонким кованым кружевом. Практически все железные цветы, что заказывали моему отцу — теперь делал я, и каждый такой заказ меня затягивал так, что просто переставал замечать, как летит время. Не задолго до того, как мне исполнилось десять лет, я захотел изготовить крис*. Вроде бы ничего необычного, но когда я узнал, сколько сложнейших нюансов кроется за таким простеньким ножом — я ощутил вызов. Целых два месяца, перед своим днём рождения, я собирал разнообразную информацию, изучал всё, что смог найти в городской библиотеке. Мисис Пэк, библиотекарь, видя мой интерес — пригласила мистера Коэна, который оказался держателем оружейной лавки и имел небольшую коллекцию ножей, в которой имелся прямой крис. Мистер Смит, на мой вопрос усмехнулся, и сказал, что всё, что я выполняю обычным ножом — в полной мере относится и к крису.  — Конечно, есть отдельное искусство боя на крисах, но это именно ритуал. В реальном бою это просто нож, или короткий меч. Ещё есть ряд легенд связанных с этими клинками, что это не редко являлось оружием магов и злых чародеев, но мы не будем уходить в эти сказки, и начнём занятие. Сегодня мы начинаем серию наступательных связок. Да, от спорта мы на какое-то время отойдём, это будут связки для реального боя.  — А… зачем?  — Потому, что они заставляют твоё тело работать по настоящему, и выбивают большое количество дури, свойственной в твоём возрасте. Всё, не отвлекаемся. В стойку… Незадолго до рождества, я подошёл к отцу, и попросил его в подарок на день рождения сделать заготовку. С этими словами я передал ему лист бумаги, где среди каракуль и попыток расчётов, была изображена моя первая поковка и её примерный состав. Отец с Четом какое-то время с интересом рассматривали то меня, то мои каракули, и в конце-концов — кивнули.  — Хорошо, братишка! Я тебе сам сделаю эту поковку. Но с одним условием, ты обязательно покажешь нам с отцом то, что у тебя получится, вне зависимости от результата. Договорились?  — Конечно! — Я бы и так всё показал, но если такая малость — то почему бы и не согласиться. И вот день рождения. Самым долгожданным был момент, когда отец с братом вручили мне завёрнутый в тряпицу кусок железа. Я держал его в руках, и в груди что-то замирало, я совершенно не понимал, что со мной происходит. Потом было несколько дней, когда школа и занятия у мистера Смита полностью занимали всё свободное время. Но наступили выходные и я с самого утра засел в кузнице. По началу всё было не так и сложно. Разделить заготовку на части, проковать, вытянуть одну, и сформировать другие. А потом настало время клинка. Изначально я хотел сделать балийский крис, с широким волнистым клинком, похожим на лист пальмы, но что-то пошло не так, и клинок сам стал решить, каким ему быть. В итоге получилось что-то больше похожее на европейский стилет, но очень длинный. Пята** оказалась однобокой, в сторону пальцевых лож. Ганджа*** — ровной, почти без перекосов, а рукоять — прямая, с яблоком, и филигранью, куда пошёл ряд моих ранних заготовок. Общая длинна клинка получилась около четырёхсот миллиметров. Закончил работу я поздно ночью. Когда вошёл в дом — отец с Четом сидели на кухне и ждали меня. Они долго изучали моё творение, и в конце-концов вынесли вердикт:  — Ну, сынок, порадовал. Конечно, тут много недочётов, и есть куда стремиться. Через несколько лет ты поймёшь все свои ошибки, но на данный момент — это прекрасная работа, где не так важна сила, как набитая рука. Да сегодня мы используем современное кузнечное оборудование, но это ничего не значит. Всё равно нужен человек который всем этим железом руководит. Очень хорошая работа. Никак не ожидал от тебя в десять лет.  — А теперь, братец, иди спать, и положи его под подушку. Как гласит легенда — новый крис именно так и испытывали. Сном. Полянки во сне не оказалось, вообще ничего не оказалось, я стоял на бесконечной железной пластине, и вокруг меня кружились мириады искорок. В какой-то момент они собрались вместе, и предо мной предстал здоровенный бородатый дядька, одетый в кольчугу, и кузнечный кожаный фартук. В руке он держал клинок, по которому сбегали волны пламени. А на поясе висел молот, совершенно непропорциональных размеров и форм, но он почем-то совершенно ему не мешал. Я самопроизвольно подобрался и в моей руке возник свеже-созданый крис. Происходило что-то не очень понятное, и я делал то, что привык. Дядька долго меня рассматривал, и наконец поднял свой клинок. Какое-то время мы изучали друг-друга, а потом неизвестный перешёл в наступление. Я очень быстро понял, что всё то, что мне давал мистер Смит — было ерундой, в сравнении с тем, что творилось сейчас. Мне пришлось уходить в самую глухую оборону, то и дело пытаясь нанести какой-то удар своему противнику. В какой-то момент это даже удалось и именно в этот момент неизвестный прекратил атаку. Сделал шаг назад и произнёс:  — Даже так?.. Ну, что же, давненько у меня не было ученика. Он взмахнул своим клинком, и с него сорвалась ослепительная искра. Я попытался её отбить, но она растеклась по клинку и блеснула всей гранью криса, который вдруг стал очень тяжёл, и словно прирос к руке.  — Только почему у тебя такой слабый огонь? Пускай твоя искра горит, ярче! Ярче тысячи солнц! С этими словами он сдунул незримую пылинку с кончика своего клинка. Искорка игнорируя всё — улетела прямо мне в грудь и вызвала ощущения вспышки сверхновой. То зерно, которое я давно ощущал в недрах самого себя, вдруг стало расти, оно ломало на пути некие преграды, создавало мосты, по телу шла огненная волна, пока горячая звезда не вспыхнула «ярче тысячи солнц». Очень далёкая, но неимоверно яркая. Потом свет стал затухать, пока не превратился в ровное тление на гране неясных ощущений.  — Кто ты? Дядька засмеялся, спрятал клинок в ножны, перехватил молот, и задумчиво произнёс:  — Мне давали множество имён. Когда-то твои предки именовали меня Гоибниу. Пусть будет так. Ты сделал хорошую работу. — Неуловимым движением молота он коснулся криса, и он засверкал искрами. — Это твой первый инструмент. Будут другие, всему своё время… Потом он оказался рядом со мной, и ткнул пальцем в рукоять моего клинка.  — Сюда, прямо под филигрань, намотаешь прядь своих волос, после чего порежешь им свою руку и напитаешь эту прядь своей кровью.  — А зачем?  — Скоро узнаешь, всего через полтора-года… А пока… повторяй за мной… Гоибниу взмахнул молотом, и перед нами возникло два кузнечных горна. Он ещё раз взмахнул молотом очень странно шевельнув средним и указательным пальцами. В абсолютно холодном нутре горна возникла искра, которая мгновенно охватила все угли. Потом он ещё несколько раз показал странное движение пальцами…  — Повтори…  — Ааааа… — всё, что я смог из себя выдавить, после чего поднял крис, и попытался проделать это движение. С неизвестно какой попытки, под одобрительные хмыки бородатого дядьки, мне удалось создать сноп искр. Это настолько меня выложило, что ноги едва держали. Бородач ухватил меня за плечо и одобрительно произнёс:  — Отличное начало! А теперь… И мир померк, а я проснулся дома, в своей кровати. Крис, ранее лежавший под подушкой — был зажат в руке, а у самого основания пяты, был отчётливо виден сложный след, повторявший очертания того странного молота… Когда после завтрака я оказался в кузнице — то первым делом решил выполнить то странное поручение. Отхватив длинную прядь волос, стал вплетать их в ручку. Сначала думал просто намотать, чуть выше яблока, но пальцы сами решили, что и как надо делать, и через несколько часов, мои волосы оплетали рукоять, создавая надёжный хват. Перехват клинка левой рукой, неловкое движение, и возврат в правую. Я ощутил, как рукоять набухает от крови, но через какое-то время ощущения изменились, боль исчезла, и от криса пошло тепло, которое создавало ощущение, что это продолжение моей руки. Очень странное, но незаменимое и неотъемлемое. Словно повинуясь некому зову, я взмахнул рукой в направлении малого горна, так как это делал во сне, как показывал Гоибниу, и крошечный огонёк стремительно стал охватывать лежащую внутри закладку угля…  — Пап, а кто такой Гоибниу? — Этот вопрос я задал отцу ближе к вечеру.  — Какой интересный вопрос. Это древний ирландский бог-кузнец, один из Туата Де Дананн. Покровитель мастерства, огня, и магии. У древних ирландцев он считался одним из самых важных.  — То есть, мы в кузнице почитаем его?  — Нет, мы своей работой, зарабатываем право на его покровительство. А откуда ты узнал его имя?  — Не знаю, — я пожал плечами, не желая пересказывать сон, словно считая, его чем-то очень личным. — Просто последние пару дней это имя откуда-то в голове крутится…  — Пару дней… — Отец хитро улыбнулся и потрепал меня по голове. — Ну, если ты умудришься заработать его покровительство — мне будет очень приятно, но это будет только первый шаг на очень долгом и сложном пути… *Крис — специфический волнистый клинок, происходящий с Филиппин, сделанный из сплавов, аналогичных дамасской стали. **Пята — основание лезвия криса, где оно становится очень широким, имеет место для хвата пальцами, и стыкуется с ганджей. ***Ганджа — аналог основания или гарды, но выполненный в несколько более своеобразном виде, может иметь шипы.